— Тайпэн, убирай девчонок оттуда! — прорычал Реёко, делая последние поправки.
Хань подскочил к краю борта и, вцепившись в перила, крикнул что есть силы.
— В стороны! Сейчас!
Демоны услышали Ли. Не раздумывая, обе девушки грациозно отскочили подальше от разъярившегося чудовища и одна за другой нырнули в темные воды реки. Хайтин щелкнул спусковой скобой, и в следующую секунду на покосившейся пристани ярко расцвел оранжево-алый цветок. Жидкое пламя расплескалось окрест, продолжая гореть даже на поверхности речной воды, а из-за близости кораблей, часть огненных капель перекинулась на такелаж "Акулы" и "Стража". Последнее быстро привело в чувство матросов, скопившихся за это время на палубах. Если битва сказочных тварей вызывала у них оторопь и удивление, то угроза собственным судам подействовала на людей довольно отрезвляюще. Со всех сторон зазвенели тревожные гонги, а моряки бросились к ящикам с песком, расставленным на палубах именно для противопожарных целей. Со стороны академии бежали встревоженные караулы, и поначалу во всей суете никто не заметил движения в самом пекле беснующейся огненной стихии.
Демон-жаба все еще был жив. Липкая пленка покрывала теперь тело монстра с головы до ног, превращая чудовище в гигантский живой факел, но это, похоже, ничуть ему не мешало. Безошибочно определив направление, зубастая тварь направилась тяжелыми шагами в ту сторону, откуда к ней прилетел "драконий плевок".
Маленький дротик, по сути, крохотная оперенная стрелка, вонзился в шею объятого пламенем существа, заставив того, споткнуться. Новое нападение в очередной раз переменило приоритеты демона. Ка"исс, чей потайной самострел, спрятанный в рукаве суо, столь бесцеремонно потревожил монстра, довольно быстро поняла, что ее последнее решение, вероятно, оказалось ошибочным и полагаться так сильно на убойность яда, которым был смазан наконечник стрелы, явно не стоило. Хотя глаза демона также были объяты пламенем, он без труда ориентировался в окружающей обстановке. Хшмин только сделала шаг назад, когда исполинская жаба обрушила на покосившийся причал мощный удар ногой, заставив и без того изломанную конструкцию пирса накрениться еще сильнее. Многие из тех, кто находился на пристани, полетели в воду, а на ногах устояла только гигантская тварь.
Преодолев разделявшее их расстояние, демон склонился над жертвой, протягивая к беспомощной девушке свою обожженную лапу. Ка"исс, несмотря на свой возраст, была опытным воином и убийцей, но в эту секунду она просто оцепенела от страха. Кто знает, чем могло бы закончиться происходящее, если бы в тот момент рядом с чудовищем, будто бы из-под земли, не появилась кривоногая фигура в почерневшем доспехе. Сабля Удея хищно свистнула снизу вверх, начисто снеся протянутую конечность демона-жабы. Клинок тиданя рассыпался черной пылью, оставляя в руках хозяина лишь бесполезную рукоять, но лапа демонической твари отлетела в сторону и плюхнулась в воду куском обезображенного мяса. И впервые с начала боя противник Ханя и его свиты взревел не от ярости, а от боли.
Удей, подхватив под руки лежавшую хшмин, попытался ретироваться, но убежать от обиженного демона было непросто, и кочевник прекрасно это осознавал. На счастье тиданя именно в это время вторично клацнула баллиста на верхней палубе "Сонной акулы". Бронебойный снаряд с раскрывающимися шипами пробил демону спину, наполовину выскочив из груди, а команда матросов галеры тут же принялась тянуть обратно длинную цепь, соединявшую теперь тушу чудовища и корабль хайтина Кэя. Монстр взревел еще более дико, рванулся прочь и, удивив, похоже, не только людей, но и себя самого, сорвался "с крючка", оставив на снаряде солидный кусок жабьего чрева. Остановившись, чудовище как-то неуверенно коснулось краев безобразной дыры, появившейся теперь в его торсе, и, покачнувшись, рухнуло на изломанный помост, продолжая все также гореть и чадить черным пахучим дымом.
