В лабиринтах темного мира. Книга 1

Я начал активно заниматься спортом, делая общефизические упражнения и силовые упражнения по методу Мюллера. Была такая мода в старое время накачивать свои мышцы, не выходя в далекие и дорогостоящие спортивные залы. Для этого, например, нужно встать у стены и пытаться ее отодвинуть от себя, напрягая все мышцы. И так раз по пять в день. Мышцы растут как на дрожжах, а в перспективе, можно и стенку дома вывалить наружу. Сила есть ума не надо.

Каждое утро, сделав комплекс разминочных упражнений, я вставал к стене, где я якобы обнаружил два неизвестных кружка, и делал силовые упражнения, стараясь сдвинуть стенку.

Иногда мне казалось или виделось, что тот участок стены, который я пытаюсь сдвинуть, очерчен как бы прямоугольником в виде дверного проема.

Подойдя вплотную к стене, я кончиками пальцев вроде бы нашел стык между бетонными плитами, в который проходили лишь отросшие ногти.

Прижавшись ухом к этому месту, я пытался ощутить дуновение воздуха из щели, но ничего не ощущал. Зато у меня была призрачная цель сдвинуть этот монолит, который закрывал вход в каземат.

Кроме того, я убедился в том, что обнаруженные мной два закрытых отверстия в стене действительно существуют. Еще один раз я видел светящиеся точки в том месте, а потом, при нажатии на закрывающие отверстия пробки, вроде бы чувствовалось их шевеление.

Однажды мне показалось, что во время толкания стены она вдруг немного сдвинулась. Руками я подтвердил свою догадку. Прямоугольник стены в виде двери действительно немного сдвинулся, четко обозначив разницу его уровня с уровнем стены.

— Ура, — кричал я про себя, потому что мне кажется, что я совершенно разучился говорить, даже не разговаривая с собой.

Возможно, что тишина в камере дает моим тюремщикам быть спокойными в том, что их узник давно мертв и можно даже не охранять его. Все равно, он исчезнет из своего зиндана, и никто не будет его искать.

Я стал толкать двигающийся куб два раза в сутки. Он по миллиметру, но сдвигался, да и у меня прибавлялись силы, как от корней ванили, так и от ощущения того, что где-то впереди реальная свобода.

Наконец, настало время, когда я приоткрыл дверь, толщиной примерно в полметра и на меня хлынул яркий ночной свет.

Света за дверью не было, но мне все было видно, почти как днем. Следовательно, где-то находился источник ночного света от небесных светил.

Дверь с той стороны была снабжена металлическим засовом, но его никто не закрывал. Кто мог подумать, что найдется человек, способный сдвинуть эту дверь? В двери находилось окошечко, закрытое на маленький засов и плотно закрывающее смотровые отверстия. Значит, кто-то действительно наблюдал за мной, но на помощь не пришел. Получается, что я нахожусь во вспомогательном коридоре, ведущем к моему каземату и каждый, кто мне встретится, это мой враг. А из оружия у меня расколотый камень-голыш.

В стороне от двери я нашел небольшой ломик. Судя по всему, им пользовались, когда нужно было открыть или закрыть эту дверь, на что указывали следы лома на двери в районе засова и нижней части двери.

Я взял ломик и закрыл дверь. Я снова был вооружен и даже опасен, хотя любое количество света могло меня ослепить и сделать беспомощным перед любым врагом.

От того рубища, что раньше называлось рубашкой, я оторвал широкую ленту и завязал себе глаза. Вперед я пошел почти наощупь, чуть-чуть подглядывая через расползающиеся нити повязки.

Пройдя метров пятьдесят по пустому коридору, я прикоснулся к какой-то проволоке, натянутой поперек и, не успев даже ничего подумать, был оглушен взрывом и ослеплен вспышкой.

Глава 92

Когда я очнулся, я услышал голоса рядом с собой, но никого не увидел. Глаза были плотно завязаны, а руки ощущали под собой накрахмаленное белье и повсюду был медицинский запах.

— Ну, что, господин правитель, проснулись? — произнес насмешливый голос. — Мы даже не надеялись, что вы выживете. Откуда вы взялись такой с искусственными зубами на нашу голову? Вы поломали все наши планы и сейчас мы думаем, а не переломать ли вам кости за это.

Я молчал. Я хотел им что-то ответить, но у меня не шевелился язык, чтобы сказать что-то членораздельное.

— Через какое время вы позволите ему вставать? — спросил кого-то этот же голос.

— Он достаточно крепок, чтобы встать прямо сейчас, — сказал женский голос, — а к свету он привыкнет очень быстро. По всем показателям, он истинный тарбаганец, несмотря на отсутствие нормальных передних зубов.

— Хорошо, — сказал мужчина, — делайте, что положено, но послезавтра он должен быть на совете. Там будет решаться его судьба.

Я не буду расписывать, как мне снимали повязку в полной темноте, и как в полной темноте я увидел своего врача. Как жаль, что я раньше ее не видел. Красавица, да и только. Руки ласковые, каждое прикосновение их было целебнее сотни таблеток.

Я провел рукой по голове и не почувствовал ни одного волоса. Не было и бороды.

