— ... 'Афина', парни, была построена в две тысячи четвёртом году..., — рядом говорил, несомненно, Новицкий, — строили её греки. А шо, как временная база выбрана грамотно... Одно из самых высоких зданий в центре города, на нулевом этаже гипермаркет и ресторанный комплекс, окна первых этажей мы мешкам заложили и какая-никакая крепость готова... Внутри достаточно места для размещения людей, магазины, бутики всякие как-то сейчас без надобности... Хотя одежда и пригодилась. Автономное отопление и резервный генератор, да и форма здания в виде колодца, Колизея, очень удобна для обороны...
— Михаил Сергеевич! — похоже, это Ваня Чёткий расспрашивал Новицкого, — а что это за памятники внутри? Дерево железное, что оно означает?
— Стальное дерево с птицами, — ответил прапорщик, — это символ генеалогического дерева и источника жизни. Сама жизнь защищена коконом стен. Знаково для нас в нынешней ситуации, не находите?...
Андрей опять выпал из действительности, а когда вернулся, речь шла уже о другом.
— ...Странные дела, ребята, — говорил прапорщик, — странные и непонятные. Казалось бы, мы знаем, шо мёртвые изменяются. Мутанты эти, больно уж хищников напоминают и поумнели они, шо ли... Вы обратили внимание, шо их намного больше стало за эти дни? Страшные твари и непредсказуемые... Опасно здесь становится! С третьего этажа внешний фасад 'Афины' целиком из стекла, пулями уже кое-где побит... Да и крыша стеклянная. Если твари по стенам на верхние этажи заберутся, мало нам здесь не покажется. А сделать ничего нельзя. Так шо бдите парни в оба, оружия из рук не выпускайте...
— Михаил Сергеевич, — прозвучал голос Лёни Чёткого, — а что это за слух среди людей ходит о Праведнике?
— А, вы тоже баек наслушались..., — хмыкнул Новицкий, — это семья из последней группы, которая к нам прибилась. Они тему запустили, шо в городе среди мертвяков по улицам монах бродит. Замечает выживших, в домах укрывающихся, останавливается и проповедует. Рассказывает, шо пришёл страшный суд, и все грешники должны понести кару за деяния свои. Шо противиться воле Вернувшегося, а он, типа, так и говорит, именно Вернувшегося, а не Бога или как-то иначе, не надо... Шо восставшие мертвые — это орудия в руках Вернувшегося, и только истинно покаявшиеся получат искупление и останутся живыми... Ещё они говорили, шо зомби никак на этого монаха не реагировали. Наоборот, мертвяки старались держаться от него на расстоянии. И шо пару помощников в монашеских одеяниях за ним ходят и на них тоже не нападают! Представляете?
— Чудеса какие-то..., — недоверчиво произнёс Иван.
— А если правда? — тихо спросил Леонид.
— Шо правда? — уточнил Новицкий, — то шо страшный суд? Так никто не спорит. А в Праведника я лично не верю! Выдумки это всё! Люди с ума сходят, им и не такое привидится. Так легенды и рождаются. Наслушаются таких историй, отправятся монаха этого искать и сгинут в зубах мутантов...
Прапорщик замолчал на несколько секунд, затем явно обеспокоенно продолжил:
— Ребята, вы слышите? Что-то не так! Тихо очень, не стреляет никто... Шо-то стремает меня, предчувствие плохое... Вы слышали это, парни? Шо это за звуки...
Голос Новицкого прервался звоном разбивающегося стекла.
Стрижев ещё успел услышать, как сдавленно выругался прапорщик, как оглушающе ударили выстрелы, затем он почувствовал сильный удар по телу и голова старлея, казалось, взорвалась от яростной и всеобъемлющей вспышки боли.
Наверное, Андрей, наконец, умер. По крайней мере, именно такими были последние мысли старшего лейтенанта Стрижева в тот момент.
Глава 8. Легионеры по-одесски.
