Генри, ты - Охотник!

Последнее, что было перед его глазами прежде, чем мир наполнила темнота — это тяжёлый сильный удар по голове.

В себя Генри пришёл всё так же в лесу. Разлепив глаза он поморгал, слабой рукой провёл по лицу. И посмотрел перед собой — вверх — на небо. Судя по тому, что сквозь густые ветви можно было различить его голубые просветы — день ещё не кончился. Или уже шёл новый.

Вокруг него — только огромные валуны и деревья поросшие мхом. Генри попытался подняться, но мгновенно закружившаяся голова заставила его замереть и схватиться за её. Зажмурившись Блэк переждал головокружение и лёгкую тошноту, думая о том, что похоже поймал сотрясение. Сразу же вспомнилось, что кто-то его оглушил. Приоткрыв глаза и щурясь от света — Генри гляделся. Ни души рядом. Земля, покрытая старыми иголками и редкими скоплениями не высокой травы, валуны и деревья. Генри лежал у корней огромного, просто исполинского дерева. Его корни над землёй расходились в разные стороны, валуны лежали между ними. Генри попытался сесть, качнулся снова и постарался сосредоточиться на дыхании.

Несколько глубоких вдохов позволили ему немного прийти в себя расслышать тихий шелест окружающего мира. Ничего больше, кроме шелеста листьев, травы и ветра. Генри опёрся рукой о корень, рядом с валуном и снова зажмурился, чтоб избавиться от мошек перед глазами. Когда он открыл глаза — ему показалось — на самом деле нет — что валун отодвинулся в сторону. Генри прикрыл глаза снова, чтобы услышать вокруг шелест земли и твёрдые глухие — и едва слышные — шаги. Открыв глаза — Блэк не заметил, чтобы вокруг кто-то был. Он поднялся на ноги, покачиваясь и потому — очень медленно. Без опоры он ощущал себя очень слабым. Перед глазами плясали яркие фейерверки, а голова кружилась. Генри оглянулся, особое внимание уделив тому, как падают тени деревьев, но ни за одним деревом не было видно чьей-то ещё тени. Блэк нахмурившись, снова прикрыл глаза и резко открыл. За его спиной прозвучало глухое "бум" словно кто-то свалился, запнувшись о корень. Кто-то очень тяжёлый. Генри резко обернулся, покачнулся, цепляясь за валун и ощутил, как весь мир вертится вокруг словно он — в стиральной машинке. Лес тихо шелестел.

Генри огляделся, когда в глазах прекратило плавать. Валуны покрытые мхом, вышедшие на поверхность корни исполинских деревьев, иглы хвойных деревьев пожелтевшим ковром вокруг, кое-где — глинистая почва, островки мха и редкой низкой травы. Исполинские деревья в тени которых всё так же никого не было.

И всё-таки — кто-то был.

Генри не испытывал глупого желания спрашивать "кто", но в голову ему пришла мысль — может быть это единственный способ. Потому что вокруг — совершенно точно никого нет.

Только земля и камни. Если только — оглушило его дерево и приволокло сюда — тоже оно. Где-то там, в конце дороги поросшей густой травой, осталась одна Лилит.

Вспомнив о напарнице Генри ощутил острое беспокойство за то, как она там одна.

Второй мыслью было — сможет ли его разыскать? Или нет?

Генри прикусил губу и прекратил оглядываться, огляделся снова, посмотрел на то дерево в корнях которого лежал, где запутался огромный, странной формы валун и пошёл к нему.

Валун напоминал чем-то человеческую фигуру, только очень крепко спрессованную. В голову Генри пришло сравнение — это как пластмассовая кукла, которую не до плавили и скатали в единую массу, в которой можно разобрать ещё, где что было.

Генри приблизился к дереву и запнулся. За своей спиной он ощутил движение. Шелест стал сильней и раздалось несколько "бумов".

А в углублении возилось несколько маленьких существ. Генри не мог понять, как они устроены, но вместо шерсти на них рос мох и казался он таким мягким, словно существа были котятами или шиншиллами.

