| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы совершенно правы, — Серж вдруг мгновенно подобрался, стал серьезен. А Дамьена кольнуло нехорошее предчувствие. — Это комиссариат полиции. Неужели вы не знали, что комнаты для встреч с задержанными оборудованы видеокамерами? В целях безопасности. Неужели не знали?
— Ну и при чем тут видеокамера? Мы просто разговаривали с твоим отцом, в это нет ничего противозаконного!
— А вы очень удачно сели, Дамьен. Лицом к камере. Знаете, есть такое выражение — "Читать по губам". Так вот, теперь существуют специальные технологии и компьютерные программы, которые позволяют восстановить сказанные слова по движениям губ. И, предупреждаю — эта запись уже у меня. Не только у вас есть нужные люди в полиции.
Русси молчал. Он явно был потрясен, но не торопился с ответом — чтобы не сказать лишнего.
— Я буду с вами откровенен, Дамьен, — продолжил Серж негромко. — Все эти факты по отдельности не имеют слишком уж серьезного веса. Но вместе... вместе они потопят вас. — Помолчал и добавил: — Зря вы все это затеяли, Дамьен. Зря.
Русии продолжал молчать. Молчал он долго. И Сержу не хотелось нарушать это молчание, давить на нервы, щелкая все так же остававшимся в его руке золотым "монбланом".
— Чего ты хочешь? — после долгой паузы вопрос прозвучал как-то устало.
Серж едва слышно выдохнул. Вот он, момент истины. Его личный Рубикон.
— Мира, — ответил ровно.
— Мира? — Дамьен вздернул густую черную бровь. — Мира? Не возмездия?
— Мира, — кивнул уверенно.
— Зачем же ты мне тут так упорно распинался, что можешь прижать меня к ответу? А теперь тебе нужен какой-то "мир", а не засадить меня за решетку?
— Я хочу жить, Дамьен. Спокойно жить, не опасаясь за тех, кто мне дорог. Хочу спокойно жить, работать, растить детей и не переживать, что в любой момент могу получить удар в спину. Я отдаю себе отчет в том, что вы даже из-за решетки можете серьезно навредить мне. Не хочу жить в страхе.
— Дети? — усмехнулся Русси. — Ты говоришь о детях?
— Мне почти тридцать, — пожал плечами Серж. — Я думаю о будущем. И не хочу, чтобы над ним нависали тени из прошлого. Я не знаю, что вы не поделили с дедом — и пусть это останется вашей тайной. И вашим прошлым. Я хочу жить. Сейчас. Сегодня. Завтра.
Дамьен внимательно разглядывал своего собеседника, буквально буравил взглядом темных, глубоко посаженных глаз. Потом усмехнулся.
— Как во времена холодной войны. У тебя есть ядерная кнопка. И у меня есть ядерная кнопка.
— Можно сказать и так.
— Если... если я останусь на свободе. Ты не боишься, что я реализую свои угрозы относительно этой девушки, Софи? Это же убьет тебя, мальчик.
"Мальчик" не дрогнул.
— Убьет. А я в ответ уничтожу вас. Вас, Амандин, "Русси глобал" — все, что попадется мне под руку. Если что-то случится с Софи — терять мне будет уже нечего. Вы хотите тотального уничтожения всего, что дорого вам и мне, Дамьен? Я думал, вы мудрее. Во время ядерный зимы не выживет никто.
Русси откинулся в кресле. Сцепил руки в замок, смотрел на собственные пальцы какое-то время. А потом поднял взгляд на собеседника.
— Ты так похож характером на Рене, Серж. Вивьен не похож. А вот ты — вылитый Рене. Такой же упертый и принципиальный. У тебя есть его решимость, хватка, ты умеешь отстаивать свое до конца. Но у тебя еще есть кое-что, чего не было у твоего деда. Ты умеешь играть от обороны. Перестаивать свою игру. Умеешь обмануть противника и ударить неожиданно. Такой... гибкий и мудрый. Как змея. Это, — усмехнулся, — если что — комплимент, а не оскорбление. Я завидую Рене. Хотел бы я, чтобы у меня был такой сын. Или... внук. Который будет так сражаться за свою семью.
