Летописи Дорна - 2. Доля победителей

Верховный жрец, громко выкрикнув какую-то фразу на неизвестном языке, занес над головой кинжал. Пожелтевший от частого использования, изогнутый, как клык ра-хана он легко пронзит человеческую плоть. Как-то отстраненно Тасай подумал, почему кинжал именно костяной и изогнутый? Неужели прямой стальной клинок хуже подошел бы для этого дела?

До первого удара оставались считанные мгновения, когда произошло то, что Тасай запомнит на всю свою оставшуюся жизнь...

Тяжелый протяжный вой пронзил тишину. Тасай узнал этот вой. Такой звук могло издавать только одно существо в этом мире. Ра-хан! Но почему так близко, почему именно здесь? Как хищник смог так близко подобраться к лобному месту.

Парень взглянул на верховного жреца. Тот замер с поднятым над головой кинжалом. Глаза расширены. Безобразный сухой рот открыт от удивления. Тасай попытался вглядеться. Куда же так напряженно уставился жрец? Но непрерывно падающий снег мешал обзору.

Волчий вой, холодящий кровь, повторился, но уже ближе. Людская масса качнулась из стороны в сторону. Где-то далеко истошно завизжали женщины.

Верховный жрец наконец пришел в себя и снова занес кинжал над головой. Делал он это торопливо, будто боялся, что у него заберут его страшную игрушку.

Вой снова повторился. Уже совсем близко. Тасай, казалось, почувствовал тяжелое горячее дыхание огромного зверя. А затем он услышал голос. Голос похожий на рык. Его услышали все стоявшие сейчас на лобном месте. Тасай чувствовал, как волосы на его голове встают дыбом.

— Не делай этого, старик!

Жрец вздрогнул и испуганно шагнул назад, но, тем не менее, нашел в себе силы и ответил:

— Если я этого не сделаю — все погибнут!

— Не делай этого, старик! — повторил голос, но уже ближе. — Не надо больше убивать!

Тасай уже отчетливо слышал хруст снега под лапами приближающегося существа.

— Ты не понимаешь! — перешел на визг жрец. — Врата скоро откроются!

— Нет! — ответил голос. — Я закрою их!

Он уже был совсем близко. Тасай, до боли в глазах, вглядывался вперед. Ему показалось, что на фоне снежной стены видны серые силуэты.

— О, не-е-ет!!! — крикнул жрец. — Ты слишком самоуверен! Даже Безликому не удалось этого сделать!

Выкрикнув это, старик сделал торопливый шаг вперед и, уже в который раз, попытался пронзить сердце распятой на алтаре женщины.

Тасай не успел даже моргнуть, как из снежной стены выпрыгнула серая тень. Еще мгновение и тело жреца тряпичной куклой отлетело на несколько шагов от жертвенника. А над ним застыла во всей своей хищной красе огромная белая волчица.

Тасай удивленно наблюдал, как жрец упрямо поднимался на колени опираясь руками в снег. А старик оказался довольно крепким. Парень не был уверен поднялся ли бы он сам после такого толчка.

— Глупец!!! — хрипел он. — Ты погубишь нас! Если не закрыть Разлом, орды у-дур превратят этот мир в кровавый пир! Ты подчинил своей воли этих двух демонов, но даже не догадываешься, какие твари обитают там за Разломом! Позволь закончить то, что я начал! Это очень важно!

— Для кого? — удивился голос. — Для тебя или для этих несчастных, которых приводят сюда каждый год на убой?

Тасай, наконец, увидел говорившего. А спустя несколько ударов сердца его увидели и остальные. Снежная стена расступилась, пропуская сквозь себя необычного всадника. Парень почувствовал, как по спине побежали мурашки. На спине огромного ра-хана восседал то ли человек, то ли демон.

Если зверя легко можно было рассмотреть, то силуэт всадника был каким-то размытым, дергающимся. Он ехал не спеша. Ничего и никого не боясь. Будто хозяин, вернувшийся к себе домой, после долгой дороги.

Волк, сделав еще несколько шагов, остановился, а всадник спешился прямо возле алтаря.

— Ну, что скажешь, старик? Почему замолчал?

В рычащем голосе чувствовалась насмешка.

Жрец тем временем стоя на коленях закрыл глаза. Сложив руки на груди, он шептал себе что-то под нос. Губы сжаты, на скулах перекатываются желваки.

— О! — весело воскликнул всадник. — А ты смелый, старик. Пытаешься атаковать... Разве ты еще не понял, что дни твоего величия сочтены. С сегодняшнего дня для степи начинаются новая эпоха. Эпоха без жрецов, их прихвостней и без жертвоприношений!

