Лучшие времена

— Ладно, думай… — вслух подтолкнула сама себя Ранма. — Какого черта это происходит?.. — У нее было достаточно времени, чтобы обдумать этот вопрос, и было лишь одно событие, которое можно было назвать источником воспоминаний… — Чертово желание… — прорычала она. Меч, очевидно, решил исполнить его буквально, не просто продемонстрировав и объяснив ей источник ее тоски, но и дав ей все знания о ней, вплоть до жизненного опыта… всех трех тысяч пятисот шестидесяти трех лет. Память обычного человека умела забывать. Очень немногие люди могли вспомнить всю свою жизнь, и еще у меньшего числа людей эта жизнь длилась три тысячи лет. Куски памяти превращались в размытые образы, теплые воспоминания и тому подобное. Желание Ранмы не знало таких ограничений, и все это оказалось втиснуто в ее мозг как в переполненный сверток. Заметьте, не мгновенно, но так быстро, как она могла выдержать и не умереть.

Разум Ранмы нашел другую неприятную тему, на которой можно было остановиться… Например как, черт возьми, она отсюда выберется, прежде чем сойдет с ума от воспоминаний и сенсорной депривации. В пустоте не было ни звука, ни настоящего света, исключая сияние дверей. Никаких ощущений, не говоря уже о вкусе. Рыжая снова взглянула на Врата Времени. Она знала, чем они были. Теперь ей нужно заставить их заработать, прежде чем она сломится.

Нет, решила она. Саотоме Ранма никогда не проигрывает.

— Три тысячи… — выдохнула Хотару, сидя на самом краю дивана, когда Ранма рассказала свою историю. Ранма молча кивнула ей, сидя на коленях на полу, Чиби-Уса собственнически обнимала ее, как будто рыжая была для нее способом выживания.

— Я вспомнила все, что помнила она, — тихо сказала Ранма. — Черт, я даже помню, как приводила Малышку сквозь время к вам. — На лице Чиби появился легкий шок, когда она дернулась, чтобы взглянуть на Ранму, и обнаружила теплую улыбку. Улыбка пронзила ее хмурую депрессию, и она крепче прижалась к рыжей. — Но не заблуждайтесь, я не она. Я долго и упорно боролась с этими воспоминаниями. Они грозились поглотить меня… В смысле, что такое восемнадцать твоих лет против трех тысяч кого-то другого? Линии размылись.

— Уверена, что так и есть… — прошептала Ами. Как и Усаги рядом с ней, она наблюдала, как следы Сецуны рябью пересекали личность Ранмы. Но она была права. Изменения были неоспоримы. Она не была ни той Ранмой, что они знали, ни прежней Сецуной. Эта смесь держалась с уверенностью, хоть и прикрываясь по-прежнему покровом таинственности.

— …Так что в ближайшее время не нужно беспокоиться, что я начну подкрадываться к вам, Принцесса, — появилась лукавая улыбка, и Усаги легко узнала в ней Ранму. — А вот Харуке и Мичи-тян наоборот…

— Ты говоришь так, как будто знаешь нас, — решительно заявила Харука, тогда как ее партнер удерживала нейтральное выражение.

— Так и есть, — простодушно сообщила Ранма. — Все, что знала о вас Сецуна, знаю и я. Именно поэтому я отбросила всю вражду, что могла быть у нас в прошлом. Я… она слишком тепло помнит вас, чтобы я могла продолжать копить обиды.

Харука моргнула. Это была правда… Они были близкими друзьями, но… Все дальнейшие размышления Уран над этим вопросом были прерваны щелчком входной двери и появлением стройной женщины с длинными черными волосами и одетой в синее хаппи[5] и черные трико. Кожаный патронташ и заброшенная за спину гигантская боевая лопатка были немедленно узнаны Сенши.

— Скажите мне, что вы оставили мне немного… — Голос Укё затих, когда ее взгляд упал на Ранму, и ее дыхание, казалось, перехватила невидимая сила природы. — …перекусить… — Она простояла так несколько долгих мгновений, прежде чем в ее разуме сформировалось что-то похожее на связную мысль. — …Ранма!

