Недавно Алекс меня спросила, почему я не веду дневник. А я ответила, что веду, только очень редко. Смысл?.. Я ведь трепло ужасное и, так или иначе, всё равно всем расскажу о том, что со мной произошло; а то, что не расскажу, то и в дневник записывать не стану. К тому же, рано или поздно, любой мой дневник превращается сборник кратких эссе, а также набросков к старым и новым книгам и рассказам. Да-да, я всё ещё сочиняю на досуге, хотя история уже однажды ясно дала мне понять, что с этим следовало бы покончить раз и навсегда. Чтобы не повторять одну и ту же ошибку дважды, теперь я пишу только о прошлом. Меня даже пару раз публиковали в "Академии Сегодня" — к вящему восторгу моих друзей, которые уже начинают интересоваться, откуда я так хорошо знакома с довоенной историей человечества. Я имею в виду не Тиру, Эван и Алекс, конечно — эти и сами такого могли бы рассказать, если бы захотели! Только не хотят. Так что у меня опять эксклюзив. Ничего нового...

...А вчера Микки нам на прощание тако-о-ое устроила! Как же!.. Её дорогие приёмные родители — Ванька и я — сдурели до такой степени, что решили образцово-показательно свести счёты с жизнью через улетание на Клинжай-2 в компании двух чокнутых вулканцев и иже с ними. В какой-то момент я вполне серьёзно опасалась, что Алекс завершит свой жизненный путь с позором, удушенная ребёнком... Однако обошлось. "Ва-а-аня! Я ваша навеки!!!" Клянусь, до этой фразы оставался буквально один шаг. Лично меня всё это уже начинает настораживать... На прощание она щедро оросила слезами наши с Ванькой парадные мундиры, и клятвенно заверила, что никаких других друзей себе больше никогда уже не заведёт (ну, разве только пару хомяков или черепашку) и будет помнить нас вечно (то есть что-то около месяца).

Клянусь, я искренне тронута.

Из области прекрасного. Позавчера чуть не придушила Тиру — бросает, понимаешь, своих файров где ни попадя, хотя при чём тут, спрашивается, Тира? Да и файр, в общем-то, не виноват, что кое-кого в спортзале под потолком черти носят, а я потом с его радикулитом разбираться должна. Да и вообще, знаем же, что они здесь гнездятся, так зачем же, спрашивается, подушки на части рвать?..

Но нет! Нам подавай что-нибудь пошумнее и поэффектнее, и даже если это будет чуточку в дурном вкусе, то тем лучше.

Узнаёте портрет? Интересно, и как же это так получается — женятся земляне на землянках или вулканцы на вулканках — и живут себе всю жизнь нормально, ну или разводятся там периодически — это уже дело частное. Но стоит вступить в брак двум представителям этих, таких замечательных, но разных по сути своей, народов, как семейная жизнь тут же превращается в ежедневный цирк с конями и вечным выездом в народ на гастроли...

Посмотрите хоть на Сарэка и Аманду — вот уж достойный пример для подражания :)

Что же касается Сорела — честно, не хотела я, чтобы он с нами летел. Конечно, я понимаю мотивы Эван, но... Ну, улетели бы в командировку — и ладно. А куда, зачем — не всё ли равно? Ну, влетело бы потом, не в первый раз, опять же... А то, что он, пока меня ждать будет, половину начальства в нашей Академии передушит — разве это так уж важно? Детали...

