Вниз и влево

Она упала навзничь. Последнее, что попало в ее поле зрения, был Тадеуш. Он упал на колени, вцепился себе в волосы и завыл, как раненый зверь.

Потом все рассыпалось в невнятные обрывки...

* * *

...Но она не оказалась в Бардо. Вместо этого ее сознание внезапно прошила встряска; Эльза, вскрикнув, слепо рванулась всем телом. Ее тут же придавило к земле.

— Терпи! — прикрикнул на нее смутно знакомый голос, — Это всего лишь лечебные чары. Сие должно даже на тебя подействовать, — ибо тело у всех устроено одинаково.

Тут она, наконец, осознала, что рубашка на ней разорвана, а в районе солнечного сплетения лежат чьи-то руки. Ее трясло крупной дрожью, — но почему-то она вновь могла глубоко дышать... Но чей это голос? Это важно было вспомнить... даже важнее, чем понять, о чем он говорит.

— Шрамы останутся: тут ничего поделать я не в силах, — продолжал некто над ее головой, — Руны действуют на тебя хуже, чем на любого из смертных. Впрочем, сие не вредит твоей красоте.

И тут ее снова дернуло, как током. Она вспомнила.

Колесничий!!!

Паника перекрыла попытки соображать. Эльза с шумом втянула сквозь зубы воздух, распахивая незрячие глаза, — и в руке у нее возник гиперболоид. Она не дастся...

Тут же оружие оказалось у нее выбито, а обе ее руки Детлеф сгреб своей одной, поднимая их ей за голову.

— Терпи, я сказал! Ибо мне тоже прикладывать приходится силы, чтобы тебя исцелять, а не калечить, как то являлось мне в видениях!

Стоп... он сказал: исцелять? Эльза замерла. Понадобилось несколько секунд, чтобы смысл слов дошел до сознания.

Он ее лечит! Колесничий, взявшийся неведомо откуда, лечит ее после того, как лучший друг выпустил ей в живот автоматную очередь! И действительно: хотя бы с трудом, но рунистеру это удавалось. Она почувствовала, как его пальцы рисуют что-то на ее руках, ногах, а потом и на лбу.

— Готово! — провозгласил Колесничий. И — не успела она произнести и слова — он наклонился и поцеловал ее.

Шок выбил из Эльзы остатки дрожи. Она едва перевела дыхание.

— В сказках и легендах сей прием срабатывал, — объяснил Дэтлеф, — когда потребно бывало герою оживить спящую царевну.

— Кажется, и в жизни действует, — только и выдохнула Эльза.

Колесничий запахнул на ней рубашку и нарисовал на разорванной ткани знак — вольфсангель:

— Дабы не глазели на тебя недостойные.

Руки ее он, однако, не отпустил.

— Спасибо, — произнесла, наконец, Эльза, — Меньше всего я ожидала встретить вас, а еще меньше — того, что вы сделали. Зачем вы меня нашли?

— Именно для того, что я и сделал.

— Но... зачем? Вы, кажется, собирались меня убить...

— Нет, нет! Слишком многих уже я убил для того только, чтобы не сотворить этого с тобою! Ибо я полюбил тебя, как только встретил!

У Эльзы резко и больно екнуло под ложечкой от его слов. Но она справилась, бросила зло:

— Ого! Так это из любви вы хотели переломать мне руки?!

— То — в прошлом! Теперь вопрос лишь в том, чего захочешь ты.

— Или... ваша демоница?

— Я желал не того же, что она! И если она — твой враг, то я стану врагом ей!

"Толку-то!", — чуть не вырвалось у нее. Но она вовремя прикусила язык. С минуты на минуту странный приступ альтруизма мог его покинуть — и тогда ей настанет конец, а то и что-нибудь похуже. К тому же... мелькнула нелепая мысль: а вдруг ему и правда удалось вырваться из-под контроля?

— Если вопрос в том, чего хочу я, то, может быть, вы меня отпустите? — поинтересовалась Эльза.

— Э, нет! — в голосе его прорезалось нехорошее веселье, — Я тебя еще и свяжу вдобавок.

В ту же секунду она почувствовала, как вокруг запястий обкручивается веревка. Она попыталась вырваться, но край веревки Колесничий прижал камнем с руной.

