* * *
Круль уведший хоть и меньшую, но лучшую часть армии, скрылся с глаз провожавшего его польного гетмана литовского Христофора Николая Радзивилла 'Перуна', оставившего его своей волей командовать войсками осаждающих Полоцк, пора начинать командовать. И под надзором литовского магната продолжились земляные работы по установке осадных батарей вокруг города, организация осад окружающих крепость монастырей, превращенных московитыми в не слабые крепости. В общем забот было полно. Однако, с осадой их укреплений русские были не согласны и уже через тройку седмиц после отбытия вражеского монарха от стен крепости, дождавшись начала первого приступа преподнесли неприятный сюрприз. После проведенного обстрела стены и ворот на юго-востоке города, со стороны Воловьева озера, огонь московитских пушек со стен, башен, бастионов и фортов прекратился, редко когда раздастся одиночный выстрел, создав осушения, что артиллерийская оборона осажденных подавлена и выбранецкие пехотинцы бросились на штурм участка стены и ворот с 'подавленной обороной', втянувшись между парой фортов, прикрывавших ворота и участки стены по сторонам от них. Дождавшись когда большая часть атакующей на этом участке польской пехоты втянется между молчавшими фортами и 'не огрызавшейся' стеной, оборонявшимися был открыть массированный орудийно-ружейный огонь. Попавшие в 'огненный мешок' вражеские воины гибли десятками под чугунно-свинцовым 'ливнем' 'выкашивающем' кварцяных пикинеров и стрелков. Как результат наступающие не выдержали и потеряв не менее половины от количества участвовавших в атаке, 'панове' выбранецкие бросились бежать, продолжая терять своих товарищей поражаемых металлическими злыми 'пчелами' в спины. Бег поляк превратился в панический драп после того, как из ворот Полоцка вымахнули кавалерийские сотни осажденных и пошли вдогон за бегущим врагом, рубя драпающих, на их 'плечах' ворвавшись в польский лагерь. Но совсем худо стало, когда к коннице подключилась пехота обороняющихся, так же выбежавшая из ворот осажденной крепости захватившая десятиорудийную брешь-батарею осадных крупнокалиберных пушек с припасами и ворвавшаяся в 'панский' лагерь, после уничтожения которого начавшая 'сматывать' оборонительные контрвалационную и циркумвалационную линии осаждавших. Паника как огонь перекинулась на роты выбранецкой пехоты стоящие на других участках осады и они начали ещё не видя неприятия, отступили из своих лагерей, бросив в них основные припасы и иное имущество. В общем войско, где в полном порядке отступило, а где и откровенно побежало, бросая все, что мешало быстро оторваться от 'преследующих их за спиной злых московитских татар и бояр'. И только используя свои дворцовые хоругви 'Перуну' удалось сначала остановить бегущих пехотинцев, прекратить охватившую их панику, а потом вывезти от города не захваченные осадные пушки, и начать собирать разбежавшееся по ближней и дальней округам войска, в организованном на дальних подступах к Полоцку лагере. Но только подошедшая королевская армия окончательно прекратила все панические слухи в войсках Радзивилла 'Перуна'.
* * *
Кварцяные войска снова объединившиеся в единую армию под командованием круля Батория, начали восстанавливать свои утраченные позиции и заново начали осаду Полоцка. Сумев восстановив контрвалационную и циркумвалационную линии, а так же оборудовав брешь-батареи только через пару седмиц ударного труда, момента прибытия польского короля со своей частью армии, после чего и началась долгое 'полоцкое сидения' для обоих сторон. Место нахождения королевской ставки был определен Спасо-Ефросиньевский монастырь, в котором в своё время проживал и русский царь Иван Васильевич во время осады и взятия его войсками Полоцка.
Систематические обстрелы укреплений стали приносить свои плоды. К ноябрю были взяты приступом все укрепленные русскими монастыри в полоцких окрестностях, были разрушены пара фортов прикрывавших городскую стену. Но пока до генерального штурма было ещё далеко, урок при первой попытки осады польские военачальники запомнили и пока не были захваченные все форты прикрывавшие город ни каких попыток общего штурма не предпринимали.
