Падший демон. Дорога в никуда

— Отец Тобольг должен жить, — уверенно произнес он. — А мы обязаны найти того, кто совершил покушение.

— И мы найдем его, — кивнул брат Голиан.

— Хорошо, с его святейшеством решили. Брат Лоренсо, можете оповестить Фенидия, — проговорил брат Доминиксус. — Но у нас остался еще один не менее важный вопрос. Нам совершенно неизвестно, кто мог совершить это ужасное покушение.

— Очевидно же, что это колдун, — произнес брат Лоренсо. — Фенидий распознал на месте покушения магию.

— Колдун — всего лишь исполнитель. Заказчиком же вполне может быть кто-то другой, — предположил брат Голиан.

— Какая разница, кто заказчик? Покушение устроил колдун. Его и надо искать, — сказал брат Орин. — А уже через него найдем и заказчика.

— Может быть, это генерал Марк? — задумчиво прищурившись, вымолвил брат Валдин. — Мне до сих пор не ясны его мотивы. Слишком легко он согласился предать империю. На человека его закалки это не похоже.

— Генерал сегодня тоже пострадал. Не думаю, что ему это было нужно, — напомнил брат Деменций.

— И что с того? Вполне возможно, что это было сделано для отвода глаз, — не отступал брат Валдин.

— Не забывайте, что генерал очень помог Ордену, переманив на нашу сторону многих ветеранов. Кроме того, он ведет подготовку боевой силы, так необходимой нам для совершения переворота, — настаивал на своем брат Деменций.

— Возможно, он ведет тонкую игру. И только сейчас решил вынырнуть из тени, — парировал брат Валдин.

— Уймитесь, братья, — призвал к спокойствию брат Доминиксус. — Согласен, фигуру генерала исключать не нужно. Но необходимо также понимать, что в одиночку он бы не справился. Он постоянно нуждался в новых сведениях.

— Как иронично, — фальшиво заулыбался брат Валдин. — Сам отец Тобольг предоставлял ему все необходимые сведения. Вспомните, братья, что было на прошлом совете. Мы были далеко не в первых рядах. Сначала в планы его святейшество посвятил именно генерала.

— Неправда, — запротестовал брат Голиан. — План разрабатывался совместно со мной и братьями Доминиксусом и Лоренсо. Генерал появился позже.

— Тем не менее его появление остается не до конца ясным, — не сдавал позиции брат Валдин. — Он вполне может оказаться имперским шпионом.

— И все-таки здесь, скорее всего, замешан кто-то другой, — задумчиво изрек брат Доминиксус. — Я слишком хорошо знаю отца Тобольга. Он бы не выбрал на роль главного военачальника кого попало. Кандидатура Марка Лова была определена не случайно. И уж поверьте, генерал хороший военный и умелый боец, но для шпиона он слишком прямолинеен.

— Хорошо. — Брат Валдин выставил руку, намекая, что не собирается больше спорить. — Тогда кто?

— Пустым разглагольствованием нам ничего не добиться, — проговорил брат Деменций. — Нужно провести тщательнейшее расследование. Узнать, каким образом колдун пробрался в Храм и как именно совершил покушение. И только потом, когда у нас будут хоть какие-то результаты, начать строить догадки.

— И троекратно усилить охрану, — добавил брат Голиан. — Ибо произошедшее показало, что мы очень уязвимы.

— Однако не стоит забывать и о нашей основной задаче, — напомнил брат Доминиксус. — Мы уже зашли слишком далеко. Бросать начатое было бы не разумно.

— Никто не собирается отступать от первоочередной цели. Мы продолжим работу по намеченному его святейшеством плану, — уверил брат Деменций.

— Тогда, если ни у кого нет вопросов и открытых тем для обсуждения, предлагаю заседание совета объявить закрытым, — после недолгой паузы вымолвил брат Голиан.

Инквизиторы послушно закивали, вставая со своих кресел. И через несколько минут Зал Совета снова опустел.

Первым, как и обычно, пробудился Наргх. Он встал с постели, огляделся. Двухкомнатный номер, что они с Клоином и Артием сняли на ночь, был на редкость уютным и просторным. Не сказать, что вокруг царила идеальная чистота, но в комнатах было достаточно убрано. По крайней мере намного чище, чем в захудалых деревнях провинций.

Солнце уже давно встало и залило улицу утренними лучами. Сквозь узкие прорези в шторах пробивались сверкающие линии и плавно ложились на пол. Демон подошел к окну, отдернул занавеску, пуская в комнату утренние лучи. Глянул в окно.

На улице, не смотря на довольно ранний час, толпился народ. Постоялый двор, в котором сейчас находилась компания, окружен высоким забором, поэтому разглядеть то, что происходило за его пределами, было затруднительно. Впрочем, Наргх особенно и не пытался. Демон успел уяснить, что в Анаграде постоянно что-то случалось. То и дело собирались люди, что-то обсуждали или требовали. Кто-то куда-то призывал, кто-то от чего-то отговаривал. Вечная круговерть. Пробыв в столице всего несколько дней, Наргх уже успел понять, что жизнь в большом городе ему не по нраву. Куда милее полудикое захолустье. Там и люд спокойнее, да и время течет медленнее. А главное, всегда найдется на что поохотиться.

К полудню пробудились и Клоин с Артием. Богато пообедав, все трое направились в Имперский Архив, дабы сообщить архивариусу, что часть их уговора выполнена и пора бы получить награду. Но к великому удивлению, Аппроксимо на месте не оказалось. Он, как поведал им Гирлан, отлучился по очень срочным делам и должен был появиться лишь к вечеру.

— Что будем делать? — спросил у товарищей Наргх.

— Ждать, — развел руками Артий.

— Идемте, поглядим, чего там народ опять собрался, — предложил Клоин, указав на очередное сборище людей на площади. — Может, опять инквизиторов позорят.

— Противно, — негодующе скривился маг.

— Все равно делать нечего, а так хоть настроение поднимется, — не отступал парень.

Людей на площадь стягивалось с каждой минутой все больше. Присутствовали и инквизиторы, но на этот раз настоящие. Предметом всеобщего сборища оказалась казнь какого-то старика.

Глашатай поднял руку, требуя, чтобы народ притих, дождался, пока шуму поубавится, и громогласно заговорил:

— Жители Анаграда, сейчас прямо на ваших глазах свершится казнь клеветника, посягнувшего на честь самого императора. Его величество был неоправданно и публично оскорблен вот этим человеком, носящим титул верховного инквизитора Ордена. — Он указал на стоявшего у плахи старика. — Сейчас вы увидите, что произойдет с любым жителем Империи, независимо от его происхождения и положения в обществе, кто посмеет сделать то же, что и он.

Народ заворожено глядел на эшафот, где облаченный в тюремные лохмотья старик с несломленным взглядом смотрел куда-то вдаль и, казалось, совершенно не беспокоился о собственной участи.

— Я его знаю, — сообщил Наргх.

— Кого? — спросил парень.

— Человека, которого собираются казнить.

— Откуда? — усмехнулся Клоин.

— Помнишь село Одинокое? Инквизиторы там прилюдно сожгли на костре женщину.

— Было дело.

— Так вот этот старик и есть один из тех инквизиторов.

— Да не может быть! Неужели? — Вор пристально вгляделся в лицо старика, силясь вспомнить черты внешности брата Прогериуса Адалиона.

— Это он, — уверенно произнес Наргх. — Но в этот раз все сложилось по-другому. Теперь казнят его.

— Скорее всего, ты прав, — согласился парень, наконец вспомнив лицо инквизитора. — Да, жизнь — штука странная. В любой момент все может перевернуться с ног на голову. Сегодня ты судья, завтра — подсудимый.

— Самое странное в этой истории то, что Орден ничего не предпринимает, — произнес Артий. — Стоят и смотрят, как их брату собираются отрубить голову.

— Да у них сейчас другая забота появилась, — ухмыльнулся Клоин. — Ночка-то вчера выдалась неспокойная.