Так неожиданно прозвучали эти слова — и смыслом, и тоном, интонацией, что Серж не сразу нашелся с ответом.
— Надеюсь, Амандин вскоре порадует вас внуками, — и тут вдруг, осознав, как двусмысленно прозвучали его слова, Серж смутился — совершенно не к месту для этого важного разговора, но факт — смутился. — То есть, я имел в виду, что вы еще успеете...
— Нет, — качнул головой Дамьен. — Не успею.
— Вы недооцениваете Амандин, — Серж изо всех сил пытался сгладить свою неуместную неловкость от последних слов. — Она очень привлекательная девушка и...
— Я прекрасно знаю цену Амандин. Но чего стоят некоторые медицинские слова, я знаю еще лучше.
Серж смог лишь нахмуриться. Он и в самом деле не понимал.
— Саркома, — голос Дамьена прозвучал тихо. Серж не сразу смог вспомнить, что означает это слово, но само его звучание ему не понравилось. А потом вспомнил — и охнул.
— Как?! Не может быть! Давно?!
— Диагностировали пять месяцев назад, — ровно ответил Дамьен.
— Неужели ничего нельзя сделать? Вы же... можете позволить себе все — лучшие клиники, какие-то... — Серж запнулся под насмешливым взглядом Русси. И закончил как-то совсем тихо. — Передовые технологии...
— Есть тот порог, за которым медицина бессильна. Все, что могут мне предложить — это по сути лишь продление агонии и оттягивание неизбежного. Четвертая стадия. Метастазы уже в позвоночнике. Я все жду... когда не смогу ходить. Но пока еще на ногах, как видишь. И даже, в общем-то, неплохо себя чувствую — для смертельно больного. Но, думаю, это уже ненадолго.
Серж выдохнул — глубоко, шумно. Намерение скрывать свои эмоции почему-то утратило свою актуальность.
— Мне очень жаль, Дамьен...
— Не ври, — усмехнулся Русси. — Ни черта тебе не жаль. Моя смерть решит все твои проблемы. Тебе не должно быть жаль. Знаешь, — голос его зазвучал доверительно — как раньше, в те времена, когда Серж думал, что Дамьен — надежный партнер. — Я считал, что должен успеть. Успеть до. Расквитаться с Рене. Или как-то обеспечить счастье Амандин. А теперь... Знаешь, что я думаю теперь?
— Что?
— Через полгода, самое большее, через год мы увидимся с твоим дедом. Там... и решим наши дела. А ты — иди. Ступай с миром, Серж Бетанкур. Живи, отстраивай свою компанию, женись, заводи детей. А с твоим дедом мы разберемся сами, без тебя, вдвоем. Уже скоро. Я подожду.
Ушел Серж, не попрощавшись. Вместо чувства удовлетворения был комок в горле.
Дома он скупо, в коротких словах рассказал мадам Нинон, Вивьену, Клоди, полковнику Бриссону и Катаржине — куда без нее? — о результате своих переговоров. Терпеливо выслушал охи и прочие потрясенные возгласы. А потом вежливо, но непреклонно попросил оставить его одного. Мне нужно. Нужно побыть одному, понимаете? Его поняли.
Он пил вино, не различая вкуса. Первый раз смерть показалась перед ним во всей своей неотвратимой мощи. Когда умер дед, Серж этого не понимал — был слишком молод. А вот теперь...
Он пил за человека, который был другом, а позже — врагом его деда, за того, кто был его собственным партнером. Потом, в последние дни этот человек стал и его смертельным врагом. А в последние часы — просто смертельно больным человеком.
Серж провалился не в сон — в забытье. И не слышал, как ближе к полуночи разрывался звуками его телефон. Лишь утром, проснувшись с гудящей головой и обнаружив на мобильном десяток непринятых звонков от Алекса, Серж снова ощутил, как сердце уходит в пятки.
Шаг двадцать четвертый. Перевод активов в оффшор.
— О принцессе вы не подумали?
— Ничего, влюбляться полезно.