— А вам очень идет с чистым лицом и головой, — улыбнулась врач.

— Спа-си-бо, — по слогам произнес я.

— Не волнуйтесь, вы скоро начнете говорить нормально, мы прямо сейчас начнем занятия с логопедом, — сказала она, — он у нас по совместительству психолог. Он посмотрит, что с вашей психикой и поможет.

— Зачем вы меня лечите, — спросил я, — хотите здоровым вернуть в тюрьму?

— Вы у друзей, — сказала врач, — здесь вас никто не тронет.

Я возвращался в нормальную жизнь. Ел нормальную пищу, пил нормальную воду.

— Доктор, почему я не умер в тюрьме? — спросил я логопеда-психиатра, осматривавшего меня и задававшего разные вопросы. — Я полгода питался одной ванилью и к своему удивлению еще живой.

— Ваниль, уважаемый, — сказал доктор, — делает чудеса. Многие люди, у кого есть скрытые способности, при помощи ванили становятся теми, кем они должны быть. Поэтому нас стараются уничтожить и занять наши земли, чтобы самим владеть этим богатством. А вы смогли отодвинуть стену и выйти из заточения, хотя не только мы похоронили вас в первом месяце вашего заточения. А ваше сидение на верхних корнях только подтвердило легенду о том, что ваниль съедает предназначенную для нее жертву. Просто никто не до вас оттуда живым не выходил и не исчезал из камеры. Как вы попали на Тарбаган? — спросил меня логопед, который был по совместительству дознавателем, и начальником службы безопасности.

Я рассказал, как прибыл сюда и где учил тарбаганский язык.

— Опять этот Велле Зеге Вульф, — сказал врач, — это он принес нынешнего несменяемого правителя. Вы готовы снова сразиться с ним, но без всяких драконов?

— Готов, — твердо сказал, потому что желание отомстить товарищу ЖП переполняло меня.

— Тогда вы здоровы, — сказал логопед и пожал мне руку. — Вы находитесь у повстанцев в подземном убежище. Мы пока не можем выйти из-под земли, но наши ячейки есть в каждом населенном пункте страны. Есть наши сторонники в правительстве и в правительствах других стран, ранее входивших в состав Великого Тарбагана.

— А с какой целью вы восстали? — спросил я.

— То есть, как это с какой целью? — переспросил меня логопед и сам же ответил на свой вопрос. — За счастье всех людей.

— А в чем это счастье заключается? — заинтересовался я.

— Ну, батенька, — логопед-дознаватель стал явно уходить от ответа, — вы заговорили как агитатор нашего нынешнего правителя. Счастье людей заключается в том, чтобы они смогли каждые четыре года выбирать себе правителя по вкусу.

— Для еды, что ли? — не удержался, чтобы не съязвить.

— Да вы действительно враг, — сказал мозгоправ. Он встал, обошел вокруг меня и спросил, — а вы уверены в своем завтрашнем дне?

— Никто в своем завтрашнем дне не уверен, — сказал я и встал, — вы доктор вообще ни в чем не уверены и даже не знаете, как ответить на самые простые вопросы. Если вы такой, так что же представляет ваш совет?

Глава 93

Доктор махал руками и брызгал слюной, а я ушел в медицинский блок, где меня ждала фея по имени Раня Божеска, которая своими прикосновениями ставила меня на ноги.

Раньше изувеченных рыцарей лечили женским телом. Женщина обмывала раненного, перевязывала его и ложилась с ним в постель, постоянно находясь с раненным.

Мужской организм, чувствуя рядом с собой обнаженную женщину, мобилизовывал свои скрытые возможности и в кратчайшие сроки исцелял полумертвого человека. И заключительным этапом терапии была мощная эрекция вернувшегося с того света человека и торжественное соитие мужского и женского начала.

— Ну, как? — спросила она меня.

Я только махнул рукой в ответ.

— Я тебе говорила, — как-то по-бабьи сказала она, — не ищи себе врагов, они сами найдут тебя. Все знают, что этот доктор тупой, но как исполнитель он незаменим. Топчет всех как бульдозер без разбора по приказу свыше. А власти этого только и надо. Ее задача — борьба с врагами внутренними и внешними, а уж какие результаты получились, так это с исполнителей нужно спрашивать. Поэтому доктор наш не понимает, что он первый козел на заклание, когда власть к ответу привлекут. Ты только во власть не стремись, я не для того тебя лечила.

Заседание повстанческого совета началось в шесть часов утра.

Членов совета я не знал никого, но мне их представили. Все они были значительными должностными лицами в кабинетах прежних правителей и оказались отлученными от власти.

Цель любого восстания — захват власти и перераспределение материальных благ. Образно говоря, смена шильдиков, то есть табличек у государственного корыта-кормушки.

— Сегодня мы выступаем против правителя, с которым вы неудачно сразились в прошлом году, — сказал председатель совета. — Вы готовы сразиться с ним на мечах, как и подобает доблестным рыцарям?

— А зачем с ним сражаться? — спросил я. — Давайте мы его отдадим под суд. Изберем справедливый суд и осудим по закону, пусть народ видит, что новая власть законная и законы соблюдает.

