У городских ворот стража лениво досматривает крестьян. Шмона нет, но мешки ощупываются, а некоторые требуют и развязать. У меня тоже потребовали откинуть капюшон хламиды и выдрали у тетерева несколько перьев. Из разговоров понятно, что все ждут Бани-Тиериса и Лееса, но и того и другого ожидают скорее со страхом. К Катэн-Хоину уже привыкли, тем более, что его выходки редко заканчиваются кровью. А пробежки по улицам голышом или порки плетьми можно перетерпеть. Ожидающиеся личности неизвестны и этим опасны. С этими раздумьями я вышел на центральную площадь, где раскинулся крохотный рынок. Дорога привела меня к нему сбоку, неподалёку от дома младшего помощника бейлифа. С крыльца этого дома меня и окликнули. Видит Бог, я не собирался сразу лезть к Хоину и резать, а хотел продать на рынке тетеревов и побродить немного по городу. Но будучи вежливым человеком, подхожу к довольно неприятному типу, кажется дворецкому, орущему с крыльца. Он требует, чтобы я отдал ему птиц, так как к Катэн-Хоину приезжает другой младший помощник бейлифа, и он хочет того угостить. На это я отвечаю, что с радостью подарю птичек Катэн-Хоину, но дворецкому их не отдам.
— Ты что, мне не доверяешь, — аж взвивается он.
— Разумеется, не доверяю, — отвечаю я, — вон какую ряху отъел, наверняка сам их сожрёшь втихаря.
Стража на крыльце покатывается со смеху, и дворецкий смекает, что помощи от них он не дождётся. Поэтому он ведёт меня в дом, но быстро поворачивает в сторону кухни. Я останавливаюсь в пустом коридоре и спрашиваю:
— А что младший помощник бейлифа живёт на кухне?
Дворецкий озирается, но вокруг нас никого нет, а моя улыбка его пугает. Пригрозив, что хозяин за эту наглость меня накажет, он поднимается со мной на третий этаж. Коридор к покоям Катэн-Хоина охраняет с десяток воинов и около двери толпятся четверо, включая офицера стражи. Тот поначалу не хочет нас пускать, но небольшое ментальное воздействие и он сопровождает нас. Дворецкий тоже вдруг чует неладное, и небольшое воздействие и мы проникаем в покои младшего помощника. Катэн-Хоин сидит на кровати без штанов, но в кольчуге и с удивлением таращится на нас.
— Твоё могущество, я птичек принёс, — с этими словами вручаю их офицеру и подхожу к Катэн-Хоину. Затеи достаю кинжал, — а ещё меня попросили вернуть вам ваш подарок.
Младший помощник, узнаёт кинжал, испуганно взмахивает руками, а тот пробивает кольчугу, рёбра и сердце. Офицер всё ещё воюет с прилипшими к его рукам тетеревами, а дворецкий неожиданно визжит пронзительным бабьим голосом. Успокаиваю их парой ледяных стрел. Офицер умирает сразу, а дворецкий, получив стрелу в живот, визжит ещё громче. Вбежавшие в комнату три стража никак не могут вытащить мечи, "приклеившиеся" к ножнам, и я быстро их пристреливаю. К пистолету я заранее привинтил глушитель и наложил заклинание "Тишина". Четвёртым выстрелом успокаиваю дворецкого. Затем снимаю с младшего помощника камень и добавляю его к своему, вытаскиваю кинжал, вытираю его о простыню и засовываю в ножны. Далее подбираю птичек и выхожу из покоев Катэн-Хоина. Воины, дежурящие в коридоре, видали и слыхали всякое, поэтому они только мельком глянули на меня. Подхожу к ближайшему, отдаю ему тетеревов и роняю, что младший помощник велел отнести их на кухню и приготовить для Бани-Тиериса. Он послушно несёт их поварам, а мне остаётся только тихонечко уйти по-английски. Но тут на улице взревели трубы и чей-то голос орёт:
— Младший помощник бейлифа Бани-Тиерис.
