Эпоха Полтины. Декста Квинта.

Как только они сели, к ним тут же подбежала девушка и, улыбаясь, поприветствовала их и спросила, чего они желают.

— Воды, виски и пачку папирос, — сказал Кейн.

— И жареного мяса, — добавил Бэн.

— Мяса нет, — пискнула девица, — только рыба.

— Тогда нам рыбу и какой-нибудь колбасы что ли.

— Хорошо. С вас тридцать марок.

Забрав деньги, она собралась было уйти, но Кейн остановил её.

— Подожди. — Девушка обернулась. Слегка поколебавшись, он всё же сказал: — Передай хозяину, что я ищу Свинцового Капитана. Поняла?

Официантка кивнула и ушла. Брустер перехватил внимательный взгляд Костоправа.

— "Свинцовый Капитан", да? — он усмехнулся. — Это что, один из "твоих"?

— Не совсем, — уклончиво ответил Кейн.

Вскоре принесли еду: жаркое с рыбной колбасой, бутылку виски и два стакана воды. В молчании они жадно набросились на еду и воду, наслаждаясь ими в полной мере. Бэн, рыгнув, разлил по стаканам мутный виски, а Кейн с наслаждением раскурил папиросу.

— Ну что, Брустер, за то, что мы выжили.

— И пусть бездна позаботится об усопших.

— Эээ... Ну да, пусть Теламар по справедливости рассудит их души.

Брустер опрокинул в себя бодяженное пойло.

Когда они опустошили половину бутылки, Бэн попытался начать разговор, над которым думал последние дни.

— Слушай, Дым, хоть я и считаю тебя отменной задницей, но мы с тобой всё-таки как-никак повязаны. Поэтому мне интересно, что ты думаешь о нашем новом друге?

Кейн некоторое время помолчал, помешивая содержимое стакана и раздумывая, а стоит ли посвящать Костоправа в свои мысли. Но потом всё же решил, что поговорить лишним не будет. Коли уж на то пошло, то вместе вляпались, вместе и расхлёбывать.

— Мутный он.

— Во-во, я от него тоже не в восторге. — Бэн вспомнил, как Грэйз сказал про то, что места в лодке были только для троих. И его совсем не радовала мысль, что у него не было гарантий оказаться в пассажирах, если бы Дэйк не разлетелся по палубе. — Да и имечко у него, знаешь ли. Созвучно с "грэйвр" — водились в Империи такие малоприятные твари. — Он сплюнул. — Ну и что мы будем делать?

— Так-то вариантов не густо — либо идти за ним, — он кивнул в сторону кораблей, — либо затесаться среди толпы и начать всё заново. Эгида скорее всего сочтёт нас мёртвыми, поэтому преследования можно не опасаться. Проблема в том, что при мысли куда бы податься, на ум приходит только Накруш.

"Два варианта, — с сарказмом подумал Костоправ. — Как же, как же. Есть и третий — воспользоваться своими связями. Разве не твоего ли связного мы сейчас ждём, а, Дымок?"

— Это да. Голяк.

Кейн кивнул. Сложив руки на груди, он сжал ладонью нагрудный карман, рассеянно поглаживая большим пальцем лежавшие там кастеты. Было весьма странно знать о том, что это именно кастеты. Всё это время они лежали в карманах его старого плаща и он не знал, что они там находятся. Словно на них висело отводящее взгляд заклятье. Пока Тощий не сказал ему, что кастет стилету не ровня, он не осознавал, что именно держит в руках. Возможно, это имеет какое-то значение. Хотя в данный момент это вряд ли может ему чем-то помочь — сейчас важно решить более насущные проблемы и определиться с тем, что делать дальше. У него были мысли вернуться в Акмею и сдать Шэмиту подноготную на Эгиду, хотя без доказательств толку от этого будет немного. Но Тайл мог помочь навести справки об одном человеке, о существовании которого он вспомнил, погружаясь на дно.

Тонред Байлетс.

