Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

— Гай, старина, иди сюда, есть разговор.

Позвав молламовода, Иль огляделся, нашел подходящий ему по размеру тюк сена, уселся на него буквально в метре от крупа молора, и принялся обмахиваться шляпой. Весна в этом году выдалась жаркой. Гайер, который распекал за что-то скотника, прервал это занятие, подошел к своему молодому другу и, в изумлении глядя на него, спросил:

— Иль, меня, признаться удивило, что ты отменный кузнец, но как ты, дворянин, мать твою, ещё и не морщишься от вони навоза молламов? Ты что, родился и вырос на скотном дворе?

Иль повёл носом. Молламы нравились ему ещё и потому, что их навоз по своему запаху и внешнему виду практически ничем не отличался от конского. Хлев был чисто прибран и, в отличие от городских улиц, в нём имелась смывная система для удаления мочи животных, да, и навоз убирался вовремя и потому он не гнил в нём, отравляя атмосферу. Поэтому он пожал плечами, покрутил головой, потом ещё раз носом и спросил:

— Гай, а разве здесь воняет? По-моему тут чуть ли не идеальная чистота и я, честно говоря, не понимаю, за что ты дрючил своего скотника. Знаешь, я давно уже приметил, что у тебя просто великолепные хлева. Ты заботишься о своих молламах даже лучше, чем иные князья о солдатах.

Бургомистр улыбнулся и сказал:

— Ты действительно поразительный человек, Иль. Ладно, рассказывай, зачем ты ко мне приехал. У тебя есть дело ко мне?

— Ага. — ответил Иль — Я хочу определить к тебе в ученики пару сотен человек начиная с барона Рейна и его баронессы и заканчивая теми девицами, которые захотят покинуть твой город. Это будет минимум две сотни человек, и все они станут совершенно бесплатно чистить хлева и ухаживать за животными.

Гайер ухмыльнулся и спросил:

— Ну, а я-то что с этого буду иметь, граф?

Иль сразу же понял, что так просто ему не удастся отделаться и потому с лёгкой улыбкой сказал:

— Ты будешь иметь по пять даргов золотом за обучение каждого моего человека приёмам обращения с молламами. Учти, Гайер, твои люди должны открыть им все секреты до единого, но самое главное, что после этого уже я научу тебя кое-чему и к тому же куплю большую партию молламов по самой высокой цене.

Бургомистр покивал головой и ответил:

— Три тысячи даргов золотом за обучение твоей банды и плюс к этому три пары молламов из княжеского стада Шаргры, а обо всём остальном мы поговорим потом. Золота у тебя, граф, даже больше, чем у меня навоза, а эти три пары тебе не нужны. Мои молламы ничуть не хуже, чем шаргринские, но я был бы не прочь прилить свежую кровь к своим.

Иль протянул руку и сказал:

— По рукам, Гай. Послезавтра мы будем с утра у тебя. Работать будем с восьми утра и до восьми вечера и никаких ночёвок в твоём поместье, а то твоя мегера нас всех отравит.

— Это правильно, Иль, с ней лучше не связываться. — согласился бургомистр — На мою территорию она ни ногой, но вот если кто-нибудь из вас появится на её, то быть беде. Она у меня очень крутая дама и никому спуску не даёт.

Иль удивлённо покрутил головой и спросил:

— Гай, как ты с ней живёшь? Ведь она не разделяет ни одного твоего увлечения, да, ещё и скандалит с тобой ежедневно.

Гайер усмехнулся и ответил:

— Это только днём, Иль. Зато как она даёт ночью! Ну, а теперь скажи мне честно, что ты задумал?

— Ничего особенного, Гай. — ответил Или — Просто мне до смерти надоело ездить в коляске и я хочу посадить всю свою банду на спины молламов, вот только не знаю, кого будет лучше поставить под седло, — молоров или мивх. Молоры вроде бы смелее, зато мивхи выносливее и быстрее. А может быть сделаю так, чтобы и те, и другие были под седлом. Попеременно.

