Скс Режим бога 1-я книга

Через пару остановок своими взглядами меня почтила девушка на пару лет постарше предыдущей "нимфы". Уродливое платье вверху открывает острые ключицы, а внизу тощие ноги. Она их не бреет — да и зачем... При таком лице, до ног не дойдет... "Тема сисек" также абсолютно природой не раскрыта.

"Как упоителен в России хруст облома..."

В глубокой мизантропии я "на автомате" еду в автобусе, а от остановки плетусь через парк обратно к Лехе. Занятый своими мыслями, я почти утыкаюсь в двух местных гопников. Посреди бела дня они преграждают мне путь на тропинке, которой я срезал дорогу к Лехиному дому.

Вынужденно останавливаюсь, и рассматриваю обоих. Парни от силы на год-два старше меня. На одном из них растянутые спортивные треники и грязноватая голубая футболка. Худой, жилистый, на полголовы длиннее меня, он смотрит с презрением, кривит тонкие губы с потухшей сигаретой в глумливой полуусмешке. Второй — коренастый, слегка пониже меня, тоже в спортивных штанах с тонкими красными полосками лампасов, и светлой рубашке с широким расстёгнутым воротом. Он задирает плечи и держит руки слегка разведенными — типа, невъеbенная бицуха мешает их прижать.

Они молчат — видимо, ждут испуганного блеяния жертвы. Ситуация нетривиальная — наш район совершенно спокойный. За время моего "первого детства" подобных ситуаций не припоминаю. Что ж, сегодня им крупно не повезло. Я уже решил драться, и ни секунды не сомневаюсь в своей победе. Я в отличной форме — постоянные тренировки, зарядка, бег, развившаяся выносливость и сильнейшие удары не оставляют им шансов. Наверное... Впрочем, сейчас узнаем. Оглядываюсь назад — никого в поле зрения не видно — тем лучше.

Обманувшийся моим движением, длинный начинает "словесный петтинг":

— Ну что, фраерок, мы тут одни — так что...

Два скользящих шага вперед, и быстрая двойка в голову прерывает гопотячий монолог. Не теряя темпа, жестко пробиваю ногой по колену "коренастого" — его ноги подрубает, а раскрытый в беззвучном вопле рот плотно запечатываю завершающим ударом в подбородок. Все. Две-три секунды... от силы.

Опять оглядываюсь — поблизости по-прежнему никого. Над головой в кронах деревьев беззаботно перекликаются какие-то птахи, а пробивающиеся сквозь сочную зелень яркие солнечные лучи падают на две неподвижно лежащие кучки "человеческого дерьма". Ну, по моей классификации.

А полегчало! Реально полегчало... Я еще пару секунд стою над неудавшимися гоп-стопниками, и продолжаю свой прерванный маршрут к Лехиному дому.

"Как упоителен в России хруст облома!" — а мотивчик-то стал более мелодичным!

Еще на подходе замечаю "Большого брата", развалившегося на скамейке возле подъезда. Странно, у него же сегодня "сутки". Резко прибавляю шаг, и лишь спустя несколько мгновений понимаю, что обознался. Издали парень действительно похож на Леху, но не более того. Стоящий рядом с ним на скамейке чемодан подсказывает мне, кто это должен быть. Подхожу и останавливаюсь напротив — парень лениво рассматривает меня, ожидая продолжения.

— Здравствуй. — говорю вежливо, но холодно, очки тоже не стал снимать. Сложившиеся отношения с Алексеем меня более чем устраивают. А это персонаж новый, тем более, Лехин друг по армии, так что нужно попытаться расставить акценты сразу.

— Привет. — парень ждет продолжения. Действительно — такой же здоровенный бугай, что и Леха. Рост пока оценить не могу, а вот плечи распирают застиранную рубаху, сбитые костяшки на обеих кистях, и совершенно спокойный взгляд уверенного в себе человека. Черты лица правильные, лицо довольно приятное — нет той бычьей тупости, которую ожидаешь встретить от такого "мамонта". Короткий ежик белесых волос дополняет картину внешнего сходства с Лехой. Знать бы, какой характер...

