Злая сказка жизни

Когда мы накупались, на стоянке уже был разведен костер, раскиданы игрушки, расставлены тарелки с едой. Совершенно спокойный вид мужчин меня несколько озадачил. Мне думалось, что и Эрл, и Леонард будут напряженно ждать удара, но нет. Хотя брат местность все-таки просматривал, но не так пристально, как должен был бы. Величество же вообще развалился на травке, положив руки под голову и закрыв глаза. Было весьма похоже, что король просто возжелал культурно отдохнуть на природе. Только почему-то не взяв при этом жену. И тут я поняла: ну конечно! Какой убийца сунется в петлю? Да никакой! Поэтому мужчины старательно создают видимость ее отсутствия. Даже меч мой от седла отстегивать не стали.

Переодев принца, я отпустила его к Эрлу, который взялся строить из кубиков башню, и дитенок, увидев, что кто-то играет с его игрушками, побежал наводить порядок. Пересев к костру, чтобы поскорее высохла мокрая одежда, я подкинула туда пару щепок. И, видимо, их треск потревожил покой его величества. Открыв глаза, Леонард сел и взял в руки стоящие неподалеку бокалы. Обернувшись ко мне, он спросил:

— Выпьешь со мной? А то в одиночку как-то не хочется.

Я безразлично взяла вино: пить жутко хотелось. Леонард придвинулся ближе и спросил:

— За что выпьем?

— За что пожелаете, — пожала я плечами.

— Тогда, может, за тебя? — лукаво прищурился король и, не дав мне ответить, чокнулся со мной и залпом выпил.

Тут я поняла, как жестоко ошиблась. Петлю готовили не для убийцы. Ее готовили для меня. Видимо, наше величество соскучился или просто решил приступить к следующему пункту плана мести. С тех пор в список моих бед добавилась еще одна. Теперь не только писарь изводил меня своей любовью, но и король, похоже, решил добить шуточными заигрываниями. Спектакль свой он разыгрывал исключительно для меня, ну и изредка для Эрла. Больше его издевательств надо мной никто не видел, и это было терпимо. Кроме этого, радовало, что с королевой я практически не встречалась. Днем, пока Леонард был занят государственными делами, она занималась своим любимым шитьем, чуть ли не каждый ужин, представая перед нами в новых откровенных нарядах. С трехлетнего возраста принц ужинал вместе с родителями, и я, соответственно, тоже была вынуждена там присутствовать, поневоле наблюдая любовные игры королевской четы. Как кошка ластилась Мира к королю, однако на людях он мужественно сдерживался, зато, наверное, потом, в спальне, давал полную свободу выхода своим эмоциям.

Я старалась не обращать на это внимание, тем более, голова моя была занята совершенно другими заботами. С годами принц становился все более агрессивным. Мои зелья действовали все слабее. И в любую свободную минуту я искала способ улучшить их, ставя эксперименты на дворцовых крысах. Когда они переставали дохнуть, я испытывала свое зелье на заключенных, держа наготове склянку со своей кровью. Если они от варева не умирали, я поила им принца. Большинство зелий не давали улучшений по сравнению с базовым составом. Но в один ужасный момент подходящий набор ингредиентов был найден. После первого испытания больше недели все было хорошо. А потом случилась беда, вынудившая меня без оглядки бежать прочь из дворца. Возможно, если бы король был более откровенен со своей женой, все сложилось бы иначе. Но королева не знала, что я что-то добавляю в еду ее ребенка. Леонард мне запретил это говорить, видимо, чтобы не расстраивать жену. Сам же он вряд ли знал о риске применения зелий. Во всяком случае, сначала я не успела сказать, а потом не осмелилась, решив, если что, успею обезвредить яд своей кровью. Или возьму всю ответственность на себя. Теперь моя самонадеянность привела к тому, что я должна была в третий раз вернуться во дворец, не зная, что меня там ждет.

