Последний брат

Трофим поворачивался из стороны в сторону, осматривая окружающих бессмысленными глазами. Он чувствовал себя голодным, усталым и грязным. Поэтому ему одновременно хотелось есть, спать, мыться, и он даже не знал, чего больше. Потому что можно одновременно есть и мыться. А вот спать и мыться нельзя. И есть во сне нельзя...

Но это был уже бред. Просто то, что должно было произойти, то, чего он ждал, не случилось, а слишком много ушло сил на подготовку себя к неизбежному. Слишком много было потрачено сил, телесных и духовных. И теперь он оказался словно выброшенным из происходящего. Но больше всего утомляли люди, их гомон. Тишины — вот чего хотелось больше всего. Выйти, вырваться из этого кольца людей и просто лечь на склоне.

Подбегали к Амару новые люди, хлопали его по плечам, клялись в верности, кто-то из старших вспоминал его отца, и говорил, что похож... Протиснулся вперед низенький усатый мугол, и свирепо зыркнув на Трофима с Улебом, попросил разрешения зарубить двух подлых предателей, которые связали и выдали Амара. Тут Трофим очнулся, но Амар сказал, что они не предатели, а ближайшие нухуры, которые выдали его по сговоренному плану, и Трофим снова поплыл, а низенький мугол тут же к ним проникся почтением и что-то говорил лестное, и все вокруг тоже стали их хвалить и дружески похлопывать. И все меньше было сторонников у мертвого Ураха, и все больше друзей у Амара. Поэтому гул стих, спорить больше было некому. Лишь несколько стражей остались у тела своего мертвого хагана, но они молчали. А потому гул снова усилился, потому что воины стали кричать: 'Амара хаганом!'

Клич разносился вокруг, раз за разом. Те, кто сперва замешкались с переходом к Амару, теперь, чтобы загладить свою нерасторопность, громче всех кричали ему здравницы.

Трофим взглянул на Улеба, и увидел на его лице, как в зеркале, отражение своих чувств. Он посмотрел на Амара, и увидел, как тот собран и напряжен, и как остро ловит все происходящее вокруг.

'Это потому что для нас с Улебом сейчас передышка, — подумал Трофим. — А у Амара даже на неё права нет. Для него все только начинается. Надо и мне собраться. Уж слишком быстро все повернулось в одну сторону, может оборотиться и в другую'. Эта мысль его несколько подстегнула, и он тряхнул головой, отгоняя пелену. В голове чуть прояснилось, и пришла запоздалая мысль, что он все-таки жив. Они живы. Живы. И наконец то, чуть отодвинув усталость, в него влилась радость бытия.

Он хлопнул Улеба по плечу.

— Живем, друже!

Улеб посмотрел на него, провел своей могутной рукой по шее, потом утер пот со лба, зацепив и глаза, и сказал с мягкой, необычной для него улыбкой.

— Живем, брат.

А потом подумал и пробормотал:

— Стоим как голые, надо добыть мечи...

Амара хлопать было несподручно, по крайней мере, на виду у муголов, дабы не рушить пиетет. Трофим глядел на него, и видел озабоченную складку меж бровей.

— Живем?! — спросил его Трофим.

Ничто так сейчас его не радовало, как говорить это и слышать подтверждение.

— Живем! — впитав его радость, согласился Амар, но тут глянул куда-то ему за плечо и озабоченно нахмурился.

— Чего? — обеспокоился Трофим, и Улеб тут же подвинулся к ним поближе.

— Вон, — кивнул Амар, — стоит.

Трофим оглянулся и увидел у палатки черноволосую девицу Ураха, с глазами вразлет, фигуристую, дикую и симпатичную на свой степной лад. Девица увидела, что на нее смотрят, и тут же улыбнулась так, что у Трофима, несмотря на всю усталость, внутри шевельнулось мужское. А ведь это ему краем досталось, потому что смотрела девица прицельно на Амара. Но он помнил, как совсем недавно эта девица смотрела на них из-за спины Ураха, и тот взгляд был без всякой жалости и сострадания.

— Нужно срочно узнать, кем она была брату, — тоскливо пробормотал Амар. — Если окажется, что женой, придется и мне брать её в жены.

— Зачем? — удивился Трофим.

— По наследству, — буркнул Амар. — Такой обычай.

— А чего, гарная девка, — приценился Улеб.

— Ты б на такой женился? — спросил Амар.

— Ага. На ночь.

— А дольше?

— Да ну!.. — вскинул руки Улеб.

— Вот-вот. Нет... Нужно срочно узнать... Сахир! — позвал Амар командира ночной стражи, который стоял не так близко, чтоб мешать разговору Амара с друзьями, но и не так далеко, чтобы пропустить что-то важное для себя.

Сахир-Буюрук славился своей невозмутимостью и способностью сохранять равнодушным лицо. Много прожито, многое видено. Но когда мальчишка, только что избегший смерти и у которого теперь была тысяча дел (потому что не так уж и далеко отступила смерть), прошептал ему тот вопрос, который казался наиболее важным, Сахир-Буюрюк не выдержал и гулко, во весь голос, от души, захохотал.

* * *

Трофим еще раз обернулся назад посмотреть, как удаляется Амар со своими новыми нухурами. Лошади разносили их все дальше. Трофима и Улеба в одну сторону, Амара с мугольскими воинами — в другую. Как раз посредине разделившего их расстояния остался небольшой курган — последнее место упокоение Урах-Догшина. Друзья разъезжались, судьба вела их в разные стороны. Теперь, после смерти брата, Амар, наверное, мог бы вернуться в Романию. Но здесь была его земля, и он обречен был завершить то, что так странно началось. Обязывали его и новые, пока немногочисленные сторонники. От успеха Амара и того, кто станет новым правителем, зависело, станут ли его нухуры героями или предателями. Поэтому, насколько Амар вел их, а насколько они вели Амара, пока понять было трудно. Амар ехал к своему старому деду по матери, и пока никто не ведал, во что это все выльется. А Трофим с Улебом направлялись обратно в Романию, так как оставались служивыми людьми, и полученный приказ сопроводить Амара домой был исполнен, хоть и не так, как это планировалось, а как вышло.

Амар хотел им дать сопровождающих, но они отказались. Ехать с мугольскими удальцами им почему-то совсем не хотелось... Тогда Амар дал им знак доверенного лица хагана (с которым Сахир-Буюрук расстался после долгого ворчания) и посоветовал ехать почтовыми лошадьми, опережая весть о смерти Ураха, пока знак еще имеет силу. А заодно дал охранную грамоту и от себя, честно предупредив о её невысокой пока цене.

— Пока, — сказал Амар, многозначительно подняв палец и улыбаясь...

Трофим обернулся, и увидел, что всадники были уже почти не видны, сделавшись черными точками, и только вилась по земле облачком пыль, выбитая из-под копыт, да змеилось над головами воинов знамя отряда. А собственного знамени у Амара еще не было.

— Не хотелось мне его покидать, — признался Трофим.

— Беспокоишься? — спросил Улеб.

— Будто ты нет.

— Теперь у него гораздо больший эскорт, чем был наш.

— Дело не в размере, дело в верности. Он ввязался в опасную игру.

— Она была опасной с самого начала. Только мы не знали... Он не ввязывался. И она сама его нашла, по рождению. Любой, кто будет сейчас претендовать на трон, будет видеть в нем угрозу. — Улеб пожал плечами. — Может, не так плох его отряд. Там ведь были люди, которые вступились за него, когда еще ничего не было решено.

— Да, я посоветовал ему приблизить тех десятерых, которые встали за него первыми, и все равно держать с ними ухо востро.

— Если даже с ними востро, то что с остальными?

— Держать на крепком поводу. Чего улыбаешься?

