Несчастный рейс 1313 - Том первый

— Куда уж экзотичнее — пьяница, извращенец и вообще наглый тип! — не унималась Кейко.

— Скажите, матушка, — обратилась к монахине Амико. — А как вас занесло в эти края? И куда именно направляетесь вы?

Неодобрительно покачав головой на ехидные слова Кейко, монахиня ответила:

— Увы, точнее всего будет сказать: бежим, куда глаза глядят. Наш приход в Мандалае был разграблен и сожжен местными жителями. Причем, что обидно, даже не мусульманами, а буддистами. Мусульмане в этот раз сами стали жертвами насилия. К счастью, добрые самаритяне предупредили нас заранее, и мы успели спастись в последний момент. После того, как обрушилась плотина, затопившая целый регион, трагедия была лишь вопросом времени.

Вздохнув, она прищурилась против лучей уже высоко поднявшегося солнца.

— Нас предупредили, что бежать из города сразу на юг нельзя — поселения в идущей к побережью Бенгальского залива долине уже охвачены волнениями, вызванные голодом и вспышками холеры. Поэтому мы направились по горной дороге на восток, через водораздел к Салуину, рассчитывая, что сможем выбраться к границе с Таиландом. Спуститься по Салуину в сторону Рангуна уже не получится — в среднем течении там вдоль реки практические нет дорог. Наверное, наши планы совпадают с вашими?

— Сожалею по поводу вашего прихода, — вежливо кивнула Амико. — И как же вы добрались до места, где мы встретились? Наверняка, это было сложно — для большой группы женщин, тем более, монахинь, путешествующих... наверное, вам пришлось бежать в спешке, оставив все имущество прихода. Вам очень повезло, что нашелся тот, кто знает эти места и сумел продумать маршрут.

— Нет-нет, мужчин среди нас не было — в приходе как раз проходили послушание монахини, которые должны были позднее работать в школах провинции. Поэтому нам пришлось все делать самостоятельно. Слава Господу, у меня и некоторых из них оказались права, поэтому мы воспользовались старым приходским фургончиком. Увы, вы были свидетелями его печального конца, — грустно добавила монахиня.

— Но дорогу-то вы знаете? — с надеждой встрял Иван. — Мы-то пока исключительно по пачке 'Беломора' путешествуем.

— 'Беломора'?.. — повторила матушка Тереза. — Нет, самой мне в этих краях бывать не доводилось, но я прихватила несколько полезных туристических карт, поэтому имею общее представление о маршруте.

— И то хлеб, — довольно усмехнулся Иван.

— Что ж, мы удачно попались друг другу, — заметила Амико, — будем надеяться, что совместное путешествие будет веселее и приятнее, чем отдельно.

— Да, дочь моя, — согласилась монахиня. — И вы, и мы неместные, поэтому среди бирманцев могут возникнуть проблемы. К сожалению, обитающие здесь народности шан и карен не чураются ксенофобии...

— И на вас не похожи совсем, — вставил Иван. — Я сразу подумал, что вы тоже не бирманки — те морщинистые какие-то, зубы торчат, мордочки узкие и кожа темная. Как спец по азиаткам говорю. Фактически профессиональный, умудренный, можно сказать!

— Держите свою похоть в узде, Банька-сан, — проворчала вездесущая Кейко. — Матушка, прячьте скорее от него своих подопечных, он собьет их с пути истинного и ввергнет во диавольскую тьму!

— Похоть — это сильно сказано. Любопытство, скорее, — Иван подмигнул, причем на удивление похабно. — Японок попробовал, теперь можно бы и с китаянками сравнить. Ага?

— Прыгайте из машины, матушка! — воскликнула в волнении Кейко. — Сейчас он начнет групповое изнасилование!

На лице монахини действительно отразилось беспокойство. Правда, как выяснилось, ее беспокоила не опасность группового изнасилования — тем более что русский был один против целой толпы женщин.

— Но как вы догадались, что мы китаянки, сын мой? — спросила она напряженно.

— А что, угадал? Не иначе, профессиональный нюх проснулся! — засмеялся Иван. — Я ж и говорю, на бирманок вы не тянете. На индианок... тьфу, индусок, тоже. Про негритянок уж и не говорю — насмотрелся.