В ночь с 6 на 7 декабря 1577 года взлетел на воздух стоящий в ближайших окрестностях Полоцка женский Спасо-Ефросиньевский монастырь. К моменту уничтожения ни каких монахинь в нем уже не было, последние из них были убиты во время штурма ворвавшимися в помещения монастыря католиками, вместе с оборонявшими святую обитель русскими воинами и ополченцами. Во время взрыва и под обломками зданий погибло значительное количество рядных панов, множество их пахоликов и не сочтенные рядовые пехотинцы и слуги. К сожалению для оборонявшихся в эту ночь король Стефан Батория и его ближайшее окружения не ночевало в ставки, уехали на рекогносцировку на другой берег Западной Двины и заночевали в Борисоглебском монастыре. Почти напрасно была потрачена заложенная в Спасо-Ефросиньевском монастыре взрывчатка, планируемый результат, уничтожение командования королевской армии вторжения, во главе с вражеским монархом, достигнуть не был. За то на утро был достигнуть не планируемый результат, поляки как тараканы прыснули из теплых помещений находящихся в полоцкой округе монастырей святой София, Борисоглебского, Островского, святого Иоанна Предтечи, святого Юрия на мороз. Никому не хотелось разделить судьбу своих коллег погибших в Спасо-Ефросиньевском монастыре. И не зря паны и их слуги опасались проживать в святых обителях. Все окрестные монастыри были заминированы ещё во время их перестройки в более усовершенствованные укрепления.
Более ни каких значимых событий до конца года при осаде Полоцка не происходило, а осада плавно перешла в новый 1578 год.
* * *
Вторая армия (литовская) числом в двадцать четыре тысячи, состоящая в основном из поместного ополчения литовской шляхты, личных дворцовых войск магнатов ВКЛ, в том числе четырехтысячной баталии наемных швейцарцев и пушечным нарядом княжества, под руководством гетмана великого литовского Николая Юрьевича Радзивилла 'Рыжего' повела наступления на перешедшие царю Ивану IV земли бывшей Ливонии. Больших побед не достигли, застряв на линии русла Западной Двины и осаде Риги. Но смогли полностью очистить от московитов левый берег пограничной реки и даже в нескольких местах переправиться на правый берег и захватит, разрушив многострадальный Динабург, после чего остановились под стенами Риги. Пойти дальше на север гетман не решился, справедливо опасаясь оставить у себя за спиной такой большой город как Рига с его многочисленным гарнизоном и не прерванным снабжением по морю. Да и части противника, сидящие за стенами других не взятых укреплений русских не стоит сбрасывать со счетов. Так и простояла армия Радзивилля под стенами Риги до конца текущего года и была отброшена только в новом 1578 году.
* * *
Третья армия (польская) в количестве более чем в семьдесят тысяч воинов, состоящая из почти сорока пяти тысяч посполитого рушения польской шляхты и надворных хоругвей панов-магнатов, порядка тысячи запорожских казаков, не вошедших в реестр, но получавших от короны корм, до восьми сотен беспоместной, безгербовой шляхты находящейся на королевском коше, чуток за пять тысяч различных беглых татарских и ногайских всадников, сбежавших от 'русской ярости' в землю дружественно настроенного к ним Батория и теперь платящих ему своими саблями за гостеприимство, полудюжины полков наемных германских рейтар общим числом более трёх тысяч стволов, тринадцати сотенных эскадронов легких венгерских кавалеристов, рот наемной венгерской пехоты в пятнадцать тысяч бойцов и наемных артиллеристов из итальянских земель, как со своими, так и с выданными польским монархом орудиями, под командованием польного коронного гетмана Польши Яна Зборовского, принявшего войска под своё начало в связи с отсутствием великого коронного гетмана Польши, на должность которого новый монарх так ни кого и не назначил до самого начала похода, пошла возвращать под свою панскую власть земли Брацлавского, Киевского и части Русского с Волынским воеводств, взятых за прошедшее время московитским царем под свою руку. Царские полки, так же как и перед двумя другими армиями Республикой Короны Польской и ВКЛ, 'скатывались' практически не принимая ни каких сражений, уводя с собой население и остатки поместного ополчения, разрушая за собой пути и уничтожая доступное продовольствие.
Так к середине сентября армия польного коронного гетмана Польши подошла к Киеву, в котором укрепились, во главе с воеводой бригады будущим князем Ляховым-Судским Константином Игоревичем, командиром 9-й уральской стрелковой дивизии, стоящей гарнизоном в бывшей столице Руси, отошедшие к ней 'выдавленные' поляками стрелецкие полки, поместное ополчения оставленных земель, гарнизон города и стоящие в лагерях на обучении в окрестностях 'матери городов русских' пара недавно сформированных стрелковых уральских дивизий, общим числом более тридцати девяти тысяч воинов. С ходу взять хорошо укрепленный и обороняемый большим и хорошо обученным гарнизоном город польская армия не смогла и взяла его в осаду. Так и простояли войска польного коронного гетмана под Киевом до начала октября 1577 года, когда с юго-запада королевства дошли вести о вторжении на недавно отбитую территорию и даже на земли Малой Польши войск царя московитов. Это начала наступления переброшенная от государя-наследника с Дуная первая 'Южная' армия в количестве сорока тысяч бойцов, под командование воеводы корпуса князя Полухина-Поморского-Алёнкина Георгия Сергеевича. И войска Зборовского стали стремительно 'худеть'. Сперва побежали шляхтичи из посполитого рушения маетности которых находились в подвергшихся удару русских воеводствах, за ними потянулись магнаты, со своими хоругвями, у которых в тех же местах также присутствовала собственность. А затем и остальные шляхтичи, 'вспомнив', что они уже исчерпали свои сроки нахождения в посполитом рушении, в связи с чем начали исчезать и эти паны со своими пахоликами. Более менее надежды у пана Яна остались на запорожских казаков, мечи безгербовых шляхтичей, татарские и ногайские сабли, да европейских наёмников, всего не более двадцати шести-тридцати тысяч человек, и то если не все шляхтичи разбегутся. Вот и пришлось польному коронному гетману Зборовскому срочно снимать осаду и уводить свои войска от могущих стать ловушкой для его армии стен Киева. Но и уход с Днепра не избавил пана гетмана от опасности попасть со своей ослабевшей армией между 'молотом' — 'Южной' армией князя Полухина-Поморского-Алёнкина и 'наковальней' — в виде 'Киевской' армии под командованием Ляхова. Но избежать встречи с обеими армиями русского царя Зборовскому не удалось, загнали его все-таки за стены Кракова, в который отвел свою армию пан Ян, где и сел в конце декабря текущего года с подчиненными ему войсками в осаду, окруженный 'Южной' армией. Окончание 'краковского сидения' произошло в начале марта следующего года сдачей окруженного в 'матери городов польских' гарнизона под началом пана польного коронного гетмана Польши, после всех происшедших в Речи Посполитов событий.
Русское царство — Болгария, Сербия, Албания. Война на Балканах. Январь-июль по новому стилю 1577 года от РХ.
Предыдущий год прошел под знаком побед царя Ивана VIII, зато сей год не принес больших успехов болгарскому монарху. Блистательная Порта воспользовавшись замятней в державе сефевидов, разгромив персов в горах западного Закавказья и на равнинах Месопотамии, перебросила основные силы освободившихся войск в Румелию, в которой армия султана, под командованием самого великого визиря турецкой державы Соколу Мехмед-паши, начала отбирать назад у болгарского монарха земли, не так давно освобожденные царем Иваном от османского владычества.
