Еще не поздно. Часть I. Поколение победителей.

— Оказывается, все украдено до нас.

— Шурик, это же не наш метод!

\Фильм "Операция Ы" недавно вышел в прокат.\

— Ладно, — Шелепин перешел на серьезный тон. — Говорят, у тебя все готово к аресту и осуждению Синявского и Даниэля?

— Так точно! Установили, что именно эти злодеи прячутся под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак.

— Надежно установили?

— Третьего дня из Франции получили фотокопию правленной рукой Даниэля машинописной копии "Искупления" Аржака.

— Ух ты, серьезно поработали. А еще что?

— Ну... Так-то их сдали практически все: друзья, соседи, коллеги по работе и даже случайные знакомые. Что говорить, если на какой-то пьянке сам Синявский бегал с криком "я Абрам Терц". Так что в каждом деле лежит по пачке заявлений.

— Очень, очень хорошо, что ты так надежно подстраховался, — с нажимом заметил Шелепин. — Но боюсь, дело в итоге окажется не столь простым.

— Мы еще экспертизу провели, академик Виноградов подтверждает их авторство.

— Мда. Сам-то читал их статейки?

— Нет, это ты у нас ИЛФИ заканчивал, — засмеялся Семичастный. — Гигант мысли, отец русской демократии.

— По мне, это все скорее литературный авангардизм, а не антисоветчина. Интеллигентский вывих мозга при среднем литературном таланте.

— Ну ты даешь! Мы что, зря работали?

— Я против ареста, и ты прекрасно знаешь почему. — осторожно намекнул Шелепин.

— Догадываюсь, — задумался Семичастный. — И что сейчас делать?

— Уверен, что Суслов завтра на Президиуме все же продавит жесткое решение. — прямо через трубку была видна искусственно грустная улыбка, и одновременно поднятый вверх большой палец сжатой в кулак правой руки.

— Точно?

— Ну... На девяносто процентов, хотя я, конечно, постараюсь... Боюсь, поднимется среди интеллигентов такая вонь, что пожалеем.

— Тут наше дело маленькое, — отрапортовал Семичастный. — Что вы на Президиуме решите, то мы и сделаем. Качественно и быстро.

— Эх, Володя, — Шелепин тяжело вздохнул. — У тебя самая правильная позиция в данном случае.

...При обсуждении записки Суслова на Президиуме никто против ареста и жесточайшего осуждения не возражал, пока слово не взял Александр Николаевич.

— Зачем нам устраивать из этих бумагомарателей мучеников? Может быть, по опыту китайских товарищей отправить их в деревню, на перевоспитание?

И не дожидаясь возражений продолжил.

— Синявского в Кемерово, к шахтерам, в творческое путешествие. Даниэля в Горловку. Или наоборот. Оформим им творческую командировку по заданию партии. Пусть напишут роман не хуже "Поднятой целины", если уверены в своем таланте. В этих городах нравы у людей простые, если наврут где писатели, их же рабочие в угле и похоронят. Поделом. А получится что-то дельное, так настоящий социалистический реализм и опубликовать можно.

\"Что такое соцреализм?" — первая публикация Синявского в зарубежном издании.\

— Неожиданное предложение, — первым, к удивлению присутствующих, прореагировал редко вмешивающийся в "интеллектуальные" вопросы Кириленко. — Боюсь, это будет воспринято как слабость партии в борьбе с наймитами международной буржуазии.

— Уступка капиталистическому окружению, — резко добавил Мазуров. — Уверен, передовая советская общественность их осудит вместе с партией.

— Товарищи, вспомните, как Сталин гибко и аккуратно решил с Шолоховым и Горьким! — возразил Шелепин. — Уж ему жесткости было не занимать.

Косыгин немного удивился, получив от Шелепина записочку "воздержись". Впрочем, просил — получи, усмехнулся про себя премьер.

