— Это выглядит даже хуже, — отрезала Нимве. — Вы делаете все, что вам в голову взбредет, и не сообщаете, а стоит кому-то из нас... А я, между прочим, собиралась с вами посоветоваться. И если бы вы не исчезли неизвестно куда, я бы, может, туда и не поехала!
Повернув голову, маг глянул на нее.
— Понимаешь, — сказал он, — я искал принцев.
Нимве скрипнула зубами.
— Все-таки вы невозможный человек, — процедила она, стараясь не раздражаться. — С вами невозможно иметь дело. По-моему, мы договаривались, что вы перестанете скрывать, что происходит, и мы будем действовать сообща. А вы опять за свое, опять в одиночку по кустам! А потом еще в претензии, что я должна была делать, и чего не должна! Вы понимаете, что это невыносимо? — Нимве резко развернулась. По лицу Мафхора невозможно было понять, задели ли его хоть как-то эти слова.
— Знаете, — сказала Нимве. — Я и сама не пойму, зачем пытаюсь добиться от вас хоть какой-то человеческой реакции. Все бьюсь и бьюсь об вас, будто об стенку. Знаете, а ведь это больно. Это больно! Я уже просто... просто синяки себе набила об это ваше равнодушие. Но ведь вы не такой. Вы не такой, и вам не все равно! Иначе вы бы не выбивались из сил, чтобы нас вытаскивать из переделок. Вы бы нас не спасали постоянно! Зачем же вы... зачем делаете вид, будто... Зачем пытаетесь выставить себя деревянным истуканом? Ну, скажите, — она схватила его за плечо, пытаясь развернуть к себе, — скажите, зачем?
Мафхор молчал и глядел на опускающееся солнце, а Нимве глядела на него — но так и не дождалась ответа.
— Хорошо, — она убрала руку, ощущая в горле что-то, похожее на подымающиеся слезы. — Ладно. Видно, это вам так дорого, что никогда вам с этим не расстаться. Я больше не буду вас тревожить, не беспокойтесь. Всего хорошего, — Нимве хотела уйти, но Мафхор удержал ее за руку:
— Постой.
Обернувшись, Нимве увидела, что он смотрит на нее.
— Постой, — повторил Мафхор. Помолчал. Опершись спиной о балюстраду, наклонил голову и произнес:
— Мне жаль, что все так получилось. Да. Ты права. Я обязан был сообщить, что уезжаю. Обязан был рассказать, что собираюсь делать. Ты ни при чем. Я сам разрушил собственные планы, потому что молчал. Потому что привык молчать, — он коротко, быстро посмотрел на Нимве. — Трудно сломать многолетнюю привычку, но я за последние четырнадцать лет научился решать все проблемы один. Оттого все так и... Я прошу прощения. — Мафхор выпрямился и поднял глаза. Их взгляды встретились. Он повторил:
— Я прошу у тебя прощения. Собственно, я и у остальных должен его просить. Если бы я не промолчал, ты бы не ездила на каменоломню одна. Не подвергала бы себя опасности. Не думай, что мне все равно. Мне вовсе... Мне не все равно, поверь. Прости меня. Пожалуйста. Прости.
Нимве молчала, хлопая ресницами. Ее так потрясло это неожиданное признание, что она не находила слов, стояла изумленная, растерянная — и отчего-то обрадованная, — и просто смотрела Мафхору в лицо.
— Я знаю, что вам не все равно, — наконец выговорила Нимве. — И, конечно, прощаю вас. Мы все не ангелы, а уж я и подавно. Знаете... Если честно, я себя столько раз корила, что вас не дождалась, что поехала туда... А какие у вас были планы? Что вы собирались делать?
— Ну... Я собирался их найти и увезти с каменоломни, но так, чтобы граф ни о чем не узнал.
— Но как вы думали их отыскать? В прошлый-то раз ничего не вышло...
Мафхор кивнул, помолчал, а потом сказал:
— В прошлый раз, когда мы ездили туда вместе... В общем, это была разведка. Нужно было узнать, как там все устроено. Как охраняется, сколько народу работает. Я и не надеялся, что мы их сразу отыщем. К тому же, детям графа я не собирался показывать принцев. Никто не должен был узнать, где именно они находятся. А в одно прекрасное утро и нас в замке бы не оказалось.
