Проект "anima". Деймон

— Видел. Ты с ним была живая. Вот как сейчас. Пусть злилась на него, пусть ругалась. Но он вызывал у тебя отклик. На других мужчин ты, вообще никак не реагировала. Игнорировала, даже разговаривая с кем-нибудь из них. Словно и не существовало их в природе. И я подумал, почему бы и нет? Пусть попробуют построить семью. Ведь на самом деле Марк всегда хорошо к тебе относился. Просто ему нравилось тебя дразнить. Ну, и его слегка раздражало, что какая-то пигалица не робеет перед ним, а всегда готова ответить колкостью на колкость. Он очень горевал, когда нам сообщили о твоей смерти. Ты не представляешь, что мы пережили, когда полиция сообщила нам о том, что моя машина попала в аварию, а за рулем в это время была молодая девушка. Я думал, что ты ушла. Так же как Изабелла. Снова оставив меня одного. А Марк... действительно был безутешен. Он до сих пор каждый месяц приносил белые розы на могилу той девушки, думая, что это ты. С учебой тоже все было не так просто. Я испугался, что ты полностью уйдешь в науку. Будешь отдавать ей всю себя. А на людей, твоих близких у тебя не останется ни времени, ни сил. Еще я боялся, что у тебя не останется близких. Ты не хотела ни к кому привязываться. Даже в детстве ни с кем не дружила. Ева так и осталась для тебя чужой. А меня могло не стать в любой момент.

Эмма слушала, скрестив руки на груди, и не знала, что ответить на это. Она привыкла видеть в отце ограниченного самодура, диктующего всем и вся свою волю. И никогда не думала о нем, как о человеке, который пытается позаботиться о ней. Пускай и довольно странным образом. Поэтому и спросила:

— Ты любил меня?

— Конечно, — Станислав грустно улыбнулся. — Разве можно не любить собственного ребенка?

— Можно. Это я тебе, как психолог, пускай и недоучившийся, говорю.

— Я любил тебя с первого дня, как узнал о том, что ты только должна родиться. И сейчас люблю. Но смерть Изабеллы меня сломала. Я жить не хотел. А ты была так похожа на нее. С каждым днем все больше и больше. Это меня не оправдывает, но мне было больно находиться с тобой рядом. Прости, но вырастив тебя, я так и не узнал по-настоящему, какая ты.

— Я не понимаю. Что ты хочешь этим сказать?

— В детстве ты была очень тихой послушной. А тут заупрямилась. Я не думал, что это серьезно. Просто не придал значения. Решил, что это простой каприз. Стоит немного подождать и все пройдет. А та история с таблетками... Эмма...

— Я тебя напугала, и ты решил в отместку напугать меня?

— Нет! То есть, да, ты меня напугала. И я не знал, что мне делать. Я холодным потом обливался при мысли о том, что однажды могу снова найти тебя лежащей без сознания на полу в коридоре. И не знал, как мне поступить. И...

— Хватит, — тихо, но твердо прервал его Деймон. — Вы обещали не слишком ее волновать. Милая, пойдем на кухню. Тебе нужно выпить чая. И съесть что-нибудь.

— Нет не нужно! Не хочу! Я сейчас закончу с отцом, и примусь за тебя. Мы с тобой поговорим. Про пианино! И про двести моделей детских платьиц! И про четыре электронные няни!

Молодой человек, весело хмыкнув в два шага пересек разделяющее их пространство и подхватил любимую на руки. Та инстинктивно схватила его за шею. А Деймон повернулся к своему будущему тестю и с улыбкой сказал:

— Знаете, мне кажется, она вас простила. И вам тоже не помешало бы чего-нибудь выпить. Чай, кофе или чего-нибудь покрепче.

— Выпить — это хорошо. Если вы не против, все же предпочту что-нибудь покрепче. Нервы, знаете ли... но даже если бы мне сейчас указали на дверь, я ушел бы со спокойным сердцем, зная, что мой ребенок здесь счастлив.

— Ну, а смысл было вас приглашать, собираясь прогнать через четверть часа? Нет уж! Вы, как минимум останетесь на ужин.

— Угу, — кивнула Эмма. — Дей просто потрясающе готовит. Прийти к нам и не попробовать один из его кулинарных шедевров, это... по меньшей мере глупо. Да и нам найдется о чем поговорить. Наверное.

Через несколько минут все трое пили крепкий чай с шоколадными пирожными. То есть мужчины пили чай, а Эмма объедалась пирожными. Куда в нее столько влезает, не мог понять ни один, ни второй.

— У меня стресс, — нахмурившись заявила она, примеряясь к четвертому шедевру кондитерского искусства. — Кстати, Деймон, ответь мне на один вопрос. Маленький, но очень для меня важный. Любимый, я все понимаю, но нам на что пианино? Ладно, куколки, игрушки-погремушки. Но это...

— Мне тоже интересно, — улыбнулся Станислав. Он немного неловко чувствовал себя рядом с этой изменившейся Эммой, которая теперь не только внешне, но и характером так напоминала Изабеллу. Но его дочь была счастлива. А больше ему ничего и не надо было. Ну, может только видеть ее почаще.

— Эм... — замялся Деймон. — У Марии должно быть все самое лучшее! Вдруг она захочет играть на пианино? Так пусть сразу и будет.

Девушка выслушала эти аргументы. Покивала и задала вполне резонный вопрос:

— А вдруг не захочет? Вдруг она решит в футбол научиться играть или в хоккей?

— Думаешь, нужно мяч купить и коньки?

— Пап, — застонала девушка. — У меня еще живота не видно, а он уже беспокоится о том, чем его дражайшее чадо будет в пять лет заниматься. Ну, скажи ты ему, что б с ума не сходил.

Станислав смутился. Такой реакции от него Эмма не ожидала, поэтому вжала голову в плечи и спросила:

— И ты туда же?

Мужчина кивнул, и, достав из внутреннего кармана пиджака небольшую коробочку, протянул ее дочери. Надпись 'Мария' на крышке навевала некоторые смутные подозрения. С некоторой опаской, открыв ее, она увидела изумительной красоты бриллиантовое ожерелье. Оно переливалось всеми цветами, и, казалось, светилось изнутри.

— М-да... — закашлялась она. — Дей, забудь про пианино. А ты, папа... удивил. Ладно бы на совершеннолетие, но...

— Эмма, за эти четыре года мне удалось многое понять. Откладывая на потом, ты можешь просто не успеть сделать то, что хотел. А сейчас я очень хочу баловать тебя и свою внучку. Мне не довелось стать хорошим отцом. Но может, я буду неплохим дедом? Как думаешь, у меня получится?

— Не знаю, — беспомощно улыбнулась девушка. — Но почему бы и нет? Во всяком случае, шанс у тебя есть.

— Спасибо, — сказал Станислав, а затем, чтобы занять чем-то неловкую паузу, спросил. — Максим, а почему моя дочь зовет вас Деймоном?

— Долгая история. Но если коротко, это — то имя, которое она мне дала. Я ведь собственного не помнил. Я ведь вообще не помнил, да и сейчас не помню ничего о своей жизни до 'Detrimentum'. И...

Молодой человек хотел было еще что-то сказать, но тут в кухню заглянула золотая голова Ярика. И он немного сконфуженно поинтересовался:

— Я рано, да?

— Нет, заходи, — усмехнулся Дей. — Есть будешь?

— Смеешься? Когда я от твоей еды отказывался? И, друг, спаси меня, — Ярослав сделал умильную рожицу. — Пожа-а-алуйста.

— Что случилось?

— Я медвежонка купил, — потупил глазки блондин.

— И что? — не понял Деймон.

— Ну... сам понимаешь, я его не себе купил, а Марии.

— А от чего тебя спасать-то?

— От праведного гнева Эммы, конечно.

И все рассмеялись.

