Ковер вокруг ног Медеи начал дымиться. Она закашлялась, судорога боли исказила ее лицо... или она притворялась?
Снизу до нее донесся голос Лео:
— Джейсон, помоги!
Пайпер рискнула мельком бросить взгляд вниз и чуть не зарыдала от отчаяния. Один из драконов прижал Лео к полу. Он обнажил клыки и готов был пустить их в ход. Джейсон был в противоположном углу помещения, сражался с другим драконом — слишком далеко, чтобы успеть прийти на выручку Лео.
— Ты всех нас обрекла на гибель! — кричала Медея. По ковру стелился дым, по мере того как пятно на нем увеличивалось в размерах, на стеллажи полетели искры, одежда занялась огнем. — У тебя есть считаные секунды, прежде чем эта смесь поглотит все и уничтожит здание. Времени нет...
БАБАХ! Потолок витражного стекла обрушился вниз дождем многокрасочных осколков, и в супермаркете появился бронзовый дракон Фестус.
Он тут же бросился в бой и ухватил солнечных драконов по одному когтями каждой лапы. Только теперь Пайпер поняла, как велик и силен их металлический друг.
— Ах ты, умница! — воскликнул Лео.
Фестус поднялся до половины высоты атриума и оттуда зашвырнул солнечных драконов в те ямы, откуда они вылезли. Лео подбежал к фонтану и нажал ногой на мраморную плитку — циферблаты солнечных часов закрылись. Драконы принялись биться о них изнутри, пытаясь вырваться, но пока им это не удавалось.
Медея сыпала проклятиями на каком-то древнем языке. Теперь весь четвертый этаж был объят пламенем. Воздух наполнился вонючим газом. Даже при проломленной крыше Пайпер чувствовала, как усиливается жар. Она отступила к перилам, не выпуская из рук ножа, острие которого было направлено в сторону Медеи.
— Я не позволю бросить меня еще раз! — Колдунья упала на колени и схватила склянку с красным целительным снадобьем, которая почему-то не разбилась. — Если хочешь, чтобы твой парень вернул себе память, вы должны взять меня с собой.
Пайпер кинула взгляд вниз. Лео и Джейсон были уже на спине Фестуса. Бронзовый дракон взмахнул могучими крыльями, схватил когтями клетки с сатиром и духами грозы и начал подниматься вверх.
Здание задрожало. По стенам метались языки пламени и стелился дым, перила плавились. Воздух становился невыносимо едким.
— Без меня вам не добиться успеха в поиске! — вопила Медея. — Твой герой-мальчишка навечно останется беспамятным! А отец умрет! Возьмите меня с собой!
На какой-то миг сомнение овладело Пайпер, но тут она увидела мрачную ухмылку Медеи. Колдунья была уверена в своей способности убеждать, уверена, что всегда сумеет договориться, сможет избежать худшего и в конце концов победить.
— Не сегодня, ведьма. — Пайпер перепрыгнула через перила.
Она лишь секунду пробыла в воздухе, а потом Лео и Джейсон подхватили ее и усадили на спину дракона.
Когда они поднялись в воздух сквозь дыру в крыше и воспарили над Чикаго, Пайпер услышала внизу бешеный вой Медеи. А потом супермаркет взорвался.
XXIX
ЛЕО
Лео все время оглядывался назад. Он ждал, что увидит этих подлых солнечных драконов, впряженных в летучую колесницу, с вопящей колдуньей-продавщицей, кидающейся ядами, но никто их не преследовал.
Он направил дракона на юго-запад. Наконец дым от горящего супермаркета скрылся вдалеке, но Лео расслабился, только когда окраины Чикаго уступили место заснеженным полям и солнце стало скатываться к горизонту.
— Молодец, Фестус. — Он потрепал дракона по металлической шкуре. — Отличная работа.
По телу дракона прошла дрожь. Шестерни в его шее затрещали и заскрипели.
Лео нахмурился. Ему не нравились эти шумы. Если контрольный диск снова выйдет из строя... Нет, дай бог, чтобы это была какая-нибудь несущественная поломка. Такая, с которой он может справиться.
