Тропой лекаря

— М-милорд г-герцог...

— Именно. Сегодня же, до вечера, вы уедете в свое поместье. И пока у вас не родится четверо детей — не считая уже имеющихся, в столице вы не покажетесь. Понимаете?

— Н-но...

— Недостойно мужчины — бить женщину. Не так ли, Рашшшштель?

Последнее слово герцог почти прошипел. И Раштель сдался.

Опустил глаза, кивнул.

— Да, милорд.

— Надеюсь, мы поняли друг друга?

— Да, ваша светлость.

— Вот и замечательно. Дирен? Как мило...

Дирен тоже побледнел, словно мел.

— Вы у нас пока не женаты, верно?

— Д-да...

— Тогда у вас есть выбор. Либо вы отправляетесь в ссылку. На пять лет, в поместье, к горам, либо в ближайшие два месяца женитесь на Денизе Эльтар. И советую сделать ее счастливой.

Судя по лицу Дирена — пока он предпочитал горы.

— Обдумайте мое предложение. А пока — вон отсюда.

Дирена сорвало с места, хлопнула дверь, и взгляд темных глаз обратился на меня.

— Госпожа... Ветана. Я не ошибаюсь?

Пришлось встать и сделать короткий реверанс.

— Да, ваша светлость.

— В следующий раз извольте отказать господину барону. Его авантюры обойдутся без вашего присутствия.

Уши загорелись огнем.

Темный взгляд давил, подчинял, очень хотелось последовать примеру всех четверых дуэлянтов, но...

— Нет, ваша светлость. Я не могу вам этого обещать.

— Вот как? И почему же?

— Мое присутствие может спасти чью-то жизнь. Я не вправе отказывать во врачебной помощи людям.

— Хм-м... А госпожа баронесса Верандуа знает о ваших высоких принципах?

Теперь у меня и щеки вспыхнули.

Этот гад намекает, что я охочусь за Криталем Верандуа, и потому... ДА!?

Да как он смеет!?

Я выпрямилась во весь свой рост и ответно впилась глазами в герцога.

Плевать!

Выдержу!

Да кто он такой, чтобы меня так оскорблять!?

Я не шлюха и не охотница за состояниями! Я — лекарь!

— Если вашу светлость интересуют дамские сплетни, я с радостью перескажу вам наши разговоры с баронессой.

Моринар хмыкнул.

И вдруг, оказавшись рядом, подцепил меня за подбородок.

— Не боитесь, госпожа Ветана? Вы ведь сейчас в шаге от тюрьмы...

И от смерти тоже. И от брака. И от жизни, которая хуже и первого, и второго.

— В тюрьме тоже люди живут, ваша светлость. И болеют.

— Вы — хороