Девять цветов радуги

— В радиусе семи метров от кого из нас, если мы разделимся?

— От меня.

— Превосходно! Тогда у меня, кажется, есть план...

Им всё-таки немного повезло. Хотя на кораблях действительно было три мага, один из них (на крейсере) спал в своей каюте. Волшебники тоже люди и иногда нуждаются в отдыхе. Конечно, на пятом ранге ничего не стоит заклинанием прибавить себе сил — хоть на неделю, хоть на месяц, хоть навсегда. Тело — оно простое, как наколдуешь, так работать и будет. А вот с мозгами сложнее. Мозги во сне обрабатывают полученную за день информацию, готовятся к новой порции. Они так устроены. Слишком долгая бессонница ведёт или к безумию, или к отупению, потере креативности. А воображение для мага — как зрение для лётчика. Без него даже хорошо известное заклинание энергией как следует не накачаешь, а уж о любой импровизации, будь то создание нового волшебства, или приспособление к ситуации старого, можно вообще забыть. И хотя несколько дней бодрствования для сильного разума не опасны, волшебники избегают противосонных заклинаний, когда только возможно.

— Значит, я тоже скоро отупею или сойду с ума? Мне же теперь не нужно спать... — в голосе юноши не было страха или возмущения, он полностью доверял Лисе. Просто уточнял детали.

— Ещё чего! — возмутилась Девятихвостая. — Нужно мне собственного Хранителя калечить... Бессонница — проблема для людей. У них голова так работает. Считается, что если голову перестроить, то перестаёшь быть человеком, потому что думаешь иначе. Превращаться — можно, хоть в зверя, хоть в птицу, хоть вовсе в вещь. Но ум должен оставаться людским, у светлых с этим строго. Ну или любой другой расы — но той, с которой ты родился.

— Понятно. А я уже не человек, получается?

— Ты — универсальный оборотень. Захотел — стал человеком, захотел — кем-то ещё. Тебе сущность сменить — на щелчок пальцев. И принципы работы головы в том числе.

— Здорово, — Юдзо остановился перед дверью каюты, в которой спал маг. — А тут на ключ заперто... И кажется, какая-то защитная магия — я Жемчужиной плохо вижу...

— Ага, правильно видишь, я то же нюхом чую. Три защитных кольца. Обездвиживающее, это на случай, если кто из матросов по дури вломится. Электроогневое — это уже на серьёзного противника, мощный плазменный шнур. Если и не убьёт, так не до боя нападавшему точно будет. Ну и силовая защита, от пуль, ножей... хотя эта пожалуй и снаряд сдержит, силы в ней прилично. В каждое из трёх сигнальный контур встроен, это само собой.

Юный самурай с уважением кивнул — предусмотрительность противника впечатлила. Прикрыл глаза, прислушиваясь к общей памяти Лисы и Жемчужины.

— Ну допустим, плазменный контур мы прорвём, ты же в виде Меча неуязвима. Обездвиживающее заклятие можно скинуть. А вот что делать с защитным полем... я не уверен, что смогу ударить с силой артиллерийского снаряда... И да, дверь открыть как-то надо, тут магнитный замок... Я больше ничего не могу вспомнить. Лиса-тян, ты знаешь?

— Замок я обхитрю. А вот сбивать силовую защиту придётся тебе. В руках у тебя действительно пока ещё нет такой силы. Но есть в Жемчужинке.

— Боевой луч! Да, но разве он не убьёт мага? Я не смогу так дозировать силу...

— Не волнуйся, лишнюю энергию я уберу, как только поле спадёт. Твоя задача — выдать максимальную мощность. И сразу же отключить светлого, прежде чем он успеет толком проснуться. У тебя будет полсекунды, как только я открою дверь. Справишься, хозяин?

— Да, — без колебаний ответил Хранитель. — Только дай мне минуту сосредоточиться...

Воцарилось молчание. Иногда по коридору проходили люди, но чужака в упор не видели. Мастерице иллюзий ничего не стоило отвести глаза даже магам — что ей простые смертные? Не зря же, когда Дайсуке предложил сплести и для Юдзо шапку-невидимку, Тайлор пошутил, что у друга уже есть одна, получше — на лисьем меху. Лиса не обиделась, даже подтвердила.

— Готов, — сказал наконец воин. В ту же секунду один из хвостов (кажется, это был Жёлтый) сжался в узкую полоску и скользнул в прорезь для магнитного ключа. Загорелась зелёная лампочка и дверь отъехала в сторону. С тихим шорохом — маг даже не шевельнулся.

Это был совсем молодой светловолосый парень, всего года на два старше Юдзо. Он лежал на спине, закинув руки за голову, слегка шевелил во сне губами и улыбался — видимо, снилось что-то хорошее.

Самурай лёгким, танцующим шагом скользнул в каюту, занося Меч для удара. И разумеется, тут же замер, парализованный — сработал первый контур. Маг приподнялся на постели, медленно (очень медленно, с точки зрения Юдзо) поворачивая голову в сторону источника беспокойства... и тут же вскинул руки, закрывая глаза от яркой вспышки. Выплеск Ян-энергии, точно отрегулированный пушистым симбионтом, сбил силовое поле, не опалив даже кожи. Понятное дело, на Жемчужину паралич не подействовал. А через четверть секунды освободилось и тело, та же вспышка силы омыла изнутри мускулы и нервы, сбрасывая постороннее воздействие. Боккен плавно пошёл вниз, рассекая плазменное кольцо. Акира думал, что будет больно, ведь ощущения Меча были и его собственными чувствами, а дерево, мягко говоря, не слишком дружит с огнём. Но вместо жжения ощутил лишь приятное покалывание. Кончик клинка аккуратно коснулся шеи в надлежащей точке. Тело волшебника обмякло и он плюхнулся обратно на койку — досматривать сон. Кажется, даже с облегчением.

А вот незваным гостям, прежде чем приступать ко второй части плана, пришлось ещё пару минут гасить ударами хвостов вспыхнувшее пламя и успокаивать систему пожаротушения. Оббивка каюты не обладала термостойкостью Десятого Меча, а огненное защитное заклятие — аккуратностью того же Меча. Даже странно, что его плёл светлый — это тёмным обычно плевать на сопутствующий ущерб. Хорошо хоть, с системой пожарной сигнализации Лиса договорилась заранее, и тревога на корабле не поднялась.

Несмотря на первую победу, Юдзо даже и не подумал расслабляться — отлично понимал, что самое трудное ещё впереди. Невелик героизм — спящего врага вырубить. Самым сложным, по их плану, будет второй маг. И не в том даже дело, что он бодрствует... хотя это тоже не сахар.

— Что с их лучами внимания, Лиса-тян?

— Всё тихо. На авианосце уверены, что их товарищ продолжает спать естественным сном.

— Отлично, летим туда, — прикрыв дверь, юноша бесшумно выскользнул обратно в коридор. Оставалось надеяться, что светлым не придёт в голову проверить, как работают защитные заклятия у спящего. Огненный контур Девятихвостая замкнула обратно, парализующий перезарядился сам, но вот со сбитым силовым полем Хранитель ничего поделать не мог.

Если крейсер не слишком впечатлил подростка — в токийском порту приходилось видеть корабли побольше и пострашнее — то вид авианосца "Архангел Варахиил" заставил восторженно приоткрыть рот. Впрочем, не только вид — замысел впечатлял ещё больше.

Собственно, "Варахиил" и строился в первую очередь в расчёте на таких вот мальчишек, как Юдзо, во всём мире — интересующихся военным делом и немного знающих матчасть. Практическая необходимость этого гиганта была невелика — военная доктрина России строилась на других принципах. Но эсминцы, ракетные крейсера, атомные подлодки и стратегические бомбардировщики имели один общий недостаток — они все были "бойцами невидимых фронтов" и плохо годились для демонстрации силы. Это как снайпер, засевший где-то в кустах — может напугать до дрожи в коленках, может сразу уложить наповал, но не вызывает уважения своим видом. Где вы видели снайперов на военных парадах? ВРК отчасти решили проблему, создав зримый символ воздушного господства, но их было недостаточно. "Дипломатия авианосцев" подразумевает наличие авианосцев — пусть и нужны они, как зайцу пятая нога. И кораблестроителям было дано высочайшее повеление — разработать красивый корабль, способный выполнять как боевые, так и дипломатические задачи. Показать, что и на чужом поле Империя может играть не хуже морских держав.

И показали, да ещё как! "Архангел", казалось, выплыл в Тихий океан прямиком со страниц какого-нибудь фантастического романа, а не с реальных верфей. Или перенёсся из будущего, этак из пятидесятых годов двадцать первого столетия, если не из конца. В него впихнули все мыслимые тактические новинки — включая не опробованные и не до конца опробованные. Одна только его конструктивная схема описывалась длинным предложением, способным вызвать шок у любого грамотного конструктора конца двадцатого века: "Авианесущий атомный тримаран на подводных крыльях с использованием эффекта экраноплана". Когда эта трёхсотпятидесятиметровая громадина буквально вставала над водой, разгоняясь для скоростного перехода, запуска или приёма самолётов, некоторым наблюдателям хотелось бежать без оглядки, другим — ущипнуть себя, чтобы проснуться. Восемь воздушных винтов (на самом деле их было шестнадцать, но вторая восьмёрка служила резервом на случай повреждений) могли придавать великану скорость до ста пятидесяти узлов. Его электромагнитные катапульты могли за несколько минут поднять в воздух всё авиакрыло из ста двадцати машин — правда, сейчас в ангарах имелось не более трети от этого количества. Но и о своей старой привычке ставить на плавучие аэродромы ракетное вооружение русские тоже не забыли. Огневая мощь позволяла "Варахиилу", даже не поднимая в воздух самолёты, в случае необходимости выдержать дуэль с любым ракетным крейсером, линкором или ВРК. Зенитные комплексы без труда сбивали любого крылатого наглеца, который без разрешения сунется в воздушное пространство авианосца. Только корабль-арсенал мог бы задавить его огневым превосходством, но то — почти одноразовая, полузатопленная на вид коробка, а здесь — настоящая океанская крепость, гордая, прекрасная, практически неуязвимая, да вдобавок способная носиться по океанам с быстротой гоночного автомобиля. Мечта милитариста, триумф имперской творческой мысли и промышленной мощи.

Правда сейчас царственный корабль напоминал ослеплённого мамонта, тоскливо щупающего землю хоботом в поисках корма. Работала ПАС, и значит, корабельные радары были бесполезны, а возможности самолётов-разведчиков ограничивались фотосъёмкой да глазами их пилотов. Но они не бездействовали, отнюдь. Невидимые лучи прощупывали столь же невидимую завесу, а учёные напряжённо анализировали полученные данные, пытаясь понять, что же мешает связи и обозрению. И разумеется, как с этим можно бороться.

— А кстати, что? — с любопытством спросил Юдзо, свесив ноги с борта авианосца и любуясь бурлящей внизу водой. Палуба плавно вибрировала, и казалось, что сидишь верхом на огромном пушистом звере, могучем, но добродушном. — Ты уже разобралась, Лиса-тян?

— Ню, я всё-таки не совсем технически безграмотная. Особенно после того, как несколько лет в ваших интернетах бегала. Твои соплеменники придумали очень интересную штуку. Множество летающих мини-роботов, которые с помощью слабых лазеров прокладывают в воздухе ионизированные каналы. Не понимаешь? Ну да, вы в школе ещё этого не проходили. В общем, они как бы сплели и набросили на русский флот огромную проволочную сетку. Только не из металла, а из самого воздуха, который они научили проводить ток.

— Я выучу физику, — виновато сказал Юдзо. — Это же необходимо для Хранителя, да?

— Ммм... скажем так, рекомендовано. Играть с реальностью можно и без этого, особенно с помощью Предела. Как можно играть в компьютерную игру, не зная её алгоритмов. Но поскольку команд "сохранить" и "загрузить" у нас с тобой нету, желательно выучить правила заранее. А то пока методом тыка выучишь, что к чему приводит, такого наиграть можно...

— Разве ты не остановишь меня, если я буду что-то делать не так, Лиса-тян?

— Остановлю, конечно. Главное, чтобы ты меня послушал, ведь Дух главный... Ню, не обижайся только, я знаю, что ты у меня правильный и никогда против Меча не пойдёшь. Не знаю даже, хорошо это или плохо, Хранители обычно все своенравные... Так вот, насчёт физики — я, конечно, тебя остановлю, если ты из лучших побуждений захочешь сделать какую-нибудь глупость. Но пока мы с тобой будем перебирать подходящие варианты, и пока я тебе объясню, чем тот или иной не подходит — мы можем вообще опоздать с помощью.

— Я понял! Нужно знать, чтобы заранее составить такой план, который сработает. Сразу.

— Именно, хозяин, именно. Ты не волнуйся, физика — она не такая сложная. Для нас с тобой. Для людей сложная, у них чувства слишком слабые, а мозги под математику не заточены. А у нас с тобой есть Жемчужинка — идеальный сканер и мощная вычислительная машина. Можно сразу видеть и просчитывать, как что на самом деле работает. Голове остаётся только самая главная работа — понимать то, что видишь и вычисляешь. А оно непросто, хозяин, — в голосе Лисы послышалась какая-то нездешняя тоска. — Вы, люди, и своего собрата-человека не всегда толком понимаете. А танец электронов в пространстве вероятностей, или звёзд на орбитах... они совсем другие, хозяин. Даже из моих Хранителей немногие могли понять.

— Я смогу! — вспыхнул парень, и тут же смущённо опустил голову: — А может и нет... Прости, Лиса-тян, я наверно слишком самонадеян. А сам пока приношу тебе одни неприятности...

— Не клевещи на себя, — поморщилась Девятихвостая. — С Пьером совсем не так уж плохо получилось, ты же с ним говорил и знаешь, что он не жалеет. Сам этого хотел. А что с демоницей иначе не справились бы — нехорошо, конечно, но тут скорее моя вина. Если бы я не сказала о том призыве, тебе и не пришлось бы бежать на помощь, ты ведь его не слышал...

Акира немного просветлел лицом, вспомнив, как благодарил их несчастный "предатель". Пусть глупостей наделали, пусть подставились, как дураки, но человека спасли же.

— Долго нам ещё ждать? Мой удар ведь не вечный, часа через три тот в каюте проснётся...

— Ничего, справимся. Минуты через две второй номер выйдет на палубу. Ты только не зевай.

— Я готов, — со спокойной уверенностью воина кивнул юноша. Ждать, будучи расслабленным, но при этом сосредоточенным и полностью готовым к бою, он научился задолго до знакомства с Лисой. Лет в шесть, если память не подводит. В семье Акира это умение казалось настолько простым и очевидным, что ребёнку даже не пришлось специально тренироваться — учился, подражая, глядя на родителей. И даже не думал, что можно как-то иначе. Намного позже узнал, что большинство людей не умеет хранить боеготовность долго — расслабляются, теряя бдительность, или выматывают себя излишним нервным напряжением. И ещё позже — два дня назад — узнал, откуда у родителей такие полезные привычки.

Конечно, Изменяющая Видение не ошиблась. Через две минуты и двенадцать секунд открылся люк, и оттуда не спеша выбралась коротко стриженная женщина лет сорока на вид. Окинула горизонт зорким взглядом — сразу ясно стало, кто тут настоящий капитан. Не слепые сейчас радары, не гениальные идиоты компьютеры, не представительный мужчина в белом кителе в рубке — она, светлая, решала, куда направить разрушительную мощь флота. Двое остальных выполняли функции усиления — целитель на крейсере и боевой маг на авианосце. Она же была куратором ударного соединения, представляя здесь волю если и не самого Света, то во всяком случае, его покровителей. Будучи примерно равна своим спутникам по силе, волшебница превосходила по опыту их обоих, вместе взятых — четыреста семьдесят лет и четыре больших магических войны, как-никак.