5. Некромант на охоте

Я внимательно на него посмотрел.

— Я их очень хорошо изучил, профессор. И уже тогда понял, что в них либо находится неполная информация, либо возбудитель с того времени кардинально изменился. И последняя версия кажется мне гораздо более правдоподобной. Особенно в свете того, что эта "незаразная" вроде бы, но безусловно смертельная болезнь стала прекрасным оружием против одного непокорного барона.

— Что вы имеете в виду, Невзун? — осторожно осведомился мастер Рух. — Ваши обвинения весьма... настораживают. У вас есть какие-то конкретные подозрения? Доказательства?

Я горько усмехнулся.

— Пораженные хамелеонкой трупы, которые вывозили на кладбища телегами, для вас — подходящие доказательства, сударь? Проверить мои слова очень легко — достаточно лишь раскопать могилы...

— Но естественное течение болезни...

— А было ли оно естественным, мастер Рух? — в лоб спросил я. — Даже мастер Ворг, лучше которого никто не разбирается в этом вопросе, считает, что такого не бывает. Вы сомневаетесь в его словах?

Рух в замешательстве посмотрел на недовольного старика.

— Конечно, нет!

— И правильно, — лицемерно вздохнул я. — Если бы уважаемый маг и признанный целитель мог так ошибиться, хамелеонка уже поразила бы и нас с вами, и короля, и всех вокруг, и давно бы перебралась за пределы Сазула, поскольку лекарства от нее нет. Но раз этого не произошло, то мастер Ворг все-таки прав: возбудитель не мог настолько измениться естественным путем. А значит, кто-то сделал это ИСКУССТВЕННО.

— Это невозможно, — дрогнувшим голосом заметил мастер Краш, неуверенно покосившись на мрачного, как грозовая туча, ректора. — Зачем кому-то создавать такую опасную заразу? И тем более выпускать ее на волю, убивая население целого баронства таким жутким способом?!

Я пожал плечами.

— Не ко мне вопрос. Но не исключено, что дело было в тетради, которую я вам передал. Если считать, что барон купил свою безопасность доставшимися по наследству черновиками мэтра Валоора, то, возможно, тот, кому он их передал, знал и о чистовике. Или подозревал и хотел таким образом надавить на непокорного недоучку. А тот просто не понял, чего от него хотят, потому что в глаза не видел эту тетрадь. А, может, я ошибаюсь, и это был тщательно продуманный эксперимент в духе старых времен, когда с жертвами не особенно считались. Как, к примеру, в случае с велльской чумой. Скажем, какой-нибудь влиятельный господин с большими связями вдруг захотел найти лекарство от одной редкой, но крайне неприятной болезни и для этого создал самую современную лабораторию, какую только можно себе вообразить. После долгих усилий кое-чего ему, наконец, удалось добиться, но, к сожалению, не нашлось добровольцев, желающих испытать новое лекарство на себе. Да и заболевших было не так уж много... вот и пришлось сделать побольше, чтобы получить гарантированный результат...

— Бред, — фыркнул Нарди. — Да и зачем кому-то тратить огромные деньги на поиски того, чего не существует в принципе? За изучение хамелеонки брались такие светила магии, что... да и идея с уничтожением населения целой области ради непонятного результата... простите, юноша, но, боюсь, ваши предположения не выдерживают никакой критики.

— А если у того господина не осталось выбора? — с задумчивым лицом предположил я. — Если он был болен и просто не захотел умирать без борьбы? А утечка из лаборатории произошла совершенно случайно?

Нич от такого предположения даже вздрогнул, а маги переглянулись.

— Ну тогда... не знаю, — смешался Рух. — Но это все равно не доказано!

— Я и не спорю, — согласился я. — Однако не исключаю, что в ходе многочисленных экспериментов возбудитель в какой-то момент изменился настолько, что стал по-настоящему заразным...

