На Буховцева накатил всепоглощающий гнев, и будь сейчас перед ним Тит Постумий, выпущенными кишками он бы не отделался. Но Валерий уже привычно глубоко вздохнул и успокоился. Все к этому шло, просто сейчас ситуация разрешилась. Что же делать? По сути, его планы не менялись. Стратий с небольшим обозом выехал еще вчера, вещи Валерий уже собрал, Маний тоже был на месте, а перед лагерными воротами его ждал конный отряд сопровождения из десяти человек. Для погони все было готово. Нужно действовать и действовать быстро. Буховцев закинул поклажу на плечо.

— Авл, бегом к воротам. Мы должны успеть в селение.

Они гнали коней что есть сил и ближе к вечеру были на месте. Альгильды в селении не оказалось. Около прибывших всадников собралось несколько человек, и к ним уже спешил Сегивиг.

— Сегивиг, где она?

— Сказала, что поехала к тебе на встречу. Приехал один из людей Сегеста, с ним был римлянин. Письмо передали — херуск что-то начал понимать, и был расстроен.

— Какое письмо? — вскипел Валерий. Господи, как же легко их здесь развести. Нацарапанные на пергаменте или папирусе письмена были для германцев чем-то сакральным, о почерке и прочих вещах никто не думал.

— Сказали, ты отправил, она и поехала.

— Одна?

— Бойомунд и Гальтиг поехали вместе с ней.

— Давно?

— Недавно.

— Сегивиг, собери несколько человек, только конных, и возьми кого-нибудь, кто знает лес. Нам нужно их догнать.

Селение мгновенно пришло в движение. Воины хватали оружие, закидывали поклажу на коней, и вскоре небольшой отряд пошел по следу. Гальтига и Бойомунда они нашли в полумиле от селения. Их тела лежали недалеко от тропы. Сегивиг спешился и начал осматривать место. Как оказалось, лес лучше его никто не знал.

— На них напали сзади и убили быстро, твоя жена пыталась бежать, но коня поймали вон у той сосны, а дальше они сошли с тропы. Нападавших было двенадцать человек. Нам придется спешится, по краю холма конным не проедешь, да и след можно потерять — доложил херуск.

— Ты знаешь, куда они идут?

Сегивиг махнул рукой в сторону бледнеющих в сумерках предгорий Виенгебирге.

— Там есть два селения рода Сегимера, туда поехали, больше некуда.

— Успеем догнать?

Херуск хищно оскалился. Предстоящая охота его не пугала, скорее наоборот.

— Успеем, должны успеть. К тому же, скорее всего они еще и петлять будут, чтобы след сбить. Только нужно идти быстрее, если дойдут до селений, там их не взять.

Они спешились, и небольшой отряд из десятка римлян и восьми херусков побрел по краю крутого каменистого склона, обходя болотистую низину. Вскоре, когда совсем стемнело, они дошли до развилки, где похитители разделились. Несколько человек увели в сторону коней, а остальные пошли напрямик по болотистой низине.

— Твоя жена пошла с ними — Сегивиг уверенно махнул рукой в сторону висящих над долом клочьев тумана.

Отряду тоже пришлось разделиться. Троих с лошадьми оставили на месте, а остальные вереницей побрели в густом тумане по скользкой, податливой траве. Сегивиг часто останавливался, боясь потерять след в густой хмари, смотрел под ноги, потом задумчиво тер шрам на лице, указывал направление, и они шли дальше. Пожалуй, так мы можем опоздать — с горечью и отчаянием констатировал Буховцев. Ну уж нет, не в этот раз — добавил он про себя. Валерий зарекался не использовать тайное видение, однако это был как раз тот случай, который требовал исключения.

— Сегивиг, давай я пойду впереди. Может, выйдет быстрее.

— Ты видишь в темноте? — с сомнением спросил тот.

— Сам же говорил, что вожди — люди непростые.