— О Фоке думаю, — еще шире ухмыльнулся Улеб. — На желчь бедняга изойдет. Так обмишуриться... Кем он уехал отсюда? Беглецом для муголов. Обычным солдатом для императора. А мы с тобой кем едем? Посланцами к василевсу от великого хагана.

— Претендента в хаганы, за которым еще и тысячи воинов нет. А знаешь, сколько всего тысяч в бескрайнем улусе?

— Да не важно. Видел, как воины за Амара вступились? Все придут под его руку. Быть ему хаганом.

— Ну-ну... — ответил Трофим, и еще раз обернулся назад, туда, где небольшой отряд ехал навстречу горизонту, норовя достигнуть таинственного места, где сливалась воедино зеленая равнина и голубое небо. — Дай-то Бог.

2011г.

Встречающиеся в тексте имена, слова и выражения, которые возможно требуют пояснения:

Ромеи — римляне.

Оптио — младший командир, помощник и заместитель сотника.

Пакс Романа — 'Римский Мир'. Обобщенное название земель подвластных Римской Империи. Термин не только территориальный, но и цивилизационный.

Василевс, — титул правителя, широко использовавшийся в Греции, предположительно, критского происхождения. Позже использовался в грекоязычной Восточной Римской империи. Василевс Василион — Правитель Правителей.

Цинь — название одной из династий китайских императоров. Было распространено и как общее название Китая в Римской империи.

Кентарх(ос) — Производное от латинского 'кентурио'. Основой осталось латинское centum — 'сотня', к которой добавилось греческое окончание арх, — 'начальный', 'первый', 'главный'). Смысл слова остался тот же — командир сотни, сотник. Чистый греческий синоним, который также был в ходу в разные периоды — гекатонтарх.

Аудиториум (от лат. audire — слушать) — в общем смысле, школа. В частном — старое название элитной школы светского образования в Константинополе. Финансировалась и починялась непосредственно императорам. Со временем аудиториум так же стал именоваться 'магнаврой' (от лат. magna aula — большая зала), по названию богато украшенного зала в императорском дворце, где стали проводиться занятия.

Эллины. — Самоназвание народа, который в Римском государстве прозывали 'греками'. С укреплением христианства, слово 'эллин' для ромеев, (в том числе уже и для ромеев греческого происхождения вошедших в состав Римской Империи), постепенно стало означать грека жившего до пришествия Христа, и поклонявшегося пантеону ложных богов. Таким образом, это слово могло применяться в определенных ситуациях и с негативным оттенком.

Грамматическая школа, — школа второй ступени, т.е. среднего образования.

Эмпорос — купец заключивший контракт на перевозку груза, на не принадлежащем ему судне.

Мортариа — глиняная посуда, блюдо для толчения и измельчения продуктов, со специально вброшенными, при изготовлении в глиняный замес, мелкими камешками. Камешки торчащие из стенок блюда помогали более быстрому измельчению продуктов.

Пилот(о) (итал. "Педото", от греч. "Педотес") — направляющий движение ног, т.е. "рулевой").

Кибернетес, — греческое название штурмана.

Сесквипликар sesquiplicarius (лат), — солдат выдвинутый старшим над товарищами, и получавший за это полуторное жалование.

Комес, comes (лат), — дословно "пришелец", отглагольное существительно от "приходить", по смыслу — товарищ, сопровождающий, спутник, эскортер. Со временем приобрело смысл 'начальник' для определения военной или административной должности. В разные временные и географические периоды обширной римской истории должность имела и разный вес, от командира тагмы — отряда в 200-400 человек, до командира куда более значительных соединений. В смысле 'начальник над...' комес использовался и для обозначения важнейших должностей державы

Например:

Сomes thesaurorum — 'начальник сокровищ', — главный казначей.

Comes sacri stabuli — 'начальник священных (императорских) стойл' — один из высших армейских чинов, главнокомандующий, и т.д..

Здесь, комес — начальник школы.

Чжун-Го — 'Центральное Государство'. — Общее самоназвание Китая.

