Ксения находилась под впечатлением от всего услышанного.
— Смерч, спасибо вам за помощь. Надеюсь, что ваш род и дальше будет хранить этот мир от гибели. Думаю, мы с вами еще увидимся, а сейчас нам пора. Еще раз спасибо.
— Рады служить, Ксения. Историки запишут ваше имя, как той, кто позволил цивилизации эфира ступить на новую ступень развития. Каждую тысячу лет эфир терял две трети своих обитателей. Каждую тысячу лет мы поднимались и проделывали этот путь заново, но сегодня мы сможем пойти дальше. Я безумно горжусь тем, что имею честь быть знакомым с вами и что живу в эпоху величайшего рассвета в истории эфира. До свидания, Великая Хранительница Путей Ксения.
— До свидания, Смерч.
Вернувшись на кухню Ксении в полной тишине, частная компания расселась на кухне пить чай.
— Вот это да! — первой нарушила молчание Ася — Я до сих пор поверить не могу.
— Поразительно, что никто из нас не знал этих подробностей! — подхватил Василий. — Мы все учили историю и знаем, что каждую тысячу лет приходит Хранительница путей, знаем — что такое жертва Астарота, но никто никогда не слышал о том, что каждую тысячу лет две трети эфира вымирает! Это просто немыслимо.
— Это закон умалчивания, был введен четыре тысячи лет назад, — сообщила друзьям Элла. — Такое решение было принято для поддержания духа. Если общество знает, что каждую тысячу лет вымирает две трети, то это не лучшим образом отражается на его развитии. Очень ограниченное число жителей эфира знает об этом. И так как активным пифиям передаются знания всех поколений, то и я знала об этом.
— Ты хочешь сказать, с того момента, как узнала о принесении первой жертвы, ты готовилась к смерти? — изумленно спросила Ксения.
— Конечно, моя интуиция пифии подсказывала мне, что все обойдется, но знания — говорили об обратном. Я знала об этом уже в тот миг, когда предсказала Ангелу и Василию встречу с тобой. Я прекрасно понимала, чем грозит эфиру приход Хранительницы путей. Вчера я отправила Полину и еще двух сестер в Бразилию. Надеялась, что там они смогут пережить вторую жертву Астарота и род пифий не прервется.
— Ну и дела, — произнес Ангел. — Слушайте, а где Дэн?
— Думаю, его миссия выполнена, — вслух размышляла Ксения — И он вернулся к своим. — Тяжело вздохнув, она переключилась на мысли о другом, — и надо же было этому случится именно тринадцатого! Сегодня четырнадцатый день моих злоключений, а я не на море! Провалялась пол дня в постели, а потом еще пришлось общаться с этими чарами. Они своим возрастом меня просто угнетают!
— Целиком и полностью разделяю твое мнение о них, — сразу отозвался Ангел. — Но подумай о том, что в этот раз нам хотя бы не пришлось с ними пить.
— За что я тебя люблю, так это за чувство юмора, — усмехнулась Ксения. — Ну, я не знаю, что подсказывает вам ваша интуиция, а моя мне говорит о том, что это еще не конец. И завтра нас ждет новый день и новые проблемы. Кстати, Элла ты случайно не знаешь — откуда у меня взялась эта способность рассеивать неприятных мне личностей?
— Все очень просто. Ты посланница Бога на Земле. Когда ты щелкаешь, то задействуешь три пальца, большой, средний и указательный. Сложи их вместе. Ничего не напоминает? — Ксения послушно сложила пальцы и посмотрела на них.
— Так мы складываем пальцы, когда крестимся.
— Правильно, ты создаешь в пространстве Знак Божий. А потом кидаешь его в слугу Ада. А что для слуги Ада может быть страшнее, чем Знак Божий?
— А так каждый может? — с интересом спросила Ксения.
— Нет, только посланцы Бога. Так что пользуйся. Хотя я думаю, что обычная нечисть к тебе и на километр теперь не приблизится.
— Ну, что ж, это уже что-то. Хоть какое-то оружие. Ладно давайте расходится.
На эту ночь все решили разбрестись по домам и дабы ускорить этот процесс, Ксения всем своим друзьям, кроме Василия проложила путь домой. Василий оставался последним.
— Вась, ты прости, но я у тебя еще никогда не была. Так что не смогу отправить тебя домой. Но если честно, то я этому только рада. Мне не хотелось оставаться одной. Ты не останешься у меня на ночь?
— Буду только рад.
— Спасибо, я очень ценю все, что все вы для меня делаете. Но ты и Ангел, вы как— то мне ближе всех. Мне тяжело, когда вас нет рядом.
— Если бы ты попросила, я уверен, Ан бы тоже остался.
— Вам тоже порой надо отдыхать от меня, пускай сегодня отдохнет он.
— Ксюш, я тут это..., я чего хотел сказать. Я хотел извиниться перед тобой, за то как мы познакомились. Мне безумно жаль, что я так вел себя с Величайшей из Хранительниц...
— Вась, перестань ради Бога! Я, например, безумно счастлива, что ты именно так себя вел. Я до конца своих дней буду вспоминать с радостью в сердце, как мы с тобой познакомились. К тому же, мало ли как сложится жизнь. Может мне еще посчастливится стать твоей суженой, — с улыбкой на устах съехидничала Ксения.
— Боюсь, что не смогу вынести такой ответственности — быть мужем Величайшей из Хранительниц! — с пафосом сказал Василий.
— Вася, если в этом мире и есть мужчина, который сможет быть рядом со мной и быть мужем "Величайшей из Хранительниц", то это только ты. Так что, не загадывай. А пока давай поспим. Где взять белье ты знаешь, располагайся в кабинете, там поуютнее.
— Спокойной ночи, солнышко! — с нежной улыбкой произнес Василий.
— Спокойно ночи, Вася.
Глава пятнадцатая. День пятнадцатый. Общественная жизнь.
Нас утро встречало рассветом. Глаза открывать совершенно не хотелось. Почему такая славная вещь как отпуск, проходила в таком бешеном темпе? Ксения размышляла о том, что сегодня — пятнадцатый день ее отпуска, и осталось меньше половины для отдыха, а она отдыхала толком только полдня. Да и то, если вспоминать чем этот отдых закончился, то это и отдыхом назвать трудно. Хотя, если обратится к мысли о том, что лучшим отдыхом является смена вида деятельности, то — тут все было в порядке. Последние две недели Ксения занималась, тем, что не делала раньше никогда в жизни. В сущности все две недели она только и делала, что кого-нибудь спасала от неприятностей, а то и от гибели. Какая-то спасительница Малибу получается. Хотя, скорее Баффи — истребительница вампиров, хотя нет, это тоже не очень подходит. Ну ладно, черт с ним, в конце концов, Хранительница Путей — это самое точное определение.
Из любимого кресла Ана послышалось деликатное покашливание. Ксения нехотя подняла голову. В кресле сидел уже знакомый ей черт.
— А ну кыш с кресла! — грозно рявкнула Ксения. Черт молниеносно переместился на пол, при этом, состроив на роже такую обиду, что Ксения ему почти поверила.
— Ну, а теперь то тебе, что от меня надо? — с вздохом спросила Хранительница.
— Эх, не поверите, но я теперь ваш вечный раб! — прошептал черт.
— Не поняла. Милый, ты изъясняйся доступнее. А то сейчас отправлю туда, откуда пришел.
— Да я бы рад и сам туда вернуться, — видно было, что черт был искренен в своих переживаниях, — да меня туда не берут. Вы же госпожа Хранительница, изволили меня развеять, наложив на меня знак Божий.
— И что? — не поняла Ксения.
— А то, кому нужен в Аду дух черта развеянного знаком Божьим? В Ад меня даже на порог не пустили, чураются. Стараются в мою сторону даже не смотреть. В Раю просто расхохотались, когда я к ним пришел. Ну, я обратился к консультантам. Они ребята умные. Они порылись в разных там архивах и выяснили, что подобный прецедент уже был, в каком то там махровом году. И дух черта, развеянного знаком Божьим, навечно стал рабом того, кто его развеял. Так что мне ничего не оставалось, как явиться к вам в услужение.