— Когда у нас будет следующая посадка, я тебя поднастрою, — пообещал Лео. — Ты заслужил немного моторного масла и соуса табаско.
Фестус завращал зубами, но и тут звук был какой-то слабый. Он летел с постоянной скоростью, его крылья пытались поймать ветер, но ему это не удавалось — груз, который он нес, был слишком велик. Две клетки в когтях плюс три человека на спине. Чем больше Лео думал об этом, тем больше волновался. Даже металлические драконы не всесильны.
— Лео. — Пайпер похлопала его по плечу. — Как ты там?
— Как зомби, которому промыли мозги. — Он чувствовал себя смущенным, но надеялся, что не выдает этого своим видом. — Спасибо, что спасла нас там, королева красоты. Если бы ты не вывела меня из-под ее чар...
— Да не думай ты об этом.
Но Лео очень даже думал. Как легко Медея настроила его против лучшего друга — разве можно из-за этого не беспокоиться? И его неожиданная неприязнь имела некоторую почву — у него вызывало протест то, как Джейсон всегда оказывался на виду и вроде бы не нуждался в нем. Лео действительно испытывал иногда такие чувства, хотя ничуть не гордился ими.
Но больше его беспокоили известия о его матери. Медея из Царства Мертвых видела будущее. И вот почему ее покровительница, женщина в черных земляных одеждах, семь лет назад пришла в заводской цех, чтобы испугать его и испоганить его жизнь. Именно от этого и погибла его мать — от того, что Лео мог совершить в любой день. А потому, так или иначе, — даже если его способность вызывать огонь была и ни при чем — смерть матери по-прежнему оставалась на его совести.
Когда они оставили Медею в этом взрывающемся магазине, настроение у Лео сильно повысилось. Он надеялся, что колдунья там и осталась и отправится прямо на Поля наказаний, где ей самое место.
А если души возвращались из Царства Мертвых... то, может, и его мать когда-нибудь вернется?
Он попытался выкинуть эту мысль из головы. Воскрешение из мертвых... что-то такое в духе Франкенштейна. Неестественное. Неправильное. Может, Медею и вернули к жизни, но она была какой-то ненастоящей — с шипящими ногтями, светящейся головой и еще бог знает чем.
Нет, мать Лео умерла. Если думать об этом иначе, можно сойти с ума. Но мысль эта все время возвращалась к нему, как эхо голоса Медеи.
— Нам скоро придется сделать посадку, — предупредил он Пайпер и Джейсона. — Пожалуй, пролетим еще пару часов, чтобы убедиться, что Медея не гонится за нами. Не думаю, что Фестус может выдержать больше.
— Да, — согласилась Пайпер. — Да и тренер Хедж, вероятно, хочет наконец выбраться из своей клетки. Но вот вопрос: куда мы летим?
— В область залива Сан-Франциско? — предположил Лео. Его воспоминания о том, что происходило в магазине, были туманными, но он вроде бы помнил, что был такой разговор. — Кажется, Медея говорила что-то об Окленде.
Пайпер молчала, и Лео уже начал думать, что задал какой-то неправильный вопрос.
— Твой отец, Пайпер. — Джейсон наморщил лоб, припоминая. — Что-то случилось с твоим отцом? Его заманили в какую-то ловушку?
Пайпер тяжело вздохнула:
— Слушайте, Медея сказала, что вы оба умрете в области залива. И потом... если мы даже полетим туда, то это такой огромный район! Сначала нам нужно найти Эола и отдать ему духов грозы. Борей сказал, что, кроме Эола, никто нам не скажет, куда конкретно мы должны направиться.
— Ну и как мы найдем Эола? — хмыкнул Лео.
Джейсон подался вперед.
— Ты хочешь сказать, что не замечаешь этого? — Он показал вперед, но Лео видел там только облака и огни нескольких городов, мерцающие в сумерках.
— Чего? — спросил Лео.
— Вон то... что бы оно ни было. В воздухе.
Лео оглянулся. У Пайпер был такой же недоумевающий вид, как и у него.