Соня не была расстроена тем, что на следующий день после возвращения из Сент-Оран-де-Гамвиль они не увиделись с Сержем. Причины понятны — его работа. Иногда ей вообще казалось, что все это огромное по ее пониманию предприятие существовало и функционировало только в присутствии Сержа. А без него все останавливалось. Он много работал. Даже вот — очень много. Она как-то раз попробовала сказать ему комплимент — его трудолюбию, его преданности семейному бизнесу, его талантам руководителя. Нельзя сказать, что Серж был так уж падок на лесть, скорее, относился к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Но слышать приятное от нее любил — это было заметно. Но в тот раз лишь отмахнулся от ее слов. "Я не самый толковый руководитель, Соф. По крайней мере, не для этого бизнеса. Не мое это. Просто кроме меня — некому. Но, поверь, наверняка есть люди, которые сумели бы достичь гораздо большего, сидя в моем кресле". Она не удержалась тогда и спросила: "Ну и где эти люди?". "Не знаю" — таков был лаконичный ответ. В этом он был весь — работать как проклятый и с улыбкой делать вид, что в этом нет ничего особенного, так, пустяк.
И следующий день тоже не принес встречи — и снова она не расстроилась. Чем больше у нее будет времени, тем выше вероятность, что она сможет правильно себя вести, когда они все-таки увидятся. Потому что вот, приди он прямо сейчас — кто знает, смогла бы она удержаться...
Обхватить пальцами затылок, приблизить лицо и сказать, замирая от сладкого ужаса, глядя прямо в серо-голубые глаза, словно падая в бездну: "Я люблю тебя, Серж". И услышать в ответ: "Я люблю тебя, Софи". Ей так этого хотелось. Ей так об этом мечталось. Ей так от этого было страшно. Пусть пройдет время. Оно нужно ей — чтобы не наделать глупостей. Оно нужно ему — чтобы понять. Он же должен понять, что любит ее! А вдруг для этого нужен именно сегодняшний день?
Мир рухнул на следующий день, часов около четырех пополудни. Когда в мессенджере всплыло окно с сообщением от Мари-Лоран. Софья перевела взгляд на коллегу, и то, как та смотрела на нее, показалось Соне очень странным. И она резко развернулась к монитору. Ну что там еще?!
Да быть этого не может...
С экрана на нее смотрели Серж и Амандин. Эта зазнайка Амандин, надо отдать должное, выглядела вполне пристойно рядом с Сержем. Тот был, как обычно, великолепен. Но... но... но текст под фото — это какой-то абсурд. Софья прочитала на три раза, но правда не укладывалась у нее в голове. Свадьба? Какая, к черту, свадьба?! Соня схватила телефон и выскочила вон из кабинета, а следом — на улицу. Ей предстоит очень приватный разговор!
Серж не брал трубку. Длинные гудки заунывно звучали в трубке, пока Софья мерила шагами сквер напротив угла Понтье и Матиньон. Бери трубку. Бери трубку, Серж Бетанкур. Черт тебя раздери, бери трубку! Ты должен мне кое-что объяснить!
Все эти заклинания не действовали. Ответом Соне были лишь длинные гудки. Так, да? Вот так? Она набрала сообщение:
Серж, где ты? Мне очень нужно срочно с тобой поговорить.
Еще спустя минуту, все так же сидя на скамейке:
Серж! Позвони мне срочно!
Теплый еще по-летнему сентябрьский денек, солнце играет в прятки с листьями каштанов. А ей кажется, что это все ненастоящее. Какое право это все имеет право существовать, когда ее личная Вселенная дала трещину?! Пальцы снова принялись за работу:
Что за бред в Интернете про твою свадьбу?!
Спустя пару минут в болезненно пульсирующую голову приходит мысль — и Софья набирает другой номер. И, дождавшись ответа и даже не поприветствовав собеседника:
— Катиш, Серж дома?!
И дома его нет. Телефона офиса она не знает, да и не соединят ее с Сержем. Надо вернуться на рабочее место и попытаться успокоиться. Наверняка, он просто на какой-то важной, очень важной встрече. В банке. С министром финансов. С президентом страны! Освободится и перезвонит. Да. Обязательно. Перезвонит и все объяснит.
