Воробышек. История "дорогой мамочки"

— Баронессе следует больше времени проводить в воде. Ей будет легче.

Я и так вылезаю из воды только когда у нас папенька гостит. Или лорд Руфус. Два года в тягости — не семечки. Особенно сейчас. Я даже сплю в небольшом заливчике, созданном Алонсо специально для меня. Для нас.

Тихий вечер позволил, наконец, расслабиться. В семье — мир. Объединились в заботе о моём здоровье. А как вспомню, что было, когда Алонсо вернулся и меня украл...

* * *

Первый месяц, впрочем, был идиллически спокоен. Муж заблокировал свои владения и мы заново обретали друг друга. Нам хватало нашего маленького мира. Много ли нужно для двоих? Алонсо отложил все дела, мы гуляли по асиенде и окрестностям, выходили в море с рыбаками и лазали по горам, гоняя дичь. Летали на острова. Алонсо летел в драконьем облике, а я — на его шее. На спину не сядешь, там гребень с боевыми зубцами. И вообще, — жене положено сидеть на шее у мужа. Так команданте сказал, а он разбирается. И каждый рассвет мы встречали в Бездне. Я, как порядочная, отправлялась в спальню, готовясь ко сну. Потом слушала серенаду, и моё сердце пело и тихо плакало от счастья. Одаривала мужа розой, и чёрный дракон взлетал на балкон... А просыпались мы... Я уже начала тихонько ревновать Алонсо к Матери. Впрочем, серенады муж поёт только мне. А Бездна смеётся и танцует, и широкие рукава разлетаются, как крылья диковинной птицы.

Так вот... месяц прошёл и как-то днём раздался хрустальный звук рога. Долетел до асиенды с границы УРа. Наш зять явился с визитом. Впустили, — куда деваться. Лорд-протектор Тайг Шауг рассыпался в любезностях и поздравлениях. Спрашивать "зачем явился" не стала. Грубо, и вообще, — незачем. Зять — парламентёр. Сообщил, что повелитель Мара (повезло, что не Лаки) будет счастлив увидеть нас, если мы как-нибудь, а именно, завтра в полдень, решим посетить приём во дворце. Разозлившись, потребовала заложников. На меня посмотрели с интересом и зять и муж. Черти в глазах Алонсо изображают Вителлия Севера — стоят навытяжку и смотрят оловянными глазами. А хвосты рисуют неприличные картинки. Они пару секунд дрожат в воздухе, создавая иллюзию движения, потом истаивают. Безобразие! Обиделась на мужчин, и отправилась делать одеяние для приёма. На асиенде нет мастеров одежды. А есть автоматы-ателье. Отдыхаю душой.

Создала староиспанский наряд с кружевной мантильей. Тёмно-зелёный, потому что красный папенька может с меня, по старой памяти, содрать. В Империи красный цвет предназначен только для высших военных чинов. Даже императрица не носила красные одеяния. Юлия никогда бы себе не позволила подобное. Лили мудро отдала предпочтение ярко-зелёным цветам. Снисходительность папули имеет свои границы. Ага, и проявляется только к жёнам. Дети и внуки снисхождения не заслуживают.

— Удивительная, волнение необычайно усиливает твою красоту.

Муж поцеловал кончики пальцев обеих моих рук, и не отпускает их, всматриваясь в моё лицо. Черти лежат в обмороке, прижав лапы к сердцу. Только кончики хвостов конвульсивно подёргиваются. Поискала глазами чашку или блюдце — издевается, ведь! Меня повернули к огромному зеркалу, проступившему на стене. Надо сказать, — цвет платья подобран очень удачно. На этом фоне у меня сияющая персиковая кожа, а глаза светятся, подобно бериллам. Оскалилась в любезной улыбке, — приобрела опасный вид. Как иногда комментирует настроение своей тётушки Балли — "что увижу, то и убью". Гарем, кстати, леди Арнора съела. Наверное, чтобы Зигги не волновать понапрасну. Вот с такой мешаниной в голове я и отправилась на приём к повелителю Маре.

