— Да уж, надеюсь, что не повториться. Не желаю вас больше видеть в этом зале. Так что постарайтесь быть законопослушной.
Судья неторопливо складывал листки в чёрную замшевую папку, всем своим видом ловко имитируя безобидного добродушного старика.
— Мессир, Самаэль, — судья повернул свой светлый лик к моему боссу. — Я понимаю, каждая минута пребывания в Pondemonium Potestas в тягость любому созданию, но ВСЁ-ТАКИ надеюсь, что вы и ваши друзья погостите здесь до утра?
Самаэль едва заметно вздохнул, скользнул по нам взглядом, желая убедиться в том, что мы понимаем последствия отказа. Мы дружно кивнули в ответ на его вопросительный взгляд.
— Великолепно, — подытожил старейший Креатор, застёгивая, наконец, свою увесистую папку и зажимая её под мышкой. — И кстати, Соня, если вы проявляете такое активное участие в судьбе госпожи Беловой, будьте любезны сопроводить её ко мне завтра в восемь утра. А в восемь тридцать мессир Самаэль, я жду вас и ваших друзей ко мне на чаёк. — Он задумчиво пожал плечами. — Или кофеёк. В общем, что пожелаете, то и наколдуем. А сейчас всем спокойной ночи и приятных слов.
Но взявшись за ручку двери, он ещё раз обернулся.
— И ещё, Соня, добрый совет вам, зная ваш пытливый ум. Не лазайте по Башне нигде, кроме комнат ваших друзей, мало ли на что, здесь можно натолкнуться. Доброй ночи.
Кивнув вместо прощания седой головой, судья вышел. Соня посмотрела на меня испуганно-растерянным взглядом.
— Он ко мне цепляется, да? Я ему не нравлюсь?
Но вместо меня ей ответил Самаэль.
— Напротив Соня, вы ему очень симпатичны и завтра у вас будет возможность в этом убедиться.
— Может, мы наконец уйдём отсюда? — благоразумно предложила Айрин. Они с Куртом уже стояли в дверях, ожидая нас.
Разговор с принцем.
Кто-то тронул меня за плечо, я обернулся. Передо мной стоял Жюслен Монтэр собственной персоной.
— Вы позволите мне поговорить с вами, Кристиан?
Я недоуменно пожал плечами, мне было трудно даже предположить, о чём он мог хотеть поговорить со мной.
— Хорошо, поговорим. Только надеюсь не здесь?
Принц сморщился, как от зубной боли.
— Конечно же, нет. Осмелюсь пригласить вас к себе.
— Как вам будет угодно, — кивнув, ответил я. От любопытства, как известно, мрут даже древнейшие животные, а я был сильно заинтригован.
Апартаменты принцу выделили по истине королевские. По стенам тянулись тончайшие полотна шелкографии, растопленный камин был точной копией виденного мною однажды в Лувре, дорогие безделушки, бронзовые канделябры старинного литья, и повсюду шёлк и золото. И это после того, как его едва не заточили в страшную Башню на 500 лет!
Принц выглядел взволнованным и потерянным от ужаса пережитых событий, но правила этикета в него закладывали с рождения. Он первым опустился в одно из резных, обтянутых шёлком кресел, предлагая сесть и мне. Взяв со стеклянного столика бутылку вина, он без помощи слуг откупорил её и разлил вино в два бокала. Я заметил, как дрожат его руки, словно он сильно волнуется, решая с чего начать разговор.
Едва не пролив вино, он дрожащей рукой протянул мне один бокал.
— Давайте выпьем, маршал, за то, что мы вышли из этой истории с минимальными потерями. Мой брат погиб, да упокоится его душа в объятьях Превера, но мы с вами знаем, всё могло быть намного хуже.
В этом я был с ним абсолютно согласен. Звякнул хрусталь. Жюслен залпом выпил содержимое своего бокала, поставил его на столик, поднялся из кресла и принялся нервно вышагивать, решая с чего начать. Я хорошо помнил этикет, поэтому встал следом за ним. Прошло несколько секунд, прежде чем он, метясь по комнате в раздумьях, обратил на это внимание.
— Почему вы стоите, Кристиан?
