— Тебя за подушками буду прятать, авось не заметит, — сказала я.
— Не смешно, — опасливо косясь на меня, ответил Подушка.
Я закончила обкладываться подушками и одеялами. Меня уже не было видно, Подушке достало до шеи.
— Подушка, а где Ольга-то? — спросила Ира.
Я закрылась одеялом.
— Пошла Диму звать, чтобы он вас всех засек, — ответил Подушка.
— Она что, совсем, что ли?
— Давно уже! — кивнул Подушка.
Я стукнула его.
— Ой, нет, недавно, — тут же поправился Подушка.
— Никуда она не пошла! Или пошла? Ё-мое, дверь вроде бы не открывалась, — задумалась Ира.
— Кто-то идет. Кто-то идет! Кто-то идет! — несколько раз для верности повторил Подушка. И не надо по 50 раз! Мы не эстонцы, с 1-ого раза доходит.
— Прячься, раз кто-то идет! — завершила я за него его застопорившуюся логическую цепочку. Подушка зарылся в подушки.
— Я только теперь понял, что не так далеко надо прятаться, — восторженно сказал парень, на радостях выражаясь крайне сумбурно.
— Ага, только ноги подбери, и мои заодно, — посоветовала я. Подушка согнул ноги в коленях, принуждая к тому же и мои.
Послышались шаги, о которых Подушка долго и упорно сигналил уже давно. Все ринулись к кроватям, а там ни подушек, ни одеял.
— А где? — удивилась Ира, на ней был крайне короткий халатик.
Тут зашел Дима и сразу же включил свет. Ира увидела клок волос Одеяла и спрятала его под матрас.
— Опять вылезал без моего ведома, — загробным голосом сказала она, стукнув по матрасу.
— Я вылезал? А с чего это я должен у тебя разрешения спрашивать?! — возмутился Дима.
Ира еще раз стукнула по матрасу.
— Бедный Одеяло, — посочувствовал Подушка.
— А где подушка, где одеяло, — удивлялись все.
— Ларис, тебе в изолятор не надо? — с ужасом спросил Дима.
— Куда? — уточнила Лариса с моей кровати. — Разве что для психов.
Дима очень удивился.
— А что там? — спросил он.
— О-о, — протянул Подушка.
— Где? Нет нигде, — пожала плечами Ира. — Ты что? Глюки?
— А вот где одеяла и подушки! — оживились все.
— Тут только Подушка, — сказал Подушка, еле сдерживая смех.
Дима опешил.
— Что? Что такое? — участливо спросила Ира.
— Ольга, отдавай! — стали голосить все.
— Ольга же в изоляторе, — удивился Дима.
— Нет, теперь я в изоляторе, — сказала Ира. Логично, изолятор у нас на ее кровати.
Дима ужаснулся и потопал к двери.
— Ольга, отдай! Отдай! Отдай хоть бы одно одеяло или подушку.
— У вас и так есть одно Одеяло, — сказала я.
— Ольга!
Я выползла, посмотрела на все и зарылась обратно. На меня махнули рукой и снова занялись перестановкой. Подушка взбивал себе подушки, как ему надо, я раскладывала одеяла.
— Дайка одеяло, — попросил Подушка.
— Одея-ал, — позвала я.
— Не это! — тут же отказался парень. — На него тут подушек не хватит.
Подушка спрятался так, что его стало не видно вообще.
— Ольга, отдай! — подошел и сказал каждый. Кто-то попытался спереть, но увидел ногу... не мою... испугался и убежал. Класс! Все еле успели разлечься, как Дима пошел на второй заход.
— Что случилось? — спросил он.
— От нас единственное Одеяло сбежало, — сказала Ира.
— И это сбежало? — ужаснулись все.
— Ага, — Ира продемонстрировало всем отсутствие Одеяла.
— У Одеяла ножки выросли, — сказала я.
— Как это? — спросил Дима.
Ира изобразила жуткое удивление.
— А вот так и выросли, раз убежал, — ответила я.
— Как это выросли? У одеяла? Хватит мне мозги пудрить! — завелся Дима.
— Тебе пудру дать? — мастерски изображенная эстонская логика! Пять с плюсом! — А ты вообще с кем разговариваешь?
— Как это? — удивился Дима. — А-а... ни с кем!