— Нашли время для своих штучек!! — взорвалась Эльза, бессильно дергаясь, — Что вы задумали?

— Я сделаю тебе еще один подарок.

— А связали меня зачем?!

— Дабы ты не стреляла! Я уразумел уже, что твое оружие — вроде моего ножа, и потому пробивает мой щит.

— А что, ваш подарок такого рода, что я наверняка захочу выстрелить?

— Как знать... Прошлый тебе пришелся не по нраву.

— Вы догадались притащить мне еще десяток голов?! Ваша "валькирия" чертовски испортила вам вкус!

И тут ее пронзила жуткая догадка. Неужели он подарит ей голову ее несчастного друга?! Если этот сумасшедший появился внезапно, Тадеуш мог не успеть уйти!

— Нет, пока я только лишь поймал тех, у кого головы на плечах! Но я сотворю с твоими врагами все, что ты пожелаешь. А если тебе не достанет фантазии, это не беда. Я быстро придумываю всякие забавы. Смотри! — это они чуть не ввергли тебя в царство смерти.

Колесничий, наконец, встал — и частично вернувшемуся зрению Эльзы открылось ужасное зрелище.

Тадеуш и тот верзила, его напарник, стояли подобно статуям, скованным в движении. Рядом на боку лежал и слабо светился фонарь. Оружие их валялось на полу. У обоих на лбу были нарисованы руны неподвижности и молчания, и еще какие-то знаки кровью — у них под ногами. Они держались за руки, и, по идее, обоих должен был защищать ее медальон. Но медальон не реагировал на происходящее, — ведь чары, что их связали, не причиняли вред, как таковые. А вот сам Колесничий как раз сейчас обводил их Жертвенным кругом, подняв разрезанную руку и периодически врисовывая в круг какие-то руны.

Дьявол побери, это снова был шах!

— Стойте! — хрипло крикнула Эльза, — Я не хочу, чтобы вы им вредили!

— Ну уж нет, — весело откликнулся Дэтлеф, — Явился я к тебе через множество битв, и исцелить тебя тоже было непросто. Силы мои на исходе — а впереди и всюду враги! Нужно принести жертву, дабы творить заклинания. К тому же... я не позволю тебя убивать кому попало! Они посмели поднять на тебя руку... и посему этот круг — не простой! Ха-ха! — он... очень особенный!! Их смерть будет трудной...

— Стойте, — уже спокойно произнесла Эльза, — Вы кое-чего не понимаете. Предлагаю провести эксперимент. Вытащите из моего рукава кинжал, — вы, надеюсь, хорошо помните, где он? — и бросьте его в любого из них.

— О! — обрадовался Колесничий, — Ты желаешь, чтобы я прикончил их твоим оружием?

Нож Эльзы свистнул в воздухе в направлении Тадеуша, — и рассыпался, будто стекло о бетон. Эльза дернулась, чувствуя, как раскалывается Кристалл.

— Что за... неужто тоже христианское колдовство?!

— Нет. Мой Дух хранит их. Каждый раз, когда их настигает оружие, за их жизни я плачу смертью своего Кристалла. Если вы принесете их в жертву, я исчезну навечно. А я подозреваю, что ваша "валькирия" будет против на сей раз, — Эльзе, наконец, удалось поймать ускользающую мысль.

— Твой Дух?! Твой Дух хранит... этих неблагодарных?!! Да кто они тебе?

— Один из них — мой... побратим. Второй мне нужен, чтобы кое-что выяснить. А что до остального — то благодарности я не жду. Ни от кого. В принципе.

Колесничий, не закончив круг, переводил глаза с подпольщиков на Эльзу. Наконец, он произнес:

— А еще называют безумным меня! С таким побратимом не нужно и врагов!

— Кстати, о врагах, — продолжала Эльза, — Быть может, вы не знаете, но они здесь очень скоро будут. Поэтому, пока мы отсюда не выберемся, лучше нам объединиться. Выхода у нас нет. Освободите меня, я тоже кое-что могу. Я обещаю в вас не стрелять, пока мы союзники.

— Нам более не надо драться. Мы с тобой...

— Надо, — быстро перебила Эльза, — Но позже. Или сейчас мы проиграем оба. Давайте же...