— Да, блин, незадача, — протянула Ксения. — И что же мне с тобой делать?
— Ну, я не знаю. Задания мне всякие давать. Придумки придумывать.
— Вот не было печали. Слушай, а как тебя зовут то?
— Как? Как. Никак. Чертом меня зовут, — сконфуженно произнес дух черта. — Точнее звали.
— Ну не горюй ты так, сейчас мы тебе имя придумаем. — Ксения почесала макушку и с интересом посмотрела на дух черта. Сейчас, при пристальном рассмотрении, Ксения заметила, что это действительно был именно дух черта. Его очертания были хоть и четкими, но вот плоть слегка размытая. Создавалось ощущение, что он был сделан из облачка. Только из черного облачка. Короче, из тучки. Расточку черт был не большого сантиметров восемьдесят, худющий до безобразия, но при этом чисто по-чертовски обаятельный. — Я назову тебя Шико, — радостно воскликнула Ксения.
— Шико? Это что слово такое ругательное? — на всякий случай насупился дух черта.
— Да, нет, балда. Это имя моего любимого героя в романе Александра Дюма.
— А какой он был? — все еще подозревая подвох, спросил черт.
— Ну-у, он был очень храбрый, умный, хитрый, ловкий. Правда его никто не принимал всерьез, но в этом и была его главная военная хитрость. — Ксения с улыбкой ждала результата. Она уже успела раскусить своего нового маленького раба.
— Ну, что ж, я согласен. Вполне достойное меня имя, — самодовольно промурлыкал дух черта. — Отныне и навсегда, пусть все называют меня Шико! Ибо так меня назвала Величайшая из Хранительниц путей.
— В дверь раздался стук и послышался голос Василия
— Ксюш, ты там как? У тебя все в порядке?
— Вась, заходи. — Василий зашел в комнату, и улыбка померкла на его устах.
— Это что за.... Еперный театр...
— Васенька познакомься — это Шико.
— Шут? — изумленно поинтересовался Василий. Выражение его лица явно граничило между расстройством, изумлением и непониманием.
— Раб, — с вздохом ответила Ксения. — Мой раб. Шико, расскажи ему.
Василий, обалдев от всего происходящего, присел на краешек кровати и продолжил изумленно пялиться на Шико. Шико тем временем с вздохами и ахами начал жаловаться на свою тяжкую судьбину. В красках рассказывая Василию про все тяготы его чертовой жизни. К концу его рассказа Василий, еле сдерживаясь, похихикивал и покашливал в кулак, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. Наконец, проникнувшись ситуацией, он спросил Шико.
— А, ты не знаешь — так будет с каждым происходить, кого Ксения развеет?
— Намекаете на бешеного кролика?
— Безумного Кролика, — поправил Василий. — Ну, в общем, именно его я и имел ввиду.
— Так я поэтому в такую рань и явился, чтобы первым быть. Он, конечно, тоже скоро объявится, но как говорится — " кто первым встал — того и тапки".
— Ууу, это мне уже совсем не нравится, — с испугом произнесла Ксения. — А вдруг, он окажется буйный?
— Ну, моя прекрасная госпожа всегда сможет его усмирить. Он же ваш раб и обязан вам подчиняться.
— Ну, хорошо, когда придет, тогда и будем разбираться. А пока, я хочу завтракать. Вась, пойдем на кухню.
Придя на кухню, Ксения заметила, что черт увязался за ними и уже сидит на табуретке, по-детски раскачивая ножками и хвостом. Он пристально посмотрел на Ксению, а потом, набрав побольше воздуха, спросил.
— А мне есть дадут? — Округлившиеся глаза были готовы выпрыгнуть из орбит, чувствовалось, что Шико сам обалдел от своей наглости.
— А что ты ешь? — Изумленно спросила Ксения.
— Не знаю. Я никогда еще не ел, — пожал плечами Шико.
— И при жизни?
