Если ты человек

Поймав взгляд пленника, биомех ухмыльнулся.

— Да, ты ничем этого не показывал, парень-с-каменной-рожей. И уже гораздо позже я догадался, что воспринимаю твоё... расположение не по эмпиризму сапиенсов, а по нашим каналам.

— По каким ещё вашим каналам?

— По нашим, Ванья. С самого начала между нами возникла связь. Со временем она только усиливалась. Я это чувствовал, да и ты тоже. Ведь чувствовал же, а, братик? Но её природу я понял не сразу, а ты, похоже, не въехал до сих пор...

— Я тебе не братик, скотина, — Лимитов попытался передвинуться, чтобы переменить положение затёкшего тела, но зажимы держали крепко. — Что вам от нас нужно? Что тебе нужно конкретно от меня?

Биомех улыбнулся и потрепал курсанта по ежику светлых колос.

— Я хочу, чтобы ты засунул свои выпады куда поглубже, Ванья, — проговорил он тише и уже серьёзнее. — Потому что, во-первых, хочется тебе этого или нет, но ты действительно мой брат. Как это говорится у сапиенсов — генетический. А, во-вторых, прими это как данность, ты — тоже биомех.

Миг или два Лимитов таращился на Дейвиса, потом неожиданно громко фыркнул. Американец покачал головой.

— Зря смеешься, братишка. Я ведь как раз собирался говорить об интересных вещах — например, рассказать историю младенца, который родился в пустоте, в спасательной капсуле, и чудом выжил в ней несколько недель кряду. Интересно, Ванья? Забыл добавить — этот мелкий засранец убил свою мать. Да, брат, взял и убил. Ему ведь не нужно было, чтобы она рассказала сапиенсам, кто был его папашей, а?

Курсант дёрнулся, одарив его свирепым взглядом. Дейвис не повёл и бровью в ответ.

— Нина или кто-то из Симэев рассказали тебе о том, как меня нашли, — Лимитов стиснул прижатые к столу кулаки. — И что с того? Я не убивал свою мать, тварь! И...

— Да я говорил не о тебе, Ванья, — биомех выпрямился и жестом отправил куда подальше сунувшегося было к ним ушастого. — Это меня нашли в капсуле, в луже высохшей крови и кишок моей мамаши. Когда после опознания её личности ребёнка передали Дейвисам, меня усыновил собственный дед. Так что я не сын, а внук и наследник Дейвисов, а, впрочем, это сейчас и не важно. Важно то, что, когда я узнал маленькую тайну твоего рождения, для меня всё окончательно встало на свои места. Ты — мой брат, русский ты придурок. Мой покорёженный братишка. Долгое время мы были уверены, что из всей партии внедрения выжил только я. Но теперь, когда нас уже двое... да ещё ты — не просто ты, а приёмный сын самого Координатора... Мы, наконец, сумеем сделать то, что нужно.

Лимитов открыл рот, но, помедлив, сдержался.

— И что ж вам, твари, нужно? — сдавленно пробормотал он.

Биомех полез во внутренний карман нового комбеза. Вытащив круглую коробку с разноцветными леденцами, он закинул несколько в рот.

— Нет особого смысла тебе объяснять — через коммуникативные средства сапиенсов ты до конца всё равно не поймёшь. А когда мы узнаем, что в тебе сломалось и починим — получишь доступ к нашей коллективной памяти и вспомнишь сам.

Дейвис захрустел, разжёвывая конфеты. Некоторое время он и курсант молча смотрели друг на друга. "Кролики" на заднем плане занимались своими непонятными приготовлениями. Наконец, биомех сдался.

— Ладно, так и быть, Ванья. Делать всё равно пока нечего. Чтоб не терять времени зря — вот тебе тезисно наша достаточно скучная и в меру неприятная история. Почти одиннадцать с лишним столетий по земному исчислению назад в далёкой-далёкой галактике на небольшой планете существовала в меру развитая цивилизация. Особыми достижениями она похвастаться не могла. И, в отличие от всех других, о которых мы помним, почти не умела воевать.