— Саша, ты не прав. — Микоян искренне рубанул стол ребром ладони. — Эти антисоветчики просто трусливые сволочи, посадить парочку надолго, вся их братия засунет себе язык в ж... Ну, в общем сами знаете куда.

Присутствующие заулыбались, отлегло. "И чего тут было думать?", читалась на лицах присутствующих.

— Предложение Александра полная му... Нецелесообразно, — вежливый Суслов постарался обойтись без грубости. — Такая уступка двурушникам нанесет огромный вред делу построения коммунизма не только в СССР, но и во всем мире. Что о нас будут думать заграницей, если там будут печатать выпады подобных отщепенцев?

— Михаил, под твою ответственность? — Шелепин уперся взглядом в толстые линзы очков под небрежно зачесанной клочьями вбок седой шевелюрой.

— В Новочеркасске все прошло как надо, не так ли? — огрызнулся Суслов. — Да ты и сам, помнится, выступал за крайне жесткие меры!

— Саша, ну зачем ты так? — Попытался сгладить ситуацию Брежнев. — Я разговаривал с секретарем союза писателей Фединым, он твердо меня заверил в поддержке со стороны ответственных авторов.

— Синявский не Шолохов! — припечатал Воронов. И тяжеловесно пошутил: — В сельском хозяйстве не разбирается.

Александр Николаевич устало и медленно провел ладонями по лицу и снова взял слово:

— Я думаю, нет, я совершенно уверен, что эти шелкоперы поднимут вой. В Москве интеллигенты на солдат не полезут. Будут стоять с плакатиками перед Мавзолеем. Письма открытые писать, подписи сердобольных академиков собирать. И рассказывать ужасы про ГУЛАГа зарубежным корреспондентам.

Его никто не перебивал.

— Безусловно, я соглашусь с мнением большинства. — Шелепин обвел присутствующих взглядом, и опять уперевшись в глаза Суслова, продолжил: — Михаил, эта ошибка пусть будет на твоей совести.

... Синявский был арестован 8-го сентября, Даниэль 12-го. Доказательства публикации статей фигурантов в зарубежных изданиях были исчерпывающими. Но ожидаемой общественной поддержки, к удивлению партаппаратчиков, получить не удалось. За недолгое десятилетие оттепели общество вышло из-под контроля. Обкатанное на процессе Пастернака в 1958 году формулировка "не читал, но осуждаю!" дала сбой.

Во-первых, количество "читавших", по крайней мере в столице, оказалось на удивление значительным. Во-вторых, антисоветский характер текстов был совсем неочевиден. В-третьих, для большинства было непонятно, почему автор не может распорядиться своим произведением как хочет.

Наоборот, многие увидели в процессе возврат к темным временам сталинизма. Слабая и разрозненная культурная оппозиция получила знамя и сплотилась. Развернулась широкая протестная компания. Письмо в защиту арестованных подписало более 800 человек. Более того, 5 декабря, в день конституции, случился небывалый "митинг гласности" на Пушкинской площади. Его, конечно, мгновенно разогнали, но сам факт перевернул сознание многих.

Развитие ситуации, аккуратно разогреваемое "комсомольцами", поразило ЦК до состояния временного паралича. Суслов, у которого в ушах стояли слова Шелепина "под твою ответственность, Михаил", до последнего пытался представить все в позитивном ключе. Начал действовать он только после митинга, когда Александр Николаевич с ехидной усмешкой зачитал на Президиуме записку Семичастного с крайне неблагоприятными фактами.

Впрочем, лучше бы Суслов ничего не делал вообще. С его подачи в январе 66-го в Известиях появилась публикация со значащим названием "Перевертыши", в Литературке — "Наследники Смердякова". Эффект получился строго обратным, примерно как при тушении пожара керосином. По коридорам ЦК волнами покатились смешки и упреки.

Даже Комитет Госбезопасности решил отмежеваться от политики арестов. Правда, прошло это в весьма своеобразной форме, но все же...

