— Это моя судьба, я должна идти туда одна.
— Возьмите мой меч, — тяжело вздохнул Тим, расставаясь с клинком Дуккума. Она кивнула, соглашаясь, а потом вдруг поежилась, как обыкновенная слабая женщина.
— Меня что-то знобит.
— Подождите, — Тим протянул ей довольно тяжелый плащ из мягкой, но плотной ткани темно-фиолетового цвета. Она надела его и почувствовала, как ее озябшее тело обволакивает теплом. Он был великоват принцессе, но снимать его не хотелось.
— Спасибо, Тим, — Мириэль благодарно взглянула на гнома. Неторопливо осмотревшись, она приметила за сундуком рукоять меча и тотчас же ухватилась за нее.
— Взгляни! Еще один меч Дуккума.
— Как вы узнали его? Они не похожи друг на друга.
Мириэль улыбнулась:
— Теперь ты можешь забрать свой меч. Не думай обо мне и не бойся теней.
Скоро весь отряд покинул пещеру, Мириэль осталась.
— Не следует бросать ее здесь одну, — все еще колебался Тим.
— Да что ты за нее волнуешься! — возразил Буги. — Лучше камушков больше в карманы набери, а то она затопит твои сокровища, ей палец в рот не клади. — Тим согласился с ним, Мириэль, пожалуй, могла за себя постоять.
Долгое время провела принцесса в раздумьях, дожидаясь, когда, по ее подсчетам, отряд выберется на поверхность. "Вечно ты впутываешься в трудные истории, — сказала ей мама. — Она права. Кто выручит ее на этот раз?" — Мириэль не боялась. Очень не хватало Олвика, не хотелось верить, что единственный друг погиб. С такой утратой смириться было бы невозможно.
Наконец она заставила себя встать, взяла факел и меч Дуккума и пошла навстречу своей судьбе. Через некоторое время Мириэль оказалась в таинственной комнате, где сгинул Дебори. Ничто не нарушало тишину. Так же, как и гном накануне, она огляделась. Подошла к столу и взобралась на подставку. Факел осветил непонятные письмена. Трудно было оторвать взгляд от пожелтевших страниц, в воздухе повисло напряжение. Показалось, что книги ее притягивают. "Это язык Моргота, врага. Я не знаю этого языка", — возникла откуда-то мысль.
Тишина наполнилась звуками, зашуршала и зашептала многими голосами.
"Тебе и не надо знать этот язык. Ты из рода Избранных, не сомневайся в этом. Тебе ведома тайнопись чувств и любая магия подвластна. Постарайся вникнуть и ты все поймешь".
Мириэль вдруг почувствовала, как в нее вошел холод, а вместе с ним сила. Казалось, что она стоит под леденящими струями водопада. В голове стало ясно, как никогда. Она смотрела на неизвестные буквы. Но теперь понимала все. Вот оно, заклинание, уничтожающее плоть. А вот — переносящее мага на дальние расстояния. Мириэль листала книгу, и перед ней возникали видения новых возможностей. Можно было стать ураганом, несущим смерть, рассеивать звезды в пыль, сковывать рост всего живого, возводить неприступные стены перед лицом противника, вызывать землетрясения, извержения вулканов, подчинять себе людей, отбирать энергию у жизни, высасывая ее соки — страшные вещи, но голова кружилась от возможности всевластья. Это были самые древние заклинания, открывающие суть вещей и природу энергий, магия, известная лишь Илуватару и Валарам. Пользуясь ими, она могла бы вызвать ту мощную волну, которую Улмо обрушил на Барлога.
Мириэль подумала, что стоит как следует вникнуть в эти письмена, и ей удастся вместо разрушительных заклинаний распознать формулы творения, а значит, она сможет созидать, охранять мир и изгонять зло. Ведь это значит... быть Богом! Она принадлежит к роду Избранных, ей дано понять тайны, ускользающие от смертных. Она способна достичь таких вершин, куда не поднимался ни один маг Средиземья. Она превзойдет своего Учителя, осилит неведомого врага и, наконец, справится с Сауроном. И, может, найдет секрет бессмертия? Вот был бы подарок человечеству! Да, не зря привела ее судьба в славные горы Эред Фалас. Пока душа ее жаждет помогать людям в этом мире, она и есть тот самый ожидаемый всеми Спаситель. Валары устали оберегать человечество, они ждут, когда мы сами возьмемся за свое спасение и научимся мудро править миром и защищать его от невзгод. Тогда они могут совсем уйти, легко и радостно взяться за сотворение нового оазиса в пустыне космического хаоса, ибо созидание и любовь должны пересилить злобу и мрак, и об этом песнь надежды. Когда Валары покинут землю, больше не будет деления на благословенные и проклятые земли, останется лишь один остров бессмертия.
"Сколько озарений я испытала!" — ликовала Мириэль.
— Так ты хочешь владеть нашим знанием? — прошептали книги.
— Конечно, да! — не задумываясь, ответила принцесса.
— Есть одно условие, прочитай первую страницу.
Мириэль сделала, как просили: "Маг, желающий стать всесильным, должен освободиться от всего прежнего, что засоряет его ум и память, освободиться от привязанностей, от магических знаний, полученных прежде, и посвятить себя служению Морготу".
Мириэль вздрогнула, она не собиралась этого делать:
— Я не буду служить Морготу.
— И не надо, — согласились книги, — переменим условие, пусть будет "служить человечеству", тебе так больше нра-вится?
— Я не желаю отказываться от своих знаний и памяти,?— настаивала Мириэль, приятно удивленная сговорчивостью книг.
— Цена невелика, — зашуршали книги, раздосадованные ее упрямством, — твои знания — капля в море, твоя память?— страдания о людях и страстях, которые того не стоят. Перед тобой океан мудрости, только произнеси свою клятву.
Мириэль замерла в нерешительности: в чем-то здесь был подвох, слишком уж все просто.
— Действительно просто, — книги читали ее мысли, — почему ты колеблешься? Хочешь, мы сами озвучим формулу, читая ее отражение в твоих глазах?
Мириэль немедленно закрыла глаза, испугавшись, что такое может произойти. Должно быть, Дебори именно так расстался с жизнью.
— Я должна подумать, — сказала она.
— Нельзя медлить, не откладывай! Ты на пороге своей мечты, — торопили книги.
И Мириэль казалось, что они забирают у нее волю. Несколько мгновений назад она чувствовала себя выше и значительней всей Вселенной, а теперь ее насильно притягивало к книгам, и тяжело было сопротивляться. Они читали ее мысли и заставляли принять решение, к которому она не была готова. Принцесса положила факел на стол и выронила меч. Он со звоном упал на каменный пол, отрезвив сознание девушки.
"Я опустошу свои ум и память, и дух Моргота явится, чтобы заполнить меня", — посетило принцессу еще одно озарение. Ей захотелось спрятаться от книг, закрыть свое лицо. Бессознательно она накинула на себя капюшон.
— Я должна изучить вас, чтобы принять решение.
Казалось, книги уступили, недовольно шурша, а ее тень на стене выросла. Она снова почувствовала себя гордой и несокрушимой.
— Думай, — сказали книги, — ты еще не осознала своего сокровенного желания, — и они позволили себя закрыть. Мириэль взяла две книги со стола, где они пылились тысячелетия, и перетащила их вниз. Книги были очень тяжелыми, но утешало то, что они больше не смущали ее своими разговорами. Она запыхалась, пока поднялась в зал с сокровищами гномов, и тут только почувствовала страшную усталость. Все-таки она выдержала серьезную борьбу. Мириэль откинула капюшон и отдышалась, положила книги рядом с одним из сундуков. Потом подумала, что не стоит хранить их легко доступными, чтобы не смущали разговорами, нашла прочный кожаный мешок, спрятала книги и крепко перевязала веревкой. Усталость сковала ее по рукам и ногам, она чувствовала необходимость отдохнуть, но так не хотелось больше оставаться в подземелье. "Пойду потихоньку", — решила она. Потом вдруг вспомнила, что оставила внизу меч Дуккума, и решила, что взять его с собой не помешает.
к оглавлению
Старые знакомые
Мириэль поднималась по лестнице, на этот раз с факелом и мечом, и думала, что надо было принять помощь Тима. Испытание, по ее мнению, оказалось не столь опасным, но книги были тяжелы, а сил оставалось мало.