А ведь все-таки Ларра был прав, мелькнула мысль, все-таки он нас использовал. И, словно услыхав, а может, это и вправду было так, Мафхор сказал:
— Прости, что я использовал тебя. Хоть и обещал этого не делать. Просто я пытался вас оградить, чтобы вы не пострадали. Поверь, это именно так!
Нимве собиралась возразить, посмотрела Мафхору в глаза — и решила этого не делать. В первый раз за все их путешествие она увидала на его лице не обычную каменную маску, а нормальное человеческое выражение. Мафхор был подавлен и, кажется, смущен. Может, это в первый раз, подумала она, что он с кем-то откровенно говорит. А если я стану наседать, то он... Меньше всего ей хотелось, чтобы он опять замкнулся. Она произнесла:
— Я вам верю. Вы хороший человек, я это почти сразу почувствовала. Но я только не пойму, как все-таки вы собирались их найти? Там же туча народу работает.
— На самом деле, довольно просто. Я притворился графским управляющим, поехал на одну из каменоломен и сказал, что граф разыскивает троих юнцов, которых привезли сюда пару недель назад. И что граф обещает за них хорошее вознаграждение. Ну, и разумеется, дал их описание. Надзиратели весь участок перерыли, искали их, — Мафхор усмехнулся. — Приволокли семерых, одному на вид было лет за сорок. Но принцев среди них не оказалось, так что пришлось отправляться дальше.
— Да, но... Они там разве графского управляющего в лицо не знают? — удивилась Нимве. — Как же они...
— Разумеется, знают, — Мафхор поднял бровь. — Для этого есть некоторые методы.
— Какие?
— Всегда можно притвориться другим человеком.
— Притвориться?
Мафхор промолчал, глядя в сторону. Задыхаясь от любопытства, Нимве постаралась взять себя в руки. Раз он не хочет об этом говорить, то и...
Но он все-таки сказал.
— Притвориться, — пояснил маг, — это значит, что человек будет смотреть на тебя, а видеть кого-то совсем другого.
— Как здорово... Но почему же вы раньше так не сделали?
— Видишь ли, если честно, я этого просто не умел. Нет, то-есть, теоретически умел, только на практике не использовал. Вот и пришлось целый день тренироваться, перед отъездом, — Мафхор опять усмехнулся. — В общем, я успел попасть на две каменоломни, а потом ты меня позвала. Ночью. Только я подумал, что ты в замке. Поэтому и поехал сразу сюда.
— Да. Я знаю. Мне уже всё рассказали.
Маг наклонил голову. Помолчал, а потом добавил:
— Теперь мне не удастся вывезти вас тайком. Но что сделано — сделано.
Нимве вздохнула:
— Я боюсь, что мы сейчас все равно уехать никуда не сможем. Барону нельзя. Если он вообще...
— Он так плох?
— Очень плох, — Нимве прикусила губу. — Слава Творцу, что принцы-то живы. Их ведь тоже могли... там...
Мафхор не ответил. Солнце опустилось за вершины холмов, и в синеватых сумерках лицо мага казалось усталым. Поднялся ветер, легкое платье Нимве вздулось, будто парус. Она обхватила себя руками.
— Идем, — Мафхор выпрямился. — Ты замерзнешь.
— Но мы еще не договорили.
— Внизу договорим.
— Там подслушивают... — начала она — и внезапно опомнилась:
— Ой! — она схватила спутника за руку. — Я же самого главного вам не сказала! Как раз насчет подслушиваний. Я тут тоже кое-что подслушала, вы обязаны это узнать, это очень, очень важно... Отойдем за колоннаду, я вам такое расскажу!
Глава 12
Рассказ Нимве о том, что произошло в подслушивательной комнате, произвел на Мафхора огромное впечатление. Он снова сделался молчалив, сосредоточенно-замкнут, и когда спустились вниз, попросил ее оставаться в своей комнате, а сам, ничего не объясняя, исчез.
Принцев сначала поселили в другом крыле, однако ближе к ночи перевели в коридор, где жили остальные: как сказали близнецы, графу пришлось это сделать по настоянию Мафхора. Мага в тот вечер Нимве больше не видела, лишь утром, проснувшись, обнаружила на столе записку, написанную ровным, четким почерком: "Нимве, пожалуйста, загляни ко мне. Мафхор."
Одевшись, кое-как уложив непривычно короткие, сделавшиеся похожими на гриву локоны, Нимве прокралась по тихому коридору к двери мага. Поскреблась, и дверь сама собой отворилась. Нимве замерла на пороге, но голос Мафхора негромко окликнул:
— Входите.
Когда она вошла, Мафхор сидел у стола и читал какой-то документ. Вид у него был хмурый и сосредоточенный.
— Вы хотели меня видеть? — Нимве огляделась. Комната оказалась точь в точь как ее собственная, разве что немного меньше. Маг сказал:
— Идемте.
Когда они вышли в коридор, Мафхор увлек Нимве под лестницу и, остановившись в темноте, проговорил:
— Слушай внимательно. Мы должны быть очень, очень осторожны. Никуда не ходи одна. Теперь, когда принцы здесь, — оглянувшись, он понизил голос, — герцог попытается добиться своего.
— Думаете, он может постараться их украсть?
— Может. А с тобой он захочет свести счеты. Ты сама слышала. Поэтому я прошу: не делай ничего, не посоветовавшись со мной! — Мафхор коснулся ее локтя. — Слышишь, Нимве?
— Да... да, слышу.
— Пообещай мне.
— Обещаю, но вы... Что вы собираетесь делать?
— Мы постараемся тайком уехать.
— Но барон не может ехать!
— Тише.
— Он не может ехать, — шепнула Нимве, озираясь. — Он же умрет тогда.
— Я пригласил травника из деревни. Он уже здесь. Может, с ним дело пойдет быстрее. Мы уедем отсюда все, и никого здесь не бросим. Да?
— Да, конечно...
— Я должен идти. Будь осторожна.
Время до обеда Нимве провела в комнате барона. Знахарь из деревни оказался мужчиной лет под сорок, худым, бородатым и загорелым. К непрошенной помощнице отнесся с недоверчивой досадой: вот, мол, приперлась благородная, травницу корчит из себя, — но, постепенно поняв, что Нимве прекрасно разбирается в снадобьях, слегка оттаял.
Так минуло три дня. Барон почти все время был в сознании, но очень слаб. Знахарь находился при нем неотлучно и не сторонился больше помощи Нимве. Принцы сидели точно на иголках, да и Нимве тоже. Герцог мог напасть в любую минуту, она порой гадала, почему он до сих пор этого не сделал. Возможно, останавливал Мафхор — но маг не был рядом постоянно, хотя и не уезжал из замка, это Нимве знала по разговорам слуг. В любом случае, она чувствовала: бежать придется в ближайшие дни. И помоги тогда Владыки Стихий барону Гриду, да и всем им!
Кроме всего прочего, они обнаружили, что Шиа исчез. Сколько Нимве не расспрашивала слуг, каждый клялся, что нигде его не видел. Посовещавшись, все решили, что Шиа просто-напросто сбежал. После всего, что им пришлось пережить, и при том, что еще ждало впереди, у Нимве язык не поворачивался назвать его предателем. А трусость... Пусть остается между ним и Творцом, Нимве вовсе не хотелось его судить.
На четвертый день, вернувшись из обеденной залы, Нимве зашла к больному. Просидела там до самого заката, вместе с травником, Чиком и Ларрой. Вернувшись к себе в сумерках, зажгла лампу на столе — и сразу увидала сложенный кусок пергамента, прислоненный к графину с водой. Рпустилось за вершины холмов, и в синеватых сумерках лицо мага казалось усталым. а видеть кото-то соовеческое выражение.ешив, что это от Мафхора, с забившимся сердцем схватила и поднесла к свету.
На клочке бумаги красовались неровные, совсем детские каракули, и почерк был незнакомый. Пододвинув стул, Нимве принялась разбирать написанное. "Нимве! Случилось что-то ужасное! Мне очень нужна ваша помощь! Пожалуйста, простите меня! Но мне больше не к кому обратиться! Я узнала ужасные вещи, которые происходят у нас дома, и я иду в подслушивательную комнату, которую я вам показывала, в западном крыле, возле папиного кабинета, потому что мне надо что-то проверить! Это касается вас и ваших спутников! Пожалуйста, приходите туда, вы должны, должны это увидеть! Только не говорите пока никому, я не выдержу этого, покончу с собой, если кто-то узнает! Потом, когда все поймете, решите, что делать, но пока я вас умоляю! Пожалуйста! Мне не на кого больше положиться, кроме вас! Ваша Леле."
На пергаменте расплылись водянистые кляксы, будто капала вода. Или слезы, подумала Нимве, остановившимся взглядом уставясь перед собой. Творец, что же она такое узнала? Может, про то, что ее отец предатель? Скорее всего, так... А может, она нашла какие-то документы?
Нимве встала. Надо сказать Мафхору. "Если кто-то узнает, я покончу с собой..." Нет, все равно ему надо сказать, переборов себя, решила она. Мы сможем ее остановить, уговорить, она же ни в чем не виновата!
Но мага нигде не оказалось. Обегав жилое крыло, Нимве так его и не нашла. Опять он за свое, подумала она, стоя в коридоре возле кухни, опять исчез, ни слова не сказав. Что же, деваться некуда. Надо идти за ней, чтобы чего не натворила. Быстренько вытащу ее оттуда, и все, думала Нимве, сбегая по ступенькам неосвещенной лестницы, ведущей в западное крыло. Только бы ничего не случилось! Девчонка ведь совсем, и вправду наложит на себя руки, спаси нас Творец!
Потайной ход Нимве отыскала без труда. Вздув прихваченную с кухни лампу, пригибаясь, ступила в темноту, под покрытые слизью и паутиной низкие своды. Шаги гулко отдавались в узком коридоре. Свет лампы плясал на стенах, а впереди, за магическим золотистым кругом, притаилась безмолвная тьма.
Поднявшись по ступенькам к двери потайной комнаты, Нимве долго стояла, прислушиваясь, потом осторожно потянула за ручку. Еле слышный шорох...
— Леле! — Нимве сама едва услыхала собственный шепот. Подождала — и осторожно заглянула внутрь.
Тишина. Полумрак, запах плесени и пыли. Мерное биение огонька за мутным стеклом лампы. Осторожно и бесшумно ступая, Нимве вошла и притворила дверь.
Старинная мебель громоздилась вдоль стен, и толстый слой пыли казался нетронутым. Девочки здесь не было. Наверняка она внутри, в кабинете. Придерживая юбки, Нимве двинулась вперед, стараясь не задевать сваленную как попало рухлядь. Наверное, ее уже тут нет, решила Нимве — и уловила быстрое движение за спиной.
Она резко обернулась. Из темноты, отделившись от стен, шагнули двое. Сперва почудилось, будто это ожившие железные доспехи. Задохнувшись, Нимве метнулась прочь, уронила лампу, и та погасла. Незнакомцы, бесшумные и быстрые, во мгновенье ока очутились рядом. Нимве увидала их сосредоточенные лица, попыталась оттолкнуть ближнего, но ничего не получилось.
— Так-та-а-ак... — услыхала она знакомый голос. Сильные руки развернули Нимве к потайной двери в кабинет.
Та уже была открыта. Свет ударил в глаза, Нимве зажмурилась...
— Наконец-то, — прозвучал рядом тот же голос. — Давненько я мечтал с тобой встретиться!
Нимве заставила себя поднять веки.
На нее смотрел герцог Окдейн. Охнув, Нимве непроизвольно отшатнулась, но ей не позволили двинуться.
— Рад тебя видеть, — герцог усмехнулся. Его глаза остро взблескивали в свете керосиновых ламп. — Ведите ее внутрь. Не годится принимать даму на пороге.
Нимве втащили в кабинет. Один из охранников остался возле распахнутой потайной двери, а другой, швырнув Нимве в кресло, встал за спиной.
