Тройка посвященных в "Рассвет" дружно кивнули. Все прочие — промолчали. Хотя смысл был им абсолютно ясен: Кузнецов, нарком ВМФ, в делах политических будет следовать за Вождем.

Второй человек в партии, Георгий Максимилианович Маленков пребывал в раздумьях.

'Чудеса' начались летом 1942 года, когда на Севере появилась гигантская подлодка. Политуправление СФ проявило должное рвение к организации правильного политического климата на новой единице флота, что входило в его прямые обязанности — но, было 'послано' в дальние дали доверенным человеком Берии, Кирилловым, предъявившим полномочия от Самого. И это была лишь внешняя сторона дела.

На практике, в Главных Политуправлениях и РККА, и РККФ, даже при том, что первым долгое время рулил вернейший сталинский пес Мехлис, хватало доверенных людей старой партийной гвардии. Это было нормально — военный отдел ЦК никто не упразднял. Еще больше их было в партийных аппаратах промышленности, замыкавшихся на промышленный отдел ЦК. Очень быстро выяснилось, что эта субмарина не была построена ни на одной советской верфи. Мало этого, не велось даже проработки проектов субмарин такого водоизмещения — имевшие место в середине 30-х идеи о строительстве подводных линкоров, крейсеров, авианосцев не вышли за пределы предэскизного проектирования, или, попросту, некоторого количества испорченных листов ватмана и миллиметровки, каковой процесс порчи бумаги сопровождался изрядным сотрясением воздуха. Георгий Максимилианович сам был инженером по образованию, правда, не кораблестроителем, а энергетиком, так что ему нетрудно было убедиться в правоте доверенных людей, клявшихся ему в том, что лодку такого водоизмещения невозможно построить иначе, чем на крупнейших верфях мира. Ну а учиненный 'Моржихой' разгром невозможно было устроить с помощью существующих систем военно-морского вооружения.

Интерес к этой загадке подогревали начавшиеся победы СССР, сначала на море, а, потом, на суше. Георгий Максимилианович был им искренне рад — но они были необъяснимы рационально, что для убежденного материалиста Маленкова было просто дико. Складывалось впечатление, что наши армию и флот кто-то подменил, настолько непринужденно они молотили сильнейшую армию в мире и один из сильнейших флотов. Как выразился Микоян в начале 1943 года, 'Это какой-то 1941 год наоборот!'. Это было замечательно — но Маленкову хотелось знать действительную причину чудесного превращения.

Информация, конечно, была. Однако, неполная, обрывочная, никак официально не подтвержденная. Что на связь вышли потомки из двадцать первого или двадцать пятого века, или вообще инопланетяне, давно следящие за нашей планетой и имеющие у себя какое-то количество "эмигрантов"-землян. Была ли эта связь разовой, или поддерживается постоянно — оставалось загадкой. Какого рода информация передана, помимо уже замеченных военно-технических новинок — также, неизвестно. Кто, помимо самого Сталина, и "гостей" с подлодки К-25, посвящен в тайну, и в какой степени — вот тут вырисовывались самые разные комбинации. "Молодая гвардия", не старые партийные товарищи, а выдвиженцы из государственной и партийной верхушки — наиболее показательно это было на примере Пономаренко, которому иначе был потолок, место Первого в Белоруссии, а особенно Анна Лазарева, вообще неизвестно кто, девчонка двадцати восьми лет, однако же явно претендующая на роль не только жены адмирала Лазарева, но и самостоятельной фигуры, правой руки упомянутого Пономаренко, но уже с правом доклада Самому!

-"Люди дела", по своим талантам и заслугам выдвинувшиеся во время войны, прежде всего в армии, флоте, госбезопасности, и в какой-то мере, среди хозяйственников, не связанные с прежней партийной верхушкой, и оттого, фанатично преданные Сталину — подумал Маленков — в категориях популярного фильма "Иван Грозный", это служивое дворянство, всем обязанное государю. В отличие "бояр", старой партийной "аристократии", еще помнивших "товарища Кобу" как одного из нас. Ставших царю помехой, от которой надлежит избавиться, при первой возможности. Это на Западе министр, сенатор, даже премьер может писать мемуары на покое — у нас же вышедшим в тираж дорога одна... И главное, с этим уже ничего не поделать — проклятая война, поднявшая наверх целый слой "служилых дворян"! Можно бранить проклятый царский режим — но в порядке, когда наверх допускаются лишь "свои", а всяким там "кухаркиным детям" путь закрыт, явно было что-то хорошее!

Маленков вспомнил беседу "ответственных товарищей из ЦК", имевшую место с полгода назад, в абсолютно неофициальной обстановке, после изрядной дозы алкоголя. Начали с воспоминаний о "временах ленинских норм", затем кто-то предположил, а хорошо бы к ним вернуться. Например, посредством созыва Чрезвычайного Съезда, каковой отстранит, гм... известную персону, от его высокого поста, под предлогом "возраста и болезней". На что последовал ответ, что если до этого дойдет, то у всех участников затеи, будет три варианта. Первый, самый благоприятный — успеть застрелиться, и без мучений, и семьи не тронут. Второй — всех поставит к стенке "благодарный" народ, вернее, тот из "молодогвардейцев", кто окажется ближе и с вооруженной силой под рукой — что будет горячо поддержано всем населением, от Москвы до самых до окраин. И третий, наиболее реальный — что все они окажутся в нежных руках головорезов Абакумова, в камерах Сухановской спецтюрьмы, где их жизнь будет очень недолгой и крайне мучительной. После чего Маленков сообразил хлебнуть целый стакан коньяка, "пьян был, не помню, не слышал", и отключился. И с месяц после еще вздрагивал, ожидая, что за ним придут — если кто-то поспешил побежать куда надо с доносом. Хорошо еще что не дошло до предположения, что Вождь может и умереть — Маленков обдумывал и этот вариант еще раньше (чисто абстрактно, боже упаси!), в дополнение к показавшейся ему сначала перспективной идее устроить арест и форсированный допрос кого-то из "гостей", сугубо для получения точной информации. Но по размышлении, отбросил — в отличие от 1937 года, в Органах было слишком много тех же "людей дела", мало связанных с верхами Партии, а значит вероятность прокола, утечки информации к Сталину, Берии, Абакумову, Пономаренко, была недопустимо велика, ставить же на кон при провале приходилось свою жизнь! Так что, хоть и заманчиво было узнать, какие "оппозиции" в ближайшем будущем пойдут на эшафот, но приходилось успокаивать себя, что если бы конкретно он там проявил бы себя как враг народа, то уже бы не сидел в СТО, а скорее, и не пребывал бы среди живых.

А ведь Сам явно что-то знал, и готовился! Киевские события дали еще одну удручающую информацию. Как Анна Лазарева, Инструктор ЦК, но военного чина не имеющая, так быстро сумела перехватить управление, причем у нее откуда-то взялась и "группа поддержки", и не только боевики высокого класса, но и с командирской подготовкой, полномочиями подчинять себе армейские части и умением организовать их действия? "Опричники", как их уже прозвали — могут формально числиться по совсем другому ведомству, но иметь в кармане бумагу с подписью "И.Ст", и в "час Икс" начать действовать, так же как в Киеве, решительно и беспощадно! Подчиняя себе и армейские части, и органы госуправления — и ведь их послушают, кому охота вешать на себя расстрельную статью об измене? Это для нас, революционеров старой закалки было нормой иметь свое мнение, каким курсом вести страну, а при несогласии, не останавливаться и перед подпольными методами. А для таких как Лазарева — Сталин царь и бог, любого порвут, на кого он укажет, не сомневаясь ни на минуту! И плевать им на любые "процедуры" хоть даже Съезда или ЦК — даже если будет стопроцентное основание выказать Вождю вотум недоверия, ему достаточно лишь объявить всех несогласных мятежниками, и эти тут же к стенке приставят всех, на кого Сам укажет! Так это что, новое самодержавие выходит, а никакой не демократический централизм? Даже больше — царь Николашка о таком и мечтать не мог!

И реорганизация вооруженных сил. Реформа сорок восьмого была полезной — но под нее и многое другое прошло, при явном одобрении Вождя! Флот окончательно стал наравне с Армией, даже разговоры о том, чтобы упразднить Наркомат ВМФ заглохли — то ли как противовес армейцам, по японскому образцу, то ли потому что, на взгляд Сталина, среди моряков "героев Гражданской" куда меньше, чем в армии? Большое внимание к "особым частям", формирование на базе армейского ОСНАЗ — "бригад специального назначения" ГРУ (Прим. — в нашей истории, приказ о формировании спецназа ГРУ был подписан в 1950 году — В.С.), и что характерно, причисление их к Резерву Главного Командования, наряду с ШИСБр, гвардейскими воздушно-десантными дивизиями, и морской пехотой, которой стало аж четыре дивизии (на каждом из флотов), четыре отдельные бригады, четыре бригады морского спецназа (а эти головорезы себя ставят весьма высоко, гораздо выше осназа армейского). Зачем Вождю такие силы — никто не сошел с ума настолько, чтобы произносить это вслух, но вопрос крутился в голове у многих — только против американского империализма, или еще и на случай здесь кого-то усмирять? Ведь статус РГК означает, что Верховный Главнокомандующий (или лицо, им уполномоченное) в чрезвычайной ситуации может распоряжаться этими войсками (помимо прочего, обученными захвату важных объектов) напрямую, через голову непосредственного командования, флота или округа, к которому они приписаны; в случае необходимости, они будут быстро подняты по тревоге и переброшены за сотни и тысячи километров, как в Киев в сорок четвертом — и точно, колебаться не станут, брать штурмом собственный город, как тогда было, "бандеровец — к стенке"!

Так что спасибо, в тот раз ума хватило, "пьян был, не помню". Тут и Чрезвычайный Съезд бы не помог. Объявить Вождя отстраненным... ну а он в ответ, сколько раз в истории так было — что Цезарь в Рим с войсками, что Наполеон в ихнее Собрание с солдатами, "все обдумав, я решил править единолично, а вы все пошли вон". Или Сам на Ивана Грозного ориентируется — недаром, Эйзенштейну за фильм сразу, Сталинскую премию! "Опричники" точно, как у того царя — вот Лазарева, ну девчонка совсем, а ответственные товарищи в провинции за сердце хватаются, услышав что она к ним едет, "та самая, что Первого Украины под расстрел подвела". И еще фигуры наметились, отмеченные особым доверием Вождя — как Мазуров, Машеров, Косыгин, ну и немец этот, Хонекер. А сколько "опричников" меньшего ранга, не на виду? Какой тут к чертям заговор — тут за тобой раньше придут, чем ты сам окончательно решишься!

Как в сорок восьмом в Азербайджане было, а в прошлом году, в Узбекистане — разбирались, кто тут "обаился". Конечно, отряды вооруженных "нукеров" у некоторых товарищей областного, а то и районного масштаба, это перебор — но Маленков слышал, что никакой антисоветчины там не было, равно как и дел с иностранными разведками, не Киев чай, все уже тогда уяснили, что такое смертельно опасно. Так Восток же — но нет, четко было заявлено, что организованную вооруженную силу у нас дозволено иметь лишь государству, а все споры решать исключительно через наш советский суд. А если кто несогласен — так еще одно нововведение: "милиция особого назначения", подчиняющаяся не местным властям, а исключительно Москве, оснащенная бронетехникой, имеющая егерскую и воздушно-десантную подготовку, действующая по принципу "обнаружить, уничтожить", по преимуществу в глухих местах, как тайга или горы; в Сибири их уже прозвали "охотниками за головами", поскольку именно их задачей было вылавливать беглых зеков, особенно если они в банду сбились; но и в Галиции и Прибалтике сейчас остатки бандформирований добивают больше эти "милиционеры", чем армия. Название было, первоначально МСМЧ (моторизованные специальные милицейские части), но не привилось, и откуда-то выскочила аббревиатура ОМОН, понравившаяся больше — а при царе-батюшке, или в европейских странах, это издавна звалось, жандармерия! Чтобы, как при капитализме, бунтующий народ профессионально давить!

А ведь в нацреспубликах даже в тридцать седьмом нацверхушку как-то не очень трогали? Решил, значит, Сам и до них добраться, после киевского мятежа? И вообще, устранить любую, даже теоретическую опасность неповиновения? Это уже не демократия выходит, не советский строй — а какая-то новая Империя? А если Сам короноваться решит — кто-то будет возражать? Так за что тогда боролись в семнадцатом году?!

Но бунтовать — нельзя! И раздавят, и момент совершенно неподходящий — канун возможной войны. А урок сорок первого усвоили все очень хорошо — любые раздоры, это ослабление страны в целом. А если проиграем, то нас всех к стенке или на фонарь — у Гитлера "план Ост" был, а у американцев?

-Пяти лет не прошло после завершения мировой войны, как нам снова брошен вызов — произнес Сталин — и хотелось бы знать, что думают по поводу нашего возможного ответа, собравшиеся здесь товарищи. А то если у нас единогласия не будет, причем истинного, а не по приказу, как мы можем других убеждать, твердым курсом политику вести? Ведь "будешь колебаться и метаться, так с двух сторон прилетит"? В то же время, насколько мне известно, у нас уже единства нет. Товарищ Маленков, вы ничего не хотите сказать?