— Ты Дмитрий?

— Да. — следует односложный ответ, и при этом нет даже удивления в голосе моей осведомленностью.

— Меня зовут Виктор.

— Я уже понял.

В отличие от бугая, я с удивлением не справляюсь:

— Каким образом?

— Звонил Алехе на работу — он сказал, что или соседка Степанида Мироновна придет, или ты...

Парень насмешливо улыбается — поймал меня, шутник...

Выдавливаю из себя ответную улыбку:

— Тогда пойдем... — жестом показываю на подъезд.

...Пока Дмитрий отмывается под душем от недельной дороги, проведенной в плацкарте Владивостокского поезда, я успеваю переодеться, позвонить за инструкциями на работу Лехе, и сварганить легкий "перекус" на коммунальной кухне. В квартире никого нет, даже бабка Степанида, видимо, торчит в спортзале.

Побрившийся и переодевшийся Димон — как он сам себя обозвал пару раз в разговоре — буквально в два куса слопал нарезанные мною бутерброды, и чуть ли не залпом опрокинул в себя чашку с горячим чаем.

— У Алексея смена в семь утра заканчивается, до этого временя тебя буду развлекать я...

— Развлекай! — охотно соглашается паршивец, и откинувшись на спинку стула, поглаживает живот, блаженно прикрыв глаза.

— Рррота, подъе-е-ем!!! — реву басом изо всех сил.

"Паршивец" лениво приоткрывает один глаз, снисходительно улыбается, и кивает:

— Смешно...

Шутка не удалась — чтобы не выглядеть идиотом, улыбаюсь в ответ, и безропотно мою посуду. Затем предлагаю Дмитрию выбор: поспать с дороги, или проехаться со мной по делам. Тот легко выбирает второй вариант, и я иду в коридор к телефону.

До Бивиса не дозваниваюсь — какая-то вредная тетка категорически не хочет не только отрывать того от репетиции, но даже что-либо передавать. "Звоните позже, когда — не знаю". В итоге подобный подход меня выбесил настолько, что я пригрозил, что она останется без работы, если будет сама решать за "маэстро", с кем ему общаться. Но тетка непробиваемо хмыкнула и повесила трубку.

Тем не менее, мы с Димой вначале заходим ко мне домой за рукописным текстом очередной "нетленки", а затем едем автобусом на Тринадцатую линию к Бивису.

На проходной суровая вахтерша меня узнает, и поэтому соглашается позвонить Сенчиной. Минут через десять ожидания, "звезда" советской эстрады лично приходит за нами. У Дмитрия вытягивается лицо. "Ага. Квиты!" — мстительно злорадствую, мысленно. С привычной лучезарной улыбкой Сенчина вежливо здоровается, и предлагает нам "пройти к Анатолию Самуиловичу".

Застаем Бивиса во время репетиции, распекающего кого-то из музыкантов за неверную ноту. Впрочем, завидя нас, он прерывается посреди предложения, и идет здороваться:

— Здравствуйте, Виктор! Здравствуйте, Алексей! Рад вас видеть... Музыка готова — вы можете послушать ее прямо сейчас! Внимание, оркестр! Открываем "Боевой орден". Эдуард, прошу к микрофону...

...Конечно, песня должна исполняться другим тембром, и я даже знаю, чьим голосом, но все равно, главное сейчас — музыка, а она получилась настолько близко к оригиналу, что я даже удивился.

— Виктор, ваши впечатления? — напряженный голос Бивиса вывел меня из задумчивости. Я очнулся, и понял, что маститого маэстро РЕАЛЬНО интересует мое мнение, и по затянувшемуся молчанию он ожидает очередных придирок.

— Дорогой Анатолий Самуилович! Получилось великолепно! — всю тираду произношу серьезным и проникновенным голосом, хватаю Бивиса за руку и трясу двумя своими.

Настороженное выражение на лице дирижера неуверенно меняется на радостное.

Мне неловко. Быстро меняю тему:

— Анатолий Самуилович — я привез еще стихи, и готов промычать мотивчик!

— Хорошо. — Бивис снова деловит, — Что-то милицейское?

— Нет, милицейское в следующий раз — сегодня я привез песню для Людмилы... Петровны.

Сенчина, сохранявшая серьезное выражение лица во время исполнения "Ордена", заинтересованно оживилась.

— Уверен, что она станет настоящим шлягером. — "пророчествую" я, листая свою тетрадь, — Названия еще нет, так что будем ориентироваться пока на первую строчку. А вот и она. — я зачитываю: — " На теплоходе музыка играет!"

Бивис кивает, и "берет быка за рога":

— Давайте тогда не будем терять время, и пройдем в малый репетиционный зал.

Он на минуту отходит дать последние указания музыкантам, и затем приглашающе машет нам рукой.

— Виктор, — наклоняется к моему уху Бивис, пока мы идем по темному коридору, — мне кажется, или этот молодой человек — не Алексей?..

* * *

От Бивиса мы с Димоном вышли в начале девятого...

Работа над песней сегодня шла просто фантастическими темпами. Похоже, у нас все-таки получилось сработаться. На то, чтобы понять мелодию, у Бивиса ушло от силы три минуты — а еще через два с половиной часа, Сенчина первый раз спела "Теплоход" в сопровождении оркестра. В ее исполнении песня звучала как-то душевно и... реалистично, что ли... Можно было легко представить деревенскую красавицу, которая поет о своих простых и чистых чувствах.

Сама Людмила была в восторге — ей песня очень понравилась. Бивис эмоциями не фонтанировал, но разговаривал со мной уже не приторно вежливо, а вполне искренне. Музыканты оркестра репетировали и играли с удовольствием — и им песня пришлась по душе...

Ошарашенный всем увиденным и услышанным за день, Дмитрий емко вынес свою оценку: "А ты, Вить, ничё так... могЁшь!"...

...Первую половину следующего дня я продолжил "заниматься творчеством". Тексты песен нужно было переписать из интернета в заветную тетрадь, а к Алексею идти без приглашения не стоило. "Большому брату" надо было дать отоспаться после смены, да и с Димоном у них наверняка было много морпеховских воспоминаний...

В начале третьего, когда Леха наконец позвонил, я уже начал скучать, и придумывал, чем бы мне еще заняться. Возникала мысль позвонить Завадскому — тем более, что мы договаривались об этом — но номер телефона остался у Алексея.

Когда я завалился к "Большому брату", то был встречен довольно тепло. Леха и так ко мне относился лучше некуда, а Дмитрий явно вчера проникся моей нереальной крутизной! Приятели и на самом деле предавались армейским воспоминаниям и планировали сегодняшний день. В качестве предложений, звучали идеи посетить Эрмитаж, ресторан, или поездить по городу на "Москвиче". Наличие у Лехи собственной машины вызвало у Димона неописуемое удивление и энтузиазм. Еще бы — ведь у него были права, полученные в армии, и перспектива погонять на машине вызвала на его лице мечтательное выражение.

Я сходу включился в составление планов, и внес два предложения: первое — позвонить Завадскому, и поехать к нему на машине через полгорода (идея такой поездки вызвала одобрение обоих "близнецов"), и второе — съездить в Гавань, проведать наш ангар. После сообщения, что у нас наличествует еще и собственная лодка, Димон впал в задумчивость, и стал периодически внимательно на меня поглядывать.

Завадский на звонки не отвечал, и мы поехали в Гавань. По пути Леха поменялся с приятелем местами за рулем, и тот оказался вполне себе уверенным водителем. Я некоторое время боролся с искушением тоже попроситься за руль, но все же благоразумно сдержался — и так уже много вопросов. Пусть Леха меня сам как-нибудь "научит" водить.

Когда подъезжали к пирсу, я вбросил идею:

— Леша, послушай — нафига нам эта лодка? За ней необходимо ухаживать, она может рассохнуться — а ни ты, ни я, фанатами хождения под парусом не являемся...

Мы припарковались около ворот, Дмитрий заглушил мотор и молча слушал.

— То ли дело машина — это понятно и практично, а лодка в холодной Балтике — это странно. Тем более, нам сейчас потребуется помещение под репетиции своего ВИА (глаза Димона опять удивленно округлились). А лодку — и лучше с мотором — купим на юге, когда поедем в отпуск.

Дмитрий уже откровенно изумленно переводил взгляд с Лехи на меня и обратно, не зная, как реагировать на такие речи.

Откровенно наслаждаясь моментом, Леха важно подвигал бровями — видимо, считая, что так имитируется тяжкое раздумье — и спросил:

— А в ВИА думаешь ребят Завадского перетащить?

— Именно — у нас других вариантов, собственно говоря, пока и нет. А потом уже посмотрим...

— Надо Митричу поручить пустить слух, что продаем. — наконец решил Леха.

Я согласно закивал.

Сам Митрич, заприметив нашу машину, уже покинул свою "сторожку", и по-стариковски поспешал навстречу. Встретил он нас, как родных! Славный старикан, видимо, еще хорошо помнил те сто рублей, которые Леха вручил ему за содействие в покупке ангара у Семена Кузьмича.

Когда же из машины выбрался "второй Леха", Митрич даже охнул:

— У вас в семье что, одни богатыри рождаются?!

Я прикололся:

— Познакомьтесь, дядя Митрич! Это наш средний брат, его Димой зовут!

"Средний брат", вновь обретший невозмутимость, кивнул и протянул сторожу лопату... ну, то есть свою лапищу... ну, я имел в виду руку...

Сначала все мы отправились показывать Дмитрию ангар и лодку, затем, оставив там ворота открытыми — "чтобы проветрилось" — пошли к Митричу пить чай из самовара. За чаем Леха попросил сторожа поискать покупателей на лодку, и намекнул, что мы в долгу КАК ВСЕГДА не останемся. Митрич тут же перестал суетиться, и схватившись за бороду, что-то начал мысленно комбинировать. Через пару минут он осчастливил нас сообщением, что "швертбот у Семена Кузьмича справный", и продать его "проблемой не будет" — вопрос цены.

— Как думаешь, Митрич, сколько стоит запросить? — поинтересовался Леха мнением опытного человека.

— Просить надо тысячу, а отдавать за семьсот — дешевле не надо. — почти не задумываясь, ответил Митрич.

На том и порешили. Еще минут двадцать мы покайфовали за самоваром, и стали собираться. Леха попробовал дозвониться до Завадского со служебного телефона из сторожки — в этот раз успешно.

Николай с энтузиазмом воспринял наш предстоящий визит. Жену и дочь он отправил на дачу к родителям, а сам маялся бездельем, поскольку работа в ресторане ему больше не докучать не могла, в силу, собственно, ее отсутствия!..

Чтобы Митрич не сильно огорчался отъездом нашей веселой компании, напоследок я рассказал ему довольно смешной анекдот. Из "моего будущего", естественно:

Вовочка приходит в школу с тремя шишками на лбу.

Учительница спрашивает:

— Вовочка, что с тобой случилось?

Тот рассказывает:

— Вчера мы легли спать. Папа спрашивает: — Вовка, ты спишь?

Я говорю: — Нет.

Получил щелчок по лбу.

Через полчаса папа спрашивает: — Вовка, ты спишь? Я говорю: — Сплю. Ба-бах по лбу!

Еще через полчаса папа спрашивает: — Вовка, ты спишь? Я молчу.

Папа говорит маме: — Поехали!

Тут я и спрашиваю: — А куда это вы собрались?!

Митрич почти плачет от смеха! Леха с Димоном тоже гогочут в полный голос! Положительно, юмор будущего тут вне конкуренции. Этак я могу и карьеру Райкина перебить... Потихоньку все успокаиваются... Митрич еще долго то задушено всхлипывает и вытирает глаза, то сморкается в огромный, безукоризненно чистый разноцветный платок, извлеченный из недр замызганного ватника. Морпехи улыбаются и отпиваются чаем.

Наконец Леха прерывает нашу идиллию, и командует:

— Ну что, "братцы", собираемся?! Митрич — спасибо тебе за чай и за лодку, поедем мы — дела...