'...Большинство женщин и девушек на улицах Одессы очень красивы. Особенно привлекательны 'оdessitki' ночью летом в Аркадии, где сосредоточено несколько десятков ночных клубов. На них минимум одежды, но она очень дорогая, как будто вы встретились где-то на фешенебельном курорте для очень богатой молодёжи. Обычно 'оdessitki' приходят в ночной клуб вдвоем или втроём, это надо учитывать. Если вы будете один, познакомиться с ними будет намного сложнее. Они скептически оценивают мужскую половину, присутствующую в заведении, выпивают по нескольку коктейлей. Только после этого с ними рекомендуется знакомиться! Когда 'оdessitki' узнают, что вы иностранец, они преображаются, становятся ещё прекрасней, и необыкновенный вечер вам обеспечен. Но знайте, утром девять из десяти 'оdessitоk' окажется приезжими...'.
Из личных записей Уолтера Джека Поланса, мастер-сержанта команды спецопераций корпуса морской пехоты США.
Особый фонд анклава Одесса.
* * *
— Слышал, команда зовёт тебя 'Капрал'. Такое прозвище ведь не случайно? Ты служил, Алексей? — спросил я, вспомнив, как обращались к Ковальскому его товарищи.
— Было дело, — хитро глянул на меня Алексей, — службу закончил во втором парашютно-десантном полку, Корсика, Французский легион, — добавил выживальщик.
— Обалдеть! — поразился я, — а я всё мучаюсь, пытаюсь догадаться, где вы французские камуфляжи, оружие и снарягу добыли! М-да, встретить легионера в Одессе! Сильно!
— Обмундирование и снаряжение и в Украине можно купить, — ответил Ковальский, — места только знать надо. А оружие приехало в своё время из Джибути, там его намеренно... Оказалось, что проще его оттуда привезти, чем здесь с покупкой чего-то нормального заморачиваться. Вот так...
— А как ты в Легионе оказался? — спросил я.
— Тебе правду или как обычно? — ухмыльнулся парень.
— Как считаешь нужным, — ответил я.
Алексей только хотел что-то сказать, как мы приблизились к скоплению брошенных автомобилей, практически преградивших дорогу. Ковальский резко сбросил скорость и, напряженно всматриваясь вперед, принялся аккуратно объезжать машины.
Лариса, жена выживальщика, пользуясь тем, что машина плелась как черепаха, подхватила короткий Фамас мужа и быстро выпрямилась в открытом люке. Сверху зачастили одиночные выстрелы. М-да. Девушка принялась уничтожать бродивших на дороге и среди машин мертвецов. Пустые гильзы звонко загремели по крыше джипа. Глядя, как кошмарные твари, ещё недавно бывшие обычными людьми, валятся на землю с пробитыми головами, я в очередной раз ужаснулся, вспомнив, как самому пришлось впервые убить ожившего мертвеца. Того самого пограничника...
...Вчера я так и не смог выстрелить в умирающего человека. Да, я понимал, что сержант обречен. Да, я понимал, что он представляет опасность и, в первую очередь, для меня самого. Но какая-то исступленная вера в то, что сейчас произойдет чудо и погранец не погибнет, не давала мне спустить курок. Курганский, потрясший меня своей силой воли и решительностью, умирал мучительно, боролся до последнего, почти до самого конца оставаясь в сознании. Но, чуда не произошло. Взгляд пограничника, в конце концов, остекленел, его веки медленно опустились, по телу сержанта пробежала легкая конвульсия и он затих. Проверить, прекратило ли биться у него сердце или нет, я не рискнул. И правильно сделал...
Обуреваемый противоречивыми чувствами, я сидел на расстоянии пары метров от тела человека, так мужественно принявшего свою смерть. Он не спрятался в укромном месте, он не искал других путей и честно признался, что заражен. А я не облегчил его участь и теперь просто обязан был упокоить его в случае зомбификации. Поэтому, когда снаружи раздался встревоженный голос Паши, наконец поинтересовавшегося, не нужна ли мне помощь, я ответил отказом и приказал в помещение никого не пускать. Это уже был только мой крест и обязанность...
