Или вы учитесь и соблюдаете порядок и дисциплину, или я найду вам другое применение. Что до бывшего курсанта Зинчина, то он, во-первых, оскорбил девушку. Без причин. Просто ему так захотелось. Во-вторых, он оскорбил своего боевого товарища. Да, именно боевого. Поскольку каждый из вас будет прикрывать спину друг друга.

Далее... Он оскорбил пилота Икари. И пусть скажет спасибо, что данный пилот отсутствует в этом зале. Иначе он отвел бы по-тихому Зинчина в уголок и переломал бы тому кости. И стало бы одним пилотом меньше, а одним дурачком-инвалидом больше. Ну и Зинчин оскорбил невесту пилота Икари. Думаю, у вас вполне хватит фантазии на возможный ответ...

Далее советую зарубить себе на носу: нет никаких диких японцев, япошек и прочего, также это касается представителей других наций. Запомните и зарубите себе на носу, курсанты, это союзники. И вам вместе с ними идти в бой. Вольно. Садитесь. Курсант Якушева, останьтесь.

Все сели, кроме указанной девушки, а нет, с удивлением он увидел, что на ногах остался уже ранее выступавший Алексеев. Этому-то что надо?

— Алексеев, вы хотите следом за Зинчиным? Или вам не ясен приказ?

— Никак нет, товарищ генерал-лейтенант. Разрешите обратиться?

— Хм... Ладно, я слушаю вас.

— Я по поводу курсанта Зинчина. Не стоит его так наказывать. Курсант Зинчин отличник боевой подготовки. Лучший курсант курса. К тому же сын генерала армии Зинчина.

Ух ты... Вот где собака порылась...

— Спасибо за уточнение, курсант. Значит, наказание Зинчина будет в два раза суровей. Но... Я смотрю, вы не сделали выводов, курсанты. Тогда выводы буду делать я. Курс! Встать! Смирно! Курсанты Якушева, Лазоревы, Жантошев, Яцук, Смоленская. Вольно. Можете сесть. Остальные, слушай мою команду. Поступаете в распоряжение коменданта училища майора Григоренко. Срок наказания один месяц. Занятия будут отменены. В колонну поодному. Покинуть помещение. Шагом... Марш.

Как только дверь закрылась, Лазорев устало сел на свое место. Да, на такое он не рассчитывал... Вот боремся, боремся с этой заразой, а она как гидра по новой то там, то там всплывает... Он удрученно оглядел притихших курсантов. Хм... Близняшки Лазоревы. Интересно ктотакие... Симпатичные девочки.

— Якушева... Поделитесь с оставшимися курсантами причинами вашего заявления. Боюсь, не все понимают смысл вами сказанного.

— Товарищ генерал-лейтенант, тут все просто. Вы дали нам всю необходимую для размышления информацию. Просто почти никто не обращает внимания на сопроводительный документ. А там как раз содержалось все, что нужно для соответствующих выводов. Кто является пилотом, краткая биография, описание боев... А что до желания служить под его руководством. Учиться надо у лучших.

— Хм... Вот так, товарищи курсанты. Учитесь. Курсант Якушева единственная, кто полностью прошел тест. Что же до вашего вопроса, курсант Жантошев. Видео подлинное. Просто один факт пока не разглашается для широкого круга граждан. Но и секретом уже не является. Ева ноль один имеет собственный источник энергии. Это раз. И второе... Я уже говорил как-то в одном разговоре... Ева ноль один — это машина нового поколения. И пока единственная в мире. И пока я работаю с документами, вот вам еще информация к размышлению. Ноль первая управляется экипажем из двух человек. Это, опять же, единственный Евангелион-спарка. Если просмотрите еще раз видео, то обратите внимание на девушку. Невеста пилота Икари, а также второй член экипажа. Штурман-оператор.

Озадачив курсантов, Лазарев принялся за работу над документами. Почти все уже было давно готово, однако следовало заполнить фамилии. Отдать приказы руководству училища, напрячь интендантов. И вообще у него мелькнула мысль немного придать торжественности предстоящему моменту. В конце-то концов, генерал он или где?

