Белый Дьявол Луны

Найти Фейт было легко. Ей лишь потребовалось спросить одну из медсестер, куда перевели Алисию. И, конечно, она была там, вцепилась в свою сестру как банный лист, в то время как Наноха смотрела на огромный и изысканно вырезанный драгоценный камень, вероятно, стоящий больше дома и бизнеса ее семьи вместе взятых.

И его размер был далеко не единственной странностью. Называть алмаз драгоценным камнем было все равно что называть Книгу Тьмы томом — технически верно, но в чрезвычайной степени преуменьшая суть. Глядя на него, Шамал показалось, что камень создан из кристаллизованной энергии, а не углерода. Похоже, в поиске источника возмущения ей не потребуется помощь Фейт. Она прямо сейчас смотрела на него.

— Во имя потерянной Колыбели Санкт-Кайзера, что это? — ахнула она.

Ами только что закончила с убеждением сотрудников больницы, что она по-прежнему находилась в здании, тогда как Сейлор Меркурий явно прогнала йому из больницы и переделала ландшафт ближайшего парка небольшим рукотворным метеором, и направлялась на выход, когда почувствовала активацию Гинзуйсё. Когда она попыталась понять, что только что произошло, к ней подбежала медсестра.

— Мидзуно-сан! Я рада, что поймала вас перед уходом, — сказала медсестра.

— Что случилось? — постаралась скрыть свое беспокойство Ами. Единственная причина, по которой сотрудники хотели бы отыскать ее перед уходом, если в состоянии ее матери что-то изменилось. Она прикрыла глаза и молча взмолилась, чтобы это были хорошие новости.

— Доктор Мидзуно только что пришла в сознание.

Что бы еще медсестра ни планировала сказать, было забыто, когда Ами развернулась и метнулась обратно в палату матери.

Мидзуно Саэко была в растерянности. В одну минуту она столкнулась с женщиной, похоже, связанной с беспричинной смертью в больнице нескольких людей, а в следующую она проснулась в больничной кровати. Последнее, что она помнила до пробуждения, это чувство, как ускользает ее сила, когда женщина, с которой она столкнулась, смеялась, и услышанный детский крик.

По словам медсестры, пришедшей, когда она ее вызвала, она несколько дней пробыла без сознания. После нападения на нее больше не было никаких загадочных смертей, но, по-видимому, за последний час в больнице развернулось два сражения махо-сёдзё, одна из которых началась в той самой палате, где она находилась. Учитывая все полученную Сейлор Сенши публичность — особенно с тех пор, как их существование было убедительно доказано — она почти сожалела, что пропустила это.

Это ли и произошло? Неужели она нечаянно вошла в один из обычных боев Сенши? Если так, неудивительно, что ее так быстро одолело тем, что сделала с ней эта женщина. Так как последние три человека, попавшихся этой женщине, было мертвы, ей повезло выжить.

Дверь распахнулась, и Саэко увидела в дверях запыхавшуюся дочь. Как Ами так быстро оказалась здесь? Она всего несколько минут как очнулась. Это возможно было, только если… она уже была в здании.

Саэко боялась, что ее отношения с дочерью разваливаются. Ее работа отнимала у нее время, часто заставляя ее работать дольше обычных смен. Это не слишком хорошо повлияло на ее семью, еще когда с их ребенком был ее муж, но после развода это означало, что Ами не проводит с оставшимся родителем столько времени, сколько должна. Когда Ами начала заниматься какой-то начатой год назад послешкольной деятельностью (Саэко, со своим напряженным расписанием, так и не нашла времени ее об этом расспросить), дошло до того, что большую часть времени, когда они обе были дома, одна или обе из них спали. Месяцами практически все общение между ними сводилось к оставляемым на кухонном столе запискам. Саэко беспокоилась, что Ами начнет возмущать тот факт, что она не была с ней рядом. Но Ами нашла в своих делах время, чтобы навестить ее.