За спиной Генри шум стал отчётливей, но он уже не обратил на него внимания, присел рядом со странными существами и замер, ощущая восторг от того, насколько милыми и трогательными они казались ему.

Он был так заворожён, что не заметил, как валун в корнях дерева ожил, как к нему протянулась рука, с длинным каменным когтём, тот упёрся ему в центр груди, ровно между рёбер.

— Слушай своё сердце.

Генри изумлённо вздрогнул, дёрнулся, переводя взгляд и понимая, видя, как валун внезапно оказался странной женщиной с невероятной анатомией. И на каменном её лице было что-то похожее на улыбку. Она убрала руку — мощный длинный коготь — от его груди и погладила им пушистых существ.

Её кивок в их сторону Генри принял как приглашение — и неловко протянул вперёд руку, чтобы коснуться клубков, на ощупь — неописуемо-мягкое, тёплое, на вид — мох мхом. Генри восторженно улыбнулся и каменная женщина — ответила на эту улыбку приветливым оскалом.

Она благостно кивнула ему. Генри покосился в её сторону, рассматривая, она выглядела странно, словно состояла из камней разной породы с вкраплениями каких-то драгоценных камней. Они блестели, отражая солнечные лучи, когда она двигалась. Генри заворожённо замер, рассматривая блики, и перетекание разных пород камня друг в друга.

— Тебя ищут.

Её голос был похож на отдалённый рокот камнепада и Генри удивлённо моргнул, поняв, что вместе с тем — она невероятно нежно звучит.

Шум и шелест за его спиной внезапно поднялись с новой силой и Генри, наконец-то, догадался решительно оглянуться. Валуны, на которые он ранее не догадался обратить внимание — теперь оказались гномами, или кем-то на них похожим, только — без одежды. И между ними — и между деревьями — стояла рассерженная Лилит. Она хмуро осматривала гномов, переводила взгляд с одного на другого и шла между ними. И никто не пытался её остановить.

Каменная женщина, только что улыбающаяся Генри, медленно поднялась, с её тела посыпались муравьи, мелкие веточки и хвоинки. На руку Генри приземлился чёрный с оранжевым жук.

Лилит остановилась перед каменной женщиной, та была выше неё не менее, чем на две головы и чтобы смотреть в лицо не задирающей головы Лилит — ей пришлось склониться в странную фигуру. Лилит осторожно подняла руку и мягко погладила каменное лицо.

Молчаливый обмен взглядами завершился тем, что каменная женщина вернулась к пищащим зелёным комочкам, которые к тому моменту оккупировали колени Генри и теперь слепо тыкались острыми каменными носами в его живот и бёдра.

Но Генри не хотелось их сбрасывать. Больше всего маленькие зверьки напоминали каменную помесь шиншиллы и ежа. И вызывали нежный влюблённый восторг. Когда они перебрались на тело снова севшей к дереву женщины — Генри стало немного тоскливо. Один из зверьков ткнулся на прощание ему в бедро носом и юркнул в место между корней.

Лилит к тому моменту уже присела рядом с Генри и внимательно его осматривала.

— Ты не ранен?

Блэк поднял на неё недоумевающий взгляд и задумался о том, что хотя он и не чувствовал влаги на затылке — он мог быть ранен как-то ещё.

— Вроде нет.

Уловив сомнения в его словах — Лилит пересела ближе и внимательно осмотрела нет ли на его теле ран, особенно внимательно осмотрев затылок. Генри поморщился, когда мягкие ладони нащупали на его затылке болезненную шишку.

Лилит тихо рыкнула в сторону гномов:

— Кретины.

И мягко с укором посмотрела на каменную женщину:

— Могла бы проследить за ними.

Вернувшись взглядом к Генри, она спросила:

— Как вообще себя чувствуешь?

— По-моему у меня сотрясение, мир то и дело кружится.

Лилит в ответ нахмурилась и, поднявшись на ноги, помогла встать самому Генри. Придерживая его за талию, она вынудила Блэка перекинуть руку через её плечи и потянула его в сторону от места, где были гномы.

— Нам не надо выяснить у них что-нибудь?

— Тебе помощь нужна и доктор.

— И информация!

Лилит в ответ закатила глаза, оглянувшись посмотрела на каменную женщину и та качнула в ответ головой. Один из милых и понравившихся Генри пушистиков тихо скользнул к ним и, прячась в корнях, поспешил следом. Блэк ничего не заметил, но продолжать настаивать не стал. Расследование было важно, но у него всё равно не получалось думать.

Когда они отошли на достаточное расстояние, и вокруг не было никаких валунов, Лилит мягко заметила:

— Я обо всём позабочусь, напарник.

Лилит помогает Генри добраться до Теремка, не одобрительно цыкает, что он всё ещё внимает комнату здесь и кивает А-Соли на прощание:

— Проследи, чтобы он никуда не смылся. И вызовите ему врача, хорошо?

После чего она выходит на улицу и подхватывает на руки маленький зеленовато-коричневый шарик. Зверёк странно морщит каменный нос, камень наслаивается на камень и трещит, сталкиваясь. Лилит мягко гладит мягкий мох на его боках и тихо рассказывает:

— Я тебя к Матери унесу назад, когда ты нам поможешь. Очень нужно поговорить в одном месте с любыми свидетелями, но кроме стен и потолка со стенами там никого не было.

Лилит идёт по обочине дороги, где проезжает в лучшем случае одна машины в пару часов. Она держит своего переводчика на руках и не отпускает до тех пор, пока они не доходят до нужного здания. Там — она просто помогает ему подняться по лестнице и оставляет на площадке, пускает вперёд. Маленький пушистик трогательно перебирает короткими лапками, спешит от стенки к стенки, то и дело замирает и тихо переговаривается с камнями. Звук, который он издаёт, напоминает писк и стук дятла по дереву. Словно пила и трактор в одном флаконе.

Лилит не торопится идти следом, просто ждёт.

Шуршание прекращается не скоро, а через мгновение после того, как оно затихает — раздаётся странный испуганный рокот и малыш быстро возвращается, прыгает вокруг Лилит, царапая каменными лапками ноги. Оказавшись на руках — малыш пытается спрятаться, прижаться сильней и Лилит хмурится, рассматривая его. Она осторожно приподнимает малыша перед собой и заглядывает в бездонные каменные глазки:

— Что тебе рассказали?

Странные скрежещущий писк в ответ — невозможно понять, но Лилит послушно кивает, вдумывается в услышанное и когда малыш замолкает — она бежит. Бежит в начале на улицу, к выходу из дома, спешит выполнить обещание, вернуть каменного малыша к нему же домой. В Лесу Камней она несколько раз запинается и чудом не падает, она быстрым шагом проходит к каменной женщине, опускает на землю её детёныша и хмуро сообщает:

— Инквизиция в городе.

Каменное изваяние отмирает, приподнимается и тихо гудит — все валуны в округе шевелятся и гудят в ответ, оживают и двигаются, передвигаются в другом порядке и Лилит оказывается окружена каменной стеной только с одним проходом.

— Дети Камня придут, только если нас позовут.

Сообщает каменная женщина и Лилит кивает:

— Я услышала тебя, Матерь Камней.

Два женских кивка и Лилит поднимается, чтобы уйти, она уже у выхода, когда ей вслед доносится рокот камней:

— Будь осторожна, Мать Живого.

Лилит кивает, уже не оборачиваясь, думает, что ей второй раз за день желают того же и вспоминает о том, что коли дважды остерегают — будь внимательней, а коли трижды — никуда не скрыться, будет беда и надо быть готовым.

День ещё не кончился и Лилит просит себя смотреть по сторонам и опасаться того, что сегодня ей принесёт мир. Её путь — к Эльзе, потому что новая информация — сильно меняет фактически всё.

========== 24. ==========

Шарлотта сияет с утра, расточает улыбки и её служащие, вышедшие на работу впервые — все — чувствуют восхищение. Единственных из них, кто давно с ней знаком — тоже вампир. Реми Лебо. Они познакомились два десятка лет назад, и ещё десять лет назад он пообещал, что если Шарлотта Марк откроет ресторан — то он будет в нём поваром. Или это она ему дала такое обещание, смотря скакой сторон смотреть на данный факт и его обстоятельства.

Он прибыл этим утром в город, закинул вещи в отель Уорлдфейр и поспешил к подруге. Столкнулся с Чарли, снова с ним поцапался, но всё же попал на кухню и жизнь в ресторане наконец-то забурлила.

Давно готовый зал и набранный персонал получили возможность начать работу. И уже к двенадцати Шарлотта закончила писать приглашения каждому в городе, кого знала и кого хотела видеть на открытии. Её не интересовала реклама, она собиралась сделать открытие — празднованием. И потому письма подготовила заранее и ныне — просто проставила аккуратно дату и вручила своим только нанятым официантам:

— Это не входит в ваши обязанности, но за каждое доставленное письмо — один оплачиваемый выходной в любой момент времени.

Волшебного обещания выходного хватило, чтобы половина официантов — таки схватила письма и поспешила отправиться курьерами по нужным адресам. Среди пришедших на работу не хватало одной эльфийки, но Шарлотта с самого начала не хотела совершенно её брать и потому предпочла не слишком думать о том, что девушка всё же не появилась. Шарлотта осознанно набрала персонал из оборотней разных видов и людей и эльфийка бы всё равно не вписалась в это общество в итоге.

В отличие от рекламных официальных открытий других мест в этот раз — нет никакой ленточки которую нужно будет перерезать и на Шарлотте нет какой-то особенно официальной одежды. Туника с длинными рукавами, перетянутая лентой под грудью и обыкновенные джинсы совершенно не выглядят сколько-то официально и меньше всего похожи на одежду подходящую к открытию ресторана. Но Шарлотте нравится, так она похожа на какую-нибудь героиню кино, которая просто немного не от мира сего. Этот образ — один из её любимых, девушкам и женщинам с таким настроем спускают практически всё.

Она целый день занимается подготовкой, хотя казалось бы, что уже ничего не нужно делать — но она проверяет официантов и спорит с Реми о блюдах на этот день. Спорит о том, стоит ли готовить что-то конкретное или же дать гостям самим выбрать, что они будут есть.

Шарлотта обеспокоена тем, что будет лучше для этого вечера.

И когда в зал заполняется гостями — у неё почти паническая атака, Эльзе приходится всё взять в свои руки, она обхватывает Шарлотту за талию и мягко уводит в сторону, они немного в стороне от прочих и балдахины у не большой сцены хорошо скрывают их. Если бы только конечно кому-то было интересно подглядывать.

Ворон оглядывается по сторонам обеспокоенно и его спутник, Михаэль, то и дело сжимает его руку, чтобы отвлечь от тех мыслей, в которых пытается утонуть ясновидящий.

Генри выглядит растерянно в этой толпе и следующая за ним Реджина — ни чуть не лучше. На её лице написано, что она совершенно не понимает, почему вообще пришла. Если бы кто-то спросил — то она выдала бы довольно не вразумительный ответ о том, что Блэк получил сотрясение и она не хотела оставлять его одного.

И у неё было приглашение. Как и у него.

Смотрительница сама не знает что дёрнуло её прийти, потому что Генри тоже далеко не в восторге. У него временами кружится голова и если бы он был умней — то не стал бы сбегать изпод надзора врача и А-Соли. И если бы Реджина была лучше осведомлена о здоровье других и уходе за больными — то она так же проследила бы за тем, чтобы он оставался под надзором. Потому что она знала, что он никому не рассказал о том, что на неё напали и она обратила кого-то в камень.