Однако у руководства училища имелось свое, несомненно, важное и главное, правильное мнение, как именно надо проводить задуманное генералом мероприятие. Поэтому ничего удивительного в том, что, получив приказ, начальник училища явился его обсудить. Лазарев раздраженно посмотрел на явившегося офицера.

— Полковник, какая буква в слове приказ вам непонятна? И с каких пор в армии стало принято обсуждать приказы?

— Товарищ генерал-лейтенант, но мы не готовились. Так же не принято.

— Не понял? Воинское подразделение должно быть готово к построению в любое время дня и ночи. В любую погоду. Или вы пропили плац и постирали знамя? Полковник, у меня уже очень много вопросов к командованию училища, не заставляйте меня добавить еще один. Через час училище должно быть на построении. И вызовите ко мне какого-нибудь интенданта или старшину...

Примчавшемуся старшине, даже не дав времени на рапорт, генерал вручил набросанный от руки список и бросил:

— Через полчаса.

Порадовавшись адекватности старшины, молча взявшего под козырек и умчавшегося выполнять приказ, Лазарев достал сигарету и посмотрел на курсантов.

— Не против?

Ну раз они не против, то он закурил и весело посмотрел на них.

— Ну, спрашивайте. Вижу, что не терпится. На что смогу отвечу.

— Товарищ генерал-лейтенант...

— Так, стоп... Когда мы одни, разрешаю обращаться просто, товарищ генерал... Ясно?

— Так точно. Товарищ генерал, а вы ангелов видели?

— Нет, этих тварей не довелось. А вот на полигоне "Токио" был...

— Расскажите.

— Хм... Времени, боюсь, не хватит, но потом как-нибудь напомните... Хотя ничего интересного там не было. Все мое участие в ликвидации угрозы свелось к тому, что сопровождал ночью одну храбрую девушку-капитана из точки "А" в точку "Б"...

— У-у-у...

— Вот вам и у-у-у, курсанты... Иногда наша работа вот именно такая вот. Незаметная, но важная... Сопроводить и доставить. Полигон "Токио" даже днем очень опасное место... Я, честно говоря, даже не знаю... Кто кого сопровождал... Может, капитану Кацураги просто было скучно идти одной и ей нужна была компания...

— Скажете тоже...

— Ладно, курсанты, бегите, а то опоздаете. Вам, парням, ладно, а девушкам еще перышки почисть надо.

Курсанты, получив разрешение, удалились. Можно было бы и сопроводить, но вот только его просто никто не понял бы. С какого перепугу генерал сопровождает шестерку курсантов? Да и встретить его должны. Хоть бы старшина выполнил приказ вовремя. И всё обеспечил.

По дороге на плац генерал зашел в секретариат и распечатал нужные документы. Подписал, поставил печать. Вот теперь всё правильно. Всё по закону. Посмотрев на поднос в руках старшины, он приподнял укрывавшую его ткань и остался удовлетворен увиденным.

На подходе к плацу его встретил негромкий гул толпы. Всё-таки училище — это не только курсанты, это и командование, и обслуживающий персонал из вольнонаемных, да еще и немалая группа преподавателей по огромному количеству дисциплин. А у курса пилотов это еще и школьные учителя. Добавим медчасть, автопарк, пищеблок... На взгляд генерала, на плацу сейчас стояло не менее полутора тысяч человек. Обратив внимание на подошедшего к трибуне генерала, начальник училища отдал команду.

— Училище, смирно! Равнение на средину! — Чеканным шагом он направился в сторону замершего генерала Лазорева. — Товарищ генерал-лейтенант, личный состав Печорского общевойскового училища особого назначения построен. Начальник училища полковник Шадрин.

— Здравия желаю, товарищи военнослужащие и курсанты!

— Здравия желаем, товарищ генерал-лейтенант!

— Училище, вольно. Курсанты Жантошев, Лазоревы, Смоленская, Якушева, Яцук выйти из строя.