— Я думал, что потерял тебя, — голос, а еще больше его обладатель, заставили принцессу вздрогнуть, и вялость как ветром сдуло. Посреди пещеры, прямо перед ней, стоял человек в маске.
— Охотник, — у Мириэль подкосились ноги. Если бы она поддалась соблазну открыть доступ к сокровенным формулам Моргота, то смогла бы сейчас уничтожить это чудовище. Не это ли имели в виду книги, когда убеждали ее поторопиться? Такие предложения бывают раз в жизни, и она, похоже, упустила свой шанс.
— Рад тебя видеть, ты, наверное, помнишь, меня зовут Ярон, — в голосе прозвучала угроза.
Он не спешил. Ярон долго бродил в подземных лабиринтах, видел мертвых орков в верхнем ярусе и старался понять, что за катастрофа произошла здесь. Почему погибло многочисленное племя агнегеров, как случилось, что океан захлестнул горы, проник в самые недра? Еще он видел, что, в отличие от орков, гномы и хоббиты уцелели, и принцесса Нуменора тоже осталась жива. Ее магические способности оказались сильнее, чем он предполагал, она стала интересна ему.
— Это ты очистила горы от орочьего племени?
— Мне очень жаль, что я не очистила их от тебя. Почему ты не оставишь меня в покое?
— Я буду вечно преследовать тебя, — обнадежил Ярон, наслаждаясь ее напряженным вниманием.
Она готовилась отразить любой его выпад.
— Что? Хочешь испытать новый меч? Ты же знаешь мою реакцию.
Он медленно наступал, и Мириэль пятилась назад, в коридор, из которого недавно вышла.
— Пронзи меня! — Ярон развел руки в стороны, подставляя грудь принцессе, уверенный, что легко отразит любой натиск. Но тут случилось что-то неожиданное, со словами: "Душа, покинь это тело!" — Мириэль сделала молниеносный выпад. Враг отпрянул, но меч слегка оцарапал руку. Впервые в жизни Ярон испытал страх, но не потому, что его ранили и он увидел свою кровь, а потому, что в груди что-то сжалось, горячим вихрем пронеслось через сердце и легкие к голове и вырвалось прочь. Мириэль видела, как завибрировало его тело, дернулась назад голова, закатились глаза и скрюченные руки хватали воздух, как будто пытаясь удержать что-то ускользающее. Слабое розовое сияние кругами расходилось над головой Ярона, а сам он стал меняться на глазах, принимая поочередно обличья ягуара, оленя, полоза. Мириэль не могла пошевелиться, пораженная увиденным. Он как будто истончался, таял, исчезал. Но вот Ярон напрягся, собрал всю свою волю, и Мириэль вновь увидела противника во плоти. Обезумевший взор вперился в нее из-под маски. Охотник поднес к лицу пальцы, липкие от крови, и вдохнул ее запах. Он вложил всю свою ненависть в магическую формулу, и меч Дуккума раскололся в руках принцессы. Орудие, едва не отправившее его в могилу, было уничтожено.
— А теперь беги! — приказал он хриплым голосом, и Мириэль помчалась по ступеням вниз, так как иные пути были отрезаны. Легкой магией помогала она себе переноситься через небольшие расщелины и подземные реки и бежать быстрее. А позади, то отставая, то приближаясь, преследовал ее ненавистный охотник, испытавший страх смерти, раздраженный запахом своей крови. Не раз он мог настигнуть ее и уничтожить, принцессе некуда было деться, но эта погоня доставляла ему наслаждение, будоражила кровь и пьянила дух.
Загнанная принцесса мечтала только о том, чтобы спасти жизнь. Ей необходимо было жить, с магией книг Моргота, брошенных в кожаном мешке в пещере, она смогла бы повернуть судьбу мира, уничтожить врагов и никогда больше не убегать от противников. Мириэль потеряла счет времени. Когда в очередной раз мерзкий колдун дал ей передышку, она уловила слабое дуновение ветра и жадно вдохнула бодрящую свежесть.