Херуск хмыкнул и уступил место, а Валерий отключил посторонние мысли, успокоился. Потом сделал волевое усилие и почти мгновенно увидел картину изменившегося мира. Организм при этом отреагировал с воодушевлением, искрящийся столб пацера закрутился вверху, жадно поглощая льющуюся сверху энергию. По телу пробежал энергетический допинг. Валерий осмотрелся. Туман здесь плавал редкими прозрачными волнами энергий, и лес и холмы были видны хорошо, но что важнее, по долине отчетливо стелился пятнами белесый энергетический след похитителей.

— Пошли — Валерий сорвался с места, так что Сегивиг, едва успел нагнать его в тумане, и зашагал скорым широким шагом, боясь потерять из виду спину трибуна.

На это раз они шли быстро, в удобных местах переходя со скорого шага на бег. Вслед ему мерно топал и сопел Сегивиг, потом другие херуски и уже за ними, позвякивая доспехом, спешил римский контуберний, возглавляемый Авлом. Отряд прошел долину, петляя в сыром тумане, поднялся вверх и пошел по краю холмистого кряжа. Потом они поднялись еще выше, на сам холм, и отсюда Буховцев увидел цель, к которой шли похитители. Вдалеке, на горизонте, на фоне плывущих в мареве энергий холмов, в небо уходили бледные столбы. Это были селения. До них было где-то с пару миль, но только дойти до цели, похитителям было не суждено. Они были рядом, на поляне у подножия холма. Валерий увидел их по уходящим в небо жгутам пацера, выставил вбок руку, чтобы отряд остановился и отдал короткий приказ.

— Стой, мы у цели.

Он присмотрелся. Несколько человек на поляне стояли группой, и где-то там была Альгильда. Что с ней, и там ли она? Буховцев сосредоточился, почувствовал, как его сознание мгновенно скользнуло вверх, потом вниз, и вот он уже среди них, слышит не понятный разговор отдыхающих германцев, шелест травы от калиг горделиво шагающего туда — сюда худосочного Постумия. Альги, как в прошлый раз сидела на траве со связанными руками, и слава Богу, с ней было все в порядке. У Валерия отлегло от сердца.

— Второй раз уже. Угораздило же тебя, Альги. Судьба что ли такая — быть похищенной, а мне тебя спасать. Не бойся, девочка, все будет хорошо — сказал он негромко.

Альгильда словно его услышала. Встрепенулась, стала осматриваться по сторонам, но ничего не нашла и уставилась в ночное звездное небо. Он еще раз осмотрел похитителей. Десять человек вместе с Постумием. Им вполне по силам.

Через некоторое время они затаились за деревьями на краю поляны. Люди Арминия были рядом, с подветренной стороны, шагах в двадцати от них. Перед нападением Буховцев коротко проинструктировал свой отряд.

— Сегивиг, отвечаешь за мою жену. В бой не ввязывайся, хватай ее и беги — Валерий вспомнил прошлое похищение и не хотел больше допускать ошибок. На этот раз им противостояли тертые калачи, а не мальчишки — трибуна оставьте мне, а всех остальных можно бить. Возиться с пленными, у нас нет времени.

И вот сейчас все ждали команды. Первым из темноты выбежал Сегивиг, сгреб Альгильду в охапку на глазах изумленного Тита Постумия, и рванул дальше. Другие отреагировали быстрее, вскочили, похватали оружие, но им было уже не до погони. Сверкая сталью обнаженных мечей, их отряд выскочил из леса. Бой был короткий, неожиданность и численный перевес быстро решили дело. Схватка шла сначала один против двух противников, потом один против трех, пока все люди Арминия не оказались на земле. Валерий в бой не вмешивался, внимательно следил за Постумием. Однако Тит ничего не предпринимал, даже бежать не пытался. Просто вытащил меч и стоял с ошарашенным видом.

Сегивиг привел Альги, и она сразу повисла у Валерия на шее. Всхлипывала и дрожала. Он прижал ее покрепче и почувствовал, как постепенно дрожь унимается. Буховцев погладил ее по шелковистым волосам.

— Нужно быть осторожней Альги, я не всегда могу быть рядом.

Между тем, римляне и люди Сегивига осматривали тела, добивали раненых. К Валерию подошел Маний. Вид у него был как у человека, дорвавшегося до любимого дела. В руке окровавленный меч, а физиономия сияет как натертый пятак.