— Угу, эти жуткие славянские глазищи раздевают каждую увиденную женщину, — Кейко, очевидно, оседлала нового любимого конька. — А если учитывать, что он фетишист и любит всяческие наряды, то я бы на вашем месте, матушка, бежала, куда глаза глядят!

— Увы, милочка, Господь создал мужчин именно такими, — как ни странно, матушка Тереза приняла сторону русского варвара. — В конце концов, Ева была создана из ребра Адама, и нам ли укорять его потомков? Кроме того, — она вдруг остро сверкнула глазами, — мы, китайцы, гораздо лучше понимаем северных соседей, чем заносчивые самураи. Не зря же говорили: 'русский с китайцем — братья навек'! Правда, девочки?

Вопрос, обращенный к незаметно подобравшимся к кабине послушницам, вызвал серию одобрительных кивков. Молодые круглолицые и симпатичные монашки захихикали и зашушукались, явно стараясь заглянуть в кабину, чтобы получше рассмотреть новоявленного 'брата'.

У Засельцева от удивления отвалилась челюсть. Но он быстро справился с собой. В следующий миг спина его выпрямилась, грудь выгнулась колесом, а левая рука проделала странное движение в районе рта — словно подкручивала невидимый ус. Глаза засветились каким-то новым, незнакомым светом.

— Я читала учебники истории, — ехидно отозвалась Маэми. — Там рассказывают немного иначе. Про остров... как его, Чжэньбао . Но, не спорю, банда одичавших монахинь, желающих вдоволь и без греха, подойдет нашему Баньке-сан куда лучше двух порядочных девушек из цивилизованной страны!

Амико же, заметившая нечто необычное, сохраняла серьезность.

— Это хорошо, что вы не сердитесь на мою подругу за ее несколько... фривольные высказывания.

— Не вижу смысла тратить слова на безнадежный случай. Боюсь, медицина человеческих душ здесь бессильна, ведь культура Японии постоянно и красноречиво демонстрирует свое грехопадение. Вспомнить все эти извращения и этот, как его... 'хэнтай'? Надеюсь, вам не удалось заразить моральным развращением своего проводника, — погрозила пальцем матушка Тереза, которая уже явно распознала национальную принадлежность 'секс-туристок'.

— Его заразишь, — Кейко не обиделась. — Он сам кого хочешь заразит. Он сра-а-азу мне признался, что любит тентакли и вообще моральный разложенец! Истинно говорю вам, обрекаете себя на страшную погибель в руках одержимого бесом похоти северного варвара!

— Во как строга ко мне Кейко-тян. Разве что по матушке не прошлась, но кем только не обозвала! Как в другой раз предложит мне должность секс-раба, я еще подумаю, стоит ли соглашаться, — с наигранной обидой покачал головой варвар и затем совершенно искренне душераздирающе зевнул. — Эх, храпануть бы! Да нельзя — место в колонне потеряем, а черт знает, чем это может кончиться. Уа-ха-ха-ха...

— Я могу вас щипать, чтоб не заснули, Банька-сан, — сурово предложила Кейко.

— Давай, лучше я тебя ущипну.

— ...Вашими-то ручищами?! — она ужаснулась. — Вы же меня убьете!

— Так я же не за голову буду щипать, а за мягкие места, — усмехнулся Иван, но тут его снова скрутила неодолимая зевота. — Уа-ха-ха-ха... сотряс, что ли, дает себя знать?..

— Вам нужно отдохнуть, — заметила Амико. — Но кто может вас сменить? К сожалению, мы с Кейко не очень опытны в деле вождения. Возможно, кто-то из наших новых спутниц умеет управлять?

Говоря, она нахмурилась.

Мать Тереза снова заглянула в окошко кабины из кузова, точно ждала этого момента.

— Я умею водить такие машины, если позволите. В конце концов, грузовик китайский.

— Если подмените на пару часиков, буду очень благодарен, матушка Тереза, — согласился Иван. — Забирайтесь сюда.

Монахиня не заставила себя ждать — не дожидаясь момента, когда ЗИЛ остановится, она подобрала рясу, продемонстрировав весьма спортивные ноги в скромных черных чулках, и перемахнула через борт на внешнюю подножку кабины. Ивану осталось лишь подвинуться на широкой скамье и пустить ее за руль. Пару минут понаблюдав, как монахиня уверенно переключает тугие передачи и жмет на педали, он кивнул, поставил автомат между ног, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

— Два часа не кантовать.

Девушки послушно притихли. Только Амико украдкой поглядывала на монахиню.

Дорога тем временем забирала все левее. Расположенные по правую руку цепочки хребтов, в которых затерялась горная деревенька, в которой начались их приключения, прервались довольно широкой долиной, уходящей почти строго на восток. Правда, уже от ее начала было видно, что дальше горы начинают снова сходиться.

Акеми вздохнула, с тоской посматривая назад, где за предгорьями угадывались равнины, смутно сулящие выход к спасительному морю, и повернулась к Кейко, которая тоже явно боролась со сном, когда почувствовала непривычную тяжесть.

Голова Ивана соскользнула со спинки широкой скамьи и оказалась на хрупком плече.

На какое-то мгновение сердце девушки застыло, пропустив удар.

Чумазая, вся в синяках и ссадинах, эта голова все же совсем не казалась неприятной. Напротив, тяжесть на плече сразу сделалась уютной, неуловимо родной...

Он был совсем близко. Большой и наглый, непробиваемо жизнерадостный. Говоривший тогда, в клетке, такое, отчего душа готова была петь. Заставивший забыть о пережитом накануне ужасе.

Неуверенно поднялась девичья рука. Тонкие пальчики погладили Ивана по макушке.

— Кокоро ни тиисана, — неожиданно для себя тихонько пропела Амико, и за шумом работавшего мотора ее было почти неслышно. — Хана га саитэру ...

Бам. Голова Кейко, тоже сраженной сном, свалилась Акеми на правое плечо. Подруга посопела носом, устраиваясь поудобнее.

Амико вздохнула, приобнимая Маэми за плечи и помогая приютиться. Они оба были такими милыми сейчас.

Бедная Кейко. Она так храбрилась...

— Кими кара мораатта, — продолжила напевать девушка, чувствуя рядом людей, ставших за последние дни самыми близкими. — Карэнаи хана га ...

Акеми сама не заметила, как заснула.

Плавное покачивание кабины настолько убаюкало, что она даже не заметила, как Иван, едва не придавивший ее своим весом, не открывая глаз, выпрямился и откинул голову на верхнюю часть спинки. Это позволило обеим девушкам свернуться клубком и пристроить головы ему на колени.

Матушка Тереза, покосившись на странную троицу невольных спутников, мягко улыбнулась.

Иван проснулся, впервые за долгое время чувствуя себя выспавшимся. Постоянная усталость исчезла, и даже рана на ноге уже не дергала, а лишь тупо ныла, начиная заживать. Вываливаться из уютного сонного царства не по сигналу корабельной трансляции или по случайному шороху в окружающих зарослях было необычайно приятно, хотя и непривычно. Он зевнул, потянулся и осмотрелся.

Грузовик стоял в колонне других машин и повозок в узком и темном ущелье. Слева возвышалась отвесная скальная стенка, справа в пропасти прыгала по камням горная река. День клонился к закату, а здесь, куда не заглядывали солнечные лучи, становилось даже немножко прохладно — видимо, за те четыре или пять часов, что сердобольная монахиня сама вела грузовик, позволив спутникам поспать, они не потеряли много высоты.

— Проснулись? — поинтересовалась матушка.

— Ага. Погодите, я же говорил — два часа, — немного смущенно ответил Иван. — Вы же устали рычаги ворочать-то...

— Пустое. Вы были утомлены намного сильнее и к тому же ранены. Отдых был необходим.

— Ну... спасибо за заботу. А где мы сейчас?

— В ущелье, уже за водоразделом. До Салуина примерно пять километров. Но колонна почти не двигается, видимо, там какая-то преграда.

— Хм. Тогда действительно особой спешки нет.

Иван опустил глаза на девушек, которые, обнявшись и подогнув ноги, спали без задних ног, пристроившись на его коленях, как на подушке. Очки, которые Кейко забыла снять, сползли на нос, и он снял их, осторожно убрав выбившиеся пряди густых черных волос.

Наблюдавшая за ним монахиня поинтересовалась:

— Как вы нашли общий язык с этими японками? Насколько я знаю, в Японии русских считают скорее противниками и боятся вас.

— Сначала дичились, потом привыкли. Я же их не обижал, — пожал плечами Иван.

— Получается, вы действительно встретились с ними случайно? — чуть сощурив глаза, спросила монахиня.

— Да, — не стал запираться Иван. — Встретились мы вполне случайно.

— Но рассказывали они какие-то невероятные глупости. Мы, китайцы, не привыкли доверять японцам. Хотелось бы уверенности в том, что их появление здесь тоже чистая случайность.

— Вот уж в этом не сомневайтесь. Слышали про захваченный самолет?

— Самолет? А, 'Боинг' из Малайзии... который захватили и посадили на аэродроме в соседней провинции! — глаза матушки Терезы засветились пониманием. — Вот оно что!..

— Именно так, — кивнул Иван. — Так что они — обычные школьницы, а вовсе не шпионки, как можно было бы подумать. Если у вас возникла мысль сдать их полиции или еще кому, я бы не советовал — они ничего плохого не сделали. Наоборот, по-христиански было бы им помочь.

— Безусловно. Но вы ведь не с того самолета? — продолжала расспрашивать монахиня. — Откуда там мог взяться русский спецназовец, да еще и в шароварах от новейшего комплекта ВКБО?

Теперь уже Иван вытаращил глаза. Потом пощупал порванные, залитые кровью и замызганные штаны, на который действительно едва угадывался цифровой камуфляжный узор.

— Да вы... просто поражаете эрудицией, матушка!

— Просто смотрю телевизор. Русские 'вежливые люди' так блеснули в Крыму, что им не стоит теперь жаловаться на то, что их узнают по всему миру.

— А-а-а... это конечно, — почесал в затылке Иван. — Против этого не поспоришь, хотя... зоркий у вас глаз.

— Профессиональное, сын мой. Мы работаем с людьми.

Матушка Тереза хотела еще что-то сказать, но в этот момент водительская дверца открылась. Внутрь заглянула одна из молодых монашек. Бросив любопытный взгляд на Ивана, она поманила настоятельницу, и та легко соскользнула с сидения. Прикрыв дверь, монахини отошли на пару шагов и начали быстро шептаться. На подножку запрыгнул Тун Тин, улыбнувшись и помахав ладошкой. Судя по всему, он куда-то ходил вместе с монашкой и сейчас вернулся.

Иван задумался, потом покачал головой и пощупал перевязанную ногу, тихо зашипев от боли. Или звук или движение заставили Кейко открыть глаза.

— Что, приехали?.. — тараща наполовину бессмысленные со сна глаза, выпалила она.

— Извини, случайно разбудил, — покачал головой русский. — Можешь еще придавить на массу.

— Придавить... на что?.. — не поняла Кейко и на всякий случай начала возмущаться. — Какую массу?.. Хочешь сказать, я слишком толстая?!

— Нет, скорее тощая, — улыбнулся Иван и заметил, — Чем бухтеть, лучше слюни вытри.

Кейко, всполошившись, торопливо утерлась рукавом и, покраснев до ушей, прошипела:

— Дурак!..

— Конечно, дурак, — покладисто кивнул Иван. — Но уж какой есть. Кстати, ты и без очков очень симпатичная.

Кейко только состроила кислую мину.

— Да ну вас, Банька-тян... — вставив странный хонорифик, она тут же зевнула. — Ы-эх-ох-хо!

— Тян — это ты, а я — сан, — заметил Иван, и выглянул в окно, прислушиваясь к тому, о чем лопотали по-бирмански монашки и мальчишка. — Непроста эта мать-настоятельница, ох непроста. Вычислила вас, что вы с самолета, и меня, похоже, тоже запалила — по штанам, представляешь? Форму нам действительно новую выдали, а она — вот сюрприз — в курсе. Кто ж она такая?