У Гайера Флагора от этих слов округлились глаза и отвисла челюсть. Он поднял челюсть рукой, судорожно сглотнул слюну, затем вскочил на ноги, оббежал раз пять вокруг Иля, и завопил:

— А как ты собираешься приладить на этих тварей седло? Ты знаешь, сколько народа свернуло себе шеи, пытаясь сесть верхом на этих гнусных негодяев? Это же форменные убийцы, Иль. Как только ты попытаешься сесть верхом на молора, он тут же превращается в дикого, свирепого зверя, но что хуже всего, его мивха помогает ему сбросить тебя со своего супруга. Парень, я не хочу хоронить тебя. Откажись от этой затеи.

Иль беспечно махнул рукой и сказал:

— Да, ерунда всё это, я уже всё продумал и думаю, что за каких-то два, максимум три месяца что молоры, что мивхи будут вести себя под седлом, как примерная жена в постели.

Гайеру понравилась шутка на счёт жены, и он громко заржал, после чего пожал плечами и воскликнул:

— Иль, если тебе это удастся, то знаешь, ты прославишь свое имя в веках, все молламоводы ещё при жизни объявят тебя святым и, входя в храм будут сначала возносить молитвы тебе, а уже затем Дессору. Как-то раз, ещё в детстве, мой дед рассказывал мне древнюю легенду о том, что когда-то люди были всадниками и скакали по степям верхом на красивых животных, но Дессор, увидев, как они возгордились, метнул с небес на землю молнии и эти животные, которых называли конями, сделались совсем другими. Раньше у них было одно круглое копыто, но молнии Дессора расщепили их и они стали раздвоенными. Их шерсть, прежде короткая, гладкая и шелковистая, сделалась длинной и жесткой, а прямо на том месте из спины коней вырос высокий горб и если люди пытались взобраться на спины молламов, то они их моментально сбрасывали с себя. Зато Дессор дал людям колесо, и они стали запрягать молламов в телеги.

Иль улыбнулся и сказал:

— Примерно всё так и было, Гай. Люди действительно скакали верхом на конях с длинными гривами и хвостами, пока Дессор не ссадил их с них. Только знаешь, он не метал никаких молний, это люди уже потом это придумали. Он просто взял и отправил людей на Веду, где не было коней, но зато имелись молламы и сделал он так в наказание за то, что люди очень часто резали коней и ели их, а это великий грех. Поэтому мясо молламов несъедобное, как впрочем, и их молоко. Ладно, старина, жди нас здесь со дня на день, я проведу подготовительную работу и как только приеду, ты в тот же день увидишь всадника, скачущего верхом на молоре, а его мивха будет смирно бежать рядом.

Гайер Флагор склонив голову набок слегка улыбнулся, покивал головой и спросил:

— Ты странный человек, Иль. Знаешь, эту легенду передают из уст в уста только те, кто, как и я, из поколения в поколение выращивает молламов. Мы живём своим кругом, женимся и выходим замуж только за таких же, как и мы. Хотя моя жена и не заглядывает в хлев, она ничуть не хуже меня умеет обращаться с животными. Город она просто ненавидит, как и моё пребывание в нём, а грызётся со мной лишь из-за того, что я выращиваю молламов так, как я хочу, ведь её послушать, так тут все хлева нужно снести к чёртовой матери и выстроить заново так, как это было заведено в хозяйстве его папеньки. Южных молламов из стада князя Дорелина Второго я у тебя только потому прошу, что хочу подарить ей. Она ведь с юга, а молламов дорелинской породы не купить ни за какие деньги. Я не знаю, как они оказались в твоих руках и знать не хочу...

Иль заржал и воскликнул:

— Очень просто, я их спёр!

— И слышать ничего об этом не хочу! — смеясь воскликнул Гайер — Шаргра от нас далеко и мне плевать на Дорелина, хотя он тоже малламовод, как и я, не в этом дело, чёрт тебя подери. Понимаешь, если ты сумеешь сесть верхом на молора или мивху и останешься жив, да, потом ещё и всю свою банду на них посадишь, моя Лайва мигом простит тебе все твои грехи. Вот я о чём хотел тебе сказать, чёртов граф из Суотванза! Ну, всё, проваливай, Иль, у меня работы по горло.