Как только названные курсанты встали перед строем, рядом с генералом появился старшина с подносом в руках.

— Училище, смирно! Слушай приказ.

ПРИКАЗ

Номер пятьсот одиннадцать

от пятого апреля две тысячи шестнадцатого года

О досрочном выпуске курсантов Печорского общевойскового училища особого назначения

В соответствии с Положением о Печорском общевойсковом училище особого назначения и на основании результатов итоговой аттестации,

ПРИКАЗЫВАЮ:

Курсантов:

Жантошева Нурлана Каримовича, две тысячи первого года рождения;

Лазареву Ларису Петровну, две тысячи первого года рождения;

Лазареву Яну Петровну, две тысячи первого рождения;

Смоленскую Светлану Кирилловну, двух тысячного года рождения;

Якушеву Эльвиру Сергеевну, две тысячи первого года рождения;

Яцук Сергея Владимировича, две тысячи второго года рождения

считать досрочно окончившими Печорское общевойсковое училище особого назначения.

Присвоить вышеуказанным курсантам воинское звание младший лейтенант.

Призвать на действительную военную службу в ряды Вооруженных сил Союза Советских Социалистических Республик следующих выпускников:

Младшего лейтенанта Жантошева Нурлана Каримовича;

Младшего лейтенанта Лазареву Ларису Петровну;

Младшего лейтенанта Лазареву Яну Петровну;

Младшего лейтенанта Смоленскую Светлану Кирилловну;

Младшего лейтенанта Якушеву Эльвиру Сергеевну;

Младшего лейтенанта Яцук Сергея Владимировича.

Назначить ответственным за организацию и проведение мероприятий по призыву выпускников на военную службу начальника строевого отдела училища майора Хламова Г.И.

Командующий особым контингентом специальных операций NERV-Россия, полномочный представитель СССР при NERV-Япония генерал-лейтенант Лазарев.

— Училище, вольно!

Вручая погоны новоиспеченным младлеям, Лазарев слегка ностальгически вспоминал, что когда-то и он вот также стоял перед строем и сжимал в руках свои первые погоны. И также, как и они, торжественно срывая голос, кричал:

— Служу Советскому Союзу!

Вручив погоны, генерал вернулся на свое место.

— Училище, смирно! Слушай приказ!

ПРИКАЗ

Номер пятьсот двенадцать.

от пятого апреля две тысячи шестнадцатого года

В целях повышения уровня боевой подготовки и оперативного взаимодействия с международным контингентом специальных операций, приказываю:

Создать учебно-боевую группу особого назначения в составе:

Младшего лейтенанта Жантошева Нурлана Каримовича;

Младшего лейтенанта Лазареву Ларису Петровну;

Младшего лейтенанта Лазареву Яну Петровну;

Младшего лейтенанта Смоленскую Светлану Кирилловну;

Младшего лейтенанта Якушеву Эльвиру Сергеевну;

Младшего лейтенанта Яцук Сергея Владимировича.

Назначить командиром группы младшего лейтенанта Якушеву Эльвиру Сергеевну.

Направить учебно-боевую группу в состав NERV-Япония, город Токио-3, для прохождения учебно-боевой работы.

— Училище, вольно! Командуйте полковник.

— Училище, для проведения учебно-тренировочных мероприятий, разойдись.

К группе молоденьких и испуганных неожиданно свалившимися новостями генерал Лазорев направился уже после весьма бурного разговора с начальником училища. Хотя бурлил тут скорее генерал. Полковник Шадрин просто не рискнул перечить генералу с такими полномочиями. Поэтому он только кивал на требования сегодня же выкинуть с территории училища бывшего курсанта Зинчина. Да и в конце концов немедленно начать наводить порядок во вверенной ему части.

— Ну что, Эля, не думала, что твоя просьба так быстро сбудется? Не забоитесь, ребятки?

— Товарищ генерал, не подведем.

— Товарищ генерал, так вы для этого нас собирали?