Нухур (нохор, нукер) — букв. 'товарищ'. По смыслу, дружинник на службе у господина, телохранитель. В более позднее время слово смысл слова расширится и станет обозначать слугу вообще.

150 стадионов — около 30км.

Стратиоты (вост. рим.) — люди несущие воинскую повинность, в уплату за владение земельными наделами.

Гесперия — 'западная земля', — греческое название италийских земель, и всей западной части Римской Империи.

Пурпурные сапоги, — считались одним из отличительных символов императорской власти. Носить такие имел право только василевс. Надеть пурпурные сапоги кому иному — считалось покушением на императорскую власть, за что можно было весьма пострадать. Впрочем, было одно забавное исключение. С 631го года патриархи александрийские, в качестве признания их великих заслуг, получили право во время богослужений одевать царский пурпурный сапог; — но только один, никак не более.

Варанг (греч) — варяг.

Аколуф(ос) (греч) — Сопровождающий, спутник. Название командира иноземной гвардии василевса в Восточном Риме. Интересно, что в латиноговорящем Западном Риме этим же словом именовали низших служек при церквях; — ('аколитос'). В латыни было свое слово подобное по первоначальному смыслу, — упоминавшийся выше 'комес'. Однако 'комес' уже исторически обозначал высокие светские должности, поэтому аколуфос импортировалось в церковную латынь для обозначения должности 'подай-принеси'.

Дромон(ос) — "Бегун", быстроходное весельное судно. Барабан применялся для координации ритма действий гребцов, чтоб не спутались за бортом длинные весла.

Архонт(ос) — властитель, так в Романии титуловали русского великого кагана (князя).

Бег (бек), — тюркский титул. В армии чингиза использовался для обозначения командного состава. Позднее станет титулом крупных землевладельцев.

'Ин номине Домини омнипотентес, ет Иесу Христи' — (In nomine Domini omnipotentis, et Iesu Christi) — Во имя Господа всемогущего, и Иисуса Христа. (лат).

Декарх(ос) (греч), декурио (рим), — десятник.

Вайда, — растение семейства капустных, при соответствующей обработке природный краситель.

Хэтбэ-хешихтен — Гвардия — хеших (кешик) структурно делилась на несколько основных крупных подразделений:

Турхаг (туркак)-хешихтэн. Турхаулы — считались 'дневной' стражей.

Хэтбэ (кетбе)-хешихтэн. Хэтбэулы считались 'ночной' стражей.

Хорчи-хэшихтен. Хорчиулы, — стрелки вступали на посты совместно с другими частями гвардии.

Багатуры — 'богатыри', также известные как 'тумэн отборных богатырей'. Козырь правителя, для решающего удара в сражении. В мирное время так же несли функции охраны ставки.

С высокой долей вероятности разделение на 'дневных' и 'ночных' стражей имело не букальный смысл, — что эти сторожат обязательно и только днем, а те ночью — а было традиционным условным названием. Но очевидно что гвардейский корпус имел разделение, и на постах совместно дежурили представители разных подразделений, следя, кроме всего прочего, и друг за другом. Части служили друг-другу определенным противовесом, на случай если один из гвардейских командиров замыслит худое против правителя. Это позволяло чингизу не опасаться эксцессов вроде происходивших в Римской империи, где обнаглевшие преторианцы пытались менять императоров согласно своим шкурным интересам, а в конце второго века вообще выставили трон на аукцион. Чингиз был весьма мудрый человек, потому и умер не в результате дворцового переворота.

Гер — шатер, юрта.

'Сорок и четыре' — традиционная формула обозначающая всех монголов со времен чингиза. Племена и роды входившие в мугольский союз при чингизе могли выставить сорок тумэнов воинов. Добровольно присоединившиеся к чингизу народ ойратов дал собой еще четыре тумэна. Таким образом, 'сорок и четыре' стало обозначать общее количество, хотя со временем в растущем войске чингиза туменов стало гораздо больше.