— Что бы ни случилось, помни, что это всего лишь сон, — выкрикнула в ответ ведьма. — Порублю! В щепки! Спалю заживо! — зло выругалась она, обращаясь к деревьям и поднимаясь с земли.
Лариса прошептала последние слова заклинания и велела деревьям: "Хватит!"
Ветер мигом стих, ветки опустились, на полянке воцарилась мертвая тишина. Принц Даниэль не сводил глаз с ведьмы и не спешил кидаться к ней, чтобы заключить в пылкие объятия.
"Получилось, получилось!" — возликовала Лариса.
— Любимый? — вопросительно произнесла Белатрис и сделала шаг к юноше.
— Ты не она. Где Аделина? — отрывисто произнес юноша, бросился к ней и схватил за плечи. — Отвечай, ведьма, где она?!
"Я здесь!" — забилась в дереве принцесса.
Принц не должен был ее услышать. Но он услышал.
И ослабил хватку.
И ведьме хватило одной секунды, чтобы воспользоваться этим. А Лариса не успела. Ее соперница была опытной колдуньей с богатой злодейской практикой, а студентка Вольская только вчера получила диплом об окончании школы магии, и все ее знания в основном ограничивались теорией. Поэтому пока она только собиралась найти слабое место в магии ведьмы и нанести удар, та уже успела опомниться и закричала слова неведомого Ларисе страшного заклинания, с силой оттолкнув принца к краю поляны, к деревьям. Принц споткнулся, и его ноги словно приросли к земле. Деревья закачались, оглашая поляну горестным криком. Ведьма подскочила к юноше, растопырила ладонь, вцепилась ей в голову принца и стала вдавливать его в землю. Все произошло в какие-то секунды. Принц ушел по колено в землю, его туловище стало стремительно покрываться корой, руки превратились в ветви, и вот уже в кругу деревьев появился новый обитатель — молодой кедр.
Ни хрена себе спецэффекты, похолодела Лариса. И что ей теперь делать с этой Медузой Горгоной? Попытаться очаровать ее заклинанием харизмы или явиться пред ней в виде демона и потребовать расколдовать людей обратно? Вряд ли эта прожженная бестия купится на такие штучки.
— Как глупо! — пробормотала тем временем ведьма, разминая руки. — Как глупо, дурачок! Разве тебе было плохо со мной? Разве я недостаточно пылко тебя любила, малыш Даниэль? Чем я хуже твоей кисейной принцессы, этой неженки-белоручки? Разве я некрасива? Посмотри на меня! — Белатрис тряхнула руками, подняв их над головой, и с ее ладоней пролился мерцающий дождь, смывая облик принцессы и обнажая истинное лицо колдуньи.
Лариса ахнула. Ведьма не была старой каргой, она была совсем юной девушкой, ровесницей Аделины, и будь она принцессой, она могла бы стать ей серьезной соперницей. Колдунья была прекрасна той чувственной красотой, которая не оставляет равнодушной даже самых верных мужей и монахов и рождает зависть у самых прелестных красавиц. Она была великолепно сложена, и изгибы ее фигуры, которых не скрывала прозрачная вуаль пеньюара, были пленительно женственны. Длинные ноги, высокая полная грудь, узкая талия, округлые бедра, белые плечи, по которым рассыпались густые темные, цвета горького шоколада, волосы, коралловые губы и глаза темно-синие, словно небо перед грозой. Такой бы девушке не в Кукуе прозябать, а Голливуд покорять — по сравнению с ней даже Анджелина Джоли и Моника Беллучи выглядят простушками.
Красота ведьмы была яркой, эффектной, кричаще-женственной, в то время как красота Аделины была нежной, девичьей и даже блеклой. Не для того ведьма воспользовалась ее обликом, чтобы принца очаровать — с ее собственной красотой это было бы несложно, а для того, чтобы во дворце закрепиться. Негоже принцам жениться на простушках без роду без племени, а Белатрис была создана для дворца. Королевский дворец был естественной оправой для ее завораживающей красоты, жаль только, что покорять его пришлось в облике бледной царевны, которая на фоне нее смотрелась обыкновенной серой мышью, хорошенькой, но мышью. Даже заколдованный принц не мог отвести от нее взгляда, и в его глазах, которые Лариса видела, как через стекло, сквозь кору молодого кедра, читалась гремучая смесь самых разных чувств — потрясение, ужас и восхищение.