СНОВА-ЗДОРОВО

Итак, я сидела за столом в небольшой таверне, доедая картошку и ожидая возвращения Ворона. Воспоминания о былом, как всегда, переросли в размышления о жизни. Подводя итог, можно было сделать весьма неутешительный вывод: отношения с противоположным полом явно не мой конек. Уж проще нечисть всякую убивать. Или тех же мужчин. В бою все просто — не убьешь ты, убьют тебя. Понятная цель, понятные правила, понятный итог. А тут...

Мальчик, которого я тайно любила, первый закидал меня яблоками и объявил ведьмой. Король, застукав в постели с другом, люто возненавидел и буквально сразу же нашел мне замену. Женился. Счастлив и мстителен. Упомянутый друг вообще оказался скотиной редкостной. Увез меня в свой замок, якобы для вечного счастья. И там чуть не подарил вечный покой. Творчество Гарольда даже обсуждать не стоит. Теперь вот Ворон...

Родители воспитывали в нас с братом достаточно традиционные ценности. Хоть со временем жизнь многое поправила, но кое-что осталось неизменным. По моему твердому убеждению, дети — результат истиной любви. Но что она собой представляет? Есть ли вообще для нее какое-то описание, какой-то признак? Как отличить истину от лжи? Ведь все мои отношения, как я искренне считала, были по любви. На деле же что-то оказалось детской влюбленностью, что-то дурманом, вот только с Гарольдом — без иллюзий. Поэта мне было просто жалко, да и дальше выслушивания его бреда дело не пошло.

Была ли любовь у нас с Леонардом? Или наши отношения были не более чем игрой природы, когда самка и самец признают друг друга подходящими? Возможно, со стороны величества так оно и было: новую самку он нашел весьма легко. А вот с моей...Наверное, любовь — это когда тебе снится, что любимого нет рядом. Что ваши пути разошлись или не пересеклись вовсе. И ты просыпаешься, леденея от ужаса, но уткнувшись носом в родное плечо, понимаешь — это был всего лишь кошмар. Но, увы, для меня он стал реальностью. Прочно сформировавшейся и единственно возможной. Ведь надменный, жесткий, гордый Леонард измены не прощает. Он за нее всегда будет мстить. Пока не удовлетворится результатом. И в изобретательности его величеству не откажешь. Пристроить меня к принцу, чтобы я каждый день могла видеть счастье королевской семьи, идея просто великолепная. Ее величество как постоянное напоминание того, чего по дурости лишилась. Заигрывания короля, как злая издевка. И ненавидящий свою няню принц. Бедный, несчастный ребенок, которого я еще и убила. А теперь, вполне возможно, за это убьют меня вместе с моим еще не родившимся чадом. Хоть не возвращайся! И я бы не вернулась, если бы не одно страшное 'но'. Как бы жестоко и цинично это ни звучало, но стоило избавиться от одной причины, держащей меня во дворце, как тут же ей на смену явилась другая. Как нарочно! Словно сама Жизнь не хочет, чтобы я оттуда уходила! Ведь теперь у меня просто нет выбора. Мне придется вернуться, иначе умрет мой самый дорогой человек. Моя единственная твердая жизненная опора. Все эти годы Эрл был рядом и всегда поддерживал меня. Даже во время дурманных ночей. Несколько раз он приходил ко мне во снах, пытаясь образумить. Когда мне было плохо, брат всегда умел найти нужные слова. Но не сочувственные, а насмешливые. Сначала я обижалась на подобное отношение, но со временем поняла, что это чуть ли не единственное, что могло быстро поставить на ноги, после очередного падения. Своеобразное встряхивание за шкирку, напрочь отбивающее желание жалеть себя несчастную. Эх, как же мне хотелось вернуть те дни, когда мы с братом были только вдвоем! И в очередной раз мне вспомнилось, как мы встретились на рынке.

Я сначала даже не поняла, что Лаэта оставила меня одну, легонько подтолкнув в спину в направлении здоровенного патлатого дяди, который, улыбаясь, шел ко мне.

— Ты что тут делаешь? С родителями приехала? — спросил Эрл, оглядывая толпу.

— Нет, — покачала я головой, все еще не веря своим глазам.

— Замуж что ли вышла? — удивился брат.