Глаза Ранмы расширились, когда она медленно встала. Она знала, что ее подруга детства тусуется с Сенши, но чтобы она вот так вот внезапно появилась… Она оправилась от первого шока, и Укё пронаблюдала, как ее лицо закрылось спокойной таинственностью, природной сдержанностью. — Здравствуй У-тя… УФФ!

В нее врезалась вторая плачущая девушка, почти способная посоперничать в этом с Маленькой Леди.

— Ты не мертв? Как, черт возьми… нет, стой! Плевать! И я не ругаюсь! Просто скажи мне, что это не сон, Ран-тян!

Ранма улыбнулась и обняла свою старую подругу.

— Если это и сон, то довольно болезненный и извращенный. В любом случае… рада вновь видеть тебя, У-тян.

Они обнимались несколько минут, прежде чем Укё отпустила Ранму, изучая ее впервые после его смерти. Или ее смерти, поправилась она, приняв во внимание нынешний стиль ее друга и жениха. Самыми явными были волосы, сейчас пребывающие несвязанной длинной рыжей гривой. Она как свои пять пальцев знала человека напротив, и несколько ключевых кусочков паззла мгновенно встали на место. Во-первых, волосы. Ранма никогда не позволял им стать такими длинными, если только это не было частью какой-то хитрости. Во-вторых, стиль. Хоть он и не был девчачьим, он, определенно, был женственным, в то же время, как она оценила, оставляющим достаточно возможностей для подвижности в бою. Наконец, то, как она держалась. Помимо волос, это было самое поразительное изменение из всех. Остальные два элемента были вполне в духе Ранмы и играм что, как правило, его окружали, но то, как она сейчас держалась, резко из этого выбивалось. Она была уверенна, но все же сдержанна. Даже таинственна. Это не было той дерзкой позицией, что она привыкла видеть, в каком бы облике он ни был.

Рыжая Хранитель Времени заметила оценку Укё и кивнула.

— Да, кое-что изменилось.

— Проклятье? — Этот вопрос не потрудилась задать ни одна из Сенши, учитывая их слабое знакомство с обычной жизнью Ранмы, но Укё пыталась понять причину изменений, и это был первый самый логичный вопрос, который стоило задать.

— Не блокировано, — придерживалась Ранма нейтрального выражения, зная, что за этим последует.

— Фух, — расслабилась Укё. — Я уж ненадолго подумала, что изменения оказались постоянными.

— Так и есть. — Мастер окономияки моргнула. — Было непросто вернуться сюда, У-тян…

Ее разум обдумывал последствия и все, что было с ними связано. Сдержанное выражение лица Ранмы помогло укрепиться в том выводе, к которому она пришла. Он был ею, и по какой-то причине она так и оставалась. А еще это означало, что помолвка — все помолвки — были, скорее всего, разорваны. Укё сильно выдохнула, вздохнула и расплылась в улыбке, что полностью противоречило всему, чего ожидала Ранма.

— Сейчас это не так важно, — решила она. — Важно то, что ты жива, и расскажешь мне обо всем этом.

— Сдвиг влево, восемь градусов, — указала Ранма, и образ перед ней летаргическими темпами повернулся налево. День, за которым она наблюдала, был дождлив, все были в черном и с зонтами. Довольно подходяще, подумала она. — Расширить угол. Пятнадцать метров над уровнем земли. Z минус пять. — Сцена сместилась, позволив ей охватить взглядом все. Она усмехнулась, когда на глаза попался Хибики Рёга. Рёга в костюме и галстуке. Выглядел он не лучшим образом. Шампу была вся разряжена, а ее прабабушка окружена церемониальным почетным караулом амазонок. Мило. Еще лучше были настороженные взгляды, которые они кидали на почетный караул мусков на другой стороне прохода, возглавляемый Хабу, как их послом. Малютка Сафуран, Киима и народ Феникса были просто вишенкой на этом торте. Рыжая подавила новый смешок, как будто бы они каким-то образом могли услышать ее через раскрытые двойные двери.