— Трибун, рука не подвела.

Буховцев непроизвольно улыбнулся. Ну, хоть кому-то радость. Одного пленного добивать не стали, выволокли на середину поляны, под блеклый лунный свет. Пленник не мог стоять из-за раны на ноге, но не унывал, внимательно осматривал победителей и скалил зубы в наглой ухмылке.

— Гунториг, что ты делаешь с псами Арминия? — удивился Сегивиг.

Вопрос был задан на латыни, но ответ прозвучал на германском.

— Альги переводи — попросил он жену.

Она кивнула и сразу вступила в разговор, Валерий слушал.

— Это он принес письмо. Он, и вон тот — Альгильда указала на тело бритого германца в римском доспехе.

— Даже так? — в лунном свете было видно, как заледенел взгляд Сегивига, а в голосе появились стальные нотки.

— Сегимунд сын Сегеста сейчас с Арминием, и скоро пойдет бить римлян. Это он послал меня, присоединяйся и ты к нам, Сегивиг. Хватит уже ходить под римлянами, пора завоевать свободу и прославить свое имя — жизнерадостно предложил Гунториг.

— Ты хочешь сказать, что Сегимунд послал тебя выкрасть дочь Сегеста для него — херуск кивнул в сторону Постумия — пожалуй, сын Сегеста перережет тебе глотку, если узнает такое.

— Он послал меня служить Арминию — поправился Гунториг.

Сегивиг кивнул.

— Я тебя понял, а про римлян не тебе мне говорить — я провел много битв против римлян, куда больше тебя, Гунториг. Славные были времена, помнишь?

Гунториг улыбнулся и кивнул.

— Помню Сегивиг. Присоединяйся к нам, Арминий великий вождь, мы победим римлян.

Сегивиг рассмеялся.

— Я слишком стар, чтобы быть дураком. Вы прогоните римлян и посадите себе на шею Арминия, а он весь в отца. Ты ведь знаешь Сегимера, Гунториг. Арминий будет среди нас цезарем похуже римского, а соседи, видя, что мы враждуем с римлянами, захотят прогнать нас с наших земель — Сегивиг помолчал, потом продолжил — помнишь, когда мы были молоды, ходили к ведунье узнать свою судьбу. Ты, я и Веамильд. Ты тогда передумал и остался ждать нас перед хижиной, а мы спросили и про твою судьбу. Ведунья сказала, что ты умрешь раньше меня, и я захотел узнать — как это случиться? Знаешь, что она сказала? Нет, не знаешь, потому что мы тебе не говорили. А она сказала, что ты умрешь от моей руки. Я тогда подумал, что старуха спятила, потому что не мог представить такое. Сейчас же вижу, что ведунья была права — он помолчал, а потом жестко закончил — Сегимунда никто не объявлял вождем на таге, и ты был не обязан подчиняться ему. Это был твой собственный выбор — Сегивиг взмахнул мечом, и Гунториг без звука повалился на траву.

Валерий бросил взгляд на его тело и другие тела, раскиданные на поляне. Зрелище не вызвало у него никаких эмоций. Огрубел он за последние три месяца, слишком много видел смертей. Теперь уже ему нужно было задать вопросы. Он обернулся к Постумию.

— Ну что, Тит. Может, расскажешь, куда ты вез мою жену?

Постумий стоял с растерянным видом в окружении легионеров. Те смотрели на него с любопытством, но враждебно и мечи не убирали. Застав трибуна в сопровождении германцев, они были озадачены, да и не любили Тита в легионах, чего уж тут говорить, но никакой вины за ним, кроме похищения чужой жены они не знали. Однако похищение их не касалось, с такими вещами патриции сами разберутся. То, что трибун дружит с вождем Арминием, тоже виной не было. У многих римлян имелись знакомые или друзья среди германцев.

Постумий бросил на Валерия злобный взгляд.

— Твою жену? Если бы ты сидел в своих варварских лесах, она бы не стала твоей женой. Зачем ты оттуда выбрался, Корвус? И зачем прибыл сюда? Тебя так и тянет к варварам.