Все прилипают к окнам, а я возвращаюсь в покои Катэн-Хоина, где встаю за толстой портьерой и обозреваю в окне явление его народу. Очередной младший помощник въезжает на центральную площадь, восседая на огромном баране, размером с першерона. Сзади, перестраиваясь в колонну по четыре, его сопровождают воины, оркестр, челядь и пленные. Последних несколько сотен, а может и тысяча, и их охраняют с боков и сзади. Десяток воинов разгоняет торговцев, и два десятка людей начинают выкапывать ямы для кольев и другого пыточного инструмента. Пленные все связаны и их подгоняют к стенам дома Катэн-Хоина. Оркестр выстраивается в торце площади и играет какой-то марш. Сам Бани-Тиерис опёршись на руки двух рослых воинов, сползает с барана. Эти же воины помогают ему встать на ноги и подняться на крыльцо. Я же достаю рацию, связываюсь с Вадимом и приказываю выдвигаться к городу. Через некоторое время слышу топот в коридоре, и кто-то громко спрашивает:
— Где Катэн-Хоин, почему он не встречает Бани-Тиериса?
На вопрос никто не отвечает, и топот приближается к двери. Далее шаги уже в приёмной, двери в покои Катэн-Хоина распахиваются и входят два здоровенных амбала, занося кайфующего младшего помощника бейлифа. Стоит им войти, как двери в покои захлопываются перед следующими охранниками, а мой пистолет дважды говорит им "последнее прощай". Одним прыжком оказываюсь рядом с Бани-Тиерисом и вгоняю ему в сердце гномий кинжал, отправляя его вслед за Катэн-Хоином. А затем забираю и его камень, и свой клинок. При этом чую сладковатый наркотический запашок — парень явно перетрусил. Кинжал тщательно вытерт об его одежду и убран в ножны. После чего опять скрываюсь за портьерой и приказываю Вадиму штурмовать ворота, так как оба младших помощника мертвы. После снимаю запирающее заклинание с двери — охрана, столпившаяся в коридоре, тянет двери на себя, и когда заклинание исчезает, то они падают на пол. В конце концов, свита Бани входит в комнату и обнаруживает шесть трупов, в том числе двух младших помощников. Оркестр на улице в это время играет нечто вроде "Славься могучий Бани-Тиерис, победитель кого-то там". Я же никак не могу решить, что же мне делать. Можно атаковать вошедших — перебить несколько десятков человек вполне реально, но существует опасность напороться на гномью сталь или мага. Можно отступить чёрным ходом, в покоях имеется и он, но делать мне этого не охота. Просто стоять за портьерой совсем неразумно, но ничего другого в голову не приходит.
Охранники зайти в комнату так и не решаются, а дожидаются магов. Их трое — двое слабеньких, а третий уровня Каэна. Ещё какой-то шорох доносится с чёрного хода, но он пока далеко. Кто приближается сзади, неизвестно и непонятно, поэтому надо атаковать тройку передо мной. Но сначала стоит разделаться с охраной в приёмной и коридоре. Для этого из прохода уже выдернута тварь, похожая на кисею, но более плотная и активная. Для магов она мало опасна, но чтобы разделаться с ней им потребуется время. А для свиты и охраны в самый раз. Раздавшиеся сзади тройки магов вопли ужаса отвлекают их, а моё заклинание раскаляет камни-амулеты. Избавление от них требует времени, и я успеваю провести атаку на сильнейшего мага — пять ледяных стрел, кислотное облако и два клинка из подвески, заряженные магией. Последние две ледяные стрелы поразили его, а облако почти убило. Клинки вонзились в уже беспомощный полутруп и выжгли все внутренности. Двух других магов убиваю из пистолета, а третья пулю — контроль в голову, добавляю их лидеру. Я надеюсь хотя бы частично скрыть мои магические возможности. Кисееподобная тварь уже разделалась с охраной, заполнила коридор и приёмную, и втягивается в комнату, собираясь поживиться трупами магов. Шорох из чёрного хода уже близко и мне приходится переместиться за другую портьеру рядом с дверью. Это не очень нравится "моей" твари, но два слабых магических удара заставляют её смириться.