Ее дочь по-прежнему любила ее. Учитывая, что она годами ставила доктора превыше матери, стоило этим дорожить. Она должна была убедиться, что не потеряет этого. Ей просто хотелось, чтобы ей не потребовалось оказаться на грани смерти, чтобы осознать совершенную ошибку.

— Мам! Ты в порядке! — ахнула Ами.

Саэко улыбнулась, когда ее дочь вошла в палату и села рядом с ее кроватью. Увидев в глазах дочери облегчение, Саэко поняла, что должна была сказать то, что, по праву, должна была сказать годы назад.

— Ами, мне очень жаль, что я не была с тобой так часто, как должна была. Я ошибалась, ставя свою работу выше семьи. Пожалуйста, прости меня, — сказала она.

— Не волнуйся из-за этого, мам. Я просто рада, что ты вернулась.

Они обе сидели вместе, впервые за месяцы ведя настоящий разговор матери и дочери. Затем Саэко закашлялась. Ами развернулась и взяла со стола кувшин с водой и налила стакан. Затем она нахмурилась. Поставив кувшин, Ами накрыла стакан ладонью и закрыла глаза.

Под стаканом возник круг из света со странной диаграммой. Когда диаграмма закружилась, стакан начал окутываться холодом. За несколько мгновений стакан покрылся инеем. Коснувшись стекла, Саэко поняла, что стакан с водой, который должен был быть комнатной температуры, теперь был ледяным.

— Ами?.. — прошептала Саэко. — Что это было?

Ами посмотрела на стакан, как будто только что поняла, что сделала то, что не должна была.

— Ну, мам, видишь ли… — застенчиво начала она.

По настоянию местных врачей Алисия для наблюдения осталась в больнице на ночь. Учитывая, что ее состояния было уникально даже для столетий опыта Шамал, она согласилась, что девочке будет лучше остаться под наблюдением на случай, если ее здоровье пройдет через еще одно неожиданное изменение. Оставив несколько следящих заклинаний, чтобы предупредить ее, если с Алисией произойдет что-то требующее внимание мага, она забрала двух других пациенток на базу.

Заперев беспокояще мощный магический драгоценный камень настолько надежно, насколько можно было в кратчайшие сроки, Шамал обратила все внимание на Наноху. Обследовав ядро связи девушки со всей возможной тщательностью в течение получаса, Шамал неохотно пришла к выводу, что не только сегодняшние действия Нанохи ничем ему не навредили, действия другой ее непослушной пациентки регенерировали его до уровня, где она даже не могла сказать, что он когда-либо страдал от злоупотребления, которому Наноха подвергала его в течение последних семи лет.

В результате Наноха вновь была допущена летать. Этой ночью, когда город начал засыпать, Наноха призвала свою защитную форму. Взяв Фейт за руку, она призвала заклинание полета и взмыла в воздух. Они вместе поднимались в ночное небо, пока город не стал лишь россыпью огней под ними.

— Здесь наверху так прекрасно, — задумалась Наноха.

— Верно, — согласилась Фейт.

— Я думала, что никогда больше не смогу подняться сюда.

— Я обещала, что ты вернешься в небо.

— Спасибо, что не позволила мне потерять надежду, Фейт.

Они стояли там, паря высоко над городом, любуясь видом. Когда они смотрели на Токио, Нанохе пришла в голову идея, как ей получить столь необходимую практику для ее проржавевших навыков полета. Она позволила себе отплыть почти за пределы досягаемости Фейт, после чего протянула руку и хлопнула ее по плечу.

— Ты водишь! — выкрикнула она, перед тем как кинуться в соседнее облако.

Вскоре она услышала, как Фейт влетела в облако вслед за ней. Наноха опустилась ниже уровня облака и улетела в другую сторону от точки входа. Фейт не потребовалось много времени, чтобы понять, что она ушла, и начать искать ее. Наноха рассмеялась, когда ее подруга заметила ее и погналась за ней.