ГЛАВА 31

Они ждали. Буквально через пару минут должны объявит их выход. И Эмме все меньше и меньше хотелось участвовать во всем этом фарсе. Ее волнами накрывало раздражение. Тем временем ведущий, одетый в строгий костюм (по меркам Южного округа) экспрессивно приветствовал зал. Эмма поморщилась, как от зубной боли. Такой безвкусицы она еще встречала. Черная рубашка, нежно-лиловые брюки, золотой пиджак и розовый галстук. Спокойно смотреть на этот костюм мог, разве что дальтоник. А вот девушка не знала, чего ей хочется больше: смеяться или плакать. Наверное, все же плакать. Нет, нужно держать себя в руках. Не хватало еще разрыдаться под прицелом гало-камер. Вот интересно: это события последних месяцев так на ней сказались или беременность? Впрочем, какая разница?

— Маленькая, ты плохо чувствуешь себя? — прервал ее размышления Деймон и озабоченно посмотрел на нее.

-Нет. Все в порядке. Просто я хочу, чтобы все это поскорей закончилось.

— Почему?

— Ненавижу подобные шоу. Я их даже смотреть не могу, а уж участвовать... Сегодня мы узнаем правду, — подражая тону ведущего, пропела девушка. — Так вот зачем они здесь! А я-то думала, что всех этих людей интересует исключительно скандал, развернувшийся вокруг одного молодого ученого. И присутствующие просто первыми хотят порыться в грязном белье и услышать пикантные подробности.

— Любимая, если ты не хочешь, мы можем сослаться на твое плохое самочувствие и...

— Дей, ты же прекрасно понимаешь, что тогда от меня вообще не отстанут. Может если они увидят, что я скучная серая мышка, меня, наконец, прекратят осаждать меня.

— Ты имела в виду 'прекратят осаждать нас'?

— Нет, — девушка невесело усмехнулась. — Только себя. Видишь ли, Дей. Ты ни капельки не похож на скучную серую мышку.

— А на кого я похож?

— На наглую черную кошку, точнее, кота.

— Да? — голос парня стал низким и вибрирующим. — Интересно. Думаю, чуть позже мы вернемся к этому разговору. Может быть, даже поиграем в кошки-мышки. Вечером?

Девушка тихо рассмеялась. Все-таки Дей, как никто другой умел разрядить обстановку.

— Не пропустите! 'На грани' — шоу нового поколения. Для нас нет запретных тем и закрытых дверей. Невыдуманные истории о которых другие молчат, — расточая приторные улыбки, вещал ведущий, — Но мы раскроем правду. Сегодня ее нам поведают сами герои этой удивительнейшей истории. Итак, встречайте. Максим Ветров и Эмма Росс!

Когда они вошли в студию, грянул шквал аплодисментов. Девушка досадливо поморщилась. Слишком яркое освещение, слишком шумно, слишком много людей, и все они смотрят на нее. Неприятно, конечно, но не более. Пока Дей рядом ей ничего не страшно. Сам Деймон, изобразив на лице крайнюю форму высокомерного безразличия, скользил по залу.

— Максим, Эмма, мы рады приветствовать вас на нашей программе.

— Спасибо, Эло, мы тоже рады быть здесь.

— Не будем утомлять вас пересказом драматических событий последнего полугода. К тому же этому была посвящена наша прошлая передача. Расскажите лучше нашим зрителям, что было самым сложным для вас во всей этой ситуации? Потеря памяти? Стесненное финансовое положение? Насколько нам известно вы, Максим, были вынуждены устроиться на работу о которой в приличном обществе заикнуться страшно.

— Самым страшным? Ну, уж точно не работа. Я честно зарабатывал деньги, и не делал ничего противозаконного. В этом плане мне стыдиться нечего. Потеря памяти? На фоне того, что меня и мою подругу пытались убить, это как-то терялось.

— И каково это, чувствовать, дыхание смерти?

— Плохо. Вам бы не понравилось. К тому же огнестрельное ранение — не самая приятная вещь на свете.

— А сейчас? С какими трудностями вы столкнулись? Испытываете ли вы отчаянье от того, что лишились столь многого? Блестящих перспектив? Карьеры? Отношений, которым завидовало половина высшего света?

— Нет. Я еще достаточно молод. Поэтому не вижу смысла впадать в уныние. Предпочитаю думать, что получил редкий шанс начать жизнь с начала, а не то, что потерял все. А самая большая трудность на сегодняшний день заключается в том, что мне приходится заново знакомиться с теми, кто был мне друзьями. И каждый из них ждет, что уж его-то я обязательно вспомню. А вспомнить их у меня не получается.