Потушить главный пожар удалось ближе к полуночи, одно из щупалец "острова-осьминога" теперь превратилось в обглоданную "кость", но урон кораблям, стоявшим на приколе, оказался совсем незначительным. Удостоверившись, что со всеми участниками боя все в относительном порядке, Ли отважился первым пробраться через завалы, образовавшиеся в трюме "Стража", куда угодил Куанши. Демон лежал на нагромождении из разломанных бочек с квашеной капустой и с каким-то умиротворенным безразличием изучал потолок помещения.
— Отец был прав, — прорычал Куанши, заметив появление Ханя. — Одно желание обладать вашим миром стоит дороже, чем он сам.
— У нас тут депрессия, — насмешливо перебила демона Йотока его же собственным голосом. — За неполный год вот уже в третий раз мы встретили существо, оказавшееся способным разделаться с бедненьким Куанши, как горилла с котенком.
— Если бы кто-то мне помогал...
— И кто-то еще собирался поработить эту землю от моря до моря, — дух полководца не дал Куанши закончить зазвучавшее обвинение.
Ли не смог удержаться от откровенной улыбки.
— Вижу, у вас все в порядке.
— Не волнуйся, я поставлю этого доходного демона на ноги, хочет он того или нет.
— Хорошо бы, а то вот матросы немного волнуются. В отличие от остальных экипажу "Стража" видеть вас не впервой, но вот дыра в борту их заботит гораздо больше.
— Понятно, дай мне хотя бы десяток минут, и мы уберемся отсюда, что бы я могла вернуться к обдумыванию военной компании, а Куанши к пустым мечтаниям...
— Ненавижу, — прорычал сын Шаарад, получая обратно свой голос.
На верхней палубе "Стража" к этому моменту царила почти идиллическая картинка. У жаровни, поставленной рядом с мачтой, сидела Таката, обсыхавшая после "купания". Кумицо поблизости не наблюдалось.
— Какой насыщенный вышел вечер, — хмыкнула къёкецуки, по шагам узнавая Ханя.
— Да уж, — не мог не согласиться тайпэн. — А где...
— Хвостатая? Зачем-то решила поковыряться в останках обугленного трофея.
— Из его бы шкуры плащ пошить или панцирь выдубить, — Удей, только поднявшийся с пирса на борт решил поучаствовать в разговоре. — Но, все погорело. А жаль.
В руках у себя тидань по-прежнему вертел бесполезный эфес, оставшийся от его лучшей сабли. Также Удею пришлось избавиться от правого наплечника и налокотника. После того, как на доспех брызнула ядовитая кровь убитого монстра, хорошая степная сталь быстро пошла окалиной и начала рассыпаться в ржавый песок.
— Мне новый клинок теперь понадобится.
— И на полмгновения не поверю, что у тебя нету хотя бы пары запасных сабель, — улыбнулась Таката.
Кочевник пожал плечами.
— Есть, но новая все равно будет нужна, чтобы не нарушать гармонию...
— Полагаю, я смогу оплатить для вас этот меч.
Удей от внезапного предложения заметно вздрогнул, а вот къёкецуки и Ли, видевшие бесшумное приближение юной хшмин весело рассмеялись.
— С чего вдруг такая щедрость? — быстро нашелся тидань.
— После этого боя и со слов тайпэна Ханя выходит, что я уже дважды обязана вам своей жизнью, — ответила Ка"исс, использовав в обращении к собеседнику уважительный оборот, который никак не сочетался с клеймом на лице у Удея. — Думаю, новая сабля станет вполне справедливым возмещением.
— Для начала годится, — не стал спорить спаситель. — Завтрашним утром я хотел наведаться в гарнизонный шун-я, но раз теперь есть такое новое предложение, то лучше пройтись по лавкам оружейных рядов. Надеюсь, в компании мне не будет отказано?