Минут через пятнадцать труп внезапно пошевелился. Голова пограничника неловко дернулась и приподнялась, а затем мертвец открыл глаза. В тревожном ожидании этого момента, я довел себя до такого нервного напряжения, что резко вздрогнул и чуть не полетел с ящика на пол, когда лицо в лицо встретил остановившийся взгляд затуманенных смертью глаз...
— Прости, сержант! — стиснув зубы, с трудом выговорил я и дважды выстрелил в голову зомби.
Секундой позже в помещение ворвались Гоблин и СС, держа оружие наготове. Но всё уже было кончено...
Наверное, мой взгляд был ничем не лучше взгляда мертвеца, потому что Паша и Серёга молча расступились, пропуская меня к выходу. Выбравшись на дрожащих и 'ватных' ногах наружу, я почувствовал, как жесточайший спазм скрутил желудок, выворачивая его наизнанку...
Весь тот день пролетел для меня, как в тумане. Разум пытался закрыться от происходящего, отсекая ставшие вдруг ненужными эмоции. Я как будто со стороны наблюдал за своими действиями, распоряжениями и поступками.
Известие о гибели пограничника моментально облетело всю базу. Сам факт того, что зараженный был среди нас, серьезно изменил отношения людей к происходящему. Даже дети притихли, чувствуя, как напряжены взрослые.
Но всё же, вчера было сделано и многое из того, что необходимо было сделать с самого начала нашего прибытия в лагерь. И именно гибель сержанта стала этому отправной точкой. В первую очередь, все без исключения люди подверглись тщательному осмотру. Механизмы воздействия вируса оставались для нас практически неизученными, но симптомы и пути заражения уже были во многом известны. В медицинскую группу вошли чета Гольдманов, фармацевт Вика, теща командира пограничников, работавшая медсестрой в физиотерапевтическом кабинете Белгород-Днестровской больницы и пару женщин, добровольно вызвавшихся помогать нашим медикам. Один из коттеджей был определен карантином. По результатам осмотра, в него были добровольно помещены несколько человек, одни с признаками простуды, другие с поверхностными царапинами, происхождение которых вызывало сомнение. Кроме этого, один из прибывших погранцов имел рваную рану предплечья, которую, как он уверял, получил, нарвавшись в суматохе на гвоздь. Я, естественно, не поверил, а погранец, проигнорировав команду своего непосредственного командира, капитана Головатого, дернулся было к оружию, и был тут же вырублен молниеносным ударом Сереги Столярова. За пару часов карантин был обнесен импровизированным забором из металлической сетки и обзавелся дежурным постом охраны.
Так как вопрос с оружием и боеприпасами был одним из самым важных для выживания в изменившемся мире, Эхов был назначен начальником группы вооружений и сразу же конкретно озадачен. Эксперт получил в своё подчинение четверых человек, двое из которых имели опыт обращения и ухода за оружием и могли помочь Юрию в скорейшем приведении увеличившегося после прибытия пограничников арсенала в порядок. Инвентаризация имеющегося в нашей группе оружия, подсчет боеприпасов, эти вопросы нельзя было откладывать 'на потом'. Поэтому они также были взвалены на оружейника.
Я понимал, что для нормального обеспечения безопасности людей нам необходимо боеспособное и хорошо вооруженное подразделение, а не стихийный отряд, который мы из себя сейчас представляли. Людей надо научить действовать вместе, необходимо создать нормальную систему управления и контроля. Иначе, даже при наличии всех тех навыков и разносторонней подготовки, которыми мы обладали, нам не выжить в изменившемся мире. И если унификацию оружия провести для нас пока было достаточно проблематично, то перераспределить его в зависимости от целей и задач определенных групп стало вполне возможным.
Кто-то наверняка сказал бы, что собрать в одном месте в первые дни катастрофы такое количество вооруженных и обученных бойцов, как у нас, невозможно. Но факт оставался фактом. И я понимал, что дело совсем не в нашей везучести. Просто у нас, в отличии от многих и многих людей были шансы выжить. Почти у всех людей, собравшихся на базе, с первой минуты эпидемии было оружие, и мы знали, как его использовать, как действовать в нестандартной обстановке. У абсолютного большинства населения таких шансов же не было... А мы — это индикатор того, насколько всё стало плохо...
Для усиления общей защищенности базы нами была сформирована и разбита на дежурные смены группа быстрого реагирования, ядром которой стали офицеры "Альфы".
Капитан Головатый взялся за организацию подразделения охраны территории, естественно, опираясь на своих бойцов-пограничников. Дум, неожиданно для него, был назначен старшим по обеспечению инженерных и защитных сооружений. Обиван, Лера и СС были определены инструкторами по боевой и, соответственно, физической подготовке бойцов нашего поселения. Педиатр Вика клятвенно пообещала провести в ближайшие дни достаточное количество занятий по оказанию первой медицинской помощи. Левенцову досталась группа тылового обеспечения, а Илье Гольдману вместе с одним проявившимся радиолюбителем, неплохим, как он уверял, программистом в уже прошлой жизни, поручены вопросы контроля за радиообстановкой и распределения средств связи и управления. Павел Ложечников и Олег Фаус стали замами, один по боевым вопросам, второй по административным, и жизнь нашей маленькой колонии окончательно приняла милитаризированный вид. Должность военного коменданта колонии досталась... Несложно догадаться, кому... Но, в том моём состоянии, я как-то не особо сопротивлялся. И шестерни управленческого механизма закрутились, внося упорядоченность в функционирование базы...
Вечером того же дня на территории нашего поселения появилась первая могила. Пограничника похоронили в молчании, а тихий плач его жены едва пробивался сквозь звуки гневно зашумевшего моря и упорно вгрызавшихся в побережье волн...
А утром внимание вынужденных поселенцев привлекли два въехавших в ворота базы джипов выживальщиков, о которых меня ранее предупреждал Гоблин. Мощные американские Хаммеры в однозначно военном исполнении, ладно сидевшая форма на гостях вкупе с однообразным зарубежным вооружением, бросающимися в глаза своим необычным дизайном автоматическими карабинами Фамас, вызвали у меня невольное подозрение и недоумение. Не так, не так я представлял себе этих людей. Но первая настороженность достаточно быстро растаяла, как только СС и его родственник из прибывших крепко обнялись у всех на виду.
— Алексей Ковальский, — протянул мне руку и первым представился молодой крепкий парень с двумя небольшими кривыми шрамами на щеках и смешинкой в глазах.
Рядом с ним, с любопытством осматриваясь вокруг, остановилась стройная девушка в европейском лесном камуфляже и с необычной снайперской винтовкой за плечом. А с другой стороны парня замер рослый громила, нарочито небрежно баюкая на руках бельгийский ручник Миними. Было с чего удивляться!
Да и остальные выживальщики, умело рассредоточившиеся вокруг машин, их четырехцветный камуфляж и легкие берцы, натянутые поверх бронежилетов и наполненные боеприпасами разгрузки, однотипные каски и портативные радиостанции, уверенность, с которой они двигались, всё это скорее создавало впечатление хорошо слаженного боевого подразделения, нежели случайно образовавшейся группы из любителей экстремальных видов спорта. Нет, интересно, где же они так прибарахлились? И, кстати, я не поленился и ещё раз внимательно осмотрел прибывших. У всех, кроме прочего, берцы одинаковые, застегивающиеся на два хлястика на голенище. А такие, насколько я знал, используются во французской армии... Французское обмундирование и оружие, где они его в Одессе взяли???