Ещё несколько вдохов и в комнату вползает наг. Он сразу замечает меня — человеческое тело горячее всего остального, и пытается атаковать, но останавливается перед кисеёй. Погасив в голове все мысли, я дважды стреляю ему в глаза и один раз попадаю. Наг дёргается, пытаясь удрать, но я оглушаю его магическим ударом, а потом добиваю двумя метательными клинками. Гномий кинжал легко отрезает ему голову. Собрав обратно в подвеску клинки и вставив в пистолет новую обойму, я тихо пускаюсь по чёрному ходу. Вскоре слышу шаги — кто-то крадётся мне навстречу. Я желаю с ним поговорить, для чего выбираю удобное место — тёмный угол за поворотом, где легко притаиться. Вскоре передо мной возникает человек, держащий в руке нож. Он движется предельно осторожно, чтобы ничего не скрипнуло, но против мага это бесполезно. На шее у него надета мерзкая вещь — поводок покорности, от которой в пространство удаляется управляющая нить. Это позволяет вожатому видеть и слышать всё, что и ведомому, а при желании причинить ему сильную боль или убить. В его ауре имеется определённый рисунок, говорящий о наличии магических способностей, но умеренных. Собираюсь освободить его от надетой гадости. Хорошо, что чётко видна структура поводка. Прежде всего, создаю собственный аналогичный поводок, затем перерезаю тот и присоединяю хвостик к своему. Иначе заклинание в поводке, почувствовав потерю связи, тут же убьёт ведомого. В обрезанный вход посылаю сильный магический импульс, чтобы вожатый немного покорчился. Далее через поводок тело ведомого получает приказ "Замереть" и нож падает на пол. Под поводком формирую жёсткий защитный ошейник и гномьим кинжалом перерезаю нити поводка. В этой процедуре всё тривиально, кроме перерезания нитей. Их надо рассекать в строго определённом порядке, и не дай Бог задеть клинком соседнюю. Тогда смерть ведомого будет ужасной. На его счастье я — видящий и от меня требуется только аккуратность. Вскоре разрезанный поводок сваливается с шеи и повисает в воздухе. Отцепляю его от себя и сжигаю. Далее убираю ошейник и позволяю магу отмереть.
Он не сразу понимает, что произошло и какое-то время ощупывает шею. Потом видит догорающий поводок и сдержанно, но искренне благодарит. Выясняется, что зовут его Фамис и однажды его отловил Фанах, который сумел обманом надеть на него этот поводок. А далее бейлиф пользовался Фамисом как проводником нага и поручал ему всякие грязные дела. Наг давно уже вырос, и водить его стало опасно, но бейлиф с этим не считается и не позволяет его умертвить. А теперь Фамис свободен и хотя он мне обязан и готов расплатиться, но хочет поступить на службу Леесу, чтобы отомстить бейлифу. Выяснение отношений грозит затянуться, поэтому отсылаю его по чёрному ходу вниз, велю запереть дверь на улицу и сторожить её, а за это обещаю познакомить с Леесом. Сам же в третий раз возвращаюсь в покои Катэн-Хоина, где есть потайная лестница наверх.
Тут меня ловит по рации Вадим. Он докладывает, что надвратные башни заняты, слуги Катэн-Хоина сдались и взвод вместе с мстителями обложили центральную площадь. Но Бани-Тиерис нанял наёмников, которые не только отказываются сдаться, но и требуют, чтобы мы выплатили им обещанное бейлифом. Я предлагаю ему подождать несколько минут, нужные мне для подъёма на крышу, а пока продолжить разговоры с наёмниками. На крыше мне чудится опасность, заставляющая прижаться к печной трубе и выставить с наклоном щит. И сразу по нему щёлкает болт, но соскальзывает и ударяет в трубу. Судя по разрушениям, болт из гномьей стали. Не выглядывая из-за трубы, швыряю три пятёрки ледяных стрел, падаю на крышу, отползаю и выглядываю. Около крайней трубы, обломанной наполовину, копошатся трое — арбалетчица и два мечника, видимо из наёмников. Ещё пятёрка ледышек и с мечниками покончено, а у арбалетчицы перебита в локте левая рука. Осмотр крыши показывает, что из живых наверху только она. Правую ладонь арбалетчицы приклеиваю к крыше и забираю колчан и арбалет, а потом подхожу к краю, закрывшись воздушным щитом.
Наёмники на площади приветствуют меня дружным залпом из луков и арбалетов, но воздушный щит — это мощный поток воздуха, который подбрасывает стрелы и болты вверх, а затем они возвращаются обратно. Этот дождь охлаждает головы наёмников, стоящих на площади, и хотя он не смертелен, но довольно неприятен. Поэтому, после второго залпа из арбалетов и пятого из луков, стрельба прекращается и можно спокойно их осмотреть. Наёмники распределились между пленными около дома напротив меня. На двух улицах и в переулке развернулся мой взвод, перекрыв возможный бросок конницы рогатками. Тачанка, усиленная четвёркой стрелков и группой мстителей, развернулась на третьей из них, изготовившись к фланговому огню. Поперёк самой широкой улицы стремительно растёт баррикада. В результате наёмники образовали неширокий прямоугольник, в центре которого находился их капитан. Из приличия предлагаю наёмникам сложить оружие, на что капитан поминает всех моих родственников и рекомендует прогуляться по весьма малопривлекательным местам. На это высокие договаривающиеся стороны — я стою на крыше, а капитан сидит на крупном коне, — полагают переговоры исчерпанными. В меня летят несколько стрел и болтов, отбиваемых воздушным щитом, а в ответ по наёмникам получают цепные молнии. Они принимаются шлемами, касками, а то и головами, которые отразить молнию неспособны. Два залпа персонально достаются капитану и его окружению. В результате весь их отряд принимает горизонтальное положение, и мои воинам вкупе с мстителями и горожанами спешат обеспечить их руки и ноги прочными верёвками. В процессе обвязывания наёмников возникает стихийный митинг, и мне приходится спрыгнуть вниз, пока возбуждённая толпа не ворвалась в дом и далее. Ведь большинство горожан и мстителей вряд ли умеют прыгать с крыш без травм.