В данный момент Сорел сидит напротив меня за столом и молчит третий час подряд, штудируя лекции по высшей математике. Дистанцию держит. В углу каюты, на диване, Сэлв и Ваня играют в трёхмерные шахматы. Наблюдать за ними — то ещё удовольствие. Ванька отчаянно жульничает, Сэлв злится, но молчит. "Товарищи, здесь была моя ладья!" "Какая ещё ладья?!" "Канделябром его, канделябром!!!" Нет, эти спортивные страсти определённо не для меня. Хотела пойти в инженерный отсек, в старом оборудовании поковыряться — так не пустили, черти! Обращаются со мной так, словно я какая-то фарфоровая ваза, причём китайского производства (не в смысле династии Цинь, а в смысле — чуть громче чихнёшь — и развалится). Как будто это не я в одиннадцать лет прошла кахс-ван, в двенадцать — нашла в Запретных Землях звездолёт и собственноручно довела его до ума, в тринадцать — выиграла городскую олимпиаду по биохимии, а в шестнадцать — затащила в постель будущего мужа и взяла в плен собственного начальника штаба!.. Вместе с мужем, кстати. Впрочем, хвастаться я могу до самого вечера, а результат всё равно будет один — меня никуда не пускают!!!

Всё-таки жаль, что не Литгоу с нами полетел. С ним мне было бы значительно спокойнее. Лететь в командировку с собственным мужем — такого и врагу не пожелаешь! Да ещё и Сэлв с нами полетел вместо Совока заболевшего, видимо, для того, чтобы жизнь скучной не казалась. Ладно, со временем всё образуется... как-нибудь. Я надеюсь.

Vanya, prekrati zaglyadivat` mne cherez plecho, eto vulkanskiy, ti vsyo ravno ni cherta v nyom poka ne ponimaesh`...

Что? О Боже, Ванька-таки выиграл в шахматы у Сэлва. Тот сильно расстроен и, по-моему, серьёзно собирается надрать Ваньке... уши.

Ерунда у меня какая-то получается. Никогда не умела сконцентрироваться и провести холодный логический анализ ситуации. Вечно у меня всё на инстинктах да на эмоциях. Отец до сих пор выговаривает мне за это в каждом письме, но я рада и этому. Я вообще удивлена, что он уделяет мне столько внимания после того, как я улетела из дома.

Я полагаю, многие вулканцы таковы — посмотришь прямо и увидишь только прозрачный кусок льда в виде человека, сверкающий в ореоле своей логики; а стоит немного его отогреть — лёд тает и сквозь оболочку классического "правильного" вулканца совершенно определённо проступает что-то вполне человеческое. Вот тут-то, как правило, и выясняется, что всё это "правильное" — от банальной трусости, и боятся они нас ничуть не меньше, чем мы их, а то и больше — это уж как повезёт. Важно только не разбить этот хрупкий хрусталь, именуемый логикой, за которым они прячутся, как за бронёй, в сложные моменты своей жизни. Вот тогда всё действительно будет потеряно. Навсегда.

...Ура! Полёт, который, казалось, будет длиться вечно, наконец, окончен, и вот мы на Клинжае-2.

Первое, что бросается в глаза, пока мы спускаемся по трапу, щурясь на тусклом красноватом свету умирающей зведы, это местная архитектура, более всего напоминающая шедевры нарнского зодчества после столетнего рабства и войны с Центавром — низкие, мрачные здания из крупного тёмного камня, с плоскими крышами и маленькими окнами-бойницами. Это архитектура народа, привыкшего сражаться и умирать под звуки военных маршей; народа, для которого самой страшной смертью является смерть от старости; народа, у которого ребёнок, родившийся в день самой кровавой битвы, считается богоизбранным.

Второе, что я вижу — это встречающие нас клингоны, выстроившиеся в две шеренги по обе стороны от трапа, чтобы мы могли пройти по образованному ими живому коридору и в полной мере почувствовать, сколь ничтожна человеческая раса по сравнению с великой расой клингонов. Самый низкий из них — выше меня на две головы. Действительно, впечатляет. И вот, мы идём по этому коридору, а куда деваться-то, официально это приветственная делегация, приходится соответствовать. Я чувствую мысли Сорела — он настроен спокойно и немного иронично — весь этот антураж лишь насмешил его, и он незаметно дотрагивается до моей руки, передавая мне часть своей уверенности в благополучном исходе. Он чувствует мой страх, и трактует его абсолютно правильно — не этих шутов гороховых я боюсь, а себя, того, чем могу стать, если дам себе волю. Он будет рядом... не позволит... всё будет хорошо.

Разумеется, мыслей Ваньки и Сэлва я прочесть не могу; но первый явно перевозбуждён и рвётся в бой ("Тра-та-та-там! Дорогу щенкам!!!"), а второй изо всех сил пытается походить на Сорела, и ведь похож, стервец, если не считать того, что у него все внутренности подвело от страха.

И это только наши первые шаги на Клинжае-2!"

...Лея закрыла красивую тетрадь с трогательной фотографией из последнего фантастического фильма этого года, на которой человек и ромуланец склонились над мирным договором, а на втором плане за этим процессом наблюдали просветлённые вулканец и клингон.

— Союз нерушимый республик свободных... — тихонько запела Лея, пририсовывая клингону рога и хвост, — ...сплотил ты навеки, великий... Клинжай.

— Что, Первый, картинки рисуем? — Иван положил ей на плечо руку. — Между прочим, пора бы подвести итоги дня.

— Что там подводить, — буркнула Лея. — Все твои итоги у тебя на морде подведены.

— Молчать, Первый, — Ваня осторожно дотронулся до кровоподтёка вокруг левого глаза и поморщился. — Мне был брошен вызов. Если бы я его не принял, пострадала бы честь всего нашего коллектива, миссии и Земли, не говоря уже о моих предках до седьмого колена.

— И как ты только управился с этим бизоном? Он же выше тебя на целую голову!!! Подросточек, хм...

— Да, в общем, без проблем. Эти бугаи, конечно, сильны, но у нас — техника. У них, в принципе, тоже, но не в этом возрасте. У клингонов же всё через церемонии — обучение чему-либо начинается по достижении определённого возраста и ни днём раньше... так что силы у него навалом, а вот с некоторыми приёмами в прямом столкновении без оружия пока ещё проблемы. Так-то вот. А меня папа с пяти лет по спортивным школам — вперёд, марш! Воспитаем достойного продолжателя офицерской династии, на месте стоять, руки по швам, ура! Да и наш вулканский тренер в этом смысле тоже кое-чему научил, не без того. Где он, кстати?..

— С местным начальством о завтрашней лекции договаривается. Скоро придёт.

...В этот момент дверь комнаты распахнулась, и в помещение ввалился Сэлв, растрёпанный и злой, как тысяча чертей.

— Я... я... она... это просто немыслимо!

— Что случилось?! — Лея вскочила из-за стола.

— Она мне такое!.. Это чисто анатомически невозможно, о физиологии я вообще молчу!!! — он едва не сел мимо стула, и сел бы, не подхвати его Ваня вовремя под локоть.

— Да в чём дело-то? — воскликнул он, склоняясь над плечом приятеля.

Сэлв посмотрел на него больными глазами, в которых застыли вполне натуральные слёзы.

— Уйди, Иван, — и подозвал Лею, после чего прошептал ей что-то на ухо.

— Не может быть! — ахнула та, с трудом удерживаясь от смеха.

К счастью, Сэлв этого не заметил.

— Я еле вырвался, — Сэлв ткнулся лбом ей в живот, пряча лицо от Серёгина.

— Что же делать, всякое бывает, — Лея обняла друга за вздрагивающие плечи. — На то мы с тобой и в Звёздном Флоте. Не переживай так, прошу тебя. Всё пройдёт, всё наладится, будешь ещё вспоминать и смеяться...

— Никогда!!!

— Ну, я тебя очень прошу, солнце моё, скоро командир вернётся, приди в себя, не позорься... между прочим, ты в курсе, что вулканские слёзы не отстирываются?!

— Что... у него... там... п... произошло?! — заикаясь, спросил Серёгин, уже примерно соображая, впрочем, что именно. — Почему...?

— Потому что нельзя быть красивым таким! — мрачно ответила Лея, явно цитируя что-то классическое.

— Ну... ты ей накостылял хотя бы? — поинтересовался Иван.

— Я женщин не бью! — возмутился Сэлв, вырываясь, наконец, из Леиных объятий (та облегчённо вздохнула и сделала шаг назад). — И... она была выше меня на полголовы самое меньшее! А, в общем, приложил пару раз... когда вырывался. Я сто раз объяснял — я вулканец, со мной это сейчас невозможно! Да и вообще невозможно... это каким же маньяком надо быть, чтоб на такое позариться?! Какое там! Поверить не могу! Всего пятнадцать лет — и уже такая...

— Б...дь, — с удовольствием закончил за него фразу Ваня.

— Не понял.

— И не надо. Так, итоги дня всё веселее. Лея, а ты сама, что же, без потерь? Это как-то с твоей стороны даже не очень красиво, не по-товарищески как-то получается!..

— Ну, не то, чтобы совсем без потерь... — Лея закатала рукав мундира и продемонстрировала крупный синяк на предплечье. — Тут кое-кто пытался проехаться насчёт внешности человеческих самок...

— Я полагаю, это были дамы?

— Само собой. Со стороны мальчиков интерес тоже был, ну... вот он знает, какого плана, — Лея кивнула в сторону Сэлва.

— Гастрономического? — радостно поинтересовался Ваня.

— Как это ни странно, ты почти угадал, — мрачно ответил вулканец, осторожно дотрагиваясь до шеи.

— Ну, в общем, девчонок я забила интеллектом. Думаю, Аклейн до сих пор пытается постичь истинный смысл выражения "как свинья в горохах". Что же до пацанов — ну, я же всё-таки Лея Т`Гай Кир. Яростно сверкать глазами, говорить "гр-р-р-р" и раздавать пинки сапогами умеют не только клингонки. А серьёзно обижать они бы меня и не стали — я же всё-таки девочка.

— Ах, какая женщина! — воскликнул Иван.

— Ага, что-то типа того. Меня больше угнетает другое. Вы помните сегодняшнюю лекцию по физике? Мы эту теорему ещё на Вулкане в школе проходили! У нас к концу командировки мозги паутиной не затянутся?..

— Мрак... — обречённо простонал Сэлв, потихоньку отходя от нервного потрясения.

— Зато на спортивной площадке мы едва-едва на нижней границе их нормы, — буркнул Серёгин. — Ещё бы, они же, по-моему, только тело целыми днями и тренируют. Мозги-то в отпуске!

— Ничего, вы с Сэлвом им ещё покажете, что такое Звёздная Академия... когда спит и связана, — "приободрила" его Лея. — А я уж как-нибудь постараюсь не выпасть из нижних границ; от меня, в принципе, большего и не требуется. А интересно, как там их делегаты в наших рядах поживают?

— В отличие от вас, без эксцессов, — за их спинами хлопнула дверь, и в комнату вошёл Сорел. — Правда, там и окружение, не в пример этому, поспокойнее. ...Так, ну и что с вами произошло?!

— Ничего! — хором заявили все трое, прикрывая синяки и кровоподтёки.

— Так уж совсем и ничего? — Сорел придирчиво изучил Ванькины гематомы. — Отлично... Иди на корабль, к медсестре.

— Из-за такой ерунды?! — возмутился тот.

— Ещё не хватало, чтобы у тебя завтра глаз загноился! — рявкнул на него Сорел. — У меня что, по-твоему, забот других нет, как с тобой потом няньчиться?! На корабль, живо!!!

Ваньку в одно мгновение вымело из комнаты.

— С тобой всё нормально, можешь возвращаться к занятиям, — сказал Сорел, бросив на Лею мимолётный взгляд. — Сэлв, иди сюда.

— Отстань, — огрызнулся тот.

— Сэлв, ты разговариваешь со старшим по званию, — мягко напомнил ему Сорел. — Подойди ко мне.