— Нет, я тут с цыганами, — сказала я, но, оглядевшись и не увидев Лаэту, добавила, — была.

И чуть помолчав, тихо произнесла, потупив взгляд:

— А родители умерли.

Поддев пальцем подбородок, и посмотрев в мои глаза, из которых вот-вот готовы были выкатиться слезы, Эрл обнял меня за плечи и повел в таверну, в которой снимал комнату. Усадив меня на кровать, брат велел:

— Рассказывай.

Трудно было об этом говорить, но я все-таки смогла. Поведав Эрлу все, что со мной случилось, мне, в конце концов, пришлось сделать самое страшное признание:

— Их сожгли, потому что я ведьма.

— Скорее дура, — пожал плечами брат. — Конечно, тамошние соседи идиоты, но не до такой же степени, чтобы поверить горстке детишек. Держу пари, папаша наш просто напился и спалил дом, а мать, вздохнув с облегчением, пошла искать новое счастье.

Такая мысль мне в голову не приходила. Конечно, я знала, что отец последнее время много пил, что с матерью у них давно уже пошел разлад, но связать это с пепелищем как-то не догадалась. Мне так и не пришлось узнать, правда это или нет, но зато я раз и навсегда избавилась от гнетущего чувства вины. Иногда не важно, что есть правда. Важно, во что ты веришь.

— А ты правда маг? — продолжил беседу брат.

— Стихийник.

— Ух ты! — обрадовался Эрл. — Покажи, что умеешь?

Демонстрацией моих способностей брат остался доволен. И предложил мне совместную работу. Отучившись в военной школе, брат не захотел ни возвращаться домой, ни продолжать строить карьеру. Ушел в вольные наемники. Однако денежные заказы в одиночку выполнять было сложно. Поэтому моему внезапному появлению он очень обрадовался. И даже обучил меня навыкам владения мечом. Не ахти как, но на отмахаться, если что, хватало.

Эх, счастливое прошлое...Почему ты так далеко, невозвратно, и всегда жестоко? И жить с тобой тяжело, и бросить не получается.

Допив молоко, я с тоской посмотрела в окно. Ну где ходит Ворон? Уже почти час прошел! Помнится, Эрл проблему с лошадями решал минут за двадцать максимум. Правда после этого частенько приходилось скакать очень быстро и без седла, но это мелочи.

Наконец, к коновязи подошел Ворон, ведя под уздцы двух оседланных лошадей и спокойно привязав их, вошел в таверну. Найдя меня взглядом, он подошел к стойке, заказал себе ужин и присоединился ко мне.

— Ну и жмоты тут живут! Еле выторговал приличных лошадок, — улыбнулся он, садясь напротив.

Присмотревшись, я заметила, что лошадки были действительно хороши. Да и седла недешевы.

— Где ты взял деньги? — поинтересовалась я.

— Где взял, там больше нет, — ответил мне Ворон, откусывая мясо.

Ну да, воровать деньги менее хлопотно, чем заниматься конокрадством. У братца, правда, на такое квалификации не всегда хватало. Тут мне подумалось, все-таки хорошо путешествовать с профессиональным вором.

Закончив с ужином, мы отправились в путь, проехав до темноты без остановок. Причем, ночью я тоже не намеревалась останавливаться, но полуэльф рассудил иначе. Несмотря на мое желание как можно быстрее оказаться в столице, Ворон неумолимо свернул в лес, едва стало вечереть.

Когда мы устроились на ночлег, лежа рядом у костра, я вдруг ощутила, что мужчина весьма недвусмысленно проводит рукой по моему бедру. Так, похоже, пора словесной любви кончилась. Этого еще не хватало! Конечно, сама дала повод, сама замуж выскочила, но, все же, не могу я так, по обязаловке. Не деньги же этим зарабатываю!

Все также лежа на боку, я, слегка повернув голову, поинтересовалась:

— Может спать?

Вместо ответа мужчина перевернул меня на спину и нежно поцеловал в губы. А затем решил перейти к более активным действиям.

— Стой! — я уперлась в его грудь обеими руками.

Ворон грустно улыбнулся и, перевернувшись на бок, облокотился на руку.

— Что мне для тебя сделать? — спросил он, нежно проводя ладонью по моей щеке.

Мне не хотелось его обижать, но и не хотелось лукваить. Поэтому я ответила предельно честно, тщательно подбирая слова.

— Пойми, не в тебе дело. Просто мне как-то все время не везло с мужчинами...

— И тебе трудно верить? — спросил он, тоже ложась на спину.

— Мне трудно любить, — вздохнула я, смотря в ночное небо. — Когда любишь кого-то, то отдаешь ему свои чувства, свою душу...А я чувствую себя опустошенной. Такое ощущение, что мне больше нечего отдавать.

— Потому что все, что могла, ты уже отдала другому?

Добро бы так! Грустно усмехнувшись, я ответила:

— Скорее просто выбросила на ветер. Стряхнула, как пепел с самокрутки. Моя, якобы, любовь наделала столько бед...

— Все имеют право на ошибку и на прощение.

— Только не все умеют прощать.

— Ничего, с годами научишься, — улыбнулся Ворон, снова переворачиваясь на бок, обнимая и привлекая меня к себе. — А я постараюсь быть рядом, когда ты простишь себя и снова сможешь любить.

Не решив, что на это лучше ответить, я сказала:

— Ладно, давай спать. Завтра нам предстоит долгий путь.

И не стала отстраняться, как и не стала уточнять, что, говоря о прощении, имела в виду не себя.

Беседа закончилась, но заснуть не получалось. Глядя на чуть подрагивающее пламя, я вновь вернулась к недавним размышлениям. Интересно, а может я вновь ошиблась? И моя настоящая любовь лежит со мной рядом? Нежный, заботливый муж, который готов сделать все, что угодно. Быть может, сейчас я просто не могу понять своих истинных чувств, так как уж очень много на голову свалилось? Может, сама Жизнь, наконец, толкает меня на верный путь, а я пока просто этого не понимаю? Вот так под тихое потрескивание костра и шелест листвы хоровод безответных вопросов увел меня в сон. Спокойный, без сновидений.

На рассвете мы снова двинулись в путь. В этот раз на ночлег решили не останавливаться, поэтому к столице подъехали в предрассветных сумерках. Оставив лошадей у коновязи придорожной таверны, мы сняли там комнату, затем вернулись в лес и потайным ходом пробрались прямиком во дворец. Интересно, знал ли Эрл о такой бреши в своих владениях? Выбравшись из узкого стенного коридора, мы оказались в северном крыле, в одном из подсобных помещений. Замок спал, поэтому на пути к комнате брата нам не встретилось ни души, и это радовало. На всякий случай оставив Ворона за углом, я направилась к двери. А подойдя к ней, прислушалась. Вроде, тихо. Осторожно приоткрыв дверь, я скользнула в темное помещение и не успела сделать и шага, как почувствовала холод стали, щекочущий горло.

— Только шевельнись, и я тебе убью! — зло прошептал король.

Подавив назревающий страх, я выдала свой самый сильный козырь:

— У меня есть зелье,

— Тьфу! — Леонард убрал меч и зажег свет.

Увиденное повергло меня в ужас. Эрл лежал на кровати, еле дыша. На коже, черной как смоль, выступили красные капли пота. Забыв обо всем на свете, я кинулась к брату, на ходу доставая из кармана склянку.

— Открой ему рот, — велела я Леонарду.

Король без лишних слов разжал стиснутые зубы, и мне удалось влить содержимое флакона. Буквально через пару мгновений Эрл глубоко вздохнул и забился в судорогах. Лео тут же ловко развернул его на бок, слегка прижав при этом к кровати. Приступ длился несколько секунд, а затем я с удовлетворением отметила, что дыхание брата успокоилось, и кожа стала приобретать свой естественный цвет. Еще через минуту он открыл глаза, скинув камень с моей несчастной души. Удостоверившись в осмысленности взгляда, я с облегчением опустилась на стул. Успела. Однако успокоилась я рано. Едва Эрл пришел в себя, как король на меня набросился: