-Без глупостей, будьте благоразумны! Раз вы проиграли эту войну. То не путайтесь под ногами. Этот дом окружен моими людьми. И вашему кораблю не выйти в море без нашего дозволения. Да и куда вы пойдете — если мы сообщим... Вас флот перехватит.
Я нагло усмехаюсь.
-Мы войну не проиграли. Раз тут сидим, живые и здоровые — а вот ты сейчас в Хель попадешь, если мы не договоримся.
И Коту — глянь, что там за "окружение". Вот не верю, что тут нашлись такие крутые профи, что восьмерых с автоматами и гранатами, в том числе четверых "песцов", могли бы снять без единого выстрела! Даже если с бесшумками — кто-то бы ответить успел, и ведь наши не на виду стояли, как столбы, обучены были, подозрительную активность рядом засечь и действовать на опережение. И что ж тогда таких профи нет здесь — громилы, которые у главного в подручных, судя по моторике, мордобойцы, но не рукопашники — если начнется, они своего командира не защитят, сами проживут на секунды дольше! У нас оружие увидели, застыли — Коту помешать даже не пытались.
-Голов двадцать этих — Кот, в миру Саня Мельников, из Горького, трогает себя за руку выше локтя, где "асгардовцы" носят повязку — ждут. Наши на месте, готовы — я двоих видел.
-Ждут — говорю я, важному господину — вы уйдете, а нас бы после убили? Теперь постарайся убедить меня оставить тебе жизнь. За шестьдесят секунд — время пошло! Хотя погодите... Герр рейхсфюрер, это вообще что за — тут я вставляю грязное немецкое ругательство. Надеюсь, что этот тип достаточно знает жаргон гамбургских матросов, чтобы понять — полезно бывает вывести противника из равновесия.
-Матиссен — отвечает Гиммлер — мой персональный надзиратель из "Асгарда".
Тут даже я на мгновение охренел. Поскольку ожидал услышать — куратор от ЦРУ. Но чтоб норвежцы! Хотя посмотрим, на кого этот работает. Это ведь грех — маленьким, в игры серьезных дядей, то есть Держав, лезть!
-Ну что молчишь, ты (снова отборное немецкое ругательство)? Блеяния не слышу.
-Только без глупостей! — торопливо говорит Матиссен — вы проиграли, нет больше Германии! Если убьете меня, сами отсюда не уйдете. Из порта вам не выйти, а на берегу на вас будут охотиться как на зверей. Раз вы проиграли, то не путайте карты тем, кто остался за столом. Мы бы вас даже убивать не стали, чтоб не было лишних вопросов — просто слегка проучили бы, за то что вы сделали с моим помощником Якобсеном. Ладно, убирайтесь отсюда, и будем считать что мы вас не видели — я распоряжусь. Вот только этот господин — наш!
-Не договорились — отвечаю я развязным тоном — а потому, наши условия. Ты нас проводишь, до трапа. И при любой неприятности умрешь первым, так что советую быть благоразумным. Или же ты остаешься здесь холодный, а мы уходим — может быть у нас и будут проблемы, но у тебя их точно уже не будет никогда.
Тут не выдерживают нервы у одного из "асгардовцев" позади, и он лапает карман. Раздается хлопок, как от шампанского, почти неслышный среди трактирного шума, и у ретивого викинга появляется во лбу третий глаз. Гвоздь еще и успевает подхватить падающее тело под руку и мягко приземлить под стол, все длится не больше секунды, и не привлекает внимания — тем более, за соседним столом слева сидят камрады из группы поддержки, а вид направо второй "асгардовец" своим телом прикрыл. У этого второго лицо в ужасе, вот сейчас заорет еще что-нибудь вроде "не надо!", ну так тогда с гарантией рядом ляжет! Однако, нам выбираться пора, а то влипнем!