— Разумеется, кому-то ведь надо будет оплачивать вашу покупку, — кивнула хшмин и, хитро прищурившись, уточнила. — Одну покупку.
— О, сразу настолько наглым я не становлюсь, — заверил ее Удей.
Наблюдать за этой беседой было для Ли приятно вдвойне. Решить собственную проблему, да еще и так, чтобы все остались довольны, даже ему удавалось нечасто. Для такого, похоже, и вправду был нужен, ни много ни мало, большой разъяренный демон...
Все спокойствие и умиротворение Ханя нарушила боль. Это была резкая и внезапна вспышка, которую не ощутило плотское тело, но так явственно поразившая само существо императорского тайпэна, что заставила сбиться дыхание и подкоситься ноги. Он очнулся уже в окружении перепуганных моряков, но, не обращая на них внимания, постарался найти глазами Такату. Къёкецуки сидела на прежнем месте, но алый блеск ее глаз заметно угас. На бледном лице не было ничего, кроме печати все той же глубинной боли.
— Ёми, — с трудом прошептали губы Ли Ханя, и Таката лишь грустно закрыла глаза, отвечая ему на всё.
Дикий, ни с чем несравнимый крик утраты и горя, разнесся откуда-то из-за пределов судна, и по водам бесстрастной Матери-Чаан унеслась прочь изломанная рыжая тень.
Мелкий дождь моросил над Таури с самого утра, и это само по себе делало день еще печальнее. На маленьком кладбище, что скрывалось в стенах одного из монастырских островов, было как-то особенно тихо и безлюдно. Вокруг открытого саркофага стояли лишь четверо. Фуёко, сидевшая на краю огромного каменного футляра, все никак не могла отпустить тонкие пальцы подруги и завершить церемонию прощания. Но никто и не думал ее торопить.
Тайпэн Нефритового Трона подавленно смотрел на бледное лицо къёкецуки, обрамленное черными волосами. В своей истиной смерти Ёми оставалась также прекрасна, а дорогое рейчи и бумажные лилии, которые кумицо заплетала в ее прическу всю прошлую ночь, напомнили Ли об их первой встрече. Кто мог тогда представить, как завершится это необычайное знакомство, и кем в финале окажутся друг другу те, кто однажды зимней ночью оказался в логове сигумо. А еще, это оказалось необычайно больно, прощаться тем, кто действительно дорог тебе. Он видел многое — нагот тайпэна Сяо и церемонии отпевания в гуань Ланьчжоу, мангусов, пожиравших собственных мертвых, и ужасы мира по иную сторону бытия. Но только здесь, только лишь лишившись этой задорной клыкастой улыбки и наивно-проказливого взгляда, Ли по-настоящему понял, что означает потерять. И это ужаснуло Ханя, ведь точно также он мог когда-то потерять и остальных. Такату, Фуёко, Удея. Каори...
Собственная смерть Ли со всеми ее нелестными перспективами, по-прежнему, не пугала его, но вот чужая гибель... Такая смерть, смерть того, кто дорог, вдруг оказалась тем, к чему вассал Избранника Неба не мог быть готов. У дзи не должно было быть ни семьи, ни друзей, только хозяин и его Служение. Теперь Ли Хань понимал, почему это так. И впервые по-настоящему ненавидел.
Узкая ладонь, будто выточенная из белого мрамора, легла на плечо полководца, пронзая уставшие мышцы леденящим холодом. Таката, чью боль он ощущал столь же ясно, как мысли и чувства кумицо, прижалась щекой к его шее, и Ли аккуратно обнял ее. Фуёко оглянулась на них, слегка улыбнулась и, склонившись обратно, коснулась своими губами безжизненных губ къёкецуки.
Серые тучи над Таури все сильнее застилали собою небо. Приказ о выступлении армии Ханя навстречу Юнь вместе с прибывшими войсками тайпэна Ваня уже лежал в каюте командующего на "Страже престола".
Глава 13.