— Как это? А Я С КЕМ РАЗГОВАРИВАЮ?! — возопила я, пылая праведным гневом. Подушка уже икал от смеха. — Чего стесняешься, ржи в полный голос, — сказала я ему.
Подушка заржал, Дима ужаснулся.
— Скажите, что я этого не слышал, — попросил он.
— Чего не слышал? — удивилась Ира. — Сходи лучше, ой нет... не ходи!
— Ир, да чего ты боишься. Там же нет Одеяла, — сказала я.
— Нет у нас Подушки, нету Одеяла...
Подушка повторно заржал.
...Жмемся мы друг к дружке, чтоб теплее стало...
— Куда сходи? Куда сходи? — завопил Дима.
— В изолятор лучше не ходи, — ответила Ира.
— Почему? — удивился Дима
— Тебя изолируют от общества! — ответила та.
Дима ушел, видимо, в изолятор. Подушка сроднился с подушками и одеялами и отдавать их не хотел. Девушки смирились и стали придумывать новую каверзу. Надо сказать, с умом использовали время. Спустились по кипарису, сбегали в изолятор, оттуда принесли парочку горячих кружек "Колдрекс". Все попробовали этого чудного снадобья и оживились.
— Надо бы вылить это Диме на голову, — сказала Ира. — Хотя лучше в рот, но это же невозможно...
Приоткрыли дверь и поставили на нее все кружечки, точнее пластмассовые стаканчики. Все разлеглись по местам, а Димы нет и нет.
— Похоже, он поймал Одеяло, — сказала Ира.
Все задумались, куда и как сбежал Одеяло, если его поймали. Впрочем, после недолгих поисков Одеяло обнаружился в шкафу. Его запихнули обратно под матрас, подавив все возможные протесты. Шума было очень много, так что Дима, наконец, пришел. Я, увлеченная зрелищем, не заметила, что Подушка прорыл ход. Я накрылась одеялом, повернулась в другую сторону и жутко напугалась его лица, неожиданно появившегося вместо вожделенной подушки. Взмахнув руками, я поскорее замаскировала эстонца, убедившись, что никто этого не видел.
Шарах, дыдытск, шарах! Часть кружек упала на Диму.
— А-а! Вы что, с ума сошли? Вы что, с ума сошли? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите? Вы что шумите?
— Словарный запас закончился?
— И не шумите больше, я больше к вам не приду! И больше не шумите.
И вправду закончился.
Шарах, бадыцк, плюх! Еще часть кружек, Ира переставила их.
Ну не придет и не придет. Мы снова принялись шуметь, Дима опять прибежал.
— Не шуми...те! — он хлобыстнул дверью, оставшиеся кружки свалилась на него разом. Кажется, и в рот попало!
Дима зашел в комнату мокрый, злой и пахнущий "Колдрексом". Эх, в глаза похоже, не попало, а жаль. Дима попрыгал, побегал, и снова увещевал нас не шуметь, ибо это нехорошо. Ире, впрочем, было не до него! Она проводила воспитательные мероприятия с Одеялом. Девушка доходчиво и понятно объясняла парню, что побеги это не ЕСТЬ хорошо, потому что ими можно отравиться! Я утрамбовывалась.
— Ты только потом ничего не убирай, я тоже хорошенько посплю, — сказала Лариса.
Все тут же вспомнили, у кого подушки и одеяла. Я спрятала под Подушку 4 подушки и 3 одеяла, а остальным сказала, что больше не брала. После раздачи мы с Подушкой распределили оставшиеся ресурсы, и оказалось, что мне для свободы движения не хватает длины одеяла.
— Н-да, мне одеяло коротковато! — сказала я.
Подушка посмеялся надо мной.
— Ну, подушка еще меньше.
— Ага, заметно, — я смерила его взглядом.
Холодно ночью-то, однако! Ира посетовала, что горячий колдрекс весь истратили на Диму. Все спрятались под одеяла, кому не хватило, те грелись вдвоем. Кто уже согрелся, тот передавал одеяло по эстафете, так у меня и стало 4 одеяла. Я пожалела тех, кто спал на веранде. У них там вообще ветер гуляет! Все разлеглись по местам и стали ждать пришествия Димы. Я устроилась поудобнее и решила поспать. Подушка не препятствовал. Потом мы решили модернизировать кровать, а то бедному Подушке жестковато. Одно одеяло постелили под матрас и уложили на него Подушку. После этих действий кровать смело окрестили трехъярусной! Мы все улеглись, и тут зашел Дима.
