Там, где правит Рандом

Я хотела бы спросить только об одном. Только во имя всего, что произошло с нами, прошу тебя ответить честно. Обещаешь?

— Обещаю! — ответил я.

— Если он соврет — я поправлю! — вклинилась эта язва Оля.

— Скажи... Моя жизнь — это моя жизнь? То есть, мои решения — это мои решения? Или я — всего лишь пешка, которой управляет кто-то наверху?

— Ты — это ты, Шакки, — ответил я. — Ты самостоятельнее многих людей, то есть богов, кого я знаю.

Героинька шумно выдохнула и обняла за шею своего питомца.

— Неожиданно... — пробормотал Эйфель. — Я не ожидал, если честно. А я-то сижу тут, гадаю, какие изменения я внес в "Годвилль" своим появлением. Ведь я — первый герой, ведущий оседлый образ жизни. Герой-торговец. Меня многие знают, многие обсуждают... А оно вон оно как...

Ладно, давайте лучше вернемся к тому, во что вы влипли.

Храм рухнул. Я не знаю, как, но он был стержнем этого мира. Точкой его связи с нашим, с серверами "Годвилля". Может быть, он был как раз виртуальным отражением серверов, не знаю. Сейчас "Годвилль" предоставлен сам себе. Игроки не имеют связи со своими персонажами. Создатели "Годвилля" не имеют отклика от игры. С их точки зрения игра по непонятным причинам зависла.

— И что они будут в этой ситуации делать? — спросил я.

— А что бы сделал ты, если бы созданная тобой программа перестала отвечать?

— Перезагрузил бы ее! — машинально ответил я. И тут же понял, к чему клонит Эйфель. — Они "откатят" "Годвилль" к последней точке бессбойной работы, да?

— Я не знаю, но предполагаючто так. Это логично.

— На наш язык переведите, пожалуйста! — попросила Шакки. — Что значит "откатят"? И что будет с вами?

— С вами скорее всего ничего. Вполне вероятно, что ваш мир просто сдвинут обратно во времени. Предполагаю, что на тот момент, когда рухнул храм. Или за несколько часов до этого момента. Вероятнее всего вы просто забудете и наш нынешний разговор, и черные тучи на небе, и рухнувший храм. Для вас все это просто не произойдет.

— А для нас? — спросил я, хотя сам уже понимал.

— Вы — инородные тела в "Годвилле". Да и я, признаться честно, тоже. И все, что я нажил за те годы, что я провел здесь. Когда систему "откатят" — она создаст весь мир заново. Восстановит его по последним рабочим данным. Но вас, да и меня, если я зазеваюсь, она не восстановит. Нас нет в ее базе данных. Как нет моего молота, моего доспеха, моего дома, который я так долго и с любовью возводил — ничего не будет. Это гипотеза, но я почему-то уверен, что она верна. Я прожил здесь... Почти 20 лет по здешнему летоисчислению! А теперь из-за вас я вынужден вернуться обратно в реальность, потеряв все, что я обрел здесь!

— Ну, мы сюда вообще-то не просились! — буркнула Оля.

— Да знаю я, — беззлобно отмахнулся он, — все равно... Вы не поймете! 20 лет! Целая жизнь в спокойном раю, а тут вы! Эх...

— Но ведь после перезапуска сервера ты всегда можешь сюда вернуться!

— Мочь-то я могу. И вернусь... Но все придется начинать сначала. Обживаться, обзаводиться хозяйством, строить ферму, налаживать поставки вина в кабаки и зеленки в лечебницы. Никто меня не вспомнит! Откат системы сотрет все мои следы из этого мира! А я уже привык, знаете ли, жить на широкую ногу, не нуждаясь в деньгах.

— Делов-то! — хмыкнула Шакки. — С твоими бойцовскими талантами и с твоим оружием тебе стоит только на тракт выйти! Всех монстров раскидаешь без единой царапины.

— Эх, — отмахнулся Эйфель. — Нельзя! Я старался жить незаметно, тихо, не внося в систему возмущений. Чем больше возмущений, тем больше изменений. Тем ближе момент, когда эти изменения достигнут критической массы и система будет перезапущена!

— То есть даже если бы не мы — это бы все равно произошло?

— Да. Но я надеялся что случится это еще лет через 10, а то и больше. Я же не слепой и не дурак. Я видел, как мои действия, пусть даже и осторожные, меняли жизнь героев. Как они учились тому, что не могло быть заложено в них "Годвиллем". Нападать на монстров из засады, откладывать деньги на воскрешение питомца...

— Бить вне очереди! — подсказал я. — Создавать новых монстров!

— Да, да. Вот только я не знал, что все зашло так далеко и с монстрами. Ваш рассказ об администраторе Годвилля и его новых монстрах-бойцах меня озадачил.

— Эйфель... то есть Семен... Мы что-то от темы отклонились. Мы тебя поняли. Останемся здесь — нам хана. Перезапуск "Годвилля", который может случиться в любую минуту, нас сотрет. Так чего же мы сидим? Будь так добр, верни нас обратно в реальность? Ну, меня хотя бы. Ее можешь оставить, вредная она. Он. Оно!

Оно показало мне язык и скорчило рожу, заставив улыбнуться. Интересно, какая она в реальности? Симпатичная? Красивая? Маленькая и чудаковатая как Персиваль? Сколько ей лет вообще?

— Тебе сколько лет то в реальности? — сам не зная, зачем, спросил я.

— 17!

— Понятно. Всем вам 17. Значит где-то около сорока, да?

— Иди ты!

Как она это сказала... "Иди ты!" Как давно я этого не слышал! Не говорят сейчас так! Обычно слышишь: "Да пошел ты!"

Все-таки что-то в ней есть, в этой Оле-Персивале. Ведь таскалась со мной, прикидывалась виртуальным чудиком, причем довольно успешно прикидывалась! Жизнь мне пару раз спасла. Ну и я ей пару раз, конечно. Вот интересно, верят же на востоке, что если человек спас другому жизнь, то он за него теперь в ответе. А если человек, которого ты спас, потом спас тебя, тогда как? Вы в ответе друг за друга, или ваша ответственность аннигилировалась? Я почему-то все равно чувствую, что я за Олю в ответе. Чужая она в этом виртуальном мире! Я тоже чужой, конечно, но не до такой степени, а она — не просто чужая, а и вовсе чуждая.

Наверное, в реальности она все же красивая. Изящная, стройная девушка, романтичная, немного робкая. Такая, которой ну никак не положено убивать остро отточенным карандашом нападающих чудовищ вроде кладбищенского сторожа. Ну, или расчленяшки.

Поток моих мыслей прервал, конечно же, Эйфель.

— Не могу я вас вернуть! Я бы с удовольствием, да не могу!

— Это почему это? Значит, молот у Тора мы спереть можем, доспех из кожи шардевкатрана в "Годвилль" протащить — тоже запросто, а нас обратно в реальность закинуть — это уже слабо?

— Ты ничего не понимаешь в... в магии, назовем это так, хоть я и не люблю это слово. Я могу ходить между мирами. Я могу вещи из некоторых миров переносить в некоторые миры. К слову сказать, тот же молот Тора невозможно перенести в нашу реальность. И не только его. Тут свои законы. Я могу заточить человека на страницах книги или на сервере браузерной игры, как это сделал с тобой Ложкин. Могу вернуть его потом обратно! Но производить какие-то манипуляции с человеком, которого в игру забросил кто-то другой... Это возможно, но очень опасно. Для тебя опасно! Нужно правильно рассчитать вектор переноса, учесть полярность, скомпенсировать отторжение.

— Понятно, понятно. Нам хана, да?

— Если бы я знал, кто вас сюда забросил и каким способом пользовался... Тогда шанс бы был. А так... Если я сейчас попытаюсь переместиться вместе с вами — это будет все равно как если я попытаюсь протащить с собой тот же молот. Я — вернусь, а вас распылит грань пространства. Вы сгорите, прикоснувшись к ней!

— Но я же как-то перенес отсюда в реальность Тяву? И ничего, он на молекулы не распался!

— Кого?

— Тяву! Моего питомца, потолкового лампожуя!

— Так, — оживился Эйфель. — Это уже зацепка... Ну-ка, ну-ка... Ты из какого города?

— Новосибирск.

— Оля, а ты?

— Кемерово.

Я снова заинтересованно посмотрел на нее. Значит почти соседи, 4 часа на автобусе! Надо будет обязательно встретиться, если мы сумеем выбраться из этой передряги живыми. И тут я, вдруг, осознал, что злость за то, что все это время она скрывала от меня свою истинную суть, у меня прошла. В общем-то, я ее даже понимал. У кого этого не бывало, что соврешь человеку при первом знакомстве, мало ли, по какой причине, а потом все никак в своей лжи признаться не можешь? И стыдно, и повода как-то не находится... В самом деле, что бы изменилось, скажи она мне что она — такой же человек, как и я? Да ничего. Вот вернемся — определенно нужно будет встретиться. Будет забавно сидеть в кафе и смеясь вспоминать, как чуть не погибли в виртуальности.

Чуть не погибли...

Да, для начало неплохо было бы остаться на "чуть", не шагнув на следующее за ним слово.

— Вы абсолютно уверены, что вас ничего не связывает?

Мы переглянулись.

— Оля, если ты еще что-то скрываешь, самое время мне об этом сказать!

— Да не знаю я тебя!

— А может Ложкина?

— Я вообще понятия не имею, кто это такой!

— Так, еще момент, — перебил нас Эйфель, — где вы оказались, когда вас забросило сюда?

— На тракте! — ответил я.

— В лесу у дороги! — ответила Оля.

— Координаты вспомнить можете? Ну, номер столба то есть?

— Где-то между 60-м и 61-м, — не раздумывая ответил я. — Я уже второй раз там оказываюсь. Запомнил.

— Оля, а ты?

— Кажется... Кажется примерно там же. Да, точно, неподалеку был 60-ый столб.

У Эйфеля загорелись глаза. Так обычно выглядят люди перед тем, как выкрикнуть слово "Эврика"!

— Спорить готов, вы оба — программисты.

— Я — менеджер продаж, — сказал я.

— А я — вообще студентка юридического, — сказала Оля.

Эйфель поник.

— Опять мимо... А так все указывало на то, что твой криворукий Ложкин просто не закрыл портал переноса в "Годвилль", впервые использовав его на тебе. Выходит, что созданный им портал был запущен по планете с каким-то определенным вектором направления. И он стал бродить... В него не затягивало случайных людей только потому, что настроен он был на тебя, на какие-то твои особые параметры. Один из этих параметров — наличие рядом компьютера с открытой в нем вкладкой "Годвилля", но этого не достаточно, нужно что-то еще... А потом хлоп, и в то же место закинуло Олю... Тем же порталом... Логично было предположить, что совпали какие-то характеристики. Что Оля оказалась близка к тебе по каким-то своим свойствам?

— По габаритам? — сострил я.

— Нет... легче всего перенести в виртуальный мир того, кто близок к виртуальности. Программистов. Вот я и подумал, что Ложкин настроил свой первый перенос именно по этому принципу, поэтому кочующий портал сработал и на Оле...

— Увы, мы не программисты. Но ты сможешь нас вернуть?

— Нет, боюсь, что нет. Для создания противодействия порталу мне нужно понять его суть. Иначе шансов нет!

— Оля! — гаркнул я, вскакивая с места. — Давай, думай, что у нас с тобой общего!

— Да не знаю я!

— Ты домой хочешь, или предпочитаешь быть стертой?

— Хочу!

— Тогда думай, в рот те ноги! Думай!

— Мы сибиряки!

— Не то, — ответил Эйфель, — если бы это было наводящим свойством, в "Годвилле" было бы уже не протолкнуться от сибиряков!

— У нас герои мужского пола.

— Тоже фигня! — отмел эту гипотезу я.

— Сам думай! — урезонил меня Эйфель. — Портал наводили на тебя. Что твой Ложкин знал о тебе такого, что мог счесть важным для наведения удара?

— Что я его терпеть не могу.

— Не то! Думай! Что тебя отличает от других? Чем оригинальнее человек, тем проще навести энергию переноса, тем меньше ее расход!

— Я — писатель! — наугад брякнул я. — Ложкин знал это. Даже читал что-то мое...

— И я! — воскликнула Оля.

— Что "и ты?"

— И я — писатель.

— Впервые слышу.

— Надо же! Что-то и про Кирилла Кудряшова в новостях не передавали!

— Передавали! По федеральным каналам! В передаче "Вооружен и опасен".

— Погоди, погоди! Что-то припоминается! Точно! Игнобелевская премия по литературе за 2012-ый, да?

— Ох, какие мы остроумные! Почитал бы я, что ты там калякаешь!

— Да у меня почти двадцать тысяч посетителей в год на "Самиздате"!

— А у меня — совокупный тираж всех произведений — больше ста тысяч экземпляров! Съела?

— Да заткнитесь вы! — рявкнул Эйфель. И, похоже, присовокупил к крику еще что-то, какое-то заклинание, потому как меня снесло со стула, а Олю — перекувыркнуло в воздухе. Вот только ее удар Эйфеля почему-то после этого кувырка поставил на ноги, а меня — приложил затылком об пол, да там и оставил. Из-за этого у меня почему-то создалось ощущение, что спор проигран мной, ведь я — лежу, а она — стоит. А это не логично, ведь мои аргументы — убедительнее.

— Заткнулся, — сказал я с пола.

— А Пуську-то за что? — спросила Оля, поглаживая своего почеширского кота, который в момент удара Эйфеля сидел у нее на плече, а теперь — ошалело мотал головой, сидя на полу.

— Под руку подвернулся! — отмахнулся тот. — Все, теперь мне все ясно! А значит что? Значит, вы спасены! Я отправлю вас домой!

— А обратно потом сможешь?

— В смысле?

— Ну, когда мы вернемся, как мне тебя найти, чтобы отправиться с тобой в "Годвилль"?

— Ты ошалел что ли? Зачем тебе?

— А тебе зачем? Я тоже сюда хочу вернуться. И не раз! Нравится мне тут!

— Нас скорее всего забудут.

— Ну и что? Заново познакомимся! Народ тут гостеприимный, да, ребята?

Окружающие герои заулыбались и закивали головами.

— И меня! — неожиданно сказала Оля. — Я тоже потом хочу вернуться!

Эйфель смотрел на нас как на двух даунов, только что процитировавших по памяти число "пи" до 168 знака после запятой. Наверняка это впечатление усиливал тот факт, что я все еще лежал на полу. Вставать меня было лень, а на грудь мне уже улегся Брысь. Котяра вообще усвоил: если хозяин разлегся — надо лечь на него сверху и от души мурлыкать, тогда тебя обязательно погладят.

— Вы еще со мной тут жить остаться попроситесь!

— Не, ну этого делать мы не будем, да, Оля? Нам и дома хорошо. А вот заглядывать почаще в "Годвилль", если будет такая возможность, мы будем рады. Только чтоб заглядывать по своей воле! Без внезапных переносов, без чокнутых монстров и внеплановых смертей.

— Я подумаю. А сейчас — вставай и собирайся домой!

— А что для этого надо делать? — поинтересовался я, вставая.

— Да практически ничего. Нужно быстрым шагом дойти до той точки, в которой вас выбросило в этот мир и все. Остальное дело — за мной. Составить контрдействие, зная практически все исходные данные наведения портала — дело плевое. — И, подумав немного, он самодовольно добавил: — Ну... для меня!

— Тогда чего мы сидим? — спросил я.

— Ты-то вообще лежишь! — не преминула ввернуть шпильку Оля.

— Чего мы сидим? — повторил я. — Надо идти! Мы ведь не знаем, сколько у нас времени, верно? Сервер могут перезапустить и через час и через пять минут.

— Не забывай еще про то, что 1 часа там — это около 4 часов здесь. Так что... Но ты прав, на месте лучше не сидеть! Пойдем?

Я встал.

Надо было сказать что-то своим старым и новым друзьям из этого мира. Как-то попрощаться... Пообещать, что я вернусь и сказать, как сильно я буду по ним скучать. Обнять полурослика Шакки, точной копии мой подруги там, в реальности, крепко пожать руку Лему, поблагодарив за помощь в моей спасательной операции, чмокнуть в щеку валькирию Ниволль... И обязательно поднять тост за тех, кого с нами нет, но кто обязательно воскреснет, когда система перезапустится и храм снова воздвигнется на прежнем месте. Прежде всего за Боба — азартного, но благородного бойца!