Глаза Кейна затуманились, а в висках противно застучало. Трясущейся рукой он поднёс стакан ко рту и сделал глоток. Он не помнил об этом человеке ничего, кроме имени и его участия в той сцене, которая вспыхнула у него голове. Но Кейн чувствовал, что этот человек очень хорошо знал его, а значит, если он жив, то сможет заполнить пробелы в его памяти. По крайней мере, Брустер на это надеялся.

Потому что...

Перед его глазами вспыхнула картина трёх потрескавшихся камней с выбитыми на них именами.

Потому что ему просто необходимо было всё вспомнить.

— К вам можно присесть?

Кейн рассеянно посмотрел на полноватого мужчину с выпирающим круглым животом, одетого в пыльник поверх костюма из зелёного сукна, пиджак которого был распахнут и давал возможность разглядеть тонкую золотую цепочку, тянувшуюся почти через весь жилет и исчезающую в маленьком кармашке на нём же. Он стоял, внимательно переводя взгляд из под широкой шляпы с Бэна на Кейна и обратно, терпеливо ожидая ответа.

— А здесь что, больше присесть негде? — с вызовом спросил Костоправ.

Брустер осмотрелся — присесть действительно было где — два столика были абсолютно пусты.

— Да, вы, несомненно, правы и мне действительно есть куда примостится, — его полные губы тронула лёгкая улыбка. — Но мне бы хотелось присесть именно за этот столик и поговорить именно с вами. Ведь это вы искали Свинцового Капитана, не так ли?

Бэн бросил на Брустера вопросительный взгляд. Кейн в ответ слегка кивнул. Покосившись на толстяка, Костоправ скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая — давай, валяй!

Кейн поднял голову и, осторожно подбирая слова, спросил:

— А вы что же, и есть тот самый капитан?

— Можно сказать и так. — Когда пузач, бережно положив на стол шляпу, сел на стул и сцепил руки на животе, Кейн обратил внимание на перстень в виде жабы на его правой руке. — Можно узнать ваши имена?

— Кейн Брустер. А это Элдор Бэнталиор Уилторс.

— Герильд Рид. Будем знакомы. — Он добродушно улыбнулся. — Господа, давайте не будем тратить время понапрасну и сразу перейдём к делу. Меня интересует кто вас послал и откуда вы знаете про "капитана"?

— Чтобы ответить на ваши вопросы, вы сначала должны ответить на мой, мэссэр Рид, — медленно произнёс Кейн, пробуя это имя на вкус.

— Какой же?

— Вам знаком человек по имени Гарн?

— Да, знавал я когда-то старика с таким именем.

— Ну, тогда мы с вами говорим о разных людях — Гарн которого я знал, был молодым мужчиной.

— С таким пятном на лице?

— Если вы про родимое пятно, то оно было на шее.

Рид усмехнулся.

— Ну хорошо. Допустим, я знаю Гарна. Где он сейчас?

— Мёртв.

Толстяк перестал улыбаться.

— Как?

— Погиб от рук людей в зеркальных масках. А перед своей смертью успел рассказать нам об "Амулете" и кодовой фразе, — ответил Кейн, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. И она его не разочаровала — Герильд удивлённо вскинул брови.

— Вы видели "зеркальщиков"?

— Не просто "видели", — вмешался Костоправ, — мы сражались с ними.

— Неужели? Хм. Интересно. Не расскажете подробнее?

— Может, и расскажем. — Кейн сел вполоборота, положив левую руку на стол и, как бы невзначай, осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. — Но, может, сначала вы нам расскажете, кто вы такой и на кого работаете? А после поговорим и о материальной составляющей.

Рид поморщился.

— Господа, давайте проясним некоторые детали. Ваш рассказ, без сомнения, был бы интересен и даже в какой-то степени полезен, но не услышав его я не могу судить о ценности информации. Вдруг окажется, что она не стоит и выеденного яйца? И уж тем более она может не стоить того, чтобы я перед вами откровенничал. Давайте так — вы говорите мне всё, что знаете, а я уже решаю, как вас за это отблагодарить. — Криво улыбнувшись, он махнул ладонью на стол с объедками и недопитым виски: — Как минимум я могу оплатить ваш счёт за еду и накинуть пару сотен марок сверху. Идёт?