— Кстати, воспользуюсь своим положением ведущего и первым поздравлю вас с предстоящей свадьбой. Слышал, вы планируете нечто грандиозное. Уже определились со списком приглашенных? И буду ли я в их числе.

— Сожалею, Эло, — натянуть рассмеялся Дей. — Пышная церемония в наши планы не входит. Моей невесте противопоказаны нагрузки и стресс. Ведь чем шире свадебный размах, тем сложнее приходится троим людям.

— Троим?

— Да. Жениху, невесте и организатору торжеств.

— Ах, Максим, не могу не отметить ваше изумительное чувство юмора. И раз этот слух не подтвердился, то позвольте задать вопрос, который давно мучает наших зрителей. Правда ли то, что вы решили жениться потому, что мисс Росс ждет от вас ребенка?

— Мы решили пожениться потому, что любим друг друга.

— То есть вы не женились бы на мисс Росс, если бы не любили ее? Даже если бы она ждала от вас ребенка? Я правильно вас понимаю?

— Нет. Вы неправильно меня понимаете.

— То есть вы женились бы на матери собственного ребенка в любом случае?

— Нет.

— Но позвольте, Максим. Вы совершенно сбили меня с толку. Или запутались сами? В паутине постоянной лжи. Кстати, многие подозревают вас в обмане.

— Скорее, это вы запутались в паутине разврата и порочных связей. Мне жаль, что я вынужден это объяснять вам. Вы ведь взрослый мужчина. Могли бы и сами дойти до этой простой истины. Предпочитаю заниматься любовью с той единственной, которой принадлежит мое сердце. А не сексом со всеми подряд. Это исключает возможность такого рода дилемм, как 'женится на той, к кому испытываешь определенные чувства, или на той, что от тебя залетела?'. Вы не находите?

— Могу ли я, в таком случае, предположить, что вы никогда не любили Валери Райт?

— Не советую делать столь смелые предположения. И хотя сейчас я не помню ничего, что было бы связано с мисс Райт, могу с уверенностью сказать: 'Любил'. Она прекрасная девушка. Добрая. Чуткая. Невероятно красивая. Будь я свободен, влюбился бы в нее еще раз. Но, видимо, не судьба.

— О, Эмма, что же вы молчите? Нам интересно и ваше мнение на этот счет. Как вы можете жить, зная, что разбили такую красивую пару? Посмотрите на них.

— Когда мы встретились, Максим уже не помнил мисс Райт. Так что эту пару разбила не я.

— Но если бы вас не было, они бы встретились снова и...

— И кто знает, чем бы все это обернулось? История не имеет сослагательного наклонения.

— А вы поднаторели в риторике, Эмма. Кстати, вас сильно беспокоит то, что ваш брак будет чудовищным мезальянсом?

-Нет. Меня это не беспокоит. А должно?

— Конечно, — расплылся ведущий в злорадной улыбке, но поймав взгляд Деймона, который не предвещал ничего хорошего, мгновенно исправился. — Нет. Конечно же, нет. Что значит социальное неравенство, когда люди любят друг друга? А в искренности чувств этой молодой пары.

Послышались бурные аплодисменты, и ведущий снова начал расточать залу приторные улыбки. Деймон не смог сдержать брезгливой гримасы. Все-таки поход сюда был ошибкой. Он не подумал, каково будет Эмме. Выслушивать все эти завуалированные оскорбления и делать вид, что все чудесно. И если он сам едва сдерживается, то, как же чувствует себя она? Чтобы отвлечься от этих мыслей Деймон попытался рассмотреть зрителей. Волна раздражения накрыла его с новой силой. На лицах всех этих людей сияли азарт и восторг. Им доставлял удовольствие тот факт, что ток-шоу 'На грани' давно перешло эту самую грань.

— Дорогие зрители, это еще не все. Не переключайте канал. Свидетельские показания Максима Ветрова ставят под сомнение специалисты психоневрологической клиники 'Ней-линг'. Встречаем. Доктор Аманда Крофф и ее ассистент господин Бирс.