* * *

Повелитель, сидя, по обыкновению, поперёк трона, опершись спиной на один из подлокотников и перекинув длинные ноги через другой, лениво разглядывает присутствующих. Лорд Мара милостиво выслушал приветственную речь Алонсо. Муж не стал долго говорить, — как только уловил тень скуки в изумрудных глазах, так и закруглился, пообещав приложить все усилия для увеличения клана тёмного пламени. Нас отпустили взмахом руки и ехидной улыбкой. Повелитель своего мнения не высказал. Отдал на растерзание родственникам.

Мохри предложил не откладывать семейную встречу, а переместиться на нейтральную территорию. Отправились в Безначалье. Я в тихой панике — в Безначалье перемещаются для поединков.

— Агриппина, отправляйся к Антонии. Посиди с ней.

— Я буду присутствовать при разговоре.

Папенька пожал плечами и ушёл. Серебряный дракон прочертил небо стрелой и растаял в радуге. Мужья, как всегда, говорят одновременно:

— Кариссима, не упрямься.

— Моя леди, мы спокойно обсудим ситуацию.

— Миранда, это мужской разговор.

— Воробышек, без тебя они могут договориться. В твоём присутствии — нет.

Разозлилась просто до невозможности. Хорошо, что зятьёв и детей не взяли. Получили бы хвостами по голове ещё и за мужей с папенькой.

* * *

— Я так радовался, когда ты умер, синеглазый... — Голос Вителлия Севера тих и мечтательно-нежен. — Почему бы тебе не вернуться в могилу?..

Всеобщее молчание. Не выдержав, разъярённо шиплю:

— Ты и моего отца с Антонией готов туда отправить, Вителлий Север? И барона Зигмунда? И... барона Алека? Они тоже возродились.

Консул покосился на меня и спокойно ответил:

— Речь не о них, кариссима. Отправляйся в Этан. Тебе здесь не место.

Упрямо сжав кулаки, напоминаю:

— Кассий Агриппа запретил поединки в семье.

— Мы не в Империи, кариссима. Обстоятельства изменились.

Вдохнула, чтобы ответить и... выдохнула. Лендлорд Бездны Вителлий Север принял боевой облик. Разговаривать — бесполезно. Мохри плавно повёл рукой и я оказалась в нескольких шагах от мужей за радужным барьером. Даже не могу различить, кто есть кто из сохраняющих человеческий облик. Только барон Алек определяется за счёт плаща. Значит, предстоит поединок. Поединок! Они убьют его!

Движение за радугой. В человеческом облике только страж. Алек стоит в стороне. Тёмные громады сцепились. Сердце болит так, что я пытаюсь сжать его руками, не отводя взгляда от поединщиков, один из которых отлетел в сторону. Вскрик: "Рани!", и темнота.

Я как зародыш в скорлупе из боли и тьмы. Они убили Алонсо. А я не могу умереть, — боли недостаточно. Она усиливается медленно, растёт по капле. Голос мужа зовёт меня:

— Миранда, вернись ко мне, прошу тебя.

Алонсо поёт мне серенады. Капли боли падают медленно, тягучие, как мёд. Скоро. Уже скоро мы будем вместе.

Ощущение чужого присутствия. Ледяная тьма рядом. Просачивается сквозь скорлупу. Голос Зигги. Он тоже умер? Снова?

— Принцесса, очнись! Алонсо жив. Я никогда не лгал тебе, не лгу и сейчас.

Сон? Попытка принять желаемое за действительное?

— Миранда, пожалуйста...

Тело закололо тонкими иголочками. Сквозь пелену боли и тьмы пробивается аромат диких роз. Лале пытается помочь мне вернуться. Цепляюсь за голос мужа, поющий мне старинную морскую балладу. Шаг... ещё один... тьма редеет. Я... возвращаюсь.

Дышу с трудом. Всё болит. Я слаба, как новорождённый котёнок. Алонсо прижимает меня к себе, отчитывая:

— Миранда, так нельзя. Я помню, что ты мне обещала, но ничего не произошло, а мы чуть было не потеряли тебя.

Пытаюсь оправдываться:

— Вы сцепились и один из вас отлетел, оставшись лежать. Я думала, что тебя убили.

Черти в синих глазах опять грозят мне вилами. Муж разгневан. А я так слаба, что даже поскандалить не могу. Лью слёзы. Молча. Но дышится уже легче. Начинаю восстанавливаться. Алонсо, вздохнув, объяснил:

— Мохри отбросил Вителлия Севера. Он собирался договариваться, а не драться. А потом ты... закуклилась.

