| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но вдруг Врата Шаоса дрогнули и створки отворились, выпуская ослепительно яркий свет. И сила хлынула в меня неукротимым потоком. Я не мог её удержать и не хотел. Живая, вязкая тьма содрогнулась, и мир разлетелся на тысячи осколков.
Меня подхватило взрывной волной и откинуло в сторону вместе с градом камней и земли.
ГЛАВА 24. Пробуждение принца
При приземлении из лёгких выбило дух, и секунд пять я не мог вздохнуть. Но потом... каким сладким показался воздух после гнетуще-тяжёлого в чреве Эйхейзара. Пусть и пропитанный взвившейся от взрыва пылью.
С минуту не двигался, прислушиваясь к сердцебиению, к ощущению жизни, быстро бегущей по венам крови. К лёгкости. Поднялся на четвереньки, чувствуя отголоски слабости.
Кругом царила разруха: комья земли, мелкое крошево камней, разбросанные булыжники, а в вышине, меж стен пещеры, алел восход. Я выжил. Ха! Выжил! Осознание этого придало сил, я вскочил, радуясь каждому вздоху и едва начавшемуся новому дню.
Кровь во мне кипела: взрыв получился что надо! Какая это ступень? Двадцатая? Двадцать седьмая? Пожалуй, сейчас я не в состоянии оценить. Чудо, что ещё могу стоять на ногах, учитывая, какая разрушительная мощь прошла сквозь меня.
От Эйхейзара ничего не осталось, разве что рваные клочья сизого тумана, но это что касается физического плана, на духовном он мог быть цел. И тут меня пронзила ещё одна мысль: если взрыв разнес в клочья физическую форму Эйхейзара, то, что случилось с Венди и Эсмирато? Ни одного из них я не видел. Одни камни и земля. В той ситуации, я не смог направить энергию взрыва, она вырвалась, разнеся всё кругом в клочья. Неужели я единственный, кто выжил? Неужели все остальные...
Шорох за спиной. Я обернулся, ища глазами причину, и увидел. Из-под горки камешков выглядывал каблук сапога. Рванул туда, не смея надеяться.
— Двадцать седьмая ступень или двадцать восьмая? — Принялся откапывать, молясь, чтобы все остались живы; от волнения на лбу выступил пот. — Двадцать седьмая или двадцать восьмая?
Движение ногой из-под кучи — посмертная судорога?
— ...седьмая, — раздалось приглушённо.
— Чего? — опешил я.
— Тридцать седьмая, говорю. — Груда камней пошевелилась, издала протяжный вздох и, немного помедлив, рассыпалась, являя на свет изрядно изгвазданного и потрепанного Венди с кровоподтёком на лбу. — Тридцать седьмая и ни ступенью ниже. — Он выплюнул мелкий камешек и утёрся рукой.
— Ты жив!
— А ты надеялся... — усмехнулся тот.
— Идиот! — Меня накрыла волна облегчения. Я не знал, то ли его обнять, то ли морду набить за все треволнения. Ко второму варианту склонялся больше. — Как тебе удалось?
— Подожди. Тут есть что-то ещё, — засунул он руку поглубже в кучу камней и добавил: — Или кто-то. — Потянул. Камешки пришли в движение, и на поверхности показалась бледная припорошённая пылью физиономия кэшнаирца. — Помоги откопать.
С энтузиазмом я принялся за работу. И дело не в том, что чувствовал себя отчасти виноватым в случившемся с ним, а в том, что уже не надеялся его увидеть.
Через некоторое время мы извлекли находку из-под завала.
— Ну что, он жив? — Я затаил дыхание, наблюдая, как Венди, припав к его груди, слушает сердце. Выглядел кэшнаирец не ахти как: даже если и жив, вот-вот преставится. — Жив?
— Вроде да, — неуверенно отозвался друг. — Видно будет после... — Он отвесил непреходящему в себя кэшнаирцу пару затрещин — на мой взгляд, совершенно лишних — и, не добившись положительного результата, возложил его руки на грудь, будто тот уже...
— Он же ещё не умер!
— Как знать. В плену Эйхейзара этот выскочка пробыл дольше, чем мы. Неизвестно, к каким последствиям это могло привести, возможно, и к необратимым. Так что не удивлюсь, если... — Венди вскинул на меня взгляд и решительно договорил: — Если для него всё кончено. Да он ещё долго продержался, обычно непосвященных съедают сразу, как только они переступают границу Чёрных Лугов. Так что...
— Я тебя понял. — Перспектива возвращаться обратно с мёртвым кэшнаирцем, да ещё и братом невесты, не радовала. Как я объясню Мон? Но постойте! — Ты сказал Эйхейзар? — Я подозрительно прищурился. — Откуда ты знаешь это имя?
— Ну сказал — Эйхейзар, и что с того? — легкомысленно откликнулся Венди.
— А с того, что всё это проклятое время я нисколько не сомневался в реальности происходящего и попал в такое д... Ах! Почему бы мне не посомневаться сейчас?
— А чего ты орёшь? — вскочил на ноги Венди. — Я что ли подбивал тебя на поиски кэшнаирца? По мне так пусть горит синим пламенем!
— Синим?
— Можно и зелёным! Я не собирался из-за него жизнью рисковать!
— А кто тебя просил? Сам увязался!
— Ага, значит, никто? Прекрасно!
— Ты на вопрос ответить можешь?
— Не могу! — перешагнул он поверженное тело кэшнаирца, направляясь прочь.
— Демоны! Венди, ты понимаешь, что от твоего ответа зависит многое? Ты при разговоре в избушке не присутствовал и про Эйхейзара знать не мог.
— Знать — нет, но слышать... Конечно, я понимаю, что теперь тебе будет мерещиться, что ты опять в иллюзорном мире, но ты не можешь отрицать, что я спас положение. Я единственный, кто заподозрил неладное, единственный, кто остался при памяти, вы же с сиятельным тёмноцветом совсем слетели с катушек!
— Ну понятно, ты теперь — герой! Памятник тебе надо поставить.
— Обойдусь! Достаточно на меня не орать.
Я попробовал испепелить его взглядом, но от него как об стенку горох — отскочило.
— Ладно. Давай по порядку. Ты слышал про Эйхейзара?
— Ты об этом уже спрашивал.
— Об этом — нет.
— Слышал. Точнее подслушал, под дверью, когда этот зелёный куст, Эстрагон, разоткровенничался, — бросил он мимолётный взгляд на почти бездыханное тело. — Священный дух, цветок истинной любви... История, прямо скажем, бредовая. Но уж больно похожи были те три дурня, попавшие в ловушку, на нас. И я подумал, а что если... Ну а дальше ты знаешь.
— Не знаю, — признался я и пояснил под его недоуменным взглядом: — Не знаю, потому что твоё стремительное нападение лишило меня возможности присутствовать при дальнейших событиях. Что случилось, когда я... после того, как ты отправил меня в полёт до ближайшей стенки? — Нет, я понимаю, сделал он это из лучших побуждений, но не смог скрыть яда в голосе.
— Попробовал проделать то же самое с тёмным... но, понимаешь что... я не уверен, но Эсмирато в тот момент был не совсем собой и даже не совсем Эстрагоном, он был чем-то другим, и это что-то хотело меня поглотить.
— Поглотить, в то время как ты и так был им поглощён? — Мне ведь тоже почудилось, что голосом Эсмирато со мной говорил кто-то другой. Эйхейзар?
— Это было совсем по-другому. Словно бы он хотел сделать меня частью себя. Это была атака, последняя попытка. Он ударил по мне со всей силы, не знаю, что бы случилось, если бы ему всё удалось.
— А может, и удалось, откуда я знаю?
— Ты опять за своё? Я дальше могу и не рассказывать, — пригрозил он.
— И что потом?
— А ничего. Меня буквально выдрало из мира того долбанутого духа. Мне чуть голову не оторвали, рванув с шеи амулет. Не знаешь, кто бы это мог быть? — вполне конкретно уставился он на меня.
А что мне было делать? Пусть радуется, что не оторвали, а ведь есть за что. Кардамон, да?
— Давай дальше.
— А дальше был ужас. Я думал, что я там сдохну.
— Не ты один. Так думал.
— Не хватало воздуха, раскалывалась голова, а затем ты подпалил округу. Рвануло так, что... Я и в самом деле решил, что умер.
— Это ты помог Врата открыть? — спросил тихо, помня, с каким трудом мне это давалось, а потом они сами распахнулись.