Кейн с Бэном переглянулись.

— Ну хорошо, — сказал Брустер, — пока что сойдёмся на этом.

Он вкратце рассказал ему о сопровождении рабочих, о передаче их зеркальщикам и последовавшей после этого перестрелке. При этом он сделал упор на описании псионического импульса и особенностях вооружения. Рид слушал очень внимательно, не перебивая, и лишь когда речь зашла о переданной Гарном табуле, он вмешался.

— Магифакт при вас?

— К сожалению нет, — нехотя ответил Кейн. — По пути в Ригаду у нас возникли некоторые... непредвиденные сложности, в результате которых мы потеряли табулу. — Видя разочарование на лице Герильда, он тут же добавил: — Но я изучил имеющуюся на ней информацию и могу частично воспроизвести её.

— Вы смогли вскрыть алгоритм? — недоверчиво спросил Рид.

— Не совсем. Просто большая часть была не зашифрована.

— О, Гарн. — Толстяк закатил глаза. — Хотя, в данном случае его рассеянность может быть полезна — обрывки информации всё же лучше, чем ничего.

— А если мы скажем, что у нас есть кое-что получше потерянной табулы? — как бы невзначай обронил Бэн, смотря на мутный стакан виски в руке.

— Что, например? — Герильд с интересом посмотрел на него.

— Тело одного из зеркальщиков и образцы снаряжения. — Костоправ опрокинул в себя выпивку.

— Вы шутите?! — Он аж подпрыгнул. — У вас есть нетронутое тело одного из них?!

— Ну, не совсем нетронутое. Скорее, частично сохранившееся. — Кейн виновато пожал плечами.

— Да это уже что-то! — Глаза Рида забегали из стороны в сторону, а пальцы больших рук стали кружится друг с другом. — И где оно?

— Не торопитесь, мэссэр Рид. — Кейн усмехнулся. — Теперь наша очередь получить ответы на вопросы. Вы так не считаете?

Тот некоторое время молчал, закрыв глаза и сосредоточенно наморщив лоб. Потом, кивнув самому себе, он посмотрел на них и заговорил:

— Буду краток: я представляю одну организацию, о которой не имею права распространяться, поэтому прошу, не задавайте мне связанные с ней вопросы. Вам достаточно знать, что она тайная. Но вы можете узнать больше, если примите моё приглашение пройти со мной к моему начальству. Собственно, само это приглашение и будет являться вашей наградой за предоставленную информацию. Предупреждая ваши вопросы, сразу поясню — предложение делается только один раз, а согласие ни к чему не обязывает. В случае, если мы не придём к соглашению, вас в целости и сохранности доставят туда же, откуда и взяли — в данном случае сюда, в Ригаду. И, естественно, не с пустыми карманами.

Бэн оскалился.

— Интересно получатся — организация тайная, а если мы с вами пройдем, то узнаем больше. И после этого вы нас так просто отпустите?

— Именно так. Разве что вы согласитесь в случае отказа подкорректировать ваши воспоминания.

Кейн усмехнулся. Ага, будут они спрашивать, как же. Но предложение его заинтересовало.

— Мэссэр Рид, не буду скрывать от вас, что параллельно с вашим, как вы его назвали, "приглашением", нам поступило весьма щедрое предложение о работе в Накруше. Поэтому логично спросить — что такого может предложить ваша организация, чего нам не сможет дать накрушская группировка?

Герильд некоторое время просто смотрел то на него, то на Бэна, а потом всё-таки ответил:

— Накруш сделает вас своими псами, а мы можем дать вам намного больше, чем просто возможность стать бандитами.

— И что же это? — спросил Костоправ.

— Идея. — Рид улыбнулся. — Большинство людей всегда безропотно шли на смерть не ради денег или власти, но ради Идеи. Одна только идея способна собрать и сплотить под своими знаменами тысячи совершенно разных людей. Но для того, чтобы она обрела силу, её нужно облечь в Слова, а слова должны быть услышаны. Но и этого мало — слова должны быть вложены в уста правильного, харизматичного человека, чтобы их смогли подхватить и повести за собой, если сказавший их погибнет. Вспомните винтадцев — они не побоялись встать на защиту своих убеждений тогда, когда остальные готовы были сдаться. Они огласили идею — идею свободы и борьбы за эту свободу. И её услышали. Идея обрела силу, и даже после гибели Винтады она продолжала жить и вела за собой тех, кто в неё свято верил. Или возьмем в пример Империю — они тоже верили в идею уничтожения ереси, охватившей Колонии. Ведь как заставить людей убивать друг друга — дать им правильную идею, ради которой они будут умирать и, что важнее, убивать. Потому что идея почти бессмертна, её можно уничтожить только ещё более сильной идеей. И если вы разделите с нами общую идею, то сможете обрести смысл и в вашей, без сомнения, жалкой жизни. Я не тот человек, который сможет сказать вам правильные слова, но я отведу вас к тому, кто сможет.

После этих слов Герильд Рид поднялся и надел шляпу.

— Через час я отплываю на корабле под названием "Ниферия". На нём есть ещё два свободных места на случай, если вы решите принять моё предложение.

Коснувшись края шляпы, он развернулся и ушел, предоставив им право всё обдумать и сделать выбор.

9.

Засунув руки в карманы, Кейн шел в сторону порта и думал. Если то, что им наговорил этот толстяк, правда, то учитывая его планы, это помогло бы ему разжиться неплохими связями. Ведь помимо Эгиды Брустера крайне беспокоила собственная память. И, чтобы во всем разобраться, ему были необходимы могущественные союзники. Но, опять же, всё рассказанное Ридом могло быть и просто красивыми словами, за которыми ничего не стоит. Как и в случае с накрушским прихвостнем нет никаких гарантий. Хотя нет, не совсем. Всё-таки Грэйз их спас, рискуя собственной шкурой, а это уже наводит на мысли о серьёзности его намерений. Но получит ли Кейн от сделки с неведомым Владыкой Накруша больше возможностей, чем от договора с Ридом? Накруш или неизвестность, вот в чём вопрос. И решать нужно было быстро.

Не доходя до причала, Кейн остановился и окинул задумчивым взглядом покачиваемые волнами корабли. Холодный ветер вгрызался в лицо и трепал распущенную рубаху, которая облегала жилистое тело. Смотря на море, он невольно подумал о том, как наверное здесь красиво, когда светит солнце. Наверняка его сияние превратило бы эти корабли-призраки в добротные фрегаты, чёрная гладь воды окрасилась бы в голубые тона, под стать светлому небу с лёгкими облаками, и ветер бы не терзал кожу ледяными иглами, а приятно овевал тёплыми потоками. И эта картина так живо предстала перед его глазами, что он даже почувствовал яркие солнечные лучи, ослепившие его и заставившие зажмуриться. Но когда он открыл глаза, то вернулся в реальный мир, полный тьмы и холода.

И вернувшись, Кейн уже знал, какой выбор сделает.

Сплюнув под ноги, он решительно направился в припортовый район. Таверна "Торв" нашлась удивительно быстро, как и говорил Грэйз. Рассматривая окна трехэтажного здания, Кейн быстрым шагом поднялся по лестнице и зашел в таверну, окунувшись в шум пьяного дебоша, звона кружек и густого сигаретного дыма, который смешивался с привычным здесь запахом рыбы. Узнав у трактирщика, в какой комнате остановился их приятель, он поднялся на второй этаж и постучался в нужную дверь.

— А, это ты. — Грэйз окинул его взглядом и посторонился, давая пройти в комнату. — Что-то ты рановато. А где здоровяк?

Кейн встал посередине небольшой комнаты, всё убранство которой заключалось в стоящем у окна столе со стулом, кровати в углу и шкафа у стены.

— Мы с ним поели и разошлись. — Кейн пожал плечами. — Я ему в няньки не набивался, знаешь ли.