Он не перезвонил. Ни через час. Ни через два. У Катиш тоже не было никаких новостей. Интернет бурлил. Софье хотелось разбить монитор. Но вместо этого она сухо попрощалась с коллегами и отправилась... домой. Был теплый и томный почти летний вечер. Настоящее бабье лето. А у нее ощущение, что на небе собираются черные грозовые тучи.
Дома не могла делать ничего. Абсолютно. Сидела на диване и сверлила взглядом телефон. Позвони. Позвони. Ну, позвони! В черт знает какой раз — его номер. И все те же длинные гудки. И снова пальцы набирают сообщение.
Серж. Я очень волнуюсь. Пожалуйста, перезвони мне. Очень прошу.
И снова тишина. Никто не звонит. Никто не пишет сообщения. Соня с ужасом чувствует, как начинают дрожать губы, подбородок. Боже, что это? Она что, собирается заплакать?! И в этот момент телефон мелодично тренькнул, и она его уронила от неожиданности. Когда выуживала его из-под дивана, пальцы тряслись. Сообщение. От Сержа. Сморгнула что-то в глазах. То, что мешало читать. Так. Вот оно.
Софи, не звони и не пиши мне больше. Между нами все кончено. Я люблю другую и женюсь на ней. Прощай.
Ее голова продержалась еще сколько-то. Голова отказывалась верить. Да это какой-то бред. Фразы просто из дешевой мелодрамы. "Я люблю другую и женюсь на ней". Нормальные люди так не говорят! И Серж так не говорит. Он вообще на это не способен!
Она, не понимая толком, что делает, набрала его номер — в сотый раз за день, наверное. И вдруг ей ответили. Не Серж.
Соня даже не поняла сразу, чей это женский голос. Да и было в тот момент — плевать.
— Где Серж?!
— Здравствуйте, Софи, — невозмутимо поприветствовали Соню.
— Амандин... — Софья узнала голос и слегка опомнилась. — Мне нужен Серж. Позовите его.
— Я не могу его позвать. Он в душе. Честно говоря, я уже собиралась составить ему компанию, когда зазвонил телефон.
Кто-нибудь, разбудите ее! Это не может происходить на самом деле. Скажите, что это сон. Пожалуйста...
— Зачем вы звоните, Софи? — продолжила Амандин, не дождавшись ответа собеседницы. — Ведь вы же все поняли. У вас есть женская гордость?
Что-то умирало внутри. Но что-то другое еще упорно цеплялось за веру. Веру в него. Он не мог. Просто не мог так поступить с ней. Абсурд. Серж не мог. Это подло. Это... Нет, это абсурд.
— Я хочу поговорить с ним, — Соня словно со стороны слышит свой голос. — Я хочу, чтобы он сам мне это сказал.
— К сожалению для вас, Серж не хочет говорить с вами, Софи. Совсем не хочет. Позвольте, я кое-что проясню вам, — Амандин снисходительно вздохнула. — Мне жаль, если вы питали некие... надежды. Но, уверена, если Серж и дал вам их, то невольно. Решение о нашем браке было принято не сегодня. И не вчера. Это продуманное решение, соединение двух семей и двух отлично знающих друг друга людей. Мы давно договорились с Сержем, что брак наш будет настоящим, без измен и обманов. Этого хочу я, этого хочет и он — сами понимаете, после того, что он испытал в детстве. Но он молодой здоровый мужчина, поэтому я предпочла подождать — пока он... нагуляется. Собственно, этот момент настал. Ваша связь с ним — это своего рода прощальная гастроль Сержа.
— Вы несете чушь.
— Я понимаю, вам трудно это принять, Софи. Но, поверьте, хорошенькое личико и сексуальный темперамент — это еще не все, что нужно, чтобы стать мадам Серж Бетанкур. Для этого нужно много большее. Ничего личного, Софи, но это не ваша лига.
— Позовите Сержа!
— Нет, — в голосе Амандин снисходительность сменилась металлом. — Он не хочет с вами говорить. И не будет говорить. Смиритесь. Послушайте, Софи... — Амандин вновь смягчила тон, — я знаю, вы питали иллюзии. У вас были ожидания. Мы готовы вам это компенсировать. Двадцать тысяч будет достаточно, чтобы вы оставили нас с Сержем в покое?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