Иль пожал ещё одному своему другу руку и отправился в город. В таверне уже собрались все те, перед кем он хотел выступить сегодня, только на этот раз его друзья чинно сидели за столами и пили даже не молодое вино, а цветочный чай с печеньем. Иль не стал садиться за стол и сразу же сказал:

— Господа, для многих из вас настал момент выбора. Всё, чему я вас учил раньше, было цветочками, а теперь настало время собирать ягодки. Не знаю как вам, но лично мне уже осточертело ходить пешком или ездить в коляске, словно беременная баба. Я хочу скакать верхом на огромном молоре, размахивая сразу двумя шашками и дико орать, вгоняя врагов в панический ужас, чтобы они наделали в штаны ещё до того, как у них над головой свистнет моя шашка. Вас всех, дамы и господа, я тоже хочу превратить в точно таких же всадников, которым не будет страшен сам чёрт из ада потому, что он тоже наделает в штаны.

Отец Вастос тут же поправил его:

— Сын мой, черти не носят штанов потому, что ноги у них точь-в-точь, как молламов, но обсерется чёрт обязательно. Прости меня, сын мой, я тебя перебил. Продолжай свою речь.

Иль с обидой воскликнул:

— А я уже всё сказал, святой отец!

— Ну, тогда начнём голосование, дети мои. — елейным голосом сказал отец Вастос и вдруг рявкнул — Все, кто хочет стать Всадником с большой буквы и скакать по степи за Великой Кобылицей, матерью всех животных, способных нести на своей спине человека, чтобы дотянуться рукой до кончика её хвоста и потом свалиться со своего скакуна и сдохнуть потому, что сбылась твоя самая великая мечта...

— Стоп, святой отец, вношу поправку! — перебив отца Вастоса воскликнул Иль — Согласно последнего заявления старейшин Всадников, коснуться хвоста Великой Кобылицы теперь недостаточно. Нужно изловчиться и вскочить на спину этой своенравной бестии, после чего, согласно последних исследований, Всадник обретёт право на вечную, практически бесконечную скачку под звёздами. То есть будет скакать до тех пор, пока это ему просто не осточертеет и тогда он сам себя полоснёт мечом по горлу, с радостным криком помрёт. После этого он отправится прямиком в рай только по той причине, что он достиг всего и ему уже больше нечего желать, а жизнь без желания, как говорят умные люди, стократ хуже смерти.

Отец Вастос кивнул головой и сказал:

— Извини, Иль, я ничего не знал о последней редакции самой заветной мечты всех Всадников. Итак, дети мои, тот кто с нами, остаётся здесь станет Всадником потому, что так сказал его светлость граф Ильхем де-Шорн. Кто не с нами, тот пускай проваливает к чёрту и больше никогда не попадается мне на глаза, а не то я поколочу его своим посохом. Вас, дочери мои, я хочу предупредить особо, оставшись с нами, вы будете равны отныне с мужчинами во всём без исключения, ибо Всадница ли, Всадник ли, один чёрт в глазах Дессора вы будете равны и ни один мужчина не посмеет вам приказать задрать подол и встать в известную всем позу. Он сможет только молить вас о любви. Всадница это точно такой же бесстрашный воин, как и всякий Всадник, а потому граф научит вас не только скакать на молорах и мивхах на зависть всем чертям в аду, но и стрелять из длинных луков даже чаще за одну минуту, чем слово чёрт слетает с моего грешного языка. Ну, а теперь слово за вами. Трусы, вон отсюда!

Иль замахал руками и воскликнул:

— Святой отец, не торопите народ! Я даю всем ровно сутки на размышление и хочу, чтобы завтра вечером все, кто хочет стать Всадником, остались, а остальные получили полный расчёт и съехали отсюда тихо и мирно, без скандала.

Барон Рейн запальчиво воскликнул:

— Да, что там думать, и так всё ясно! Лично я остаюсь и плюну вслед каждому, кто уйдёт из этого зала, даже если это будет мой родной брат. Граф, рассматривайте мои слова, как клятву вассальной верности вам. Мне даже не нужны деньги на то, чтобы построить новый город для себя и моих друзей.