— Это никак не связано. О том, что случилось ночью, еще мало кто знает. Не думаю, что инквизиторы настолько глупы, чтобы так скоро предать огласке такое событие.

Глашатай тем временем продолжал:

— Имя этого человека, так бессовестно попытавшего запятнать честь его величества, будет вычеркнуто из летописей. Ибо оно недостойно того, чтобы войти в историю Мирании. — Он на мгновение умолк, с презрением поглядел на брата Прогериуса. — По закону я обязан спросить у тебя последнее слово. Признаюсь, делать мне этого совсем не хочется, но я не нарушу закона... Так что, обвиняемый, народ слушает. Твое последнее слово.

— Пускай Создатель покарает неверных. Я же служил ему верой и правдой. И после смерти останусь верен до конца, — проговорил инквизитор.

— Так свершится же суд законный! Именем его величества императора Мирании Влайдека Третьего, ты, Прогериус Адалион, верховный инквизитор Святого Ордена Инквизиции, приговариваешься к смертной казни через отрубание головы. Прошу приговор привести в исполнение.

Широкоплечий стражник толкнул брата Прогериуса в спину. Тот чуть пошатнулся, гордо сделал несколько шагов. Присел, приложив голову к замаранной кровью плахе. Палач, здоровенный детина с огромным топором, подошел к обвиняемому. Толстые руки, крепко стискивающие древко смертоносного оружия, поднялись над головой. Лихим взмахом топор рубанул по шее инквизитора. Голова отлетела, как неумело брошенный арбуз, покатилась по дощатому полу, окропляя его кровью. Обезглавленное тело обмякло, брякнулось на пол.

Инквизиторы, наблюдавшие за сим действом, не произнесли ни слова.

Гомон и суета возобновились. Зрелище закончилось, и толпа начала рассасываться. Лишь братья Ордена не сдвигались с места. Как только на площади стало свободнее, они молча взяли обезглавленное тело сотоварища и куда-то унесли.

Вечером Наргх, Клоин и Артий опять посетили Имперский Архив. Их снова встретил Гирлан, сообщив, что архивариус не вернулся и, вероятно, задержится еще на несколько дней. Маг поднял скандал, пообещав перерезать всю вампирскую братию, если ему тут же не выдадут награду, но помощник Аппроксимо лишь разводил руками, приговаривая, что сам удивлен такому стечению обстоятельств. В итоге он успокоил бывших спутников, уверив, что им осталось ждать не больше трех дней, ибо архивариус никогда не отлучался на более длительный срок.

Поверив вампиру на слово, путники покинули Имперский Архив. И по мольбе Клоина решили посетить местный бордель, славившийся на всю Миранию непревзойденным качеством оказываемых услуг. Демон по понятным причинам сначала отказывался, но вскоре смирился. Как бы то ни было, но у них оставалось еще три дня, и это время нужно было как-то провести.

— Ваше святейшество, вы уверены, что это нужно делать прямо сейчас? — спросил брат Лоренсо, глядя в узкие глазные отверстия маски главы Ордена.

— Да. Время пришло, — раздался глухой голос отца Тобольга.

Три долгих, мучительных дня Фенидий копошился над изувеченным телом главы Ордена. От смерти-то он его уберег, но вернуть былой облик не сумел. Слишком уж обширными оказались повреждения. Теперь изуродованное лицо закрывала железная маска, через узкие глазные щели которой глава Ордена смотрел на мир. Собственно говоря, и на мир смотреть у него особенно не получалось. Левый глаз почти ослеп, правый же — различал только общие очертания.

— Может быть, стоит подождать, пока вам станет лучше? — поинтересовался советник Ордена.

— Нет, брат Лоренсо. Мы слишком долго ждали. К тому же лучше мне уже не станет. Пришла пора действовать.

— Тогда, вперед, ваше святейшество! Скажите народу правду, — одобрительно кивнул брат Лоренсо.

Отец Тобольг левой рукой поправил маску — на лице она сидела ужасно неудобно, все норовила сползти на бок. Обрубок правой руки сунул за пазуху кафтана и вышел из шатра.