Маленков, собравшись с духом, встал. Не было удивительного, что Сталин знает, о чем говорят в кулуарах ЦК! Но момент сейчас уж очень неблагоприятный, отложить бы, да нельзя! .И Георгий Максимилианович решился — ведь не ради личных или групповых интересов лучше отступить сейчас, а для блага всего Советского Союза! В конце концов, сколько раз шел на уступки сам Сталин, в те же 30-е — и ведь уступали не только великим державам, но и какой-то Польше! И не из трусости — просто тогда очень некстати нам была война, слишком бы дорого нам обошлась даже победа, не говоря уже о поражении!

-Товарищ Сталин! Товарищи! Я считаю, что сейчас мы не должны воевать с США. Их промышленная мощь колоссальна. На один наш бомбардировщик они могут сделать три-четыре своих, на один наш истребитель — семь-восемь, на атомную бомбу — десять. У них, впервые в истории, флот, соответствующий мультидержавному стандарту, причём вооруженный новейшими кораблями, и артиллерийскими, и, самое главное, авианосными. И они продемонстрировали в войне на Тихом океане, что могут перебрасывать по морю и снабжать большие массы войск. Они могут позволить себе разменивать один свой самолёт на пять наших и выжигать нашу оборону атомными бомбами. А нам такого экономика не позволит. Шесть, восемь лет — не больше, потом надорвёмся, с голой ж..й, простите, останемся. Поэтому я предлагаю отступить, стиснуть зубы и не поддаваться на провокации, и бросить максимум сил и средств на Атоммаш. Лет через десять — пятнадцать, году к 1965, когда у нас будет достаточный военный потенциал, мы сможем что-то требовать, на мировой арене. А пока — надо пойти на разумный компромисс, не доводить до войны! Страну погубим!

-Плохи, выходит, наши дела — спокойно констатировал Сталин. А что скажет товарищ Микоян?

Микоян, Маленков, Молотов и Каганович переглянулись. Вождь вел себя очень странно — уж они-то это видели, изучив Сталина до мелочей за десятилетия совместной работы! Он мог вести себя так либо в том случае, если у него в кармане имелся набор козырных тузов, гарантированно бьющих все карты оппонентов, если он смирился с поражением. Представить второе было сложно — но и козырным тузам взяться вроде бы было неоткуда. Или, все-таки, они были?! Довольное лицо Берии, совершенно не производившего впечатления не уверенного в своих силах человека — интересно, что наработали подчиненные лично ему Спецкомитеты? Отчитывался ведь он только перед Сталиным! А экономические и научно-технические связи с европейскими союзниками курировал Меркулов — черт знает, что успели изобрести немцы за эти шесть лет! Непробиваемое спокойствие Василевского — с чего бы он выглядит настолько уверенно в своих силах?! Они ведь не могут не понимать насколько велико неравенство в экономических потенциалах и чем это грозит! И любопытно, на критические участки по флотской части Сталин с 1942 года отправляет именно Лазарева, который неизменно добивается побед там, где победить, по логике вещей, невозможно; и сейчас в состав СТО ввели Кузнецова, в дополнение к Василевскому — не следует ли это понимать так, что Вождь всерьез нацелился именно на морскую войну, преподать американцам те уроки, которые уже получили немцы и японцы? И в комплекте, "инквизитор" Пономаренко, забирающий себе все больше власти в ЦК. Интересная получается подборка людей из тех, кто верен Вождю, как псы — ключевые отрасли промышленности и сильные позиции в госбезопасности за Берией; армию представляет Василевский; флот — Кузнецов; убежденных сторонников сталинских реформ в партийном аппарате — Пономаренко. Коль скоро Вождь ввел свою 'молодую гвардию', выдвинувшуюся на первые роли в государстве перед войной и во время нее, в высший орган управления государством, 'старой гвардии' стоило остеречься. Это было тем более логично, что 'старые' были неразрывно связаны с партийным аппаратом, тем самым аппаратом, к которому Сталин постепенно охладевал, все более явно отдавая предпочтение государственному аппарату управления страной. Пока что о противостоянии этих двух систем речи не было — но в ЦК с тревогой следили за усилением 'молодой команды' Вождя, представляющей именно госаппарат.