Пока бурлит веселье, и освобождаются пленники Бани-Тиериса, мне удаётся собрать группу в составе Вадима, Мири-Тоона, Деянира, командира пленников и двух мейстеров и по-английски вернуться в дом. Подниматься в залитые кровью покои Катэн-Хоина не охота, и мы проходим на кухню, откуда накатывают аппетитные ароматы. По дороге к нам присоединяются ещё четверо, включая Фамиса. Располагаемся мы в отдельной трапезной за большим столом, на который кухонные работники начали таскать всякие вкусности, включая изысканно приготовленных моих тетеревов. Я прошу Мири-Тоона представить тех присутствующих, которых он знает, а остальным представиться самим. Пленники наёмников оказываются объединённым партизанским отрядом западных лесов. Они пытались защищать деревни, но магия камня Бани-Тиериса и профессионализм наёмников оказались сильнее. Теперь они с радостью пойдут под мою руку, потому что их цель — война с бейлифами, а мои победоносные действия и захват Нали-Экета произвели на них впечатление. Всего Бани-Тиерис гнал тысячу двести пленных, и около трёхсот из них погибло по дороге. Их он собирался подвергнуть жутким казням, о чём неоднократно им сообщал. Почти все они потеряли кого-нибудь из близких и жаждут драться до конца. По своему опыту они прекрасно понимают, что для успеха нужны маги, нужно хорошее оружие и нужно обучение. Всё это я им обещаю и могу дать, поэтому рассчитываю, что к весне у меня будет приличное войско.
Три мейстера представляют три цеха из шести крупных и заверяют меня, что сегодня же соберут городской совет, на котором объявят меня бургсеньором и обеспечат людьми, деньгами и продукцией. Ещё им надо избрать бургомистра, потому что прежнего Катэн-Хоин велел четвертовать вместе с тремя мейстерами и запретил выбирать новых. Вместо мейстеров тогда были выбраны руководители цехов, а с бургомистром ещё требуется определиться. Деянир представляет воинскую школу, запрещённую бейлиф, но действующую подпольно. Он соглашается со мной, что школе лучше перебраться в Бирейнон, где можно свободно тренироваться и параллельно обучать набираемую дружину. Двое из присоединившихся — хозяин этого постоялого двора и предводитель пастухов. В деревнях вокруг Нали-Экета широко разводят овец и немало их пригоняют весной из дальних поселений на стрижку и забой. Этот человек представляет интересы пастухов и стригалей и заседает в городском совете наравне с мейстерами крупных цехов. Разводят здесь как обычных овец, так и гигантских баранов, вес которых достигает полутора тонн, а шерсть по прочности походит на стальную проволоку. Я задаю вопрос — что делать с наёмниками? Все присутствующие, кроме меня, требуют их казнить. Этот отряд отличился зверскими расправами над населением деревень западных лесов, где живут родственники присутствующих. Я вспоминаю о лежащей на крыше арбалетчице и требую себе право миловать отдельных наёмников. Скрепя сердцем со мной соглашается. Фамис приносит мне вассальную клятву мага, хотя и огорчается моим заявлением, что я лично разберусь с Фанахом и никому не позволю мне мешать. Ещё договариваемся, что половина бывших пленников и четыреста горожан, мстителей и пастухов с оружием выйдут в Бирейнон после обеда. Ими будут командовать Вадим и командир партизан, которого зовут Вулик Таин-Хоман. Мири-Тоон выделяет мне сотню мстителей, но сам остаётся в городке, чтобы помочь навести порядок. Я же, закончив здесь свои дела, собираюсь вместе с делегацией и Фамисом вернуться в Бирейнон порталом.