Прервавшись, он глотнул из той самой мензурки, которой недавно поил Лимитова.

— Аборигены планеты постепенно вышли в космос и стали летать к многочисленным спутникам, обкатывая космическую программу. Торопиться им было некуда — из-за особенностей замедленного метаболизма, их продолжительность жизни почти в три раза превышала средние показатели сапиенсов. Правда, во всём прочем наши предки тоже были тормознутыми. В том числе в выведении потомства — процесс деления происходил раз, реже два раза за всё время существования особи. В результате популяция росла не очень быстро. Но, из-за отсутствия войн и прочих катаклизмов, прирост особей всё равно наблюдался — в исторической перспективе.

Лимитов слушал молча. Он не был уверен до конца, что происходящее вокруг — не плод его воображения от удара по голове или тяжёлого бреда. Но, пока биомех говорил, его не трогали, и курсант был рад хотя бы такой отсрочке.

— Наша цивилизация имела собственный путь. И этот путь не угрожал ни одной расе во вселенной, — Дейвис выпрямился. Лицо его человеческой оболочки исказилось — как видно, "процессы биомехов" и "эмоциональная составляющая сапиенсов" боролись в нём и попеременно то одно, то другое одерживало верх. — Мы могли многое дать другим мирам... да хотя бы наши корабли. Они ведь работали совсем по иному принципу, чем эти ржавые корыта, на которых сапиенсам ничего не стоило убивать нас! Мы смогли сохранить лишь малую толику того, что умели! И если бы только контакт был цивилизованным... если бы нам не пришлось изменить своей сути — просто ради выживания... проклятые твари...

Курсант поморщился.

— Ты рехнулся, — брезгливо выплюнул он. — Если тебе отшибло память, то напомню — это же вы напали на нас. Вы начали эту войну!

Несколько тягучих мгновений длилось молчание. Потом американец улыбнулся. Эта улыбка вышла у него усталой и до того человеческой, что Лимитов в очередной раз усомнился, не вешает ли тот лапши ему на уши о принадлежности к биомехам во имя каких-то своих пока непонятных целей.

— Прости, братик. Когда взываешь к этому... к событиям прошлого, происходит своего рода резонанс. Несмотря на преобразование, физиология... и, как следствие, психосоматика сапиенсов всё же очень отличны от тех, которые были присущи нашей расе изначально. А при том уровне деградации, до которого мы дошли в нашем теперешнем положении, и аномальной сопротивляемости сапиенсов к нашей системе внедрения, мы не всегда можем контролировать... этот резонанс.

Он прокашлялся, возвращая себе состояние обычной расхлябанности образа Дейвиса.

— Ну так вот, Ванья. Если коротко обозначить весь тот бред, который я тебе сейчас нёс — я малость не так выразился. Контакт, о котором я говорил, состоялся не с сапиенсами. Да и какие могли быть тогда сапиенсы, если тысячу лет назад они ещё охотились друг на друга с палками. Но, по иронии судьбы, сапиенсы всё равно косвенно виновны в гибели материнской планеты нашей расы. Потому что те, кто явился во время контакта, искали не нас. Они искали их. Пятую расу. Так они нам сказали. Они искали их планету, Землю, Землю сапиенсов. На нас наткнулись случайно. Но — пожрали нас, как дикое зверьё. А нашу материнскую планету... растёрли в пыль после того, как медленно сожгли дотла.

Лимитов попытался приподнять голову. Отчего-то теперь его не покидала странная уверенность — биомех говорил правду.

— О ком ты, Кэмми? — попытался уточнить он, воспользовавшись паузой. — Кто вас нашёл? И почему они искали... ищут людей? Что им от нас нужно?

Дейвис качнул головой.