Игра обратилась в смесь догонялок и пряток. Фейт всегда была более быстрой летуньей, так что для удержания расстояния Нанохе приходилось использовать для сокрытия своих передвижений облака. Но так как в облаках Наноха видела, куда она направляется, не лучше Фейт, ей приходилось регулярно покидать их, чтобы сориентироваться. Они обе выскакивали из облаков и прятались, ища друг друга и наслаждаясь тем, что впервые за полгода они снова могла вместе летать.

После пятнадцати минут охоты друг на друга Наноха опустилась ниже облака, медленно кружась и высматривая что-нибудь над собой. Двигалось ли в облаке что-то темное? Прежде чем она поняла, что это, Фейт вынырнула, накинувшись на нее и отправив их обеих, кувыркаясь, вниз почти на триста метров, прежде чем они остановили падение.

Они обе взглянули в глаза друг другу, влетев друг к другу в объятия. Затем их губы встретились.

Завтра они будут беспокоиться о победе в войне, о спасение пленницы и о предотвращении бедствия масштаба системы. Но сегодня у них было небо, они были друг у друга, и это все, что они хотели.

Хотару заподозрила, что за последние двадцать четыре часа ее осмотрели всеми видами имеющегося в больнице медицинского сканирующего оборудования. Помимо множества протезов (чьи металлические части привели к бесполезности МРТ), она не уверена была, нашли ли что-нибудь врачи. Опять же, они особо и не знали, что вообще ищут.

Все врачи знали, что ее отец превратил себя в монстра и делал с ней то же самое. Они не представляли, какие такой процесс мог вызвать побочные медицинские эффекты для тела, так что они провели ее через все тесты, что только смогли придумать, убеждаясь, что с ней нет ничего плохого, помимо проблемы, изначально отправившей ее в больницу — и которая полностью прошла, когда доктор Ягами и Сейлор Марс убили монстра, которого ее отец засунул в ее тело.

Конечно, как она понимала, настоящая ее проблема была не в каких-либо возможных проблемах со здоровьем, но в их происхождении. Ее отец пытался ее убить. Любящий родитель, которым она его считала, с момента смерти ее матери настолько погрузился в работу, что рассматривал ее лишь как сосуд для эксперимента, оставившего в ее теле монстра, использовавшего его для собственных целей, предполагая, что он не убил бы ее вовсе, оставив лишь монстра с ее лицом.

Возможно, именно поэтому большинство ее одноклассников ненавидели ее. То, что засунул в нее отец, взяло ее тело под контроль, возможно, проделывая это неоднократно, заставляя ее делать то, что отпугнуло от нее практически всех, кого она знала. Хотя, если так, она не имела ни малейшего представления о том, как попытаться это исправить. Попытка объяснить, что во время этих возможных инцидентов, из-за которых на нее злились, она была одержима, лишь заставит их считать ее безумной, а не только странной.

Дверь в ее палату открылась, и вошла единственная подруга Хотару. Не так давно Хотару навещала Алисию в больнице, только чтобы узнать, что единственный родитель ее подруги убила людей. Теперь обстоятельства стали противоположными. Нет, ее ситуация была даже хуже. Пресия Тестаросса могла убивать людей, но она искренне считала, что ее действия помогут ее ребенку. У отца Хотару не было даже такого оправдания.

Алисия не заговорила. Ей было не нужно. Один взгляд в ее глаза сказал Хотару, что она знает, что происходит. Она просто села у кровати Хотару и положила руку подруге на плечо. Хотару прижалась к подруге и расплакалась, горюя как о потери семьи, так и представления, что дом Томоэ и правда был семьей. За последние недели вся ее жизнь неоднократно переворачивалась с ног на голову, и сейчас ей нужно было утешение единственного человека, на которого, после предательства этого дня, она могла по-настоящему рассчитывать.

Берил поняла, что что-то не так, когда Кунсайт вернулся в одиночестве. Где Зойсайт? Неужели он предал свою королеву, как Нефрайт? В таком случае, следующим ее приказом Кунсайту будет вернуть пленника в цепях.