Видя такое 'безобразие' командующий войсками Русского царства на Балканах государь-наследник Иоанн Иоаннович отозвал из армии болгарского царя ранее переуступленные ему наёмные воинские контингенты и после их прибытия в армии, которым они ранее подчинялись, отправил 'Южную' армию против вассала султана трансильванского князя Батория, ставшего королем Речи Посполитой и вторгшегося во главе набранного на турецкое золото и серебро европейских 'друзей' России войска на земли русской державы. А сам во главе 'Центральной' и 'Северной' армий выступил против осман. Правда, 'Северную' армию пришлось оставить там, где она и находилась, против объединенных войск Будинского паши с вассальными его монарху недогосударствами. Так что под рукой 'наследного принца московитов' осталась пятидесятичетырехтысячная армия, с которой он и начал 'перепихивания' с войсками мусульман под началом Соколу Мехмед-паши. Не вступая в большие сражения, обе стороны 'выдавливали' друг друга из населенных пунктов. Вчера русские заняли городок, сегодня подошло более сильное турецкое воинство и православные воины ушли из него, чтобы завтра опять подступить к нему с большими силами и снова занять его, а позже османы снова занимают селение. Некоторые городки раз по шесть переходили из рук в руки, к счастью для населения без боев. Оба командующих осторожничали. Султанских воев было больше, порядка девяносто семи тысяч человек, царским ратников меньше, но зато они были лучше обучены, вооружены и экипированы. Да и предыдущие поражения от северных неверных предшественников на посту командующих войск Повелителя правоверных в этом регионе заставляли Мехмед-пашу осторожничать, избегать генерального сражения, накапливая больше сил. Для чего в Албании и Боснии проводился сбор ополчения, в которое гребли почти всех мужчин-мусульман годных носить оружие. 'Если правоверный не умеет пользоваться дарованным ему Аллахом оружием, то он сгодится в качестве 'мяса' и 'смазки для мечей' неверных собак с севера' — примерно в таком ключе не раз посещали мысли Соколу, когда он видел прибывающие в главный лагерь его армии отряды набранного ополчения.
Царевич Иван так же проявлял разумную осторожность, всеми способами наращивая численность подчинённого ему войска. Для чего начали набирать добровольцев в ополчения из числа тех же болгар, сербов, черногорцев и греков. Одевая, вооружая, снабжая броней и иной воинской справой, кормя и обучая уроженцев Балкан, откликнувшихся на призыв северных братьев по вере и вступивших в ополчение для войны с иноверцами-завоевателями. Заодно удалось нанять в итальянских и германских землях орудийной обслуги для ранее захваченных у султанских вояк пушек с боеприпасами для них (ядрами, гранатами, бомбами), чуть более тысячи человек которых и добрались в конце июля 1577 года к армии наследника. За время 'толкания' прибыло подкрепление с Урала в составе шести батальонов недавно созданных егерей, в общем количестве в три тысячи бойцов, нескольких батарей 'особой' 'экспериментальной' артиллерии и отдельная саперно-минерная рота в полторы сотни минеров.
Пока 'большие пацаны' 'пихали' друг друга, несколько уменьшившееся войско царя болгар Ивана VIII, у которого забрали все наемные отряды, вернувшиеся в армии к которым они были приписаны, и естественно их в гарнизонах заменили 'болгары' Ивана, приступило к зачистке черноморского побережья от поработителей. Что очень 'не понравилось' Дивану и лично Повелителю правоверных. Так скоро и до самого Константинополя этом самозваный царек со своими оборванцами доберется. Не дай Аллах напугает наши гаремы, куда смотрит великий визир? Почему до сих пор не уничтожил ни этого выскочку с его разбойниками? Ни его северных покровителей? Когда подобные вопросы начинают задавать уважаемые люди, да и Светоч ислама склоняется к подобным речам, лучше прислушаться к ним, значительно полезнее для здоровья, и предпринять меры, раз и на всегда снимающие их 'с повестки дня'.