Определив направление ветра, принцесса побежала к выходу из пещеры, стараясь не шуметь. Ярона не было слышно, и Мириэль надеялась, что он провалился в какую-нибудь трещину и сломал себе ноги. Желанный свет был совсем близко. Синее небо сияло в гранитной раме и неудержимо влекло к себе несчастную беглянку. Как же долго не видела она небо! Потеряв осторожность, Мириэль выбралась на волю и зажмурилась от яркого света. Внизу простиралось любимое море, а соленый ветер целовал ее щеки. Она вдруг явственно представила Нуменор своей юности. Тогда мир был так добр к ней.
Тяжелая рука опустилась ей на плечо, темная тень накрыла счастливый пейзаж. Страх парализовал ее до колен, и она подумала, что не в силах выдержать последнее сражение, но постарается достойно умереть. Она обернулась обреченно и обомлела. Крик неудержимой радости и удивления рванулся ввысь. Все эти годы душа ее носила ледяной панцирь, но волна былой и поныне не утихшей страсти расплавила лед в единый миг. Юниэр стоял перед нею, страстный майский жених, ее муж и любовь на всю жизнь. В черных глазах отражались облака. Она кинулась ему на шею, простив все обиды. Как же пылки были ее объятья, как жарки и требовательны поцелуи!
— Ты не в своем уме! Что ты делаешь? — он отшвырнул ее в сторону, с недоумением касаясь своих губ, на которых горели поцелуи. — К чему ведет эта новая тактика?
— Какая тактика? — что-то было не так. Повеяло холодом, уносящим мгновения счастья. — Ты что, не помнишь меня?
— Не помню? Да я гоняюсь за тобой уже много дней! С чего ты решила вдруг кидаться мне на шею? Чьим именем ты меня называешь?
— Это нелепо, Юниэр, как мог ты меня забыть?
— По-моему, ты сама забываешься! Не прикидывайся дурочкой. За кого ты меня принимаешь?
— Ты мой муж. Пропади все пропадом! Я бросила Нуменор ради тебя, а ты даже не помнишь, кто я.
— Остуди свои угли, женщина! И не смей мне лгать! Ты мой враг, и я поклялся убить тебя. Я тот, от которого ты убегаешь и прячешься. Ты знала, что я иду за тобой по пятам, так чего ради заявляешь, что я твой муж?
Ярон был искренне возмущен. Она выкинула нечто такое, чего он никак не ожидал, и не притворялась, а действительно принимала его за кого-то другого. Это смущало и даже пугало его.
Мириэль такого удара не ожидала, отчаянье пронзило ее.
— Так ты Ярон, тот, кто меняет обличья? И все обо мне знаешь? О, видят Валары, как это низко! Ты принял облик моего мужа, чтобы меня измучить? Лучше бы просто убил!
Он впился ногтями ей в плечи, прожигая насквозь возмущенным взглядом.
— Я не принимал чужого обличья, — заскрежетал он зубами. — Меня зовут Ярон, и никогда я не был твоим мужем!
Увидев это когда-то родное лицо, искаженное яростью и ненавистью, Мириэль разрыдалась, как девочка, слезы застлали все, они шли от самого сердца и болью застревали в горле.
— Ты просто не помнишь! Тебя изменили в Стране Вечных Льдов!
К ее слезам он тоже не был готов, у него разболелась голова.
— Я не был в Стране Вечных Льдов! — воскликнул он.
— Это косоглазая ведьма все подстроила, — продолжала рыдать Мириэль. Она упала на пол пещеры, обнимая мокрыми от слез пальцами разбитые в кровь колени. — Ты меня ненавидишь, ненавидишь! Вот что они сделали.
Ярон подошел к выходу из пещеры и задумался. Он не был в Стране Вечных Льдов, но много слышал о ней от своих наставников и иногда представлял так ясно, как будто прожил там целую жизнь. Более того, если верить им, ему предназначено было властвовать в Ориене. Но что она могла знать об этом?! Ярон был не на шутку взволнован. Он взглянул на Мириэль, и тут же в нем снова вспыхнула ненависть. "Убийца!?— пронеслось в мозгу, но к знакомому чувству ненависти примешивалось так много новых переживаний, что Ярон отложил исполнение мести. Надо выяснить, что за человек так похож на него, и каким образом они связаны. А потом уничтожить ее.