— Где Зойсайт? — резко спросила она, когда Кунсайт преклонил перед ней колено.

— М-моя королева, с сожалением сообщаю вам, что ваш верный слуга Зойсайт пал в бою с вашими врагами, — неохотно выдавил слова ее генерал.

— Что? Рассказывай, что произошло!

— Его план по сбору жизненной энергии был обнаружен Сенши. Он столкнулся в бою с Сейлор Меркурий.

Этого не могло быть. Убитый Лунной Принцессой Джедайт это одно — у девушки была сила, даже если во времена Серебряного Тысячелетия у нее не было ни малейшего представления о том, как ее использовать, но Меркурий была слабейшей из Сенши. Как она могла самостоятельно победить одного из ее генералов?

— Как?

— По-видимому, ей удалось раздавить его наколдованным валуном чистого льда. Его останки сейчас прижаты в большом кратере разбитыми обломками убившего его оружия. По-видимому, смотрители парка, где он пал, планируют превратить кратер в декоративный пруд, — с горечью выплюнул он последнее замечание.

— Что с его миссией? Перед своей смертью преуспел ли он в поставленной мною задаче?

— Согласно новостным отчетам, пленница, вернуть которую вы его отправили, была в тот же день убита одной из союзниц Сенши.

Это означало, что у Сенши, скорее всего, были как кристаллы, так и Гинзуйсё. Крик ярости Берил эхом прокатился по залу. Когда он стих, она заметила, что Кунсайт незаметно ушел. Она подумала выследить его и наказать за трусость, но сдержалась. У нее остался лишь один верный генерал. Она не могла позволить себе потерять его, когда Сенши так близки к победе над ней. Обуздав гнев, Берил принялась за план.

На следующий день после того, как Сенши и Бюро сразились во столь многих битвах, они собрались обсудить произошедшее в этот крайне напряженный день. Один за другим все участники различных боев описывали, что происходило с их точки зрения и как они на это реагировали.

— А затем, когда я разобралась с напавшей на полицейских женщиной, они вошли и, вероятно, начали обыск. Что бы они там ни нашли, должно быть, было крупным, потому что через полчаса вокруг школы собралось еще с десяток полицейских машин, — сообщила Макото.

— Говорила же, это что-то крупное, — заметила Хаятэ. — С нами этим утром связались. По-видимому, директор школы — тот, кто превратился в циклопа, с которым вы сражались в больнице — проводил эксперименты на себе, своей дочери и, возможно, на других в рамках какого-то безумного плана по скармливанию всей планеты какому-то монстру из туманности Тау. Всю школу закрыли, пока не разберутся, участвовал ли кто-то из учителей и экспериментировали ли над другими учениками.

— В то время как моей сестре все равно несколько дней не пришлось бы ходить туда, потому что ее оставили в больнице для наблюдения, неплохо знать, что она не пропустит занятий, — заметила Фейт. — Я уже сообщила брату о предполагаемом монстре. Надеюсь, он сумеет организовать отправку нескольких крейсеров туда, где тот должен быть. Если он там, посмотрим, как он переживет столкновение с Арк-ан-силем.

Сенши испытали облегчение от того, что это еще одна угроза, с которой им не придется сталкиваться лично (трое из них также были втайне разочарованы, что это не их школу закрыли из-за полицейского расследования). Затем вперед шагнула Рей.

— Меня кое-что беспокоит. За вчерашний день я дважды почувствовала пробуждение странной энергии — один раз, когда пыталась добраться до боя с Пресией, а другой, когда направлялась в больницу. В первый раз это было в примерном направлении, где была Пресия, а второй в направлении сражения Облачных рыцарей. Я не чувствовала такого с тех пор, как только начала учиться на мико. В последний раз это произошло во время мощного шторма, без предупреждения возникшего над океаном семь лет назад. На этот раз все было даже сильнее, а в прошлый раз это вовсе вырубило меня, — заявила Рей.