— Я старомоден, мессир.
— Ах, вы об этом. Да чёрт с ним, с этикетом! Не люблю, когда стоят в моем присутствии.
— Привыкайте мессир, скоро вы станете королём.
Он обречённо вздохнул.
— Королём, — задумчиво повторил он. — Вы, наверное, мне не поверите, ведь я так долго к этому стремился. Но, честно говоря, я не рад этому ничуть. Вы симпатичны мне, Кристиан, хотя и этому вы, наверное, тоже не поверите. Я понимаю ваш взгляд, вы осуждаете меня за Алису. Именно о ней, я хочу с вами поговорить. Я осознаю всю гнусность своего поступка, и согласен со всем презрением, которое сегодня было выказано в мой адрес. Я понимаю, нет мне прощения, — принц снова наполнил свой бокал и залпом выпил содержимое. — Словом, я прошу у вас руки Алисы. Она уже обращена, а что может быть лучшей судьбой для девушки в нашем королевстве, чем занять место рядом с королём.
— Вы правы, мессир, это большая честь, — согласился я. — Но дело в том, какими чувствами вы руководствовались, принимая это решение?
Жюслен досадливо поморщился.
— Я буду вам очень признателен, Кристиан, если обращаясь ко мне, вы будете назвать меня не "мессир", а Жюслен. — Он потёр лицо, будто стряхивая с глаз усталость. — Чем я руководствовался? На мне теперь, как я понимаю, лежит ответственность за целомудрие девушки. И как это было в средневековье, я обязан на ней жениться.
— Понятно, — кивнул я. — Значит это чувство ответственности. Я советую вам поговорить с ней самой. Узнать, что она думает на этот счёт. Возможно, она ещё не готова к браку.
— А что думаете вы, Кристиан? — Принц испытующе посмотрел мне в глаза своими ярко-синими глазами, которые так понравились Алисе.
— Я думаю, для брака нужны более глубокие чувства. Брак это долгое мероприятие, а ваше "обязан жениться" может обернуться для вас веками ненавистного соседства. Она нравится вам как девушка, хотя бы немного?
Задавая этот вопрос, я не думал о сплетнях, но вспомнил о них и смутился, но Жюслен этого не заметил. Скользнув рукой по волосам, он залился лёгким румянцем и, улыбнувшись, кивнул.
— Нравится, очень нравится. Именно такая королева и нужна моему народу.
— Тьфу, — выругался я в сердцах. — Может, хватит этого позёрства "моему народу нужна"?! — передразнил я принца. — Вам самому она нужна или нет?
Принц растерялся ещё больше. Вот уж не ожидал я от этого избалованного светской жизнью красавца таких глубоких чувств, как смущение.
— Я собирался сказать ей это первой, — он обречённо вздохнул. — Но видно так угодно богам. — Да, я влюбился в Алису с первого взгляда. Она напомнила мне подснежник, такая же чистая, нежная и хрупкая. — Его лицо засветилось искренней влюблённой улыбкой, и я оттаял.
— Желаю вам удачи, Жюслен, попытайте счастья, может быть, она ответит вам согласием.
Залпом осушив ещё один бокал, принц бросил хрусталь об пол.
— На счастье! — отчаянно выкрикнул он. — Пусть оно нам улыбнётся!
Когда он провожал меня до дверей, в его глазах не было и тени хмеля, не было там больше и обрывков страха после пережитого суда. Не каждый день слышишь приговор к пятисотлетнему заключению в самую страшную тюрьму вселенной.
— Благодарю вас, Кристиан, — тепло улыбнулся мне принц. — Вы станете отличным маршалом. А я завтра же отправлюсь просить руки моей возлюбленной.
Ночь в Башне.
Возвращаясь от принца, я заглянул к Самаэлю, ожидая увидеть у него кого-нибудь из нашей дружной компании, но он был один. Усадив меня в кресло, он расслабленно откинулся на спинку своего.
— Как дела у Жюслена? — Делая заинтересованное лицо, осведомился он.
— Завтра он намерен посватать Алису, — внимательно изучая выражение его лица, ответил я.