От накала страстей, казалось, нагрелся воздух. В какую-то секунду Ларисе показалось, что ведьма искренне любит принца, что все ее подлость и обман — лишь средство завоевать любимого, быть с ним рядом, обрести свое женское счастье. Что она простит его, убедит отказаться от короны и уведет в уединенную хижину в лесу, где они будут жить в своем маленьком раю для двоих до самой смерти и принц никогда не вспомнит принцессу, предназначенную ему в жены еще с рождения...
— Глупый-глупый принц, — печально пробормотала прекрасная колдунья. — Ты сам выбрал свой путь... Придется что-то придумать, чтобы объяснить королю твое исчезновение, когда я вернусь обратно.
Наваждение развеялось. Не принц был нужен юной ведьме, а его корона, не рай в шалаше, а роскошная жизнь во дворце. Не собиралась она его расколдовывать, а жаль. Значит, Ларисе все-таки придется вмешаться. Но как? В голове кружилась какая-то позабытая лекция про то, как победить мага, который находится в окружении объектов, несущих часть его колдовства. С одной стороны, они питают его магию, но с другой — каждый из них можно направить против хозяина, чтобы выкачать часть его силы. Что же это за лекция-то такая? И в этот момент шиповник, уставший ненавязчиво подталкивать ее к активным действиям, деликатно покалывать руки и шею, взмахнул ветками и дал юной волшебнице такого пинка колючками под зад, что та взвыла и с ревом вылетела на полянку, едва не сбив с ног удивленную ведьму и приземлившись носом в землю.
— Так-так, — ласково поинтересовалась та, справившись с изумлением. — Кто это у нас тут — новая вишенка или, может, ёлочка?
Лариса с трудом подавила желание назваться туристкой, отставшей от группы, и малодушно попросить пощады, как вдруг в кармане ее платья что-то громко хлопнуло, и оттуда повалил дым.
— Ай! — подпрыгнула она, выуживая оттуда тлеющий платочек с неизвестной ягодой и зачем-то поспешно развязывая его. Одна из ягод упала на землю и с громким хлопком разлилась по ней лужицей огня.
Ведьма побледнела и растерянно оглянулась по сторонам, словно собираясь бежать.
"ВзрывнИка", — обрадовано зашептали деревья.
— Она что, взрывается? — взвизгнула Лариса, собираясь запульнуть узелок с оставшимися ягодами куда подальше. Но меткостью выпускница школы магии никогда не отличалась, платок успел прогореть в нескольких местах, так что при броске ягоды из узелка брызнули в разные стороны, загораясь в воздухе, словно фейерверк. Лариса с ужасом глядела, как вспышки пламени разбиваются о кору деревьев и поджигают листья — она умудрилась попасть в каждое из семнадцати заколдованных деревьев. Теперь они все погибнут по ее вине! Надо срочно вызывать дождь, а заклинание, как всегда, испарилось из ее дырявой головы!
Ведьма тем временем с визгом металась в круге огня, который уже объял деревья. Пытаясь потушить его, она бросалась на огонь и погружала руки в синее пламя. То не жгло ее, но Белатрис кричала так, как будто каждое прикосновение огня доставляет ей страшные страдания. Потом случилось и вовсе странное: кора деревьев, по которой пробегали язычки огня, стала лопаться, словно скорлупа, освобождая пленников. Будто бы не чувствуя огня, те переступали через него и выходили на поляну. Целые, невредимые, усталые, довольные. Принцесса, ее родители, свита, охрана, слуги. Они окружили ведьму, которая и не пыталась сопротивляться, лишь обреченно смотрела на недавних пленников, словно загнанный зверь. Палач стал жертвой, жертвы стали палачами. Лариса никак не могла понять, что происходит, и стояла, как во сне. Пока Аделина не протянула ведьме ягоду, которая каким-то чудом не взорвалась, как другие, и Белатрис с горькой усмешкой не сказала: "Ты выиграла, принцесса", после чего послала воздушный поцелуй принцу и, подкинув опасную ягодку высоко вверх, поймала ее ртом. И тут Лариса закричала. Потому что самая красивая женщина из всех, каких она когда-либо видела, пошатнулась, как от удара током, и как подкошенная рухнула на землю...