— Но-но, барон, остыньте. — сказал Иль — Город вы просто обязаны построить, но это будет город Всадников и в нём не будут действовать жестокие правила майората. Это будет город справедливости, чести и достоинства.

Одна из девушек, приглашенных в таверну, воскликнул:

— Барон Рейн прав! Зачем ждать до завтра? Давайте всё решим прямо сейчас. Если кто-то не хочет становиться Всадником, то пусть встанет и уйдёт немедленно. Нам такие друзья и подруги не нужны и мы не станем о них жалеть.

Народ начал громко галдеть. Всем хотелось посмотреть, кто сломался от такого неожиданного известия и готов уйти. Баронесса Велина де-Курден вскочила и громко крикнула:

— Ша, ребята! Прекратили базар! Сейчас уйдём отсюда, мы, граф де-Шорне, отец Вастос и Дизия, а вы останетесь. Завтра вечером мы вернёмся и тогда все, кто хочет остаться — останутся, а кто захочет уйти — уйдёт. Рейн, любимый мой, а теперь я хочу задать вопрос тебе, и ты ответишь мне на него прямо здесь и сейчас. Ты берёшь меня в жены или нет? Если да, то через неделю мы сыграем свадьбу, если нет, то я отрежу тебе твои чёртовы яйца вместе с членом!

Рейн встал, взял её за руки и с укоризной сказал:

— Велина, любимая, да, я тебя только о том и умоляю, чтобы ты пошла против воли своего отца и вышла за меня замуж.

Баронесса обняла его, поцеловала и сказала:

— Тогда, любимый, ты проведёшь эту ночь без меня, а завтра вечером я вернусь к тебе обновлённой после молитв. Но учти, любимый, я буду Всадницей, упрямой и своенравной, как Великая Кобылица. Ты и так не рохля, а потому найдёшь способ, как совладать с моим буйным нравом. Дизия, Иль, святой отец, за мной, давайте больше не будем мозолить глаза нашим друзьям и поедем в одно святое место, о котором я много слышала от своей матери и хочу побывать там, чтобы провести ночь в молитвах.

Четверо наблюдателей не прощаясь вышли из таверны и Лардок усталым голосом сказал:

— Ребята, я не хочу оставаться на целые сутки в неведении. Пусть тот, кто хочет стать Всадником, поднимет руку. Моя жизнь и без того принадлежит графу де-Шорну, ведь он ради меня встал против целой Синих убийц, но даже не смотря на это, я скажу вам, граф Ильхем сделает из нас Всадников с большой буквы. Как дворянин и потому человек военный, я скажу вам, в открытом сражении всадники, скачущие верхом на молорах с панцирями на груди и шлемами на голове, разгромят любую армию и уже только поэтому даже наш небольшой отряд будет просто непобедим. Ну, кто хочет стать непобедимым воином?

Барон поднял руку, вслед за ним Рейн, его брат Айдер, а затем не только подняли руки, но и вскочили все остальные, а та девушка, которая потребовала высказаться немедленно, тут же воскликнула звонким, весёлым голосом:

— Вот и отлично! Тогда я отправляюсь домой, соберу все свои вещи и тут же вернусь, а вы, мальчики, уплотняйтесь. Отныне мы будем спать не вместе с вами, а рядом, в соседних комнатах. Прежняя жизнь Мирейн закончилась и пусть только кто-нибудь попробует вспомнить, что он переспал со мной за деньги. Клянусь, я расплавлю это серебро и залью ему в глотку.

Барон Лардок воскликнул:

— Правильно, сестра Мирейн, а я придержу этого типа, чтобы он лежал смирно и не отбрыкивался. Так ведь, Всадники?

— Так, Всадник Лардок! Правильно, нужно забыть всё, что мы делали тогда, когда ходили пешком.

В это же самое время в тарантасе, который на полной скорости вылетел из города, разгорелся совсем другой разговор и его начала Сьюзан. Какое-то время они ехали по улицам города молча, но как только помчались по степной дороге в сторону гор, женщина-историк громко воскликнула: