Сад фонтанов

— Пошли, — повторила Настя. — Это ещё не всё.

Мы не спеша направились дальше, оставляя позади и киоск, и школу.

— Я даже не представляю себе, что ждёт меня впереди, если это ещё не всё, — задумчиво произнёс я.

Настя лишь загадочно улыбнулась.

— Молодые люди! Футляр забыли!.. — раздалось сзади.

— Тьфу ты, чёрт, — выругался я.

Пришлось вернуться.

— Носите на счастье, — пожелала продавщица, протягивая коробочку из сумрака своего помещения.

— Спасибо, — буркнул я, на ходу засовывая футляр в карман.

Мы прошли овощную сетку, затем бакалейную лавку. После неё справа нарисовался гастрономический магазин, за ним дом культуры с памятником великому вождю, ограждённый невысоким металлическим заборчиком. Потом магазин одежды, пивная (с забитыми наглухо дверями), жилые дома в четыре этажа.

Почему я смотрел лишь на противоположную сторону дороги? Не знаю. Что-то внутри подсказывало, вертелось на языке, но никак не могло оформиться в чётко сформулированную фразу. Незаметно мы вышли к черте города. Дальше строений не было. Голая, унылая степь, разливалась на десятки километров. Справа, на небольшой площади стоял полукаменный, полудеревянный кинотеатр. На голубом фоне афиши чётко вырисовывался мужик, колотящий по рубке уходящей под воду подводной лодки.

— Господи! — вскрикнул я. — Это же надо?! "Фантомас разбушевался"! Я ж когда-то так и не попал на эту серию. Мама дала денег в кино и наказала, чтоб долго не задерживался, потому что она точно знает, когда начинается сеанс. Я поверил, и, конечно, испугался, и взял билет на уже идущий фильм, чтоб поскорей вернуться домой и не получить нагоняй. А он оказался как раз тем, который я сто раз видел по телеку. Так обидно было!..

— Бывает, — вздохнув, согласилась девушка.

— Что бывает? — не понял я.

— И так бывает в жизни.

— Не понимаю. Всё, конечно, предугадать невозможно, но как ты узнала, что именно здесь, именно сегодня будет этот фильм?

Настя не ответила, лишь посмотрела на меня долгим грустным взглядом. Молча взяла меня под руку и повела прочь, куда-то влево. Я послушно поплёлся рядом, поминутно оборачиваясь на старый кинотеатр со старой кинолентой моего детства.

— Да прекрати ты оглядываться, — попросила девушка. — Ничего особенного там нет. Этот кинотеатр закрыт уже лет семь, только афиша осталась. Она в нише, повёрнута на север и потому сохранилась так хорошо.

— Печально всё это, — искренне пожалел я и оглянулся в последний раз.

Из распахнувшихся дверей кинотеатра на невысокое крыльцо вышли несколько человек и закурили в ожидании сеанса. Я от удивления открыл рот, но спохватился, решив, что это обыкновенные бомжи, а может, служащие очередной конторы, расположившейся в этом заброшенном здании.

Мы шли вдоль городской черты и молчали, каждый о своём. Я размышлял о превратностях своей судьбы. Что-то гложило меня изнутри, но что именно, разобраться мне никак не удавалось. Настя шла рядом, опустив взгляд. По выражению её лица ничего понять было нельзя. То ли она грустила, то ли принимала какое-то решение.

— Подари мне этот вечер, — вдруг очень тихо попросила она.

— Не вопрос! Я дарю его тебе! — немного наигранно продекламировал я.

— Не паясничай.

— А я и не думал паясничать. Я действительно дарю тебе весь этот вечер. Даже не так. Весь этот день!

— Я не то имела в виду.

— Тогда прошу пардона, — смутился я.

— Пообещай мне, что ты сегодня весь вечер будешь со мной.

— Обещаю.

— Что выполнишь любые мои капризы.

— Не вопрос!.. — легкомысленно пообещал я. — Только...

— Не волнуйся. Я не стану просить у тебя достать луну, или черевички царицы! — улыбнулась Настя. — Всё в пределах возможного.

— Торжественно клянусь! — сообщил я, выпячивая грудь. — Всё, абсолютно всё для тебя, и только для тебя. Хочешь, хоть целый год? Или два?

— Нет. Всю жизнь, — засмеялась она.

— Могу и всю жизнь, — распетушился я.

— Ладно. Не надо. Мне одного вечера будет достаточно, — подвела черту Настя.

— Хорошо. Один, так один, — легко согласился я.

Мы вошли во двор, образованный двумя четырёхэтажными зданиями, расположившимися фасадами один к другому.

— Посмотри налево, — предложила девушка.

Я глянул и обомлел.

— Это же роддом?! — воскликнул я, невольно окидывая внимательным взглядом стройную фигурку моей спутницы.

— Парень! — погрозила она мне пальчиком с накрашенным перламутровым ноготком. — Ты не туда смотришь!

— Гм... — неопределённо промычал я. — Мало ли... Чего только в жизни не бывает?..

— Я тебе!.. — она сделала вид, будто собирается шлёпнуть меня по губам.

— Да чего уж там?.. Мы все свои люди.

— Ты пошлишь.

— Прошу прощения. Я действительно зарвался, — смутился я.

— Ты вон туда глянь! — она указала на четвёртое окно справа в третьем этаже.

— Да вижу я, — ответил я, беря её маленькие ладошки в свои лапищи. — Зачем ты меня сюда привела?

— Честно?

— Конечно.

— Не скажу.

— Тогда мне придётся тебя пытать, — зловещим голосом предупредил я, притягивая её к себе.

— Начинай, — прошептала она, не сопротивляясь.

— Что? Прям здесь?

— А ты боишься свидетелей? — хитро улыбнулась она.

— Нет. Я никого не боюсь.

— Даже тех, кто подглядывает с третьего этажа?

— Только тебя!.. Немножко!..

Я невольно взглянул на четвёртое окно. Сознание услужливо подсунуло видение женщины с каким-то свёртком на руках. Я мотнул головой. В окне никого не было.

— А ты не бойся, не укушу!.. Ну?! Смелее же, сэр рыцарь!..

— Никого там нет, — твёрдо ответил я.

В этот момент мне безумно захотелось обнять её и целовать, целовать, целовать!.. До одури, до потери сознания, до отсутствия воздуха в лёгких!.. До помрачения рассудка!.. Растворить её в себе и там оставить на века!.. Целовать до безумия эти дразнящие глаза, улыбающиеся губки, задиристый носик... Я пересилил себя, вздохнул и с сожалением отпустил девушку.

— Испугался, — рассмеялась она.

— Да нет. Просто я обещал выполнять капризы одной весьма привлекательной барышни, а не пытать её.

— А может быть зря? — прищурилась она.

— Может и зря, — ещё раз вздохнул я.

— Ладно. Пошли, — предложила она и, как бы спохватившись, добавила: — Только никаких вопросов. Пока...

— Понял, — уныло промямлил я, уже догадываясь об опрометчивости данного обещания.

Мы шли по параллельной улице. Слева возвышались четырёхэтажные жилые строения, справа тянулись полуразвалившиеся бараки и пустыри. Среди всего этого, как бы заполняя пустоту, возник высокий некрашеный забор с тремя рядами колючей проволоки и вышками по углам. Щелей практически не было, а потому разглядеть что-либо в глубине не представлялось возможным. Забор закончился так же неожиданно, как и начался. Бараков и сараев постепенно становилось меньше, строения приняли более жилой вид. Многоэтажные здания сменились двух и трёх этажными бревенчатыми домами. Неожиданно справа вынырнуло каменное творение рук человечьих с высокими и в то же время узкими, стрельчатыми окнами. Вскоре выяснилось, что это обычный магазин с многообещающей вывеской "Молочные изделия". Под самым фронтоном чётко проявлялись закрашенные буквы: "баня". Я усмехнулся. Опять что-то невероятно знакомое мелькнуло глубоко в душе и тут же исчезло, нырнуло обратно в недра подсознания. За магазином оказался овраг. Я глянул вперёд, на дорогу, и замер на полушаге. Там был мост!.. Сквозь трубу, проложенную под ним, нёс свои воды небольшой ручей. Теперь уж явно что-то до боли знакомое увиделось мне в этой картине. Как будто я её видел, давно, очень давно, но чуть-чуть иначе!.. Под другим ракурсом, что ли?..

— А вот и такси, — послышался голосок Насти.

Я обернулся. У обочины дороги стояла машина с шашечками на дверце. Откуда она взялась?! Девушка уже устраивалась на заднем сиденье. Я полез следом.

— Что с тобой? — cпросила Настя, когда машина тронулась.

— Ничего, — попробовал я уйти от ответа.

— Ты так побледнел. Что-то стряслось?

Она осторожно коснулась моего лба.

— Температуры нет в виду отсутствия тела, — глупо пошутил я.

— Тебе со мной плохо, — вдруг сделала вывод она.

— Да нет. Просто этот мост!.. Вообще вся обстановка какая-то ностальгическая, что ли?.. Такое ощущение, что всё это я вроде бы как будто бы видел, а может, и нет. Внутри как-то неуютно, — признался я.

Девушка долго, очень долго смотрела мне в глаза. Потом отвела взгляд, глубоко вздохнула и предложила.

— Давай покатаемся?

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда мы подъехали к Настиному дому. У калитки нас поджидал громадный пёс со странной кличкой Барстак.

— Здорово, Барс! — приветствовал я пса.

Тот радостно завилял хвостом.

— Смотри, отвалится, будешь так мотать, — усмехнулся я.

— Признаёт хозяина, — как-то загадочно улыбнулась Настя.

— Скорее хозяйку, — поправил я.

— Хм!.. — с сомнением поджала губки девушка.

Мы вошли в дом. Пересекли летнюю веранду, прошли в прихожую, оттуда в гостиную.

— Располагайся, — предложила Настя, пристраивая свою сумочку на серванте.

— А ты куда?

— На кухню, куда же ещё.

— Я с тобой.

— Зачем?

— Помогать! Зачем же ещё?! — искренне удивился я.

— Тогда пошли. Возьми корм, и накорми Барстака.

Мне нравился этот громадный, совершенно не злой, весёлый и доброжелательный пёс. Навалив полную миску сухого корма, я прихватил кувшин с водой и вышел во двор. Пёс радостно запрыгал вокруг.

— Погоди, дурашка, — приговаривал я. — Не торопись. Получи удовольствие.

Но пёс меня не слушал. Он с жадностью набросился на еду. Я немного постоял, поглазел, как собака лихо управляется со своим ужином, и вошёл в дом.

— Проходи в гостиную, — послышался откуда-то из глубины дома голос Насти.

Я последовал данной команде. Небольшой стол был накрыт ослепительно белой скатертью. Посреди красовалась бутылка коллекционного шампанского. Рядом пристроились два хрустальных фужера работы явно не современных мастеров. Дорогущая коробка конфет была перевязана ленточкой со свадебной символикой. Китайская ваза была доверху наполнена кусочками чёрного шоколада. Чуть в стороне на журнальном столике подле вазы с кроваво-красными розами лежал футляр с обручальным кольцом.

— Ни фига себе!!! — только и смог выразиться я.

— Что-то не так? — спросила Настя, входя в зал.

— Ты бы кольцо спрятала. Родители заругают. Не дай Бог потеряешь!..

— Не потеряю. Это моё кольцо.

— Чего?! — изумился я, поворачиваясь к девушке.

И обалдел. На ней было белое платье невесты, что-то наподобие фаты и венок из живых цветов. В ушах горели алмазами золотые старинные серёжки, которые ей передала по наследству прабабка, когда мать Насти сообщила родственникам о своей беременности. На груди красовался, подаренный мною несколько часов назад, кулон.

— Что за маскарад? — растерялся я.

— Открой шампанское, — не ответила девушка.

Ужасно ненавижу открывать шампанское. Но делать было нечего. Взяв бутылку в руки, принялся осторожно снимать металлическую оплётку. Вскоре шипящая влага наполнила фужеры, вздымаясь бело-розовой пенной шапкой.

— Давай выпьем за нас! За наше маленькое, но бесподобно прекрасное счастье! За наш вечный вечер! — она подняла бокал. — Замри мгновенье! Останови безумный бег свой, безжалостное время!

Я оторопело смотрел на неё, ничегошеньки не понимая.

— Ну?! — поторопила она. — Или ты отказываешься от своего обещания?

Она деликатно назвала мою клятву обещанием. Я вздрогнул.

— Настя! Я ничего не понимаю. Ты можешь объяснить? — умоляющим голосом, попросил я. — Происходит что-то невероятное! Исключающее всякую попытку понять хоть что-либо!.. То ли рушится мир, толи создаётся новый?! Или я просто схожу сума?..

— Сначала давай выпьем, а потом и поговорим, — улыбнулась она, касаясь краем своего бокала моего фужера.

Я поднял благородный хрусталь.

— Настенька, я позволю себе всё-таки добавить к твоему зашифрованному тосту пару своих неуклюжих слов. За тебя! За твоё счастье!

— Нет. Я сказала, за наше счастье! Наше мимолётное, но такое прекрасное счастье!

Я не стал спорить, и выпил. Девушка лишь пригубила, но опускать фужер на стол не торопилась.

— Несправедливо как-то получается, — заметил её хитрость я. — Если за счастье, то зачем оставлять вино на слёзы?

Она приподняла бокал и посмотрела сквозь него на свет. Рубиновая жидкость искрилась, играла красками.

— Ты прав. Кому нужны лишние кровавые слёзы. Их и так в этом мире предостаточно, — и, не отрываясь, осушила фужер.

— Ого! — восхитился я. — Ты, как заправский...

— Ну, договаривай.

— Лихо ты, — нашёлся я.

— Выкрутился, — усмехнулась Настя.

— Точно, — согласился я. — Как неверная жена.

— Или муж? — уточнила она.

— Нет. Мужья всегда верные.

— Позвольте, не согласится с вашим утверждением. — И не давая возможности возразить, распорядилась: — Коробку развяжи.

— Зачем? — не понял я.

— Как зачем? — удивилась она. — Есть!..

— Но шоколада полная ваза!..

— Ну и что? Конфеты не помешают.

— Но они перевязаны свадебной лентой. Ты, наверное, кому-то в подарок купила?

— Нет, — отрицательно качнулся венок.

— Может, твои родители купили? — предположил я.

— Это наши конфеты.

Я с нарастающим беспокойством посмотрел ей в глаза. Там горели озорные огоньки, и где-то глубоко-глубоко спряталась едва заметная печаль.

— Настя, я тебя не понимаю, — уже не скрывая тревоги, вымолвил я. — К чему этот маскарад? Что всё это значит? Могу я хоть это знать?

— Конечно, можешь. Но, ведь ты и без моих объяснений уже догадался?! — ободряюще улыбнулась девушка.

— Не понимаю. Честное слово, не понимаю!!! Кто жених? Я его знаю?

— Конечно, знаешь!.. — весело рассмеялась девушка.

— Может, всё-таки объяснишь? — начал терять терпение я.

— Ты хочешь услышать? Пожалуйста. У меня сегодня свадьба. Точнее, у нас!..

— Что? С кем?! — изумился я.

— Наша, конечно. А ты не понял?

— Наша??? Со мной???

— А ты видишь тут кого-то другого?

— Но?!

— У тебя есть возражения?

— Мм-м-м-м-м!

— Я понимаю, что ты потерял дар речи. Но, всё же, постарайся оформить своё восхищение в более приемлемую форму!.. — засмеялась она.

— Прости, но я не понимаю?! Совсем ничего не понимаю! — растерялся я.

— Попробую объяснить. Постарайся понять, что мне не нужны общепринятые обряды. Я не нуждаюсь в шумных застольях с полновесной попойкой. Для меня отсутствие штампа в паспорте не смертельно. Мне достаточно того, что я люблю тебя, и большего не надо. Конечно, мне, как всякой женщине, хочется всегда быть рядом с любимым, но я ведь всё понимаю... Это невозможно. Молчи!.. — предотвратила она мою попытку возразить. — Я ещё не всё сказала. Ты же сам хотел. Я знаю. Я многое знаю. Знаю, что ты уедешь и никогда, никогда в жизни больше сюда не вернёшься. Ты станешь учёным. Большим учёным. Вернее, будешь на пути к этому. Однако тебя всегда будет тянуть сюда. Именно поэтому я сегодня целый день водила тебя по городу, показывала все те места, о которых ты мне когда-то рассказывал. Места, где мы были вместе. Чтоб этот вечер навеки запомнился тебе как самый счастливый, самый лучший миг в твоей и моей жизни. Чтобы спустя годы, вспоминая этот город, ты видел его перед глазами таким ярким, каким только может быть воспоминание. Настолько живым, что реальность смешается с воображением. Твои любимые места!.. Наши места!.. Некоторые ты заметил, а некоторые пропустил. По этим приметам и некоторым другим, я поняла, ты никого ещё не любишь!.. В тебе ещё не проснулась тяга к любви. Ты ещё не задумался, что это такое.