Тасай слушал с широко открытыми глаза, и не верил своим ушам. Люди молчали. Никто даже не пытался помешать чужаку. Хотя нет. Краем глаза парень заметил движение справа. Тораг! Цепной пес верховного жреца! Он крался вдоль стены с натянутым луком и наложенной стрелой. Еще два шага и он выйдет на удобную позицию. Парень вдруг удивился своему желанию. Он захотел предупредить страшного повелителя ра-ханов... Но не успел. Мощный хлопок тетивы и толстая стрела отправилась в стремительный полет. Тридцать шагов... Всего каких-то тридцать шагов для такого воина как Тораг не расстояние.

А в следующую секунду Тасай даже не понял что произошло. Чужак словно испарился. Чтобы возникнуть в двух шагах от лучника. Довольная улыбка с рожи Торага еще не успела сползти, как чужак сбил его с ног.

— Хороший выстрел, — также весело рыкнул он. — Хотя и не честный. Кто еще хочет попытать счастья?

Никто не шелохнулся. Тасай заметил улыбки на лицах некоторых. Лежавший сейчас без сознания Тораг очень многим успел испортить жизнь.

— Старик! — крикнул необычный воин, возвращаясь к алтарю. — Я смотрю ваша организация здесь не в чести!

Только сейчас Тасай заметил в руке всадника стрелу. Парень не верил своим глазам. Чужак сумел словить стрелу, пущенную с тридцати шагов одним из лучших воинов степи. А затем в несколько ударов сердца наказать неудачливого стрелка.

Жрец молчал. Его тощая грудь учащенно вздымалась, словно он только что пробежал тысячу шагов.

— Хорошая попытка, — рыкнул воин, остановившись у алтаря. — Только со мной такие штуки не проходят. А сейчас извини, я должен отвлечься. Придется покопаться с этим вашим устройством.

Сказав эти непонятные слова, повелитель ра-ханов бережно освободил женщину, лежавшую на алтаре, а затем положил обе руки на плоскую плиту и стал внимательно рассматривать письмена.

— Да, кстати! — рыкнул он, не поднимая головы. — Забирайте своих женщин! Они свободны!

Тасай боялся вздохнуть. Что-то необычное происходило сейчас. Он взглянул на остальных. На лицах людей читались те же чувства. Первым дернулся крупный старик. Он шагнул к маленькой девчушке, стоявшей недалеко от него. Это было сигналом к действию. Люди бежали к своим родственницам, накрывая их замерзшие на морозе тела шкурами. Тасай видел, как отец выхватив сверток у матери, несся к сестре. Спасена! Неужели спасена! Люди плакали, смеялись. Кто-то уже торопился убраться подальше от страшного места.

Но Тасай и многие другие понимали, что это еще не все. Они смотрели на замершего у темного алтаря чужака. Смотрел на него и жрец. В темных глазах плещется страх, ужас и как ни странно восхищение. Парень сперва не понял на что так смотрит старик, но спустя несколько ударов сердца и сам увидел Это. По всеобщему вздоху, Тасай понял, остальные тоже видят Это.

Силуэт чужака еще больше размылся. Ра-ханы заметно нервничали. Уши прижаты. Шерсть на загривках встала дыбом. Огромные клыки обнажены.

Руки всадника неожиданно полыхнули ярко-лиловым светом. Этот свет постепенно охватил древние письмена, а за ними и весь жертвенник. Черная плита затряслась издавая гулкий необычный звук. Тасай чувствовал, как еще немного и его ноги перестанут держать. Тело словно стало тяжелее в два раза.

В следующее мгновение по глазам ударила яркая вспышка света. Парень, резко закрыв глаза, вскрикнул от боли. Лежа с закрытыми глазами, он услышал спокойный голос повелителя ра-ханов:

— Ну вот и все, старик. Твой разлом навсегда закрыт. Скажу больше, я разрушил его... На всякий случай... А то, вдруг какому-то дураку взбредет в голову снова поиграть с ним. А ведь технологии Древних — это не игрушка... Жертв больше не нужно. Кстати, убивая здесь людей, вы делали только хуже... Ты и твои лжебоги слишком много несчастья принесли степному народу. Тебя бы следовало прикончить, но пачкать руки я не собираюсь. Что-то подсказывает мне — это сделают другие. Ведь ты и твои люди больше никому здесь не нужны...

Теряя сознание, Тасай счастливо улыбался. О, как же ты прав, чужак!

198