— Этого не может быть, — твердо сказала Ларисса де Ривье. — Невзун, при всем моем уважении, но все частные лаборатории находятся под строгим надзором. И ход любого потенциально опасного исследования жестко контролируется нашими надзирающими! Это — закон.

— Спасибо, я в курсе. Но если кто-то ОЧЕНЬ не хотел, чтобы вы об этом знали, то вполне мог построить тайную лабораторию. А то и не одну. И специально провести испытания нового возбудителя на окраине королевства, чтобы никто раньше времени не догадался. Для того и письма барона тщательно отслеживались. Потому и реакция Совета на расплодившуюся нежить запоздала...

— Нет. Я в это не верю. Подобная информация просто не могла пройти мимо нас!

— Не могла, — со вздохом согласился я с графиней. — Если только о ней не умолчали.

— А не много ли вы на себя берете, юноша? — недобро прищурилась леди де Фоль.

— Не думаю. Я — единственный живой свидетель, слышавший исповедь старого барона. И единственный, кто знает, почему он решил стать личем.

— Кем?! — дружно вздрогнули мастер Свим и мастер Краш.

Они не в курсе? Как интересно...

Я спокойно взглянул на сжавшего челюсти ректора.

— Полагаю, большинству присутствующих эта информация уже знакома, поэтому дублировать ее не буду. Единственное, чего вы НЕ знаете, так это то, что несколько лет назад, когда эпидемия только начиналась, мой отец, как я и говорил, отправил в Совет несколько писем. В которых содержалась информация о происходящем, его предположения о причинах и, конечно же, мольба о помощи...

— Как он мог строить какие-то предположения? — негромко фыркнул мастер Ворг. — Он и магом-то, можно сказать, не был! Прошлые "заслуги" заставили вашего деда отказаться от магии, и Закрывающая Печать была тому надежным гарантом!

— Мой отец был исследователем, — спокойно возразил я. — Ученым. Но дар у него все-таки имелся. И не закрытый, как у деда. Что же до умений... есть ситуации, когда ради спасения жизни человек делает то, что другие назовут невозможным. И за считанные годы осваивает такие огромные пласты знаний, что в это трудно поверить. Лично я не удивлен, что отец, потеряв жену и дочь, вдруг начал лихорадочно изучать "темное" искусство. Благодаря чему и нашел неопровержимые доказательства искусственного происхождения эпидемии, которые потом подробно изложил в своих письмах. В каждом из них он просил о помощи, умоляя прислать ему опытного целителя. И вот однажды такой целитель действительно появился в нашем замке. Назвался магистром, предоставил соответствующие документы, показал Печать, подтверждающую его полномочия от лица Совета магов. И отец позволил ему проводить исследования... этот человек пробыл у нас две недели, по очереди навестив все деревни и взяв необходимые образцы. А потом уехал, заверив, что скоро эпидемия пойдет на спад... однако на самом деле все только начиналось...

Желваки на скулах магистра проступили четче, а моей головы ненавязчиво коснулось сразу три заклинания правды.

— Всего за два года на нашей земле почти не осталось людей, — продолжил я, приняв вид уверенного в своей правоте аристократа. — Погибла семья барона, его слуги, подданные... практически все. Кроме него самого и, как вы понимаете, меня. Барон, к несчастью, заболел одним из последних, так и не дождавшись обещанной помощи. А под конец, не желая мириться со своей участью и безмерно скорбя о потерях, он, став к тому времени неплохим некромантом, нашел для себя единственно возможный выход. И сделал меня живым источником для собственного перерождения... В его записях, которые при необходимости я готов предоставить королевскому дознавателю, отражено многое из того, о чем я мог бы вам рассказать. О его подозрениях, сомнениях, отчаянии и надеждах, которые, к несчастью для него, не оправдались. А также о том, что маг, который, как выяснилось, не только не помог, но еще и ускорил ее развитие, в действительности...

Я взглянул на окаменевшего Лиуроя, который в ужасе смотрел на мое бесстрастное лицо и уже видел себя как минимум четвертованным.