— А что так тихо? — удивленно спросил он.
— Дима, мы спим! — ответила я.
— Понимаешь, мы тут спим! — добавил Подушка.
Дима поразился.
— Подушка, заткнись! — сказала я. Парень понял это по-своему и стал залазить под матрас. — Нет, вылезай, а то тебя потом выколупывать обратно замучаешься.
Он вылез я снова устроилась как было.
— А ты, Дима, думаешь, что украинцы просто так задают нелестные вопросы? — спросила Ира.
— Наоборот, может? — поправил Дима.
— В смысле?
— Без не.
— Так, иди, откуда ты пришел, — отбрила его Ира.
Дима некоторое время постоял и с офигевшим видом ушел. Тут послышалось бормотание и шепот. Это уснула Лариса.
— Она во сне разговаривает? — удивился Подушка.
— Подушк, ты вчера родился? Ты же тут уже спал! Она всегда говорит, — удивилась я.
— Значит, я раньше засыпал.
— Ну уж я не знаю, кто раньше Лариски засыпает, — хмыкнула я. — Ты спишь? — спросила я у него.
— Сейчас усну, — кивнул он.
— Щасс спою! — оживилась Ира. — "А я играю эту роль".
— Ты же вроде петь собиралась, — напомнила я Ире.
— А, точно, — кивнула она и улеглась.
Все улеглись, и тут Ира всполошилась.
— А теперь пора придумать каверзу.
— Уже придумала! — сказала я. — Запихнуть эстонцев в тумбочку и показать их Диме.
— По частям. Желательно, чтобы в каждой части была голова, — кивнула Ира.
— Ага, многоголовый эстонец. Диму Кондратий хватит, — усмехнулась я.
На этом фантазия Иры спела романс и успокоилась, а сама Ира стала вертеться. Я тем временем отвернулась к стенке.
— Что ты ворочаешься? — сонно спросил Подушка.
— Ничего не ворочаюсь. Спи, — отмахнулась я.
Спустя пару минут послышалось коллективное похрапывание наших соседок по комнате. А еще через некоторое время послышалось какое-то попискивание и поскуливание.
— Хы, представляете, под матрасом умудрился уснуть, — хохотнула Ира.
— Ха-ха-ха, — загоготал Подушка. Все проснулись.
— Дурак ты, Подушка, — констатировала сей факт я.
— Люди, давайте уж Диму доведем совсем. Что уж тут до "доунтваряга" осталось.
Ира стала медленно подниматься, за ней так же медленно поднимался Одеяло. Я показала это Подушке, он коронно заржал. Ира обернулась, но Одеяло уже нырнул обратно. В итоге Подушка всех вдохновил на пакости.
— А... — начал он.
— А ты идешь в тумбочку! — отрезвила его я.
— О-о... — расстроился парень и тут же вдохновился. — А-а!
— И не в Ирину, — я окончательно обломала ему весь кайф.
— Я эту палазучку в свою тумбочку не пущу! — отказалась наотрез Ира.
В итоге Подушка залез в мою тумбочку, а Одеяло — в Иркину. Последний так хотел спать, что ему было не до разных цацек, он кажется, прямо там и уснул.
— Хорошо, что тут камушки. Так усыпляющее шуршат, — сказал Подушка зевая.
— Эй! Не спи! — я с силой замолотила руками по крышке тумбочки.
Подушка через пару мгновений высунулся из верхней дверцы.
— Не-не-не... сп-сплю-у, — сказал он, изредка вздрагивая.
Ой, видать, Кондратий хватил!
Остальные тут же принялись раскладывать мыло на полу, дабы Дима ни одно из них не обошел своим вниманием. Ира что-то для себя решила и поспешила поделиться этой мыслью со мной, подбежала ко мне и быстро заговорила. Н-да, бедные эстонцы, да и Дима тоже... План перешел в фазу исполнения. Все стали шуметь.
— Пошуми там, — Ира неопределенно махнула в сторону тумбочки.
Я замолотила по ней снова. Подушка высунулся, ошалело смотря на меня.
— Пошурши там камнями, — сказала ему я.
Тумбочка содрогнулась и стала подпрыгивать. Ой-ё! Я залезла на тумбочку и тут же потеряла равновесие. Восстановила и снова потеряла, маша руками.
— О, сейчас у Ольги будет морская болезнь! — сообщила Ира.
Подушка тут же прекратил дебош и высунулся на меня посмотреть. Я трагически погрозила ему кулаком.
— Сейчас наступлю! — пригрозила я.
Подушка быстро ретировался обратно, я же пошла типа в туалет. Хвать за ручку. Что-то она мягкая и кожаная, вместо железной. О-о, это Дима!
— Ой, Дима, я тут... ручка двери... Точнее, ты тут ручка двери...
Я быстро ретировалась на кровать, зарылась во все одеяла и подушки и затихла. Дима пошел молча, без ора, видимо, уже устал. Дыдыцк, дыдыцк, шьюх, бабах, шух, шью, бах-бах, дыдыцк, шьюу-у-у-ух, динь-динь-динь. Дыдыц, дыдыцк, бабах, шьюх, шых, тытыдц, бабацк, ТАДЫЦК! Заскрипела дверца. Тыдыцк и тишина... Ширк, ширк, хлоп-хлоп-хлоп. Шьюу-у-у-ух, бабацк.
Мыло из-под кровати быстро отправляли обратно на положенное место, дабы Дима обратил на них свою ногу еще раз. Дима подлетел к моей тумбочке и открыл дверцу. Там были Ларискины шлепанцы, ботинки и Подушкины ноги. Дима ошалело посмотрел на них с полминуты и открыл вторую дверцу, откуда ему бодренько помахал ручкой Подушка. Он открыл третью, оттуда Подушка ему тоже помахал. Дима опешил и побежал к Иркиной тумбочке. Одеяло высунулся оттуда, что-то уронив.
— Ы-а-ы, — еле набрал воздух в легкие Дима и убежал.
— Мыло всё на месте? — тут же завилась бурная деятельность.
Подушка попытался вылезти из тумбочки, но спрятался обратно, когда я ему сказала:
— Тебе Дима понравился? — раз, и нету Подушки. — Значит, понравился.
Слава богу, это слышала только Ира. Тут в комнату снова залетел Дима, включил свет и тут же поскользнулся на мыле.
— Что тут делает мыло? — ужаснулся он и начал его собирать.
— Хи-хи, — хихикнула Ира.
— Хо-хо, — хихикнула я.
— Ха-ха-ха, — заржала вся комната.
— Я! Я сейчас Иру позову! — заорал, доведенный Дима.
— Не надо меня звать, я тут, — злорадно ответила Ира.
Дима выкинул все было из рук и шагнул. О, бедный...
— О! Шпагат! — возрадовалась Ира.
Я разразилась диким хохотом.
— М? — не понял и очень удивился Подушка.
— Представь себе, ты со всего размаху на шпагат сядешь! — сказала я ему.
— О-о, бедный Дима, — скривился Подушка, видимо, примерив его участь к себе.
Мы очень долго ржали, вспоминая особенно смешные моменты. Подушку с Одеялом культурно не выпускали из тумбочек. И тут дверь открывается, заходит вожатая Яринка.
— Дэти, шо вы тут шумитэ? — спросила она. — Чье мыло?
О, она нам еще и мыло принесла. Аут!
— Мое, наше, Димино! — так и не смогла решить Ира.
Вожатая удивилась такому странному объяснению.
— Дима, все, готов, вы шо тут такэ дэлали? — спросила Ярина.
Ира рассказала ей про шпагатик, та долго смеялась.
— Да шо же он такэ выпил, шо йому парни помэрэщылись, — удивилась она.
Одеяло с Подушкой дружно загоготали. Ярина затравленно оглянулась, подошла к тумбочке и заглянула туда. Подушка, видно, там помер, его она не увидела.
— Шо у вас тумбочка шумит? — спросила она.
— Бо! — вылез Подушка.
Ярина отскочила на метр.
"Don't worry, be happy!"
— А! — спохватились мы.
— Все на зарядочку! — сказала она. И мы уныло поплелись на зарядку.
Эстонцы тормозят, это аксиома. Представляете, как тормозят невыспавшиеся эстонцы? Я тоже не представляла... до сегодняшнего утра. У Подушки хватило ума просто стоять на этой хм... зарядке, а вот у Одеяла проснулась жажда деятельности. Вот только движения он выполнял какие-то свои. К тому же все уже следующее движение делают, а он все еще предыдущее. Жаль, сил ржать не было. Спать было охота!