— Слушай, — сказал Лео. — Ты не мог бы выражаться поконкретнее, а не "что бы оно ни было"?
— Похоже на реактивный след, — пояснил Джейсон. — Только он светится. Он довольно слабый, но я его вижу. Мы идем за ним от самого Чикаго, так что я думал, ты его видишь.
— Может, Фестус его чует. Ты считаешь, это след Эола?
— В любом случае это волшебный след ветра. Эол — бог ветра. Я думаю, он знает, что у нас есть для него пленники. Он показывает, куда мы должны лететь.
— Или это еще одна ловушка, — отозвалась Пайпер.
Ее тон обеспокоил Лео. Не то чтобы она нервничала, но в ее голосе звучали такие безнадежность и отчаяние, словно их судьба уже свершилась и в этом была ее, Пайпер, вина.
— Пайпс, как ты там? — спросил он.
— Не называй меня так.
— О'кей, как скажешь. Другие имена, что я для тебя придумываю, тебе тоже не нравятся. Но если твой отец попал в беду и мы можем его выручить...
— Вы не можете, — прошептала она еще более безнадежным голосом. — Слушайте, я устала. Если ты не возражаешь...
Она прислонилась спиной к Джейсону и закрыла глаза.
"Ладно, — подумал Лео, — явный знак того, что она не хочет говорить на эту тему".
Некоторое время они летели молча. Фестус, казалось, знал, куда они направляются. Он летел выбранным курсом, чуть отклоняясь на юго-запад — может быть, там находится крепость Эола? Визит к еще одному богу ветра, новое сумасшедшее приключение... О'кей, Лео всегда готов!
Слишком много мыслей вертелось у него в голове, чтобы он мог уснуть, но теперь, когда опасность миновала, организм все-таки брал свое. Сказывалась усталость. Монотонные взмахи крыльев усыпляли Лео, он начал клевать носом.
— Вздремни немного, — предложил Джейсон. — Все в порядке. Передай мне поводья.
— Я не устал.
— Лео, ты же не машина. И потом, только я и вижу этот след. Я прослежу, чтобы мы его не потеряли.
— Ну хорошо, может, немного... — Глаза Лео начали смыкаться сами по себе.
Он даже не закончил предложение — рухнул на теплую шею дракона.
Во сне он слышал голос, заглушаемый треском электрических разрядов, словно в плохом радиоприемнике.
— Алло? Связь работает?
Зрение Лео вроде как немного сфокусировалось. Но все было серым и туманным, искаженным полосами помех. Никогда прежде ему не снились сны с таким плохим качеством связи.
Кажется, он находился в мастерской. Краем глаза он видел распилочные и токарные станки, ящики с инструментами. У одной из стен ярким огнем пылала кузница.
Это была не кузница из Лагеря полукровок — слишком большая. И не та, что из бункера N 9, — явно не заброшенная.
И тут Лео сообразил: что-то загораживает ему картинку в самом центре — что-то большое и расплывчатое. И располагалось оно так близко к нему, что Лео пришлось скосить глаза, чтобы его увидеть. Это было большое уродливое лицо.
— Мать честная! — завопил Лео.
Лицо подалось назад, и теперь Лео увидел его четко. На него смотрел бородатый человек в синей грязной рабочей одежде. Лицо опухшее и покрытое рубцами, словно его покусал миллион пчел или протащили физиономией по камням. А возможно, и то и другое.
— Гмм, — откашлялся человек. — Отец, если уж быть точным, мальчик. Надеюсь, ты знаешь разницу?
— Гефест? — Лео заморгал.
Оказавшись впервые в обществе отца, Лео, наверное, должен был онеметь или исполниться почтительного трепета и всякое такое. Но после всего пережитого в течение последних дней — циклопы, колдуньи, физиономия в туалетной жиже — Лео чувствовал только жуткое раздражение.
— А, ты наконец появился? — поинтересовался он. — Всего пятнадцать лет прошло. Ты замечательный родитель, Борода. С чего это ты сунул свой уродливый нос в мой сон?
Бог поднял одну бровь. В его бороде сверкнула искорка. Потом он закинул голову и захохотал так громко, что инструменты на его верстаке задребезжали.