— Как вы не понимаете, — укорил меня председатель, — если мы предадим суду прежнего правителя, то суд коснется каждого из нас. А нам это надо? Не надо. Второе — мы не собираемся менять форму правления. Нам нужно свергнуть правителя и доказать, что смена власти прошла по закону. А старому правителю мы поставим памятник, пусть молодожены около него по пятницам фотографируются.

— Хорошо, — сказал я, — а кто будет новым правителем? Вы уверены, что он будет именно тем, кто нужен народу?

— Уверены, — засмеялся председатель и вслед за ним засмеялись все члены совета. — Новым правителем будете вы, а мы будем руководить вами. И если нам что-то не понравится, то следующий кандидат снова сразится с вами. Свято место пусто не бывает. Не место красит человека, а человек место. Незаменимых людей не бывает. Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы. У нас все просто, по-народному. На мечах приходилось драться?

— Нет, не приходилось, — ответил я.

— Ничего, — сказал председатель, — у нас в запасе есть полчаса, сейчас вам покажут, как это делается.

О том, что произошел переворот, не знал никто. Просто при смене караула убрали ненадежных солдат и офицеров, а сановники кабинета министров собрались в парадной зале и стали ждать результатов моего поединка с ЖП.

Правители приходят и уходят, а чиновники остаются. В принципе, можно было спокойно обойтись без всяких там поединков и других театральных действий, если бы обеспечивалась естественная сменяемость власти.

Побыл человек на посту два срока, спасибо, вот тебе государственная пенсия, охрана, машина, дача и сиди, пиши мемуары или занимайся общественной деятельностью на благо государства.

Когда человек начинает зубами цепляться за власть, то тогда создаются разные подземные советы для отрешения от власти зажравшегося правителя и снова все идет по накатанному пути. Следующий правитель снова начинает цепляться когтями за власть. А всего-то нужно убрать одно слово из Конституции, и никто не посмеет цепляться за власть, потому что превышение сроков правления должно рассматриваться как государственный переворот и незаконный захват власти.

Глава 94

В небольшой, но богато обставленной комнате в стиле московский ампир меня одели в рыцарские доспехи. Анахронизм, но другого способа восстановления демократии в стране не придумано. Все несменяемые правители заканчивали одинаково. Все это знают, все понимают, но все это повторяют вновь и вновь. Как в оперетте.

Лязгающий как танк гусеницами, я вошел в парадную заду, где собрались чиновники, парламентарии и губернаторы провинций Тарбагана. Все стоя и с овациями приветствовали меня.

Когда в зал вошел ЖП, никто даже не встал.

Мы вышли в центр зала.

— Ну, что, Гера, допрыгался? — спросил я. — Полгода назад мы разошлись бы полюбовно, да только сейчас уже поздно. Тебе уже памятник отливают, чтобы поставить на твоей могиле, а мне придется за тебя правителем мантулить, как раб на галерах. Да и не по-товарищески ты поступил, за это тебе никакой пощады не будет. Учти, я на мечах драться не умею, буду использовать приемы рукопашного боя, как нас в училище учили. Так что, подеремся на потеху этой публике?

— Я знаю, что ты мне не поверишь, — сказал мой бывший сотоварищ по училищу, — но если бы получилось так, что победил я, то вся эта раззолоченная свора стояла бы коленях и просила пощады за свой сволочизм. Я бы ее проредил квадратно-гнездовым способом, лет пятьдесят бы в себя прийти не смогли, а мне бы они отлили памятник из чистого золота и поставили на высокой горе, что стоит недалеко от города и моя фигура светилась бы в ночи, освещая плантации ванили и фабрики по ее переработке.

— Мечты твои несбыточны, — сказал я, — они все до единого уже предали тебя. Ты видел, как они приветствовали меня?

— Андрей, не будь ребенком, — сказал Гера, — если победа будет за мной, то они так же будут рукоплескать мне, как рукоплескали тебе, а всех, кто попытается сказать что-то против, удавят по-тихому прямо в толпе, скажут потом, что сердце от радости не выдержало.

Внезапно раздалась барабанная дробь и в четыре двери зала вошли двадцать барабанщиков и двадцать горнистов. Барабаны стихли и затрубили горнисты. В зал вошел человек, одетый в раззолоченные одежды, развернул свиток с болтающейся сургучной печатью и стал читать:

— Решением высшего тайного совета победителем рыцарского турнира признается правитель Георгий Первый, что свидетельствуется сей грамотой, а также подписями членов совета и государственной печатью.

После этого человек, читавший грамоту, взял у Геры меч и с легкостью воткнул в мозаичный пол в центре зала.

— Следующим правителем будет тот, — торжественно сказал он, — кто сможет вытащить этот меч.

В зале воцарилась мертвая тишина. Вдруг председатель парламента крикнул:

— На колени! Да здравствует правитель Георгий Первый! Боже царя храни! — И запел густым басом, — Боже, Царя храни! Сильный, державный, царствуй на славу нам; царствуй на страх врагам, Царь ты наш славный! Боже, Царя храни!

Стоящие на коленях, хором запели вместе с ним.