— Выпьешь вина? — Гостеприимно предложил верховный демон, кивая на откупоренную бутылку. Пока я раздумывал, стоит ли мне сегодня пить везде, где предлагают, Самаэль сотворил второй бокал и наполнил его вином.
— Не сомневайся, пойдёт на пользу, — утешил он, заметив мои колебания. — Пара ягод ризли и никаких последствий для организма. Хотя, — он горделиво усмехнулся. — С такого великолепного вина не бывает похмелья.
— Только потому, что мы бессмертны, — заметил я. — У простых людей похмелье бывает с любого вида спиртных напитков.
— Это, пожалуй, не единственное наше отличие от людей. — Слово "людей", он нарочно выделил интонацией. — И, тем не менее, они нам необходимы.
Я нахмурился. Зачем он это делает? Неужели он хочет заронить во мне зёрна сомнений о его причастности к заговорщикам?
— Где все остальные? — спросил я, усилием воли приказывая себе не поддаваться на провокацию.
— Разошлись по комнатам, — ответил Самаэль, опуская свой бокал на маленький стеклянный столик. — Им есть о чём подумать в одиночестве. Нам всем есть, о чём подумать в свете новых событий, не правда ли?
Я проигнорировал его намёк, не собираясь быстро уходить, как видимо он того хотел. Делая глоток из своего бокала, я вдохнул ароматы солнца и лета, того самого лета много десятилетий назад, когда рос виноград ставший теперь напитком который я пил. Я почувствовал на губах свежесть летнего дождя, увидел отражение лучей солнца в каплях росы на листьях лозы, в отблесках этого вина. Крошечный осколок давно ушедшего лета был сохранен в стеклянной бутылке, и сейчас плескался в моем бокале.
— Лиада в порядке? — я вложил в вопрос максимум равнодушия. Самаэль изучающе взглянул на меня, и кивнул.
— Думаю, она справится.
Языки пламени танцующего в камине то ярко освещали лицо верховного демона, выхватывая его силуэт из темноты, наполняющей комнату, то позволяло тьме скрыть его точёный профиль в плотной тени. Я явно видел, он чем-то недоволен, но Самаэль не высказывал причины своего недовольства вслух, не давая мне шанс оправдаться, если виновным в его недовольстве был я.
— Дело закончено, — снова попытался заговорить я.
Босс молча кивнул, по-прежнему не поворачивая головы в мою сторону. Это был знак явного неодобрения. Выспрашивать в чём на этот раз состоит моя вина, я был не в силах, но и уйти, не выяснив это, я тоже не мог. Я вздохнул и уставился на огонь, не пытаясь больше завязать разговор. Сложно сказать, сколько длилось наше молчание, сопровождаемое треском поленьев в камине, но наконец, Самаэль всё же заговорил.
— Как долго ты намерен издеваться над Лиадой? — сталью прозвенел его мальчишеский голос. Я удивлённо вытаращил на него глаза.
— Каким образом я над ней издеваюсь?
— Ах, ты не знаешь? — Самаэль резко развернулся ко мне, в его глазах сверкали молнии, но я действительно не понимал о чём речь.
— Нет. Я люблю Лиаду, пожалуй, так же сильно, как любил в своей жизни только двух женщин: жену и дочь.
— Любишь? — с сомнением переспросил Самаэль. — Так если любишь, чего ж ты ей голову морочишь?
Кажется, я понял, что он имеет в виду.
— Статья 8 свода законов Зеркального Пондемониума запрещает..., — я замолчал на полуслове. Глава сообщества буравил меня таким мрачным взглядом, словно готов был испепелить на месте.
— Вот ответьте-ка мне, ваше сиятельство господин маршал Легиона, вы мужчина?
Я не знаю, как отвечать на подобные риторические вопросы, поэтому промолчал, ожидая подвох.
— Думаю, что вы, всё-таки, мужчина, — ответил за меня верховный демон. — Так вот, Крис, раз ты всё-таки мужчина, заведи себе привычку хотя бы раз в тысячелетие выяснять свои отношения с женщинами. Дай свободу Айрин и если на самом деле любишь Лиаду, будь с ней на всех основаниях. Что значит статья 8, если по-настоящему любишь?