— Естественно, мне нужны лучшие. Однако, товарищи офицеры, предупреждаю, никаких отвальных, гулянок и вечеринок... Даже по чуть-чуть... Иначе... Иначе лучшие из лучших будут чистить картошку, а в Японию поедут лучшие из худших. Доступно?

— Эх... Доступно.

— Вот и ладно. Не переживайте, молодежь, будет еще время. Вот что, ребятки... У вас примерно две недели. Если есть у кого желание навестить родных, говорите. Транспортом обеспечим. Охраной тоже.

— Товарищ генерал, охрана-то зачем?

— Положено! Лариса, Яна? Что у вас?

— Товарищ генерал... Мы с сестрой детдомовские... Можно нам туда съездить...

Вот ведь... Хоть удочеряй, он Лазарев, они Лазаревы... М-да, не пошли бы вопросы... Впрочем, с другой стороны, все решается сейчас довольно быстро, что здесь, что в Японии. Кто его знает... В две тысячи первом он... Нет, уже не помнит...

— Почему бы и нет... Берете машину, ну или на самолете, если далеко... Давайте так поступим... До завтрашнего утра думайте, а утром подойдете и скажете, кто, куда и как... А вопрос с транспортом я на вашу охрану повешу... Договорились? Все тогда вперед в строевую часть. И да, к вечеру привести форму в соответствии с уставом. Всех этих курточек, комбинезончиков я чтобы не видел. Вы теперь офицеры, поэтому вне учебных классов и полигонов прошу не нарушать форму одежды.

24 часть.

Закончив утренние процедуры, Мисато горько усмехнулась своему отражению в полированном листе металла. Итак, сегодня начинается шестая неделя ее пребывания в камере. И, скорее всего, она ничем не будет отличаться от предыдущих. Пять недель бесполезно проведенного времени. Пять недель неопределенностей и обиды.

Даже не за себя, а за Синдзи, который наверняка в соседней камере. Или в камере напротив. Хотя, что это меняет? Ладно, за себя ей понятно. Она знала, что за отданный Сину приказ оставить Токио-3 без защиты и выдвигаться на полигон "Токио" ее по головке не погладят. Так что внутренне девушка была готова к подобному исходу.

Арест, затем, вероятно, трибунал, а там как кривая вывезет. Пятьдесят на пятьдесят. Но вот неожиданный арест еще и Сина путал все предположения. Мало того что Син выполнял ее приказ и априори не виновен... Хотя тут как повернуть. Иногда подчиненный оказывался более виновен, чем командир. Все зависит от того, как подать ситуацию.

Вот только есть один момент. Син — действующий пилот. Допустим, ее приказ — это пусть не преступление, но где-то на грани. Но как, в таком случае, интерпретировать его арест? Ведь если посмотреть на суть, то оба случая ничем не отличаются по смыслу. И если в ее варианте пилот оставил охраняемый объект на несколько часов, то в данной ситуации все гораздо хуже. А ведь Сину необходимо поддерживать форму. Тренироваться... Да и вообще.

Тут явно происходит что-то совершенно непонятное. Да взять хотя бы то, что ее ни разу не вызывали на допрос. А ведь если ей собираются предъявить обвинения, то следствие, пусть и формальное, обязано быть. Да и вообще, если бы не кормежка, то девушка с твердой уверенностью могла бы заявить, что про нее попросту забыли.

Мисато вернулась в камеру и легла на койку. Да... Очередной бессмысленный день. Подъем, зарядка, душ. Скоро принесут утреннюю порцию, и так далее. Интересно, как там справляются в ее отделе? Или уже бывшем ее отделе? Скорее всего, так. Командующий не упустит возможности поставить более лояльного подчиненного. Вероятней всего, все, чего они добились, пойдет прахом в угоду чьим-то белобрысым амбициям.

А ведь по хорошим делам в камере должна сидеть не она, а Рицко. Того, что Рицко натворила на выставке, хватит не на один десяток расстрелов. Начать хотя бы с того, что, как глупая девчонка, повелась на провокации оппонента... И это доктор наук, известный ученый чуть ли не с мировым именем. Где ваш холодный, отточенный разум, доктор Акаги?