— Кто — увидишь сам. Говорил же, нет смысла объяснять теперь, ты многого не поймёшь... — он странно дёрнулся, вновь теряя связь с личностью американца и начиная вещание тысячей голосов уже ушедшей расы. — А зачем — они не сказали. Хотя, мы догадываемся, зачем. Сапиенсы — пятые и последние. Мы думаем, что они — дети Первых. Древних. Или их младшие братья. Те, кто ищут сапиенсов... Может быть, с Первыми у них была война. Или случилось что-то другое. Но с тех пор Первые покинули это пространство. Возможно, и это время. Не знаем, куда и как. Они просто ушли. Ушли и оставили вместо себя пятых. Пятую расу сапиенсов. И те, кто уничтожил наш мир, те всё ещё ищут. Возможно, ради мести. Не остановятся, пока не найдут. Мы не знаем, где они теперь. Но времени прошло много. Они могут быть близко. Ты поймёшь. Нам нужно защитить сапиенсов. Эти не должны до них добраться. Сапиенсы — единственная надежда на сохранение нашей расы!

Лимитов опустил голову, которую пытался оторвать от стола, обратно на подшейную подушку.

— Кэмми, то, что ты говоришь... я ничего не понял. Какие Первые? Какие пятые? Кто на вас напал? И почему для того, чтобы защитить людей вы затеяли с нами войну?

Американец глубоко вдохнул, но связности его речи это помогло немного. Хотя было видно, что биомех старается изо всех сил оставаться в человеческом формате общения.

— Контакт случился вскоре после нашего выхода в космос. Они нашли нас во время очередного запуска. И какое-то время размышляли, стоит ли оставлять жить нашу расу. Забрали лучших из нас на свой корабль. Увезли в свои миры. Заставляли созидать для их прожорливого процветания. Говорили — это для того, чтобы они не тронули наших родичей, оставшихся там, далеко, в нашем мире. И мы созидали. Но потом мы узнали, что они всё равно пожрали наш мир. Так же, как они это делали со всеми другими. И наш мир познал страшную муку перед своей гибелью.

Дейвис поймал взгляд Лимитова.

— Ты увидишь сам, брат. Как это увидели тогда мы, унесённые со своей планеты, униженные, порабощённые, лишённые связи, лишённые смысла. Но и они увидели, что знали про нас не всё. Нам удалось собраться, брат. Собраться и бежать, захватив несколько кораблей, построенных их рабами. Для рабов.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Это очень плохие корабли, а нас оставалось совсем мало. Они бы догнали нас, если бы не наш секрет...

— Разгон в сверхпространстве?

— Да, брат. Они — тоже древние. Очень древние. Но даже им не ведомы те законы, которые познали мы. Они не смогли нас догнать. Но и нам некуда было возвращаться. Поэтому мы полетели дальше. Мы стремились уйти от них так далеко, как только было возможно. Найти планету. И заново построить жизнь.

— Но вы не смогли.

— Нет, — Дейвис поморщился. — Наши корабли не были предназначены для такого дальнего полёта. На них было мало всего. Да и сами мы... нас становилось всё меньше. Мы начинали сильно болеть. И, что хуже — процессы деления в этих условиях практически перестали запускаться. Началось стремительное вымирание. И мы ничего не могли с этим поделать.

Курсант поднял бровь.

— Но вы всё-таки нашли выход из положения. Иначе вас бы здесь не оказалось.

— Нашли, — Дейвис опять кивнул. — Даже раньше, чем пригодную планету. Но найденный нами выход сложно описать словами сапиенсов. Для того, чтобы осознать всю... концепцию сохранения нашего вида, нужно ощущать, как мы. Я появился в оболочке сапиенсов, и знаю, как мыслят они... и как мыслишь ты. То, что составляет нашу суть — слишком по-другому, чем у сапиенсов. У этого нет названия в их языке. Но если всё-таки постараться пояснить...

Он помолчал, как видно, собираясь с мыслями.

— Видя, что наши физические оболочки приходят в негодность, а новые не хотят появляться, мы осознали, что наша раса должна быть сохранена любой ценой. Даже ценой полного физического замещения. Сапиенсы не устают повторять, что главное не то, что снаружи, а то, что внутри. Что составляет суть... любого существа. Мы решили, что главное — это общая память. Память о нас, об уничтоженном народе, который затерян в глубинах космоса на утлых кусках негодного железа. А физические носители этой памяти могут быть какими угодно...