Записка Председателя КГБ В.Е. Семичастного и Генерального Прокурора СССР P.A. Руденко в ЦК КПСС. 25 января 1965 г.

Секретно

ЦК КПСС

В последние годы органы госбезопасности усилили профилактическую работу по предупреждению и пресечению особо опасных государственных преступлений, их количество из года в год неуклонно сокращается. В процессе этой работы органам власти приходится сталкиваться с проявлениями, которые представляют значительную общественную опасность, однако не являются наказуемыми по действующему уголовному закону.

К таким проявлениям относятся, в первую очередь, изготовление и распространение без цели подрыва или ослабления Советской власти листовок и других письменных документов с клеветническими измышлениями, порочащими советский государственный и общественный строй...

...На практике эти действия квалифицируются или как антисоветская агитация и пропаганда, или как хулиганство, хотя для такой квалификации в большинстве случаев отсутствуют достаточные основания. По нашему мнению, перечисленные антиобщественные действия не могут оставаться безнаказанными, однако их целесообразно рассматривать не как особо опасные государственные преступления, а как преступления, направленные против порядка управления и общественной безопасности.

В целях дальнейшего укрепления законности и правопорядка Комитет госбезопасности и Прокуратура СССР считают необходимым рекомендовать Президиумам Верховных Советов союзных республик внести в уголовный закон дополнения, предусматривающие ответственность за общественно опасные действия, указанные в настоящей записке.

\Выдержка из записки подлинная, только в РИ этот документ от 8 июля 1966 года.\

План по "испуганию" интеллигенции провалился с треском. Есть же поговорка "на миру и смерть красна", а тут всего-то пять лет. Не так и много за "минуту славы". После Синявского и Даниэля антисоветские выпады и просто авангардная культура буквально "повалили валом". Никому в ЦК это, понятное дело, не нравилось.

Идеологическую близорукость и недостаточную гибкость Суслова при реализации установок партии припоминали до самого XXIII-го съезда. Пусть лишь в кулуарах, между своими... Но вполне обоснованно считалось, что арест сделал весьма посредственных и практически никому неизвестных тружеников пера "звездами первой величины" политического небосклона столицы. Особенно ко двору пришлась злая шутка Шелепина о "диссидентском продюсере" и выражение "Сталин был умнее".

Был отмечен и еще один "грех" бывшего завотделом ЦК КПСС по связям с зарубежными коммунистическими партиями, который стал особенно заметен после прихода к власти в Китае Мао Цзедуна и настроенного откровенно агрессивно к СССР Линь Бяо. Дело в том, что именно Суслов последнее время редактировал все письма ЦК КПСС к КПК. И делал бы это дальше, еслиб не вежливый намек из поднебесной, что в уборной Великого Кормчего без того хватает бумаги.

На этом фоне Президиуму показалось нецелесообразным назначать Михаила Ивановича председательствующим на съезде. Как нельзя кстати пришелся принятый на сентябрьском Пленуме в члены Президиума Петр Демичев, председатель идеологической комиссии ЦК КПСС. В мягкой форме это было намеком на нового "второго" секретаря ЦК.

\Наименование "второй секретарь" было давно упразднено, но это место традиционно занимал ответственный за идеологию.\

Позже это сильно сказалось на ходе съезда. Влияние Суслова на основное мероприятие партийной жизни оказалось незначительным. Соответственно, выборы членов ЦК прошли несколько не так, как ранее планировал опытный аппаратчик.

* * *

Что делать с экономическими реформами? Эта мысль не отпускала Косыгина уже почти месяц. Будь неладен гость из будущего, все планы вывернул наизнанку. И ведь как был прав, шельмец, когда рассказывал о провале преобразований из-за противодействия Брежнева. Вот оно, очередное доказательство, прямо перед глазами.