Колесничий перерезал веревку своим ножом и подал ей руку. Она встала, сжала ладонь; гиперболоид, что лежал в нескольких метрах от нее на полу, возник в ее руке. Эльза быстро погасила фонарь: и она, и Дэтлеф прекрасно видели во тьме.

Между тем, их окружили со всех сторон. Из проема коридора вылетела граната. Щит Колесничего выдержал, закрыв на мгновение и его, и Эльзу, и незадачливых подпольщиков, — от воздушного удара всего лишь заложило уши. Следом застрочил пулемет. Дэтлеф качнулся: освященная пуля чиркнула его по руке, вторая задела бок. Эльза вскинула гиперболоид, стоя с ним рядом, и послала плазменный луч прямо сквозь горную толщу. Пулемет смолк, — но и луч тоже погас, рассыпаясь в канале проводимости, как обломки леденца. Она еще раз нажала на гашетку: то же самое. Издалека послышалось:

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti...

— ...et in nomine Odinus Necromanti!!! — к изумлению Эльзы, закончил Колесничий. Он быстро коснулся пола, что-то начертив. Только сейчас Эльза заметила, что вся площадка подземного перекрестка была обведена кровавым кольцом, от которого дорожка крови тянулась к месту, где они стояли. Тут оно вспыхнуло высоким пламенем — и огонь, бурля, хлынул в коридоры. Оттуда донесся дикий крик.

Дэтлеф стоял, пошатываясь и тяжело дыша. Сквозь зубы он запел Второе заклятие, но кровь не останавливалась.

"Плохо дело", — подумала Эльза, видя, как ватиканцы перестраиваются для новой атаки. Эти оказались явно сильнее тех, что ранили ее. Кажется, это были те самые, что явились в мастерскую, — и если так, то они явно пришли по следам Колесничего.

Пока наступила передышка, она вызвала Отто. Ей не давал покоя вопрос, какова может быть причина, по которой Колесница приказала своему Контрактеру ее спасти. Сейчас Эльза не видела пут, через которые демоница правила им, как марионеткой, — но это ничего не значило. В его свободную волю Эльза не верила. Бой в мастерской хорошо показал, чего она стоит против воли Колесницы.

— Герр Штальберг, доложите обстановку!

— Не мог докричаться до вас, — тут же отозвался Отто, — Обстановка неуютная. Лабораторию штурмует Ватикан. Совместно с армейскими частями. Они уже во флигеле. Мы уничтожили основной агрегат "Машины Внушения". Но у них в руках астролог. Я пытаюсь выбраться вместе с профессором.

"Вот оно! — догадалась Эльза, — Вот причина, почему Колесница оставила меня жить! Ватиканцы сильны. Если они заполучили астролога, они сумеют через него добраться до нее. Но на нем шлем, и снять его могу только я. Я для нее — ключ от шлема! Пока я жива — у "инквизиции" ничего не выйдет. Разве что они заставят Отто..."

— Что у вас, фройляйн? — спросил Отто.

— Долго объяснять. Тоже бой.

— Если удастся сбежать, привезу Убермана в Вену. Мы подберемся к вам на сто метров. Вы сможете воспользоваться вторым Контрактом. Сейчас — отключите меня от связи! Иначе мне не уйти. Для этого я вас и вызывал. Я включу маячок, когда буду в безопасности. Скорее, фройляйн."

Эльза поспешно прервала и "погасила" связь.

И вовремя: Колесничий опять замкнул свой огненный круг; вал пламени двинулся от него во все стороны. Но сквозь огонь влетела пара гранат, врезаясь в щит Турисаз, потом ожил пулемет... Эльза нажимала и нажимала на гашетку, но лишь в первый раз это принесло результат. Раскаленная плазма сожгла кого-то из нападающих в одном из коридоров, — а потом луч раз за разом угасал, едва успевая вспыхнуть. Эльза чертыхнулась, подняла с земли автомат Тадеуша: в конце концов, не обязательно было выдерживать стиль магического поединка! Колесничий запел, раскалывая свой Кристалл и вливая силу в слова:

Знаю пятое я против стрел легкоперых,

Что недруг направит на рать;

Как бы живо не мчались — стрелу задержу я,

Едва лить увижу ее...

Выстрелы на мгновение смолкли. Этого хватило Эльзе, чтобы вручить Дэтлефу автомат и послать лучи гиперболоида в оставшиеся коридоры. Рунистер тоже дал очередь; правда, выяснилось, что из обыкновенного оружия великий маг стреляет не особенно хорошо.