— ...оказался лжецом. Потому что никто в Совете (в этом вы правы, графиня) не видел этих писем. Никто не получал донесений о начавшейся эпидемии. Никто даже не слышал, что у нас что-то неладно. Потому что кто-то... тот, кто имел доступ к соответствующим документам... изъял всю информацию о происходящем в баронстве, чтобы она никогда не попала к вам на стол.

— Это только предположения, барон, — сухо ответила огневица, нервно сжав подлокотник своего кресла. — У вас нет фактов.

— Зато они есть у вас. Если проверить журналы учета, где должны регистрироваться поступающие с окраин донесения, вы найдете там сведения о письмах моего отца... они действительно туда поступали...

— Подтверждаю, — скучающим голосом заметил один из насмов. — Юноша не лжет. А вот в архив, где письма должны были храниться до рассмотрения членами Совета или их уполномоченными, они так и не дошли, графиня. Поэтому на вашем месте я бы тщательнее проверял людей, которые на вас работают.

Я невесело улыбнулся.

— Я не виню ни в чем Совет, миледи. И более чем уверен, что его члены просто не знали о том, что в наших землях обосновался самый настоящий лич, который начал стремительно набирать силу. С другой стороны, именно присутствие нежити на территории баронства и ее неуклонное расползание по окрестным землям заставили два года назад встревожиться нашего соседа — графа Экхимоса. Его же стараниями в столицу, наконец, поступила необходимая информация. После этого было начато расследование, прояснилось истинное положение дел, его сиятельство и мой наставник, проявив чудеса героизма, сумели справиться с возникшей проблемой... только благодаря им я могу сегодня стоять перед вами и впервые за последние годы рассказать все без утайки.

Хех. Ну, преувеличил малость... бывает. Все — не все, конечно, но это уже мелочи.

— Вы... уверены в своих выводах, Невзун? — взволнованно подалась вперед леди де Ривье, когда я сделал еще одну небольшую паузу для осмысления. — Вам известно имя человека, который приходил к вашему отцу, выдавая себя за представителя Совета?!

Я равнодушно отвернулся от "наставника".

— Я не мог видеть его лица. Отец говорил с ним один.

— Но имя... может, вы что-то слышали из разговора? О чем-то узнали? Проверили, наконец?!

— Откуда, миледи? А вдруг и имя было поддельным? — изобразил недоумение я. — Поначалу я вообще не придал этому значения, потому что интересовался в то время совсем другим, а после алтаря вообще не был уверен, что выживу! Спасибо учителю, что вытащил с того света. И графу — за то, что позаботился о ссуде и помог возродить хозяйство. Размышлять о причинах я начал гораздо позже. Но свидетелей почти не осталось. В ваши архивы у меня тоже доступа не было. Пока я нашел тех, кто хоть что-то слышал, пока отыскал отцовские записи, пока исследовал кладбища... не надо на меня так смотреть, мэтр Фугг! Да, мне пришлось это делать, чтобы понять, что произошло! Отцовские навыки, знаете ли, на этот раз пригодились!

— Не горячитесь, Невзун, — успокаивающе произнесла графиня, снова занимая обычное положение. — Мы вам верим...

Конечно. А куда вы денетесь? Следилки ректора добросовестно записывают все происходящее, заклинание правды в трех различных вариациях трудится в поте лица... конечно, вы мне поверите. Особенно когда я закончу.

— Но что все-таки заставило вас думать, что несчастье, постигшее вашу семью, и события, происходящие в Академии, как-то связаны? — вдруг задала на редкость логичный вопрос маркиза де Ракаш. — Безусловно, все это ужасно: эпидемия, лич и ходящие по дорогам зомби... но на данный момент лично я прямой связи здесь пока не усматриваю.

Я удивился. Надо же... она, оказываться, умеет думать?

