— Остальные за мной! — рявкнул Бучевски. Это были не слишком подробные инструкции, но четверо из восьми человек, оставшихся с ним, были морскими пехотинцами, а трое других — армейскими стрелками.
Кроме того, тактическая ситуация была предельно простой.
* * *
*
Рейжар увидел, как погиб еще один человек в форме. Затем он зарычал от ярости, когда один из его солдат закричал, приподнялся на цыпочки и упал, разбрызгивая кровь. Шонгейри не привыкли сталкиваться лицом к лицу с врагами, чье оружие могло пробить их бронежилеты, и Рейжар почувствовал холодный укол страха, несмотря на свою ярость. Но он не собирался позволять страху остановить его, а вооруженных людей оставалось всего трое. Только трое, а потом...
* * *
*
Бучевски услышал взрывы, когда машины пришельцев извергли пламя и дым. Почти в то же мгновение SA-14 взмыл в воздух, и две вещи стали очевидны: во-первых, то, что удерживало беспилотники в воздухе, излучало достаточно тепла, чтобы "Гремлин" мог это увидеть. Во-вторых, из какого бы материала ни был сделан дрон, он был недостаточно прочным, чтобы выдержать удар килограммовой боеголовки.
Он навел прицел своего автомата на странного, стройного, похожего на собаку инопланетянина, чьи размахивающие руки свидетельствовали о том, что он здесь главный, и нажал на спусковой крючок.
* * *
*
Очередь из четырех патронов калибра 7,62 мм пробила заднюю часть бронежилета Рейжара. Пули продолжали движение, пока не пробили и его нагрудник, забрызгав его красным, и командир взвода услышал чей-то булькающий крик. Он смутно осознал, что это его собственное тело, а затем рухнул лицом вниз в грязь чужой планеты.
Он был не один. На его фланге было всего девять стрелков, но у них было идеальное поле для обстрела, и каждый из них слышал сообщение командующего флотом Тикейра. Они знали, зачем Рейжар и его солдаты пришли в их мир, что случилось с их городами и домами. В них не было жалости, и их огонь был смертельно точен.
Шонгейри в шоке отпрянули, когда многие из них погибли или рухнули в агонии — а шок перерос в ужас, когда они поняли, что позади них только что были уничтожены их машины. Они понятия не имели, со сколькими нападавшими столкнулись, но, увидев это, признали поражение и повернулись навстречу новой атаке, подняв оружие над головой в знак капитуляции и прижав уши в знак покорности.
* * *
*
Стивен Бучевски увидел, как чужаки поворачиваются к его людям, поднимая оружие, чтобы броситься вверх по склону, и в глубине своих каменных глаз увидел детей, которых они только что убили и искалечили... и своих дочерей.
— Убейте их! — прохрипел он.
VIII
— Я хочу получить объяснение. — Командующий флотом Тикейр сердито оглядел сидящих за столом совещаний. Никого из его старших офицеров не нужно было спрашивать, какое именно объяснение ему требовалось, и не одна пара глаз скользнула вбок, к командующему наземными силами Тейрису. Его потери более чем в шесть раз превысили самые пессимистичные оценки перед высадкой... и продолжали расти.
— Мне нет оправдания, командующий флотом.
Тейрис прижал уши, подчиняясь власти Тикейра, и на секунду или две воцарилась тишина.
Но затем командир базы Шейрез неуверенно подняла руку. — Если позволите, командующий флотом?
— Если у вас есть какие-либо объяснения, командир базы, я был бы рад их услышать, — сказал Тикейр, обращая свое внимание на нее.
— Я сомневаюсь, что существует какое-то одно объяснение, сэр. — Ее уши были слегка опущены в знак уважения, хотя и не так плотно прилегали к голове, как у Тейриса, и ее тон был спокойным. — Я думаю, что мы имеем дело с комбинацией факторов.
— Каких именно? — Тикейр откинулся назад, его гнев несколько поутих из-за ее поведения.
— Во-первых, сэр, просто то, что это первая культура второго уровня, которую мы когда-либо пытались подчинить. Хотя их вооружение и уступает нашему, оно намного мощнее, чем все, с чем мы когда-либо сталкивались. Например, их бронетехника, хотя и намного медленнее, более неуклюжая, низкосидящая и тактически более громоздкая, чем наша, на самом деле лучше защищена и имеет оружие, способное уничтожить наши самые тяжелые единицы. Даже у их пехоты есть оружие с такими возможностями, и это сильно искажает первоначальные расчеты командующего наземными силами Тейриса.
Тикейр в отчаянии обнажил один клык, но в ее словах был смысл. Последняя серьезная война шонгейри состоялась столетия назад, еще до того, как они покинули свой родной мир. С тех пор их армии приходилось сражаться в основном с примитивными народами, вооруженными мускульным или только самым примитивным огнестрельным оружием... именно таким, с каким они должны были столкнуться здесь.
— Вторым фактором, — продолжила Шейрез, — может быть то, что наша первоначальная бомбардировка была слишком успешной. Мы настолько основательно разрушили их коммуникационную сеть и командные структуры, что, наверное, нет возможности приказать отдельным подразделениям отступить.