Совместными усилиями атака захлебнулась. Но Эльза видела: нападающие лишь снова отошли для перегруппировки. Она взглянула на Колесничего. Кажется, его опять зацепило: он стоял как-то криво, будто вот-вот свалится. "А ведь он сейчас "сгорит", — вдруг подумала она, — И тогда я назову по имени его проклятую "валькирию". Но это снова шах: одной мне с "инквизицией" не сладить. Нет, сначала нужно разобраться с Ватиканом, а после — с ним...".

Между тем, ватиканцы медлили. Они заняли позиции у всех тоннелей, но словно чего-то ждали. И вдруг Эльза увидела, чего именно: самое интересное происходило наверху! Ведь над ними тоже был тоннель. И по нему сейчас катили небольшую горнопроходческую установку, волокли генератор и горючее. И гранаты. Много гранат.

— Дьявол... — она обернулась к Колесничему, — Кажется, они собираются добраться до нас сверху. Думаю, им не нравится ваш круг, герр Эберт. Интересно, где они добыли маркшейдерскую машину? Впрочем, неважно. Как только они пробурят пол, — нас забросают тут гранатами, а потом уж они навалятся на нас из коридоров. Слушайте: я постараюсь их опередить. Главное — не мешайте мне. Как освободить пленников?

— Стереть руны на лбу и на земле, — мрачно сказал Колесничий. Идея ему решительно не нравилась.

Эльза подошла к оцепеневшим подпольщикам, сняла с шеи Тадеуша медальон, зажала в руке. Другой рукой она взяла за руку здоровяка:

— Если хотите жить, не отпускайте руки, что бы ни случилось.

Она чиркнула ногой по полу, дотянулась до лба Тадеуша, потом — с огромным трудом — до верзилы. Оба сдвинулись с места.

— Милош, отпусти меня, — тихо сказал Тадеуш, — Лично я жизнью дорожу не настолько.

— Умолкни, Тадеуш, — почти беззвучно прошептал ему в ухо верзила, — что я отцу твоему скажу? Сколько лет он тебя берег, уж извиняй, что без спросу! Не пытайся вырваться, ты же знаешь, что не выйдет.

Ясное дело: в полной темноте он думал, что его услышит только Тадеуш, — ведь он не знал о возможностях эльзиного зрения! Вот это поворот, подумала она, услышав про отца. Ничем не выдав удивления, она потянула Милоша за руку:

— Сюда.

— Кстати, это мы с Тадеушем притащили сюда машинку, — с каменоломни местной, где известняк добывают, — сказал Милош, следуя за ней — Когда мы тут укрепились, стало понятно, что некоторые коридоры надо соединить. А то, вроде, по прямой десять метров, а бежать приходится километра три, чтобы в соседний попасть. Ну и подлиннее копали, когда освоились. Вон тот тоннель, откуда вы пришли — наших рук дело. Два лагеря соединяет, иначе через полгорода пришлось бы идти.

— Ясно, — отозвалась Эльза. Она встала у одного из тоннелей, подняла медальон и коснулась скальной стены:

— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ЭТОТ ТОННЕЛЬ ОБРУШИЛСЯ В СТА ТРИДЦАТИ ШЕСТИ МЕТРАХ ОТСЮДА!

Эльза постепенно восстанавливала зрение, и теперь точно видела затаившихся врагов. Она специально назначила длину так, чтобы их накрыло обвалом. Камень треснул, просел с грохотом. Земля содрогнулась под ногами.

Она шатнулась, Милош крепче ухватил ее руку.

— Дальше! — потащила их Эльза к следующему переходу, — Они не смогут ни предупредить друг друга, ни окружить нас снова! Мало времени, сверху уже начали бурить...

Она приложила медальон к краю проема:

— ЖЕЛАЮ, ЧТОБЫ ЭТОТ ТОННЕЛЬ РУХНУЛ ЧЕРЕЗ ПЯТЬДЕСЯТ ТРИ МЕТРА ОТСЮДА ВМЕСТЕ С БОКОВЫМИ КОРИДОРАМИ!

Грохнуло; пыль вырвалась из проема, как выстрел из пушки. Эльза упала на колено, хватаясь за грудь, переводя дыхание.