Уже второй раз Леонид Ильич направляет членам Президиума записки с просьбой внести изменения в доклад мартовского Пленума ЦК КПСС 1965 года. Это после того, как Дима Полянский едва ли не чудом отстоял решение на его публикацию в "Правде". Уже полностью убраны термины "прибыль", "кредит". Что же там останется-то от первоначального смысла? Удивительно, как реформы вообще могли начаться, при таком явном саботаже.

\В общей сложности только в итоговом докладе ЦК было "вычищено совсем" более 20 фрагментов, количество "корректировок" куда больше. Д.С. Подолянский — первый зам Косыгина, член Президиума ЦК КПСС\

Да, в сельском хозяйстве огромная дыра. Вместо 70-ти процентного увеличения производства сельскохозяйственной продукции, намеченного семилетним планом, ее производство выросло лишь на 14%. По 2% в год!!! Стыдно? Но сколько можно прятаться от своего же народа? Ведь даже при авантюристе Хрущеве публиковались все стенограммы Пленумов по аграрному вопросу. И мартовский по инерции выпустили, но уже тиражом в шесть раз меньше обычного. Все равно идут паскудные разговоры, зря, нужно изымать и вешать гриф секретности.

\Полная стенограмма Пленума была выпущена тиражом в 50 тыс. и была засекречена уже в конце 60-х, причем необыкновенно жестко, с доступом только членам ЦК.\

Ведь какой мощный комплекс документов был принят, более двух десятков постановлений! И работа по ним уже ведется, потому что "комиссия Подолянского" умудрилась все вопросы между Совмином и ЦК согласовать заранее. Так что сам Пленум, по сути, был формальностью, лишь визирующей колоссальный труд.

Косыгин быстро выписал на листочек основные тезисы, за которые шла борьба полгода назад.

— Порядок планирования по сути в деньгах, а именно, рассчитанные на пятилетку закупки продукции по стабильным ценам. Да любой фермер США будет молиться на такие условия! Тем более, цены существенно повышены, на некоторые культуры в полтора-два раза.

— Уменьшена ставка подоходного налога на крестьян. И взыматься она будет не с валового, а с "прибыли", тьфу, чистого дохода колхоза. Более того, изменена форма оплаты труда, вместо трудодня вводятся прямые денежные расценки. Зодно и с надоевшим всем руководителям натуральным хозяйством на селе покончим.

— Снижение цен на запчасти и технику, усиленное оснащение села машинами и механизмами. Вот тут как раз должно быть слово "кредит"... Но в Советском Союзе таких терминов нет. Как и самой сути кредитов, которые, по идее, можно было вообще не отдавать никогда без особых последствий для предприятия.

— Снятие ограничений в развитии личного подсобного хозяйства. Плохая мера, вредная для крупного товарного хозяйства. Но это хоть как-то заткнет зияющую продовольственную проблему. И на случай большой войны подстрахует. Вот только в США смеяться начали, "СССР должен прежде всего накормить своих крестьян". Ну и черт с ними, буржуями!

— Получение колхозниками права на пенсию, социальное страхование и гражданский паспорт. Легко объяснить, заводам очень нужны рабочие руки, а в деревне их все еще слишком много.

В руку сам лег красный карандаш, и яркая черта выделила слова "снижение цен", "повышение цен". Вот где под реформу подложена большая и жирная свинья. Можно сколько угодно писать про принцип эквивалентности, что все "рассчитано и спланировано"... Не надо обманывать себя, цифры взяты с потолка и вызовут на практике вал диспропорций. Как же иначе быть без рыночных механизмов?

Как там говорил Петр про пример из учебника... Где-то в середине 80-х СССР в 5 раз обгонял США в выпуске тракторов и в 15 раз — по комбайнам. А зерна собирали чуть не в 2 раза меньше. Поверить в такую бессмыслицу космического масштаба невозможно, но... Не сам же он это придумал. Да и зачем это ему?