В общем, было довольно забавно изучать свои собственные похороны, на которых они все присутствовали.

А еще она наблюдала за образами, что разыгрывались три месяца назад. Мастер боевых искусств пронаблюдала еще несколько минут, отметив, что это было далеко не так величественно, как похороны Цезаря. Вот это было… Ранма остановилась, раздраженно скрипя зубами. Не моя память, не моя память, не моя память, она сжала кулаки, в памяти пылала мантра. Хоть это и было маленькой победой — успешная поимка мысленного преступника — она знала, что на каждое пойманное чужое воспоминание еще пять проскальзывали незамеченными. Конечно, в отличие от Цезаря она была жива, так что она приветствовала пышные похороны. Ранма покачала головой и вернула свое внимание Вратам Времени. Кстати, о Сецуне…

— Дата: 11 апреля 1990. Время: 10:30. Координаты: 35-40-49.13 северной широты, 139-43-43.27 восточной долготы, исполнять.

Сцена, за которой она наблюдала, ускользнула вдаль, сменившись другим местом, тринадцати милями южнее Нэримы, она сверху наблюдала за небольшим кладбищем.

— Десять метров над уровнем земли на сорок пять градусов, Z минус восемь. — Врата повиновались команде, опускаясь ниже и наводясь на другие похороны, гораздо меньшие, чем предыдущие. Восемь девушек стояли вокруг одинокого участка, их одежда дико разнилась, отражая их индивидуальности. К счастью, у них погода была получше, чем на похоронах считающегося мертвым мастера боевых искусств тремя днями ранее. Ранма склонила голову набок, изучая сцену, быть может, в десятый раз с того момента, как она на нее наткнулась. Это не было прощанием с героем, что получила она, но не это заставило ее остановиться.

— Шесть, семь, восемь… — тихо считала Ранма, когда Усаги и остальные девушки начали одна за другой класть розы на пустой гроб Мейо Сецуны. — Что в этой картине не так?.. — прошептала рыжая, наклонившись вперед, сидя перед вратами. — Y плюс тридцать два, Z плюс три. Дай острый угол. — Врата повиновались и переместили ей обзор выше и ближе, давая Ранме возможность поближе взглянуть на всех присутствующих. Она пересчитала девушек, на этот раз по их планетарным именам, и нахмурилась, добравшись до последней. — Ну и куда же тогда делась Малышка?

Ответ был очевиден. Ее просто не было. Ранма приложила палец к губам. Весь вопрос в том, почему ее нет? Пуу была одной из ее лучших подруг, рассуждала Ранма, не понимая, что она приняла данное Чиби прозвище Сецуны из воспоминаний, что не были ее. Она никак не могла пропустить это событие. Она не знала всей их истории, но воспоминания текли постоянно. Они были как-то связаны, и то что она отсутствовала, дало Ранме нехорошее предчувствие. Фактически, она нигде не могла найти маленькую розоволосую девочку. Сецуна и Чиби… Что-то связанное с путешествиями во вре…

Внезапно Ранма вскочила на ноги, ее разум запаниковал.

— Сканировать временную линию. Отчет о последнем крупном парадоксе. — Факт, что она вообще знала о парадоксах сам по себе сбивал с ног, осознала она, когда похороны исчезли, заменившись густой чернотой. В темноте начали появляться синие линии, некоторые пересекались, но гораздо большее их число расходились. Главная синяя линия тянулась, пока не прервалась пульсирующей красной точкой.

— Последний крупный парадокс зафиксирован по координатам 15.3380Z.00001 на 132.900567AX0002.00 пространства-времени, — мягким женским голосом сообщили врата, остановившись на красной точке. Саотоме Ранма мысленно преобразовала их в соответствии с воспоминаниями, что были не ее, и выругалась. Мало того, что это был день, когда Плутон отправила ее в эту адскую дыру, это был день, когда она умерла. А если она умерла, то что тогда произошло с Чиби-Усой? Теперь рыжая активно зарылась в воспоминания Сецуны, но ничего не вспомнила. Они как-то были связаны, и Чиби попала в парадокс, когда Сецуна его создала.