В шоке смотрю на дракона:

— Я что сделала?

Зигги прервал разговор:

— Потом обсудите. Времени почти не осталось. Казнь назначена на завтра.

Хлопаю глазами, ничего не понимая. Барон Зигмунд продолжил:

— За то, что тебя довели до смерти, повелитель Мара приговорил твоих мужей. Дракон и страж ему не подсудны, а лорд-протектор и лендлорд завтра отправятся на плаху.

— Но я жива!

— Принцесса, тебя не смогли вытащить даже при помощи Дани. Ты в своём коконе из тьмы и боли была недоступна.

Начинаю злиться. Сидим на песочке, рассуждаем о прошедшем дне, а время уходит. Попыталась встать, — ноги не держат. Алонсо взял меня на руки. Мой синеглазый муж и сам выглядит "краше в гроб кладут". Леди Арнора фыркнула насмешливо, но промолчала. Рассматривает меня настороженно, как будто никогда не видела раньше.

— Я должна поговорить с повелителем Марой.

— Обратись с просьбой об аудиенции. Сокровищу Бездны не отказывают.

— Мне надо увидеться с ним сегодня, леди Арнора.

— Не получится. Думай, как вытащить мужей из тюрьмы. Если ты, конечно, желаешь их спасти.

Сижу, задумавшись. Какая должна быть тюрьма, в которой удерживают магов, передвигающихся с радугой Бездны? И как мне вытащить оттуда своих мужей? Пытаюсь связаться с Мохри. Потом с Вителлием Севером. Безрезультатно.

— Я не могу связаться с ними.

— Они слышат, но не могут ответить. Тюрьма блокирует. За всё время её существования, никому сбежать не удалось.

— А откуда ты знаешь, что они слышат меня?

— Ты же не в тюрьме, леди Воробышек.

Ничего не поняла. Придётся верить на слово.

— Надо просить Мать-Бездну о помощи.

Супруга Зигги ответила:

— Мать закрыла перед твоими мужьями свои храмы. Если бы не это, их бы не приговорили.

Ой, ёооо... как сказал бы Квинт. Надо срочно попасть в храм. Если передо мной он не закроется. Смотрю на мужа. Чёрный дракон вместе со мной проваливается на нижние уровни. Едва успела сменить облик.

Мать недовольна моим легкомыслием. Виновато вздыхаю, стоя на её ладони. Не знаю, как просить о мужьях. Опасаюсь разгневать Бездну. Почему она закрыла храмы перед ними?

"Потому что утомили своим соперничеством" — приходит внезапное понимание. И я осмеливаюсь обратиться с просьбой.

* * *

— Мне нужно спокойное место. Где я, поддерживая дорогу, не буду отвлекаться. — На вопросительные взгляды Зигги и Арноры отвечаю. — Мать указала способ. Непростой.

Леди Арнора медленно говорит:

— Дорога боли. Ты не выдержишь.

Не стала ничего доказывать. Незачем. Алонсо усадил меня на шею и унёс на асиенду. Залегла в ванну с ароматными эссенциями и, расслабившись, начала вспоминать. Мохри, счастливо улыбающийся сыновьям, смеющийся, как мальчишка, рассказывая друзьям об их проказах. И беседку среди роз, где мы только вдвоём. Поцелуй руки, ощущающийся всем телом, замирающим в сладком ожидании, которое мой муж ни разу не обманул. Вителлий Север... немыслимо утратить его. Всё равно, что отрезать часть себя.

Потянулась к боли от утраты Алонсо. Она ещё свежа. Капля по капле — спешить нельзя — прокладываю дорогу к... семье. Дракон и страж замерли на границе восприятия. Сейчас не их время. Капля по капле. Медленно. Сквозь густой туман и холодный свет. Больно. Массирую сердце. Нельзя сорваться. Капля по капле. Боль от возможности утраты тянется тонкой нитью. Ищет и находит. Лёгкое касание. Теперь надо только терпеть, удерживая дорогу. Помочь мне никто не может. Этот путь протянула я, — мне его и держать. Больно. Тьма наползает со всех сторон. Сосредотачиваюсь. Нельзя сползти во тьму.

Тихий стон и Мохри в облике огромного змея проявляется в реальности. Дорога истаивает. Путь закрылся. Ищу глазами Вителлия Севера, — в зубах у змея висит полосатый дворовый кот. Весь в боевых шрамах — сразу видно, — ветеран бесчисленных сражений.

Змей подёрнулся радужной дымкой и Мохри перехватил кота, отплёвываясь от шерсти. Кот возмущённо взвыл:

— Маааауууу.

Я потеряла сознание. Мужья успели выловить меня из воды и перенесли в спальню. Спала я двое суток.

— Моя леди, разве можно...

Грозно говорю:

— Вот только не волнуй меня, Мохри! Когда ты собираешься расколдовать Вителлия Севера?

Кот взвыл дурным голосом. Муж закашлялся.

— По твоей дороге мог пройти только лорд высокой крови, Воробышек. Консул умер бы при попытке покинуть тюрьму. Пришлось изменить его облик и нести. Каюсь, вложил слишком много сил в трансформацию с уменьшением размера. Какое-то время Вителлию Северу придётся побыть котом. Потом заклинание ослабеет и лорд Луций вернёт свой облик.

Не выдержав, расхохоталась. Кот заорал. Попыталась его погладить, зашипел и убежал в заросли. Дикая тварь из дикого леса.

* * *

Заклинание ослабевало бы не меньше месяца, если бы не помог барон Алек. Тьма выпила силу из заклинания и оно истаяло. Но трое суток консул пробыл мелким хищником. Ничего страшного, — ему полезно.

Мохри пытался вразумить упёртого военного, объясняя, что всю боль, ушедшую на дорогу, я черпала из своего сердца. Кот, виновато озираясь, прижимает уши и всё равно шипит на Алонсо. Шипел, пока Алонсо не принял драконий облик. Разница весовых категорий консула категорически не устроила и он отступил на заранее подготовленные позиции. Проще говоря, сбежал в кусты. Зато в котовьем облике он всю ночь распевает песни под моим окном. Вот и получила я серенаду от Вителлия Севера.

Запросила аудиенцию у повелителя Мары и мне её предоставили на следующий же день. Поскольку храм Матери открылся перед мужьями, можно уже не опасаться казни. Так что, отправились все вместе.

Лорд Руфус рвёт и мечет, воспитывая мужей: "Вам доверено величайшее счастье! Воплощение Матери! А вы..." — дальше непереводимая фраза. Я таких слов не слышала. На всякий случай, запоминаю. Всегда надо знать, когда следует отправлять детей мыть рот с мылом. Папенька с ледяным неудовольствием разглядывает нас с Алонсо. Мохри любезно улыбается. О чём думает — непонятно. Зато, понятно, о чём думает Вителлий Север. Консул только что не рычит. К счастью, защита зала приёмов позволяет бесчинствовать только высокой крови. А лендлорд Луций — не дорос. Из глаз лорда-защитника полился нестерпимо-голубой свет. Слегка пригнулась, раздумывая, ожидать ли землетрясения и, не удержавшись, посмотрела на своё кольцо. Захлопала в ладоши.

— Я была права. Совершенно одинаковый цвет.

Муж тихо шепчет:

— Миранда...

Лорд Руфус же, остановившись на полном скаку, тихо кашлянул и поинтересовался:

— Дитя моё, ты хорошо себя чувствуешь?

Сладко улыбнувшись присутствующим, подумала, что чувствовала бы себя лучше без этих плясок с бубном. Но... промолчала.

Ага, промолчала. Забыла, что все лорды-протекторы читают мысли. Хохот в зале буквально оглушает. Первым рассмеялся лорд-опекун. Не знаю, хорошо это, или наоборот... Зал приёмов мы покинули живыми. И это уже хорошо.

* * *

Вителлий Север после прямого запрета Мохри даже смотреть в мою сторону, пошёл на крайние меры, — обратился к папуле. Любимый ученик, ага! И папенька клан тёмного пламени... признал. Нет, вассальной присяги не потребовал — Касссий Агриппа мудр. В общем, у драконов теперь всё, как у людей, — Империя с Повелителем, да живёт он вечно! и Миры Союза, где правит Совет Равных. И на следующий день после торжественной встречи представителей кланов, я получила несколько картелей от драконесс. Эти... ящерицы-переростки протянули свои лапы к Алонсо! Драконам драконье, видите ли!