— "Отступить"? — недоверчиво повторил командир эскадры Джейнфар. — Они разбиты, командир базы! Меня не волнует, насколько они глупы или насколько нарушены их коммуникации, они должны это знать!
— Возможно, и так, командир эскадры. — Шейрез прямо посмотрела в глаза старому космическому псу. — К сожалению, пока мы очень мало знаем о психологии этого вида. Знаем, что они чем-то существенно отличаются от нас, учитывая их невероятную скорость технического прогресса, но это действительно все, что мы знаем. Возможно, им просто все равно, что мы их победили.
Джейнфар начал было говорить что-то еще, но потом явно сдержался. Было очевидно, что он не мог представить себе ни один разумный вид, мыслящий таким причудливым образом, но Шейрез была экспертом экспедиции по инопланетным разумным существам, не входящим и империю шонгейри.
— Даже если это правда, командир базы, — тон Тикейра был близок к нормальному, — это не устраняет нашу проблему. — Он посмотрел на Тейриса. — На какие потери мы можем рассчитывать, если предположить, что поведение этих "людей" не изменится?
— Потенциально катастрофические, — признал Тейрис. — Мы уже списали одиннадцать процентов нашей бронетехники. Мы никогда не предполагали, что нам понадобится так много гравитанков для борьбы с ожидавшимся противником, а это значит, что у нас и близко нет тех транспортных средств и экипажей, которые, похоже, нам понадобятся. На самом деле мы потеряли огромное абсолютное количество транспортных средств, но у нас их было во много раз больше, чем требовалось по прогнозам. Потери пехоты — это другое дело, и я вовсе не уверен, что нынешние показатели потерь устойчивы. И должен отметить, что у нас всего восемь местных дней опыта. Вполне возможно, что прогнозы, основанные на том, что мы видели до сих пор, окажутся почти такими же ошибочными, как и наши первоначальные оценки.
Командующему наземными силами явно не нравилось это предостережение. Что было вполне справедливо. Тикейру не очень понравилось это слышать.
— Полагаю, что командующий наземными силами может быть излишне пессимистичен, сэр. — Все взгляды снова обратились к Шейрез, а командир базы дернула ушами в эквиваленте пожатия плеч. — Мой собственный анализ показывает, что мы имеем дело с двумя основными типами инцидентов, которые, по-видимому, являются делом относительно небольших подразделений, действующих независимо от какого-либо вышестоящего командования или координации. С одной стороны, есть подразделения, использующие тяжелое вооружение людей и, как я подозреваю, их стандартную доктрину.
— Примером этого может служить уничтожение всей роты командира Бармита несколько дней назад. Но с другой стороны, у нас есть, по-видимому, в основном пехотные силы, оснащенные легким вооружением или использующие, по-видимому, самодельные взрывчатые вещества и оружие.
— В первом случае они часто наносили серьезные потери — опять же, как в случае с Бармитом. На самом деле, чаще всего они наносили совершенно непропорциональные потери. Однако в таких случаях наши системы перехвата "космос-поверхность" обычно способны обнаружить и уничтожить их. Короче говоря, люди, которые нападают на нас таким образом, редко выживают, чтобы напасть во второй раз, и у них уже осталось мало тяжелого вооружения.
— В последнем случае, однако, нападавшие оказались гораздо более неуловимыми. Наши разведывательные системы ориентированы на обнаружение более тяжелого, более технологически продвинутого оружия. Мы ищем электронные излучения, признаки тепла, которое генерируют работающие силовые установки транспортных средств, и тому подобное. Мы гораздо хуже оснащены, чтобы выявлять отдельных людей или небольшие группы людей. Как следствие, мы можем перехватывать и уничтожать гораздо меньший процент таких нападающих.
— Хорошая новость заключается в том, что, хотя их переносное пехотное вооружение намного мощнее, чем мы когда-либо предполагали, оно все же гораздо менее опасно, чем их тяжелая бронетехника или артиллерия. Это означает, что кроме всего прочего, они могут вступить в бой с реальной перспективой на успех только с меньшими силами наших воинов.
— Считаю, что это в значительной степени верно, — сказал Тейрис через минуту. — Однако одно из следствий заключается в том, что для сдерживания атак этих пехотных сил мы будем вынуждены действовать, используя наши собственные более крупные силы. Но у нас строго ограниченный запас личного состава, поэтому, чем крупнее становятся наши отдельные силы, тем меньше их мы можем задействовать в любой момент. Чтобы предотвратить нападения, мы были бы вынуждены значительно сократить охват всей планеты, который мы можем надеяться поддерживать.
— Понимаю вашу точку зрения, Тейрис, — ответил Тикейр и обнажил все свои верхние клыки в ледяной улыбке. — Должен признаться, что планета начинает казаться значительно больше, когда начинаешь задумываться о необходимости фактически расчистить всю ее поверхность за счет ресурсов одного колонизационного флота!
Он хотел сказать что-нибудь покрепче, но это было все равно, что признать, что он, возможно, откусил больше, чем мог прожевать его флот.