— Точнее помешал. Похоже, ты собирался уничтожить всё вокруг, и если бы не я, даже не знаю, разговаривали бы мы сейчас.
— Но как же... — Слова решительно не давались, но я должен был спросить. — Как ты выжил? — Или всё кругом нереально и мне только кажется, что ты передо мной? А правда заключается в том, что, кроме меня, никто не выжил... Никто.
— Эй, ты вообще со мной разговариваешь или с пустотой? — отвлёк от мрачных мыслей Венди, глядя с раздражением и даже упрёком. — Мой амулет Шеду. Он меня спас. Но тебя это, по-видимому, не тревожит.
— Как раз наоборот, тревожит и очень. Если тебя спас амулет, тогда как быть с ним? — опустил я взгляд на лежащего на камнях кэшнаирца с измученно-бледным лицом.
Венди задумчиво поскреб макушку и изрёк сакраментальное:
— Не знаю. — И добавил: — Может, я и его... защитил, — поморщился он, будто занозил палец.
— Посмотри, — указал я на перстень кэшнаирца и, опустившись на корточки, осмотрел внимательно. — Он серый, — имея в виду камень в оправе.
— А каким ему быть? Белым? — не принял мои слова всерьёз Венди.
— Янтарным, раньше он был янтарным. Эсмирато говорил, что чувствует природную магию. И перстень у него светился жёлтым. Что если это тоже амулет, и он защитил своего хозяина?
— Защитил ли? — с сомнением покачал головой Венди. — Единственное, что он сделал, это оградил от взрыва, во всём же остальном...
— И что теперь? — В отчаянии уселся я на камень. Кажется, впервые по-настоящему растерявшись. — Будем ждать, когда он... — Слова застряли в горле. Вернуться домой? Да, именно это и следует сделать. Испытание испытанием, а человеческая жизнь дороже. Даже если это и жизнь тёмного, хотя Венди бы поспорил. — Мы вернёмся.
Он не слушал, недоуменно глядя на амулет Шеду, висящий у него на шее.
— Почему он зелёный?
— Чего? — не понял я.
— Он раньше не был зелёным. Вот, погляди, — показал он мне амулет. Изумрудная зелень окрасила лунный камень. У него теперь была совершенно изумительная окраска. — Да он никогда не менял цвет! — добавил друг и растерянно на меня уставился, ища ответа.
— Я тоже не понимаю, — развеял его надежду. — Это же ты должен разбираться в собственном амулете. Попробуй что-нибудь...
— Что, например? — нахмурился он.
— Откуда мне знать? Ты используешь камень, ты сообщаешься с ним по средствам дара крови. Вот и действуй, выясни, что с ним стряслось.
Насупившись, Венди неодобрительно на меня покосился. А нечего было хвастать умением владеть магией камней. Вот и посмотрим, насколько хорошо он изучил свой лунный амулет.
— Что ж... я попробую, — произнёс он неохотно и, закрыв глаза, сосредоточился на камне.
Не знаю, сколько прошло времени. Я успел забыть о Венди, размышляя, как мы будем отсюда выбираться. По камням до верха при определенной сноровке долезть можно, но как это сделать, таща на себе кэшнаирца? Да и выдержит ли он подъём? Жаль, нет верёвки. А то бы мы с её помощью...
Мысль рассеялась, едва я взглянул на друга.
— Венди, — позвал настороженно.
— Не мешай! Я занят, — раздражённо отозвался тот.
— Да, но...
— Почему ты постоянно просишь что-то сделать, а потом отвлекаешь? — сердито сверкнул он глазами.
— Когда это такое было?
— Сейчас!
— Извини, но у тебя над головой...
— Что? Небо? Солнце? — нетерпеливо подсказал он.
Демоны бы его сожрали!
— Из-за такой ерунды я бы тебя отвлекать, естественно, не стал, — ядовито продолжил я. — Хотя если тебя устраивает зелёный сгусток тумана над макушкой, то мне и подавно наплевать!
Он поднял глаза, освидетельствовал новообразование, вскочил, прянул назад и, запнувшись за подвернувшийся под ногу камень, уселся на землю.
— Что это такое? — возопил под конец.
— Это ты у меня спрашиваешь?
— Нет, у себя!
А характер у него портится прямо на глазах.