Он был прав, но я и так это планировал, мы разобрались бы с нашими отношениями и без его напутствий.
— Статья 8 может означать лишь то, что если наш брак состоится в реальном мире, мы оба утратим наши статусы, должности, положения и мигом окажемся вне закона.
— Вы можете подать прошение судье, — посоветовал Самаэль. Я не понимал, чего он хочет.
— Можем. Но ради чего нам портить отношения с законом, если нам и так бесконечно хорошо друг с другом?
Босс пожал плечами.
— Ради любви.
Я тихо хмыкнул. Я подозревал о том, что верховные демоны подвержены излишнему романтизму, взять, к примеру, заговорщиков, но в данном случае этот романтизм мог обернуться серьёзными неприятностями, причём в большей степени для нас, чем для него. Не найдя, что ему ответить, я отвернулся к огню.
— Ладно, Крис, не злись, — примирительно проговорил верховный демон, легонько пихая меня в плечо. — Мне очень жаль Лиаду, она так сильно любит тебя, я не видел прежде, как вампиры-воины раскисают от любви. Она плакала сегодня из-за тебя!
— Что же в этом плохого? — процедил я сквозь зубы, начиная заводиться.
— Ничего плохого, — поспешил успокоить меня Самаэль. — Но если бы вы с Айрин попросили завтра судью расторгнуть ваш брак, думаю, он бы вам не отказал.
— Вы уверены, что ему до того?
Самаэль небрежно всплеснул руками.
— Уверен ли я? Да, он сам мне об этом сказал. Сегодня после слушанья.
Поставив пустой бокал на деревянный столик, окаймлённый замысловатой резьбой, я поднялся.
— Если я больше не нужен вам, мессир, то с вашего позволения я вас покину.
— Конечно, Кристиан, иди. Завтра нам предстоит сложный день, так что отдохни хорошенько. И ещё, Крис, — окрикнул он, когда я уже распахнул дверь чтобы выйти. Я развернулся к нему и отчётливо увидел не то юное лицо, которое так нравилось ему самому, а лицо древнего старца, из чёрных глазниц которого на меня смотрела вечность. — Прости меня, вы все мне очень дороги.
Кивнув, я поспешно вышел. Невыносимо было видеть его таким, узнавать в нём себя — тысячелетнего старика в оболочке вечно юного мальчика.
Разговор с бароном.
Спал я отвратительно. Возможно, Лиада с её волшебным анестезирующим дыханием смогла бы несколько облегчить моё состояние, но здесь наше совместное пребывание в одной постели довело бы нас до беды. Я ворочался, злясь на себя за то, что не могу усилием воли отключить своё сознание и провалиться во мрак глухого сна без сновидений. Я с нетерпением ждал наступления утра, но чей-то тяжёлый вздох прямо у самого моего уха, заставил меня подскочить на кровати.
Переливаясь таинственным голубым светом, над моей кроватью висело печальное приведение первого узника Башни Правосудия, весь вид его выражал вселенскую скорбь.
— Семь утра, мой маршал, — торжественно известил меня призрак, игнорируя гневное выражение моего лица.
— Благодарю вас, вы свободны, — проворчал я, откидывая прочь одеяло и свешивая ноги с кровати.
— Ваши бы слова, да Совету Концессий в уста. Увы, сударь мой, чтобы дать мне свободу, вашего слова недостаточно.
— Послушайте, — зарычал я, теряя терпение. — Я скверно спал, исчезните, оставьте меня в покое.
— Слушаюсь, — скорбно кивнул призрак и растворился в воздухе.
Для начала я нещадно засунул себя под ледяной душ, потом тщательно выбрился, умудрившись пару раз ссаднить себе кожу на подбородке, жестоко подрал расчёской слишком отросшие волосы, и удовлетворённо кивнув своему отражению в зеркале, вышел из душа.
Обслуга Башни тем временем накрыла для меня стол, сказочно оформленный виртуозными поварами Башни завтрак ожидал меня наполняя комнату великолепными ароматами. На приоткрытой дверке гардероба я увидел сверкающую великолепием форму маршала Легиона. Замечательный сервис, как нигде в подлунном мире.