Настя, все это время слушавшая Ларису, раскрыв рот, подалась вперед и ахнула:
— Она умерла?
— Умерла. Взрывника оказалась редкой ягодой, которая способна разрушать колдовство, а ее пламя лишает волшебников силы. Вот почему когда я так удачно махнула рукой и раскидала взрывнички по деревьям, заклятье спало, а Белатрис оказалась пойманной в замкнутый круг огня и сделалась беспомощной.
— Она от этого умерла? — допытывалась Настасья.
— Нет, пламя только забрало ее силу. Ее убила та ягодка, которую она съела, — тихо сказала волшебница и предупредила: — И лучше не спрашивай, как действует взрывника на человеческий организм и что случается, если ее надкусить.
— Значит, ее убила Аделина... и все остальные? Но это же самосуд! — возмутилась Настя.
— В Кукуе свои законы. Белатрис была ведьмой, она похитила и заколдовала принцессу и ее семью, не говоря уже об остальных пленниках и других ее заклятиях. Ее бы ждал костер, так что ее смерть была еще гуманной.
— Но почему...
— Почему они не стали ждать костра? Белатрис была бессильна, только пока горел огонь взрывники. Если бы король и свита не тронули ее, она бы вновь обрела силу и заколдовала их. Белатрис была очень сильной ведьмой. И очень жестокой. Король потом рассказал, что она была проклятием королевства последние два года. Белатрис творила страшные дела, и не было ни одной семьи в Кукуе, кто не потерял кого-то из близких по ее вине.
— А знаешь, мне почему-то все равно ее жалко, — грустно вздохнула Настя, — хоть она и ведьма.
— Ты знаешь, мне тоже. Хотя я видела заключенных в деревья людей — и это было по-настоящему жутко. И уж Белатрис, попадись ей на пути я или ты, вряд ли пожалела бы кого-то из нас, — Лариса вспомнила слова прекрасной ведьмы, обещавшей превратить ее в ель или вишню, и вздрогнула.
— Да, можно сказать, тебе повезло, что ты нарвала этой взрывники, — тихо сказала Настя.
— Не то слово! Не представляю, как бы тогда все обернулось.
— А что было потом? Ну, когда Белатрис... — подруга запнулась.
— Что было, что было! Стали все обниматься да радоваться, что все закончилось, и меня благодарить. Я, правда, не поняла, за что — взрывнику я по глупости раскидала, а на поляну меня шиповник вытолкнул. Кучер там все пытался рассказать о своей заслуге да к моей славе примазаться, но король его и слушать не стал.
— Ты себя недооцениваешь! — возразила Настя. — Все-таки ты показала принцу, что та, кого он принимал за Аделину, ведьма.
— Ну, показала. И после этого принц едва дуба не дал, точнее, в кедр превратился — велика заслуга! Но король решил, что операция по освобождению пленников была тщательно спланирована, что из кустов я вовремя и по своей воле выпрыгнула, и взрывнику преднамеренно разбросала. Я его величество разубеждать не стала — неприлично выпускницам школы магии с настоящими королями спорить. Король на радостях меня произвел в официальные волшебницы Кукуя, презентовал рубиновое ожерелье, шкатулку драгоценностей, позолоченную карету и замок в придачу.
— Настоящий замок! — восхищенно ахнула Настасья.
— Да уж не игрушечный, — не без гордости ответила Лариса. — Только он заброшенный был. В нем раньше какая-то фаворитка короля жила, а после ее смерти замок пустой стоял. Но король мне столько драгоценностей дал, что хватило и слуг нанять, и замок в жилой вид привести, и даже фасад в розовый цвет выкрасить.