— Ты говоришь ну просто как твоя мать, — сказал Гефест. — Я скучаю по Эсперансе.
— Она вот уже семь лет как умерла. — Голос Лео задрожал. — Не очень-то тебя это заботило.
— Очень, мой мальчик. Вы оба меня заботили.
— Как же! Именно поэтому я ни разу тебя не видел до сегодняшнего дня?
Бог издал клокочущий горловой звук, но испытывал он сейчас скорее неловкость, чем злость. Он вытащил из кармана маленький двигатель и начал с отсутствующим видом перебирать поршни — именно так вел себя и Лео, если нервничал.
— Я не умею находить общий язык с детьми, — признался бог. — И с людьми тоже. Откровенно говоря, с любой органической формой жизни. Я собирался поговорить с тобой на похоронах твоей матери. А потом еще раз, когда ты был в пятом классе... ну помнишь, тот твой научный проект — цыпленок-стрелялка с паровым приводом. Отличная штука.
— Ты его видел?
Гефест показал на ближайший верстак, где в отшлифованном бронзовом зеркале виднелось нечеткое изображение Лео, спящего на спине дракона.
— Это я? — спросил Лео. — Вроде как я сейчас сплю и одновременно вижу, как я сплю?
— Ты меня запутал. — Гефест почесал бороду. — Но это и в самом деле ты. Я всегда за тобой приглядывал, Лео. Но совсем другое дело — говорить с тобой.
— Ты боишься, — сказал Лео.
— Шайбы и гайки! Тьфу... громы и молнии! — воскликнул бог. — Конечно же нет!
— Вижу, что боишься.
Но злость Лео понемногу спадала. Он годами думал о том, что скажет отцу, если они когда-нибудь встретятся... как Лео устроит ему разнос за то, что он такой безответственный тип. Но теперь, глядя в это бронзовое зеркало, Лео думал о том, как отец наблюдал за ним все эти годы и даже про его дурацкие научные эксперименты знал.
Может, Гефест и был придурком, но Лео, глядя на него, начинал понимать свой собственный характер. Лео знал, что такое убегать от людей, чувствовать себя с ними не в своей тарелке. Он знал, что такое прятаться в мастерской, предпочитая такое времяпрепровождение общению с органическими формами жизни.
— И что же? — проворчал Лео. — Ты следишь за всеми своими детьми? У тебя их там, в лагере, штук двенадцать. И как ты... э-э-э, ладно. Не хочу знать.
Гефест, наверное, вспыхнул, но при таком помятом и красном лице, как у него, сказать, так это или нет, было невозможно.
— Боги не похожи на смертных, мальчик. Мы можем одновременно существовать в разных местах — там, куда вызывают нас люди, там, где сильно наше влияние. По правде говоря, наша сущность редко целиком пребывает в одном месте, принимая нашу истинную форму. Она опасна, она столь сильна, что может уничтожить любого смертного, который посмотрит на нас. Так что да... детей много. Добавь к этому наши разные проявления — греческое и римское... — Пальцы бога замерли на его игрушке — двигателе. — Ну, то есть я хочу сказать, что быть богом непросто. И ты прав, я стараюсь приглядывать за всеми моими детьми. Но особенно за тобой.
Лео был абсолютно уверен, что Гефест чуть не проговорился, чуть не выболтал что-то важное. Вот только он не знал что.
— А почему ты связался со мной теперь? — спросил Лео. — Я думал, боги приняли обет молчания.
— Да, мы замолчали, — пробурчал Гефест. — Приказ Зевса... даже для него это очень странный поступок. Он заблокировал все видения, сны и почту Ириды на Олимп и с него. Гермес с тоски помирает, потому что не может доставлять послания. К счастью, у меня сохранился мой старый пиратский транслятор.
Гефест похлопал по машине, стоявшей на столе. Она была похожа одновременно на спутниковую тарелку, шестицилиндровый V-образный двигатель и кофеварку. Каждый раз, когда Гефест ударял по машине, сон Лео вздрагивал и менял цвет.