— Между тем она моя жена Тит, по всем обрядам и при свидетелях — Валерий говорил спокойно, но внутри все замерло, желание прикончить Тита Постумия было очень сильным.

— Римляне издревле крали чужих жен — нагло усмехнулся Постумий.

— Она не сабинянка, она моя жена, а ты теперь в моей власти — напомнил Буховцев. Он успокоился, и теперь уже говорил без эмоций, и эмоций у него действительно не было. Ни малейшей капли сочувствия и жалости — знаешь, мне очень хочется узнать, что ты обещал Арминию за мою жену? У нас тут ходят слухи, что вождь Арминий подготовил мятеж против римского народа.

Тит ухмыльнулся.

— Арминий наш союзник, с наместником дружит. Не все варвары плохи, а некоторые так и лучше римлян, и всегда помогут патрицию в нужде. Он тоже говорил о мятеже и просил, если будет битва, уступить место для его воинов, чтобы могли отличиться перед наместником.

Как все просто. Дурак, или притворяется? Тит боязливо смотрел в ожидании, но в глазах затаилась хитрая надежда выйти сухим из воды, и Валерий понял, что не дурак, а понимает ситуацию, и еще он понял, что Постумия придется убить. В самом деле, что ему можно предъявить? Нападение на охрану у ручья? Скажет, что напали другие германцы, а Арминий его спас. Свидетелей нападения нет, а у Тита свидетели будут. Арминий предоставит. Кража жены? Общегражданское преступление, военные власти за это не наказывают. Наказать может только он сам, правом мужа, заставшего виновного на месте преступления. Если отправить в лагерь под охраной, то скорее всего Постумий в бойне выживет — зачем Арминию убивать своего человека? Ему, так или иначе, придется вести дела с Римом, а семья Тита в городе достаточно влиятельна. Если он выберется в Рим, то Альги уже никогда не будет в безопасности, потому что Постумий одержим, и его ни что не остановит. Однако начал он с другого.

— Что-то я тебе не верю, жаль те восемь всадников, что лежат у ручья, не могут подтвердить мои сомнения — легионеры напряглись, а Тит опасливо огляделся по сторонам — на Сатурналиях я видел твоего отца, Авла Постумия Альбина, и твоих старших братьев. Достойные люди, настоящие римляне, зачем им такой позор в семье. Пусть лучше думают, что ты погиб в битве. Тогда твой бюст украсит семейный ларарий, и семья будет тобой гордиться — Валерий помолчал, наблюдая за реакцией Тита. Тот был напуган, и немного озадачен — бери меч, и пусть Боги решат. Если ты убьешь меня, поедешь в лагерь, а там можешь рассказывать наместнику все, что придет в голову. Если убью я, то буду отомщен.

Постумий затряс головой.

— Ты хочешь, чтобы я бился с тобой? Нет, Корвус, я патриций, а не гладиатор и не унижусь до поединка.

Валерий криво улыбнулся.

— Выбор невелик, а я в своем праве. Если не поднимешь меч, сломаю тебе ноги и прирежу как раба ударом кинжала в шею.

Тит обреченно осмотрелся, поднял меч и кинулся вперед. Атака была достаточно быстрой, но не слишком замысловатой. Валерий отбил ее без труда. Было видно, что Тита Постумия учили махать мечом, только вот биться на результат не учили. Тит отдышался и через мгновение снова с проклятьем кинулся на ненавистного противника.

— Чтоб ты сдох, Корвус.

Вторая атака была столь же проста. Поединка не получалось. Валерий не стал продолжать эту комедию, отбил очередной удар и на обратном замахе перерезал Постумию горло. Потом обернулся к легионерам, посмотрел на их озадаченные лица.

— Скоро будет война и то, что сейчас произошло, станет уже не важно, но сейчас мне нужно, чтобы никто об этом не знал. Если кому-то нужно заплатить за молчание, пусть скажет сразу.

За всех ответил декурион.

— Ничего не надо, трибун. Ты поступил как должно, и мы поступим также.