— А мне только начала нравиться маленькая смутьянка… — Ранма несчастно нахмурилась, не в состоянии определить, насколько сильно ее воспоминания смешались с привязанностью Сецуны к девочке. Нет, решила она. Она не будет так продолжать. — Открыть врата по координатам 15.3380Z.00001 на 132.900567AX0002.00 пространства-времени. — Она исправит эту маленькую…

— Операция ограничена, — упрекнул бестелесный голос врат. — Для выполнения запрошенной операции ваш доступ недостаточен. Пожалуйста, для дальнейшей помощи обратитесь к администратору Врат Времени.

Ранма вскипела, глядя на сами ворота. Уже не впервые она слышала это сообщение.

— Администратор МЕРТВА, ты, кусок хлама! ВЫПУСТИ меня!

Ворота просто стояли, игнорируя ее приказы.

Ранма зашагала, кидая в сооружение резкие взгляды. Она была здесь уже три месяца и до сих пор не нашла выхода. В то время как воспоминания Сецуны позволили ей использовать некоторые базовые функции врат, они по-прежнему работали не на полную, и какую бы магию ей не пришлось использовать, чтобы заставить эту чертову штуку работать, знание о ней все еще пряталось за занавесом просачивающихся в ее разум прежде остальных воспоминаний. Если бы не нынешняя ситуация, она бы предпочла, чтобы все так и оставалось, так как они уже всерьез начали выкручивать ее ощущение своего пола. Та ночь с Ланселотом просто застряла в ее голове. Это было неплохо — Ранма поморщилась, до основания изничтожая этот конкретный кусок памяти. Это уже привело ее к изрядному количеству проблем, проведя ее по дорогам, которые, она клялась, никогда бы не посетила именно в этом теле. Не то чтобы это не было приятно. Фактически…

— А-А-А-а-а-Р-Р! — схватилась Ранма за голову одной рукой, другой рукой ударяя по ней. Она отошла от врат и разъяренно начала ката, пытаясь очистить сознание. Сосредоточиться… сосредоточиться… Она поняла, что оказалась в ловушке дьявольской ситуации. Если она хочет выбраться, ей придется принять воспоминания Сецуны, чтобы найти то, что отопрет врата. В то же время, они несли с собой невероятное бремя. Мало того, что они вползали внутрь, марая ее собственные воспоминания, но они изменяли ее, и, просыпаясь, она каждый день боролась за свою личность. Если бы она просто приняла сразу эти воспоминания, все бы ухудшилось еще сильнее, прежде чем стало бы лучше. Конечно, она бы, наверное, нашла бы выход, но какой ценой?

Но это была цена. Ранма выпала из своих ката, рассматривая дилемму. Если она хочет выбраться, ей придется принять воспоминания. И не просто часть их, желание не дало ей такой роскоши. Все. И ей не только придется принять их все, но и сохранить при этом свою личность, так как последним, чего она хотела, так это стать Мейо Сецуной. Если бы это была просто ее жизнь, решиться Ранме было бы гораздо труднее. Но все было не так. Чиби была парадоксом, и рыжая чувствовала пустоту, печальную дыру там, где она существовала в ее мыслях и воспоминаниях. Девочка заслуживала лучшего.

Решение было принято, Саотоме Ранма настроилась на долгий путь, не слишком довольная тем, куда эта дорога ее заведет. Даже когда она приняла свою судьбу, вспомнилась одна забавная мысль, что всегда была ее спутником…

Жизнь мастера боевых искусств, без сомнения, была полна опасностей.

— Так ты полностью… — тихо спросила Укё, не в силах закончить вопрос, что был слишком чужд ее видению Ранмы.

— Три тысячи ее лет против прежних моих восемнадцати, — бесцеремонно ответила девушка с длинными рыжими волосами и улыбнулась. — В целом, я бы сказала, что неплохо справилась. — Она остановилась, и улыбка немного поблекла. — Но не обошлось без некоторых жертв, что мне пришлось принести.