— Связать воедино эти две линии событий мне помогло знание своего прошлого. А именно: неоспоримая связь Евгродуса Невзуна с похищенными черновиками мэтра Валоора и записи в личном дневнике отца, которые подтверждают, что за свою безопасность наша семья кому-то щедро заплатила. Кому-то, занимавшему очень высокий пост в столице и имевшему возможность оградить семью некромантов от гонений. Причем ценой вопроса стали те самые черновики и клятвенное обещание моего деда... а потом и отца... их расшифровать. Вот только сделать это оказалось нелегко — моим родственникам в силу многих причин не хватало ни знаний, ни опыта. Поэтому дело двигалось очень медленно, и на протяжении целых пятидесяти лет нас никто не трогал. Однако потом что-то произошло... обстоятельства изменились, и, судя по всему, Невзуны стали больше не нужны. Отец, заподозрив предательство, в спешке взялся изучать семейное ремесло. Некоторые данные из частично расшифрованных дневников начал утаивать, надеясь использовать в своих целях. А когда невероятно активная болезнь стала уничтожать его баронство, они действительно пригодились, потому что на основе тех черновиков он сумел создать из умерших крестьян совершенно новый вид нежити, которого доселе никто и никогда не видел... полагаю, эти сведения есть в отчетах экспертов, обследовавших мой замок после уничтожения лича. Сами по себе это не очень значимые события, которые я, быть может, и не связал бы воедино. Однако появление насмов послужило достаточным основанием, чтобы поверить, что все это неслучайно. Да и тот факт, что тела моего отца и мага, который смог его уничтожить, были похищены с места преступления, тоже настораживал.

— Похищены? — озадаченно переспросил мастер Рух.

— Да. В тот же самый день, когда мы избавились от лича, в мой дом телепортом проникли неизвестные люди. Они обыскали замок, забрав все книги и документы, которые смогли найти, вместе с телами. И это, вкупе со всем остальным, так явно свидетельствовало о причастности третьего лица, что не заметить это было невозможно.

— Что за люди? Вы узнали чьи-нибудь голоса? — тревожно осведомился мастер Рух.

— Увы, — вздохнул я. — Тогда я был слишком слаб, чтобы обращать внимание на детали. Поэтому не могу, к сожалению, назвать имен...

Вернее, ПОКА еще не могу.

— Но случившееся заставило меня взглянуть на происходящее несколько шире, — негромко добавил я, видя, что маги задумались уже всерьез. — Особенно когда я отправился на учебу. И то, что я обнаружил, мне очень не понравилось. Кроме того, я уверен, что насмы не забеспокоились бы понапрасну. И не вышли из тени, если бы в окружающем мире не стали появляться нехорошие признаки... заговора.

— Дальше мы сами, Невзун, — тут же отреагировала на мое заявление Хисса и, повернувшись так, чтобы оказаться между целителем и де Региллем, обвела притихших магов недобрым взглядом. — Думаю, так будет доходчивее и быстрее...

Я только плечами пожал и без единого возражения отошел к самой двери, чтобы не мозолить никому глаза. Дверь, естественно, оказалась закрыта (я сразу проверил), а охранные заклинания работали на полную мощность, поскольку господин ректор, судя по мрачному выражению его лица, очень не хотел, чтобы кто-либо преждевременно покинул нашу тесную компанию.

— С вашего позволения я продолжу, — мурлыкнула Хисса, не меняя своего положения. — И дополню рассказ юного мага некоторыми подробностями. Чтобы вы понимали происходящее, начну с того, что наши провидцы... о, не надо делать таких больших глаз, господа! Да, у нас есть свои собственные провидцы! Что тут такого?!.. Так вот, наши провидцы уже давно следят за линиями вероятностей, которые отвечают за будущее нашего мира. И одними из первых заметили, что лет пятьдесят назад эти линии начали очень нехорошо смещаться. Во время войны Гильдий этот процесс стал еще более выраженным, поэтому клан, обычно не обращающий внимание на подобного рода разборки, счел за необходимое вмешаться... на пострадавшей, разумеется, стороне, которой оказались некроманты.