Узрев главу Ордена, собравшийся народ загалдел. Никто не ожидал его увидеть в таком обличье. Гул поднялся небывалый — толпа собралась немаленькая, поди все окрестные деревни и пригород Анаграда.

— Братья мои, миранийцы! — загудел голос отца Тобольга. — Я глава Святого Ордена Инквизиции. И я перед вами.

Галдеж, словно по мановению волшебной палочки, стал утихать. Все взоры были направлены только на главу Ордена.

— Я пришел к вам, чтобы говорить слово, — продолжал он. — И слово это — возмездие! Возмездие и кара Создателеева! Мы, все мы — его слуги. Лишь он может распоряжаться нашими судьбами так, как ему угодно, ибо он создатель наш. Бог наш. И он решает, когда и за что нам умирать. Но в свете последних событий, когда император посмел ради собственного удовольствия отнять у невинных людей жизни, мы обязаны вмешаться. Он травил вас колдовским ядом. А когда наш брат указал ему на грех, император бросил его в темницу, а потом прилюдно казнил. Мы не вмешивались, соблюдая закон человеческий. И он пошел дальше, совершив на меня подлое покушение. Мое лицо теперь обезображено, я лишился руки. Навеки мне оставаться калекой. Но я не огорчен, ибо Создатель со мной. Он поддерживает меня и направляет на путь истинный. И он велит мне исполнить закон, но не человеческий, а божий. Когда я был при смерти, когда душа моя уже отходила, Создатель пришел ко мне и заговорил. Он сказал, что не даст мне умереть, но я за это должен буду исполнить его волю. И я жив! И я исполняю его волю, ибо она есть превыше всего нам предначертанного. — Отец Тобольг повысил тон, воздев руку к небу. — Братья мои, поддержите же меня! Сбросьте изувера с трона. Исполните волю Создателя, и дорога в Чертоги Небесные вам будет открыта. Ибо я знаю, потому что стоял у врат владений Создателеевых и видел как хорошо там.

Будоражащее волнение волной пронеслось по толпе. Люди снова загалдели, не решаясь на что-то конкретное. Было видно, что народ прибывал в глубочайшем смятении.

— Я знаю, вы боитесь, — снова заговорил отец Тобольг. — И в этом нет позора, потому что тиран запугал нас. Император вбил в наши головы, что он превыше всего. Но это не так, братья мои. Превыше всего — Создатель. И сейчас он на нашей стороне. На стороне обездоленных и угнетенных. И он желает, чтобы это прекратилось.

Кто-то из толпы выкрикивал одобрительные слова, кто-то молча кивал. Большинство же с тихим отчаяньем взирало на главу Ордена. Осталось лишь зажечь фитиль, и бомба людского возмущения взорвется.

— И вот что я вам скажу, братья мои, — снова загремел голос из-под железной маски. — Все, что должно случиться — сбудется. Ибо того желает Создатель. А мы, как верные его слуги, не должны перечить ему. И не имеем ни человеческого, ни духовного права отрекаться от его плана... Сегодня, братья мои, именно сегодня мы должны избавиться от оков несправедливости и жестокости Влайдека. Берите все, что у вас есть. Все, чем можно рубить и резать. Сегодня прольется много крови. Крови нечестивцев, засевших в сердце столицы и возомнивших себя владыками всего сущего. Покажем же им, что они — такие же как мы, твари из плоти и крови. И докажем, что их время кончилось, что пора справедливости сесть на престол всевластия... — Голос главы Ордена становился все более громким и убедительным. — Сегодня Анаград вспыхнет очистительным пламенем, сжигающим все пороки и грехи ее прежних царей. Сегодня история Мирании встанет на другой путь. Путь праведный и благочестивый... Да сбудется же воля Создателя!

И толпа заревела. Может быть, не так самозабвенно, как хотелось отцу Тобольгу, но его выступление явно дало положительный эффект. Люди стали разбегаться по домам, хвататься за вилы и топоры. Одни запирали двери на замки и засовы, другие прятались в подвалах и погребах. Но добрая треть города вышла на улицы, готовая рубить и резать.