— Пока, — продолжил он, — мы продолжим операции в основном как планировали, но со смещением географических акцентов. Тейрис, я хочу, чтобы вы пересмотрели свою позицию по развертыванию. На данный момент мы сосредоточимся на тех областях, которые были более развиты и технологически продвинуты. Именно там мы, скорее всего, столкнемся с серьезными угрозами, поэтому давайте начнем с создания полностью защищенных анклавов, из которых мы сможем действовать более мощными силами по мере того, как будем расширяться и консолидироваться.
— Да, сэр, — подтвердил Тейрис. — Однако это может занять некоторое время. В частности, у нас есть пехотные войска, развернутые с целью выслеживания и уничтожения известных групп нападающих людей. Они действуют в удаленных друг от друга местах, и передислокация их в другое место для объединения напряжет наши возможности по переброске войск.
— Будут ли они необходимы для достижения целей, которые я только что описал?
— Нет, сэр. Потребуется некоторое количество дополнительной пехоты, но мы можем высадить дополнительные войска прямо из космоса. И, кроме того, нам нужно больше опыта ведения боевых действий против этих бродячих ударных групп. Нам нужно усовершенствовать нашу тактику, и даже наши ветераны боевых действий на самом деле не сталкивались с этим, такого уровня угрозы в прошлом не было. Я бы предпочел оставить хотя бы часть нашей пехоты во внутренних районах, где мы могли бы продолжать проливать кровь младших офицеров в условиях более низкого уровня угрозы.
— До тех пор, пока вы способны выполнять те задачи, о которых я только что говорил, у меня нет возражений, — сказал ему Тикейр.
И до тех пор, пока мы можем каким-то образом сдерживать этот постоянный поток жертв, — добавил про себя командующий флотом.
* * *
*
Сзади по вспотевшей шее Стивена Бучевски пробежало насекомое. Он не обратил на это внимания, продолжая смотреть на пришельцев, когда они разбивали лагерь.
Насекомое на его шее исчезло, и он проверил ручную гранату РГД-5. Он не осмелился бы воспользоваться рацией, даже если бы она у него была, но взрыв гранаты вполне мог послужить сигналом к атаке. На самом деле он предпочел бы оставить этот патруль в покое, но не мог. Он понятия не имел, что они делают в этом районе, да это и было неважно. Что бы они ни делали, каждое подразделение шонгейри, похоже, выполняло свою собственную постоянную миссию по поиску и уничтожению, и он не мог допустить, когда гражданские лица, за которых отвечали он и его люди, оказались на пути этого патруля.
Его реакция на нападение шонгейри на гражданское население Румынии привела к тому, что ему поручили еще одно задание, которого он предпочел бы избежать. По крайней мере, так он сам себе сказал. Остальные его подчиненные — возможно, за исключением Рамиреса — казалось, не разделяли тех опасений, которые испытывал он сам. На самом деле, он часто думал, что испытывает их только потому, что он командир. Это была его работа — чувствовать их. Но как бы там ни было, он и его брошенные американцы стали защитниками медленно, но верно растущей группы румын.
К счастью, одна из румынок, о которых шла речь, — Элизабет Кантакузен — преподавала в университете. Ее английский был с сильным акцентом, но ее грамматика (и, Бучевски подозревал, что и словарный запас) была значительно лучше, чем у него, и одно только привлечение местной переводчицы стоило почти всех связанных с этим проблем.
К настоящему времени под его командованием было чуть меньше шестидесяти вооруженных мужчин и женщин. Американцы составляли ядро его сил, но их численность была почти равной числу румынских солдат, а гораздо больше гражданских лиц проходили ускоренный курс военного выживания у него, сержанта Мейерса и сержанта румынской армии Александре Ионеску.
Он разделил их на четыре примерно равных по численности "отделения", одним из которых командовал Мейерс, другим — Рамирес, третьим — Ионеску и четвертым — Элис Макомб. Мишель Трумэн была старше Макомб по званию, но она и Шерман все еще были слишком ценны в качестве его "мозгового центра", чтобы он мог "растратить ее впустую" в ходе перестрелки. Кроме того, она училась румынскому языку у Кантакузен.
К счастью, сержант Ионеску уже говорил по-английски, и Бучевски сумел найти по крайней мере одного владеющего английским языком румына в каждом из его отделений. Это было неуклюже, но работало, и они потратили часы, отрабатывая сигналы руками, которые не требовали разговорной речи. И, по крайней мере, параметры их положения были до боли ясны всем.
Уклоняйтесь. Скрывайтесь. Делайте все возможное, чтобы обезопасить мирных жителей, которых сейчас около двухсот. Будьте в движении. Избегайте дорог и городов. Постоянно следите за любым источником пищи. Оказалось, что Кэлвин Мейерс был опытным охотником на оленей, он и двое его единомышленников, работавших в румынской лесной службе, внесли значительный вклад в обеспечение их людей продовольствием. Тем не менее, лето плавно переходило в осень, и очень скоро холод и голод могли стать смертельной угрозой.