— Класс! Какая ты молодец! В первый же день стажировки и короля спасла, и ведьму одолела, и главной волшебницей королевства стала!— восторженно заявила Настя.
— Только что с этого толку, — взгрустнула Лариса, — если теперь меня могут из коллегии выгнать? И не посмотрят ведь на все предыдущие заслуги.
— Да ладно тебе киснуть, — приободрила ее подруга. — Все будет хорошо! Ты у нас девочка талантливая, со всем справишься.
— Да уж, талантливая, — окончательно приуныла волшебница. — Даже с Глашей этой никак связаться не могу...
— Кстати, — Настя глянула на часы, показывавшие полночь, — пошли спать. Вдруг, сегодня повезет?
Но надежды Настасьи не оправдались: в свои сны в ту ночь Глаша Лару так и не пустила...
* * *
Замок оборотней находился в одном дне пути от вампирской резиденции, о чем за завтраком на холме поведал Оливье своей спутнице. От любезного предложения герцога заночевать в "замке Дракулы" они решительно отказались, и эту ночь провели как настоящие герои фэнтези — под звездным небом, полным комаров, радостно звенящих от счастья при виде сытного ужина.
— Замок? — удивленно переспросила Глаша, отхлебывая из фляги кофе со сливками, который хоть как-то мог примирить ее с суровой действительностью в виде ожерелья из комариных укусов на шее и россыпи зудящих точек на лице. Ну как, как она могла забыть о противных кровососах и не попросить у травницы средства от этих крылатых гадов? — Разве оборотни живут не в лесу?
— Почему в лесу? — возразил Оливье. — В домах, как и обычные люди. Простолюдины — в деревнях, аристократы — в замках.
— Как же они живут бок о бок с простыми людьми? — удивилась девушка, смачно почесывая кончик носа. — Они же опасны!
— Опасны только молодые оборотни, — поправил ее маркиз. — Но ты права, с людьми они не живут. Предпочитают держаться вместе и селятся вместе с себе подобными.
— Это что же — есть деревни оборотней и замки, населенные сплошь вервольфами? — недоверчиво спросила Глаша.
— А что тут такого?
— Впервые о таком слышу! — призналась она.
— Что в ваших книгах такого не прочитаешь? — усмехнулся маркиз, собирая в сумку остатки завтрака.
— Да здешняя жизнь по фантастичности не сравнится ни с одной книгой, — признала Глаша, вскакивая с земли.
— Вот и наслаждайся, — насмешливо отозвался Оливье, пристегивая сумку к седлу и запрыгивая на свою Звездочку.
— Аж плющит от удовольствия, — проворчала в ответ девушка, забираясь на Слона и предвкушая десять часов дорожной скуки...
До замка оборотней оставалось примерно половина пути, когда путники въехали в лес — темный, холодный и какой-то зловещий. И действительно, не прошло и десяти минут, как Глаша, чутко прислушивающаяся к каждому шороху, услышала в стороне от дороги какой-то надрывный плач. Кто-то жалобно скулил в чащобе, и от этого звука у Гликерьи мурашки по коже побежали, и она остановила коня.
— Похоже, раненый зверь, — успокоил ее Оливье. — Едем дальше.
— Да это человек, — возразила она, прислушиваясь к стону. — Слушай, мы должны ему помочь!
— А что если это ловушка, и нас там ждет засада? — предположил маркиз.
— Какой ты бессердечный! — поразилась Глаша. — Человеку плохо, мы не можем проехать мимо.
— Почему? Так положено в твоих книгах? — саркастически поинтересовался Оливье. — У нас свой путь и другая миссия.
— Ты как хочешь, а я так не могу, — девушка спрыгнула с коня и протиснулась сквозь кустарник.
Маркиз вздохнул, спустился со Звездочки, привязал коней у дороги и последовал за своей своевольной спутницей, прорубая себе путь мечом, который он приобрел взамен скушанного гарпией в придорожной деревеньке.