А в зале, наверное у половины, асгардовские повязки. Фашисты норвежские — вот с каким удовольствие я бы тут бойню устроил, технически это вполне реально, как наше упражнение, скоростная стрельба по консервным банкам, расставленным на разных уровнях и дистанции от десяти до двадцати метров, у нас за "неуд" считалось, если на весь расстрелянный магазин промахов было больше одного. Погромщики не фронтовики, вот поспорить могу, что в первые секунды не сообразят ничего, а больше у них времени и не будет! Ну и выходя, гранаты в зал напоследок. Но главной задаче, доставить беглого рейхсфюрера на борт в целости и сохранности, это точно не поможет — а потому, пока нас не трогают, и мы будем вести себя тихо. Так что встаю, и беру Матиссена за руку, правой за правую, вздергиваю на "санке", а левой его будто за пояс поддерживаю, как подвыпившего приятеля вывожу. Гвоздь толкает перед собой второго громилу, Коту киваю на "шестерку", что был с рейхсфюрером, тоже его с собой, до кучи — впрочем, этот дурачок спешит за нами сам, ничего хорошего от норвежцев не ожидая. Ну а немцы прикрывают наш отход.
На улице толпа, в двадцать — двадцать пять морд. Нас увидели, зашевелились, но тут Матиссен что-то заорал по-норвежски — дозволенное, раз Кот не пресек. Остановились в нерешительности. Мы начали отход, эти следом — не приближаются, но и не отстают, держатся шагах в сорока. Эх, не был бы по рукам связан задачей доставить главную сволочь, сколько бы нациков я покрошил! Мандраж — как у охотника, перед которым дичь стаей летает,
Ну вот, уже причал. Тут на сторожевике начинается движение. Матиссен нагло смеется:
-Идиоты! Я ж говорил — вам не уйти! Мои люди не так глупы — кто-то побежал на "Фенрир" предупредить, успел!
И тут военный корабль словно подбрасывает сразу пятью гейзерами — когда мина или торпеда взрывается под днищем а не у борта, высокого столба воды нет. И вспышка, грохот — артпогреб рванул, мины хоть и небольшого веса, но с кумулятивным эффектом. И разливается по воде горящее топливо — не завидую тем из экипажа, кто прыгнул или свалился за борт! Как было сговорено с нашими, оставшимися на борту — увидев активность вероятного противника, взрывайте сразу! А отчего пять? Так шестая намеренно было поставлена на "невзрыв", обманкой. Английского образца — может и не поверят норвежцы, кто им такое подложил, а может быть, кто-то и задумается, с недоверием станет относиться к союзникам.
Матиссен застыл, раскрыв рот. А я говорю с усмешкой:
-И что вам смирно не сиделось? Крови захотели — ну так получите, сполна!
В мирное время, у нас оружия было бы по-минимуму — один лишь короткоствол. А пушки на корабле-шпионе под чужим флагом, это вообще, ни в какие ворота! Но во-первых, у нас на борту и так куча запретного, и того, что в чужие руки и даже на глаза попадаться не должно — мины, дыхательные аппараты замкнутого цикла, радиооборудование — так что еще немного, еще чуть-чуть спрятать, не проблема. 23-мм зенитные автоматы на части разобраны, детали среди железок машинного ЗИПа лежат, а стволы фальшивыми "трубопроводами" в рыбном цеху под столами закреплены. Ну а куда спрятать стрелковку, включая местную версию крупнокалиберных "кордов" — на судне, особенно спецпостройки, можно так заныкать, что не зная, хрен найдешь! А во-вторых, время уже военное, и идем мы в страну, с которой воюем, с чрезвычайно важной для СССР миссией. Так что — правила для того и созданы, чтобы знать, в каких случаях их можно обходить!
И оружие у нас — не ППС или МР-40. Сумели наши для спецуры что-то узиподобное сделать, очень похожее на "каштан", что был в иной истории в двухтысячных. Впрочем, и в нашей истории чех Холек автомат схемы "узи" сделал раньше — просто известность к нему не пришла. Совершенно не оружие поля боя, поскольку дальнобойность лишь немногим больше пистолетной — но вблизи обеспечит шквал огня, при лучшей маневренности, чем АК. Габариты — можно спрятать даже под пиджаком, не то что под рыбацким брезентовым плащом. Патрон пистолетный, маломощный — зато хорошо сочетается с глушителем. Ну а что вверх задирает, так это тренировкой излечивается — в тире мы повторяли трюк американских киногангстеров, очередью сшибая спичечные коробки или орехи. Автоматы нас и выручили сейчас.
Когда толпа "асгардов", вместо того, чтобы разбежаться, молча бросилась на нас. Причем четверо, самые здоровые, рассредоточась в первом ряду, были с бревнами наперевес! Или с толстыми палками — к которым что-то привязано.Что придумали, гады — в Норвегии ведь есть вполне национальный спорт, метание бревна, ну а если одновременно несколько, и к ним рыбацкую сеть прицепить? Накроют, спутают — а после, месить палками и сапогами! Ждали нас с этим на выходе из трактира — но мы их главного прихватили, это им карты смешало. А теперь решились!
Вот только рассчитывали, что у нас будут максимум, несколько пистолетов. А не восемь автоматов, ударивших по толпе с двадцати шагов. Да еще с глушителями — норвежцы не сразу поняли, что происходит. Крики, стоны, чваканье пуль в тела, топот бывших позади и пытающихся сбежать — и металлический лязг бросаемых наземь "орудий труда": ножей, топоров, ломиков, кастетов, чем еще собирались храбрые викинги нас бить! И с борта "Электрона" ударил крупнокалиберный — тушки отбрасывало, разрывало на фрагменты! Единицы убежали — а большинство так и остались валяться, в разной степени целостности. Может, кто-то и был еще жив, но мы добивать не стали. Вряд ли в этой дыре найдется квалифицированная медицинская помощь — так что сдохнут и так, ну а кто нет, значит сильно повезло! А мы, чем скорее уберемся, тем лучше — на борт все, и отдать швартовы!
Тут лишь бывший рейхсфюрер забеспокоился — а куда собственно мы поплывем? От этого места подальше, экселенц — или у вас есть выбор? И вообще, ради вашего спокойствия... короче, распихали мы всех четверых "гостей" по отсекам, уже без особых церемоний. И отвалили, не попрощавшись.
На палубе суета — "корды", числом четыре, уже все вынесли и установили, теперь срочно пушки монтируют. При двадцать трех узлах полного хода, меньше чем через час мы покинем норвежские территориальные воды — очень надеюсь, что нам никто не помешает! А в открытом море мы сменим облик и флаг, став не мирным немецким траулером, а вспомогательным судном ВМФ СССР — поскольку в этих водах встреча с британцами куда более вероятна, чем с норвежцами; гражданское судно они могли бы остановить, досмотреть, и даже задержать и передать своим союзникам викингам, а так, это будет равнозначно объявлению войны СССР! Тем более, что флот в курсе — условный сигнал по радио нами послан, так что нас и встретят, и прикроют!
Вот и ответ пришел. Расшифровали — всего через пару часов мы вступим в квадрат, где патрулирует наша лодка Н-104, дальше "зона охоты" Н-122, обе о нас предупреждены и готовы оказать помощь. А главное — вот не верится даже, не ожидал! — в ста пятидесяти милях к север-северо-западу, у 63го градуса широты, нас встретит "Воронеж"! Ясно отчего там — по карте, это конец шельфа, мелководье, где атомарине тесно, сменяется глубинами. До Нарвика семьсот миль — чуть больше чем за сутки дойдем, горючего не жалея.
Да, а с чего это беглый рейхсфюрер так перепугался? Пленных допросив, я вообще в осадок выпал — бывает же и такое! Начали с самого никчемного, "шестерки", назвавшейся — Свен Цакриссон, не немец и не норвежец, а швед! Успевший и в нашем плену побывать, и в ридну Швецию быть депортированным, снова нам попасться — оказался в итоге в Норвегии, прибился к бывшему рейхсфюреру, изображая для посторонних грозную организацию "Тотенкопф"! Его рассказу я поначалу не поверил — но после и Матиссен подтвердил, и сам Гиммлер, ну совершенно не похожий сейчас на второго человека Рейха, повелителя судеб миллионов. Когда за ним не стояло всесильной организации СС!
Сидел бы, кур разводил и свинок — может и прожил бы остаток жизни мирным обывателем, без особых проблем. Но как тот герой фильма с Бельмондо — не усидел, имея прихваченные миллионы. И огреб с ними по-полной — кто сказал, что миром правят деньги? Если за ними сила не стоит — они тебя делают лакомой добычей. Для любого, у кого ствол в кармане — а уж если за ним организация, пусть даже самая поганая...
В общем, вышла схема девяностых, "братки доят богатого лоха", где в роли братвы выступал какой-то задрипанный "асгард", вернее даже, лишь часть его! Вот был бы юмор, если беглого рейхсфюрера в конце убили и закопали бы — а мы до конца века считали, что он скрылся, как Борман там, и доживает на покое в Аргентине! Быть убитым мелкой шпаной из-за каких-то грошей — вот уж совсем неисторическая судьба! Именно грошей — поскольку большая часть нацистского "золота партии" (не только драгметаллов, но и валюты, ценных бумаг, произведений искусства) была положена в швейцарские банки, как и в нашей истории, на "тройные" счета: чтобы забрать вклад, нужны подписи трех людей, но таких "особо доверенных" много, и кто с кем в тройке состоит, лишь боссы знают, и в списки занесено, которые Гиммлер и прихватил; вот будет товарищам из ГДР забота, всех подписантов вылавливать и у них автографы брать! Еще у рейхсфюрера было "голландское" наследство Зейсс-Инкварта, это в основном на шифрованных счетах — пароль назови, и забирай; список счетов и паролей тоже наличествует где-то. Была научно-техническая документация и патенты — что очень хотели бы получить наши "курчатовы" и "королевы". Ну а трясли бравые викинги то, что Гиммлер, собравшись в бега, положил на прожитие: вклады что поближе, в шведских, датских и норвежских банках — по сравнению с остальным, жалкие крохи! И думали, как добраться до остального.
Ничего, курощуп, мы тебе биографию поправим. Даже "шестерка" Цакриссон, игравший роль твоего адъютанта, знал не просто много, а очень много — кто, когда, при каких обстоятельствах с тобой дело имел! Ну а Матиссен, который пока что уверен, что мы "тотенкопфы", а значит изгои, беглецы, и оттого презрительно корчит рожу — он еще соловьем запоет, попав на Лубянку, к серьезным ребятам Абакумова! Мы из тебя, Генрих куровод, еще сделаем "серого кардинала" всех норвежских событий — и пусть все, чьи имена будут названы, попробуют доказать, что они от тебя приказов не получали, и не спешили исполнять! Ну а после — тебе ведь в Штутгарде заочно приговор вынесли, как Борману в Нюрнберге, в иной истории. И знаю я (моей женушке из Рима пишут) что на площади, где в сорок четвертом Муссолини сожгли, до сих пор у вакантного столба хворост регулярно на свежий и сухой обновляется — ой и злы на тебя попы за то, что ты в Риме устроил! Хотя очень может быть, что тебя у нас казнят, в присутствии представителя Церкви — а к тому столбу привяжут куклу для символического обряда, гори ты в аду!
Напоследок — надо ли вам объяснять, отчего именно мне поручили это дело? Так ведь первым делом надо еще будет доказать, что "царь настоящий" — свидетелей доставим, лично знавшим Гиммлера, наверное и сам Рудински присоединится. Ну а для мировой общественности, что сработал "тот самый" Смоленцев, который фюрера поймал, это лишний пропагандистский "бонус" к достоверности! А мне — головная боль. Ведь так высоко, выходит, взлетел, что соответствовать надо — ой что будет, если еще и третью Звездочку дадут, ведь не бывало в иной истории диверсантов — Трижды Героев! Хотя и моряков тоже не было — а здесь, наш Адмирал получил!
Пойти соснуть что ли? Когда дело сделано. Устал, сутки почти на ногах.
Посол США в Норвегии Теренс Хант и второй секретарь посольства Джон Перри. Посольство США в Осло, вечер 21 сентября 1950.