— И при жизни, — недовольно буркнул Шико, законно ощутив себя каким-то ущербным. — Потому и тощий.
— Ну, если ты сможешь есть человеческую пищу, то — пожалуйста. Только что-то я не слышала, чтобы духи ели.
— Ну, так то — обычные духи, а я — дух черта. Я при жизни ничего не ел, а теперь голоден просто ужасно. — Пока они вели между собой этот захватывающий диалог, Василий приготовил завтрак на быструю руку. Когда же все собрались есть, то выяснилось, что черт такой маленький, что со стула до стола не достает, и Ксении пришлось подкладывать под него книжки. После этой несложной процедуры все трое наконец приступили к завтраку. Шико хоть и чувствовал себя неловко, но так усердно поедал блинчики, что вызывал улыбки Ксении и Василии.
— Шико, а скажи, пожалуйста, что бывает с духами чертей, которые не были развеянными знаком Божьим? — полюбопытствовал Василий.
— А ничего не бывает. Потому как таких духов чертей не бывает. Черта ничем другим не убьешь. Так что ты — или дух черта, развеянного знаком Божьим, или ты — черт. Третьего не дано.
— Да, интересно и много таких духов по свету шастает?
— Насколько мне не изменяет память, я — второй. Если история, конечно не врет. — Что казалось Ксении наиболее забавным так это то, как Шико ел. А ел он очень манерно, с вилкой и ножом, регулярно вытирал рот салфеточкой, и тихо пил чай мелкими глотками, ставя при этом чашку на блюдце без единого звука. Ксения сама не знала почему, но относилась к нему без каких-либо отрицательных эмоций. Скорее всего, он был для нее, как взрослая собачка, которую она была вынуждена взять жить к себе. Вроде бы не щенок, который вызывает дикий восторг и любовь. Но все же — милое забавное существо, которое будет жить с тобой рядом. Да, жизнь становилась все чуднее и чуднее. Зато мысль о Безумном Кролике неприятно свербела у нее в мозгу.
— Вась, я, конечно, надеюсь на лучшее, но что мы будем делать с духом Безумного Кролика?
— Спроси чего-нибудь полегче, — вздохнул Василий — Я даже не знаю — зачем тебе этот шут гороховый, — кивнул Василий в сторону Шико. — Только продукты на него переводить.
— Ну, он ведь действительно первый пришел. И в сущности ничего плохого мне не делал. Я и развеяла его скорее всего от тоски. Так что ответственность за него чувствую.
— Ну ладно, тогда пускай живет. Только смотри, умник, чтобы без каверз, а то я тебя быстренько крестным знамением освящу, — пригрозил Василий. Ушки Шико предательски задрожали, а хвостик, до того крутившийся из стороны в сторону, юркнул за спину и только кончик хитро выглядывал из-за плеча.
— Вась, не пугай его, он вон какой маленький и худенький, — заступилась Ксения.
— Точно, сначала его откормим, а уж потом мучить будем. Ну, хорошо — шучу, шучу. — Закрываясь руками от, замахнувшейся на него ложкой, Ксении, смеялся Василий. Мирную семейную перепалку прервал звонок в дверь. Василий молча пошел открывать дверь. Через несколько минут Ксения услышала в прихожей знакомый женский голос. Кто бы это мог быть — промелькнула у нее мысль в голове. И тут же она получила ответ от своего верного соратника Мозга: — Дура, это голос твоей мамы!
— Ой, мамочки! Что же делать! Шико быстро прячься! — зашипела на ни в чем не повинного духа Ксения.
— А куда же я спрячусь? — растерялся дух.
— Да хоть под холодильник. Ты же, как я понимаю, бестелесный, — начала психовать Ксения.
— Г-жа Хранительница, не извольте беспокоиться, все будет исполнено, — прошелестел дух и тонкой струйкой просочился под холодильник. Ксения, собравшись с духом, вышла в коридор. Там Василий, припертый тонким длинным указательным пальцем матери к стенке, пытался что-то сбивчиво ей объяснить.
— Мама, какой сюрприз, — только и смогла произнести Ксения.