Зелёное облачко переместилось вслед за ним и снова зависло над головой.
Это что-то новенькое.
— Прочь! — замахал Венди руками. — Исчезни! — Но дымка и не подумала развеяться. Она плавала на одном месте и не хотела испаряться. Подхватившись, он принялся бегать туда-обратно, в надежде избавиться от странной субстанции, но та неуклонно следовала за ним и неизменно зависала над головой. Вконец выдохшийся после изнурительного марафона, Венди рухнул возле валуна и привалился к нему спиной. — Ты прав, — изрёк он в перерывах между резкими порывистыми вздохами. — Мы всё ещё в ловушке Эйхейзара. Мы не выбрались. Иначе что за ерунда ко мне привязалась? — Он вытер со лба пот и вдруг взгляд его остановился. В глазах мелькнуло узнавание. Поднявшись, друг доковылял до дальнего камня, нагнулся и...
— Я нашёл её!
Взглянув, я понял, как никогда яснее, что мы выбрались из брюха Эйхейзара, что иллюзорный мир разрушен и меня окружает ничем не прикрытая жестокая реальность. Демонская кость нашлась!
Довольный, как полный придурок, Венди потрясал ею в воздухе. А мне хотелось прикопать его прямо на месте. Сакрахар подери всё на свете!
* * *
— Не понимаю, чего ты злишься, — признался Венди, — ведь всё складывается как нельзя удачно.
О, разумеется! Отвернулся я от него. Не знаю, что его больше радовало — не подающий признаков жизни кэшнаирец или костяная находка. Меня не вдохновляло ни то, ни другое.
— Ну, почти удачно, — сделал он поправку, покосившись на плавающее над ним изумрудное облачко. — Вот выберемся отсюда...
— В том-то и дело. Как мы выберемся отсюда? Эсмирато ты понесёшь?
— Я? Нет, — ответил Венди спокойно. — Он сам пойдёт. Я его вылечу.
— Интересно, как?
— Очень просто. — Постояв над кэшнаирцем, словно над поверженным врагом — поглоти демоны Венди вместе с его театральным представлением, — он опустился на колени и, схватив того за грудки, принялся трясти.
— Так ты из него только всю душу вытрясешь, — понаблюдав за "лечением", вынес я вердикт.
— Ничего, здоровее будет, — засветил "лекарь" кэшнаирцу в глаз.
— Подожди. Постой. Перестань! — оттащил я Венди в сторону. — Не видишь, что не помогает?
— А в мире Эйхейзара отлично срабатывало.
— Так мы не в мире Эйхейзара! И тут твой метод не работает. Что с тобой? Хочешь его убить? — спросил я, глядя на хмурое лицо друга.
— Да не хочу я его убивать, но ты же сам сказал, что нужно выбираться, а тёмный нас задерживает. Не оставлять же его здесь? — Судя же по надежде, появившейся в глазах Венди, он видел это прекрасным выходом из положения.
— Ты его понесёшь. И точка. Не могу же я? Ещё не забыл, кто из нас принц, или есть возражения? — Может, он до сих пор во власти иллюзий? Так ловко воспользовался случаем! Под моим испытывающим взглядом Венди сник и даже будто покраснел, пробормотав под нос что-то нечленораздельное. — Ладно, я понесу. А то ты ещё уронишь и разобьёшь ему голову об камни.
Я взял Эсмирато за руки, собираясь водрузить его себе на спину.
— Ты не должен, — еле слышно заговорил Венди. — И... я сожалею, что в мире Эйхейзара я... — отвёл он взгляд. Его щёки пылали.
— Если это извинения, то они приняты.
Внезапно Венди содрогнулся и схватился за горло. Что опять? От его лица отхлынула кровь. Он приоткрывал рот, как рыба, выброшенная на сушу, в тщетной попытке вздохнуть. Упал на колени, стремительно краснея. И не успел я ничего понять или сделать, да даже толком испугаться, как по его телу прошла судорога и изо рта, подобно призраку, вылетела струйка дыма. Пролетев по воздуху, она на миг зависла над кэшнаирцем, словно над чем-то размышляя, и втянулась в его рот. Глаза Эсмирато резко распахнулись, он вскочил как ошпаренный и выдернул из-за пояса кинжал, дико озираясь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