Момент для решительного рывка на север был окончательно упущен командующим восьмой армии Юнь в тот самый момент, когда четыре тысячи императорских всадников из авангарда войск тайпэна Ваня вышли на берег Люньшай к позициям сводного корпуса Таури, возглавляемого Ханем и Гкенем. Теперь по разным сторонам реки раскинулись два обширных лагеря, а число новых шатров, "барачных" палаток и деревянных времянок росло изо дня в день, равно как и количество земляных редутов, возводимых вдоль водной "границы". По размеру армия юнь превосходила силы Империи почти в два с половиной раза, но на стороне защитников Нефритового Престола были преимущества в виде более высокого берега с крутыми отвесными склонами и тот факт, что им совсем не нужно было переправляться через Люньшай. Чтобы успешно сдерживать южных захватчиков, не давая им не единой возможности вернуть себе утраченные позиции, солдатам и полководцам Избранника Неба достаточно было просто оставаться на месте. И даже в том случае если бы юнь вдруг рискнули начать продвигаться к истоку Люньшай, то перекрыть узкий участок старых торфяных болот между озером Тива и руслом Чаанцзянь не составило бы для имперцев никакого труда.
Кроме того, на стороне Ханя и остальных была весьма значительная поддержка со стороны речного флота. От императорских кораблей, которые могли появиться в реке со стороны моря, восьмая армия на своем нынешнем месте еще могла создать себе надежное прикрытие за счет того, что успела обустроить здесь защищенные позиции для ракетных батарей и метательных машин, а также провести должную пристрелку. Однако на всем остальном протяжении Люньшай господство быстроходных куай-сё под синими флагами было неоспоримо.
Тем не менее, определенную шаткость для всего сложившегося положения создавали около восемнадцати тысяч царских солдат и офицеров, входивших в состав третьей и четвертой армии, по-прежнему находившихся в центральной и закатной частях Генсоку. Согласно донесениям разведчиков, процесс их реорганизации и подготовки к новому выступлению мог завершиться в течение недели, а тогда у генералов Юнь открывалось широкое пространства для маневра. На быстрый захват Таури их сил, понятное дело, не хватило бы, но зато они вполне могли вернуть себе Имабаси и выйти к имперской армии в тыл. Кроме того, вторая армия Юнь, до сих пор безуспешно осаждавшая Циндао, также имела возможность в любой момент двинуться на восход. Конечно, это полностью развязывало руки солдатам Чжу, но общая численность подопечных тайпэна Ши Гханя едва ли превышала сейчас сто пятьдесят сотен. А в это время, только в Хэйдань на данный момент оставалось еще менее чем тридцать тысяч воинов под руководством вражеского главнокомандующего генерала Манчи, включая элитные кавалерийские и пехотные части, тяжелые штурмовые отряды лим-бо и осадный корпус "тай-тигров", чье имя за эту войну уже успело грозно прославиться.
Тайпэн Васато Вань прибыл спустя двое суток после своих передовых частей вместе с обозами саперных команд. Полностью арьергард его армии должен был подтянуться уже к вечеру. Первое совещание полководцев состоялось сразу же, инициатором чего стала К"си Ёнг, к немалому удивлению остальных. Видимо, главе армейской разведки было о чем рассказать вассалам Империи.
В просторный шатер, обшитый брусом и установленный на невысоком насыпном холме в центре лагеря, тайпэны прибыли одновременно. Вань, не успевший сменить доспехи и походное одеяние на что-то более подходящее, выглядел, тем не менее, вполне уверенно и свежо. Кроме него, Гкеня, Ханя и Ёнг на совет были приглашены офицеры и распорядители торговых домом, отвечавшие за логистику и снабжение, командиры всех основных отрядов и один человек, прибывший вместе с Васато. Судя по небольшой полноте и одежде простого кроя, но из отличного материала, этот мужчина лет пятидесяти вел достаточно безбедный образ жизни, но не принадлежал ни к одной из знатных семей даже косвенно, о чем свидетельствовало полное отсутствие каких-либо гербовых знаков.
— Чен Лоу, придворный мастер-механик и мастер-алхимик, младший советник и личный вассал Императора, — представил Вань своего спутника остальным.