Лимитов начал понимать.

— Так вы... записали свою память... и научились... прописывать её в... представителей других рас? Вы поэтому такие разные?

Биомех удовлетворённо кивнул.

— Молодец, догадался. Мы действительно нашли способ сохранить себя. С огромным трудом создали нанопреобразователи, очень сложные, почти разумные. Собрали всю память оставшихся в живых. И записали на эти... этих... на частицы. Мы... запрограммировали их так, чтобы они, проникая в организмы представителей других рас... анализировали предлагаемые условия и начинали работу по их перестройке под... условия, при которых... организм носителя полностью приспосабливался под нашу коллективную память. В финальной стадии носитель сохранял лишь основные вехи собственной памяти, но целиком и полностью проникался нашей, становясь полноценным представителем нашей расы. Пусть и другой физической формы.

Он мотнул головой в сторону снующих ушастых "кроликов". Лимитов проследил за его взглядом, насколько это было возможно.

— Значит, этих ушастых вы где-то нашли... отловили и записали на них новые воспоминания целой расы? А те, длинные, с лошадиными мордами...

— "Те, с лошадиными мордами" — последние физические представители нашего изначального вида. К сожалению, почти все они вырожденцы с различными дефектами, которые всё больше проявляются с каждым новым поколением. Но каковы бы мы ни были теперь, мы всё равно на голову превосходим этих длинноухих.

Дейвис глухо вздохнул. На миг русскому показалось, что вместе с ним вздохнули все поколения биомехов, которые были записаны на его "жесткий диск".

— Помнишь озабоченного скорпиона с горячей планеты? Мы столкнулись с точно такой же проблемой. Нам повезло наткнуться на расу псевдоразумных существ, которые были способны стать нашими физическими оболочками. Но их умственное созревание — лишь в начальной стадии. Проще говоря, даже с нашей памятью они очень тупые. И способны к выполнению только самой элементарной, незначительной работы. Нельзя от них ждать чего-то большего. Да ещё их планета не была пригодна для нашего существования. Если бы ты знал, в какое отчаяние нас повергли эти открытия, когда мы осознали всю их глубинную суть!

Лимитов дёрнул скованными руками.

— Я б вам посочувствовал, — пробормотал он. — Если бы не поганая война, которую вы устроили людям.

Биомех пожал плечами.

— Когда мы наткнулись на сапиенсов, они уже превосходили нас технологически. Мы по опыту знали, чего ожидать от сильной расы, которая умеет воевать. В особенности от той, с которой нам необходимо слияние.

— Что, ушастые тоже не сдались без боя?

— "Ушастые", — Дейвис поморщился, — находились на слишком низкой ступени развития. Они не были в состоянии понять необходимость симбиоза. Да, пришлось... применить к ним силу.

Он почесал затылок.

— Мы могли предполагать, что сапиенсы тоже не поймут... нас до конца. Поэтому сначала решено было захватить несколько особей для исследований. Существовала высокая вероятность того, что слияние с такой высокой формой жизни, как потомки Первых, потребовало бы от нас дополнительных усилий или подготовки. Или даже могло оказаться невозможным.

Курсант снова попытался переменить положение. У него начала затекать спина.

— Ну, и что? — уже нетерпеливо выплюнул он. — Вы войну затеяли зачем?

— Да потому что захватить сапиенсов по-тихому не удалось, Ванья, — биомех резко поднялся и прошёлся перед столом взад-вперёд, отмечая, что ушастые собратья уже закончили приготовления и ожидали только его сигнала. — Мы не умеем обманывать. При первом же мирном контакте наше поведение... показалось сапиенсам подозрительным. А когда мы попытались применить те же методы, что и с наглуками, — он кивнул в сторону "кроликов", — сапиенсы открыли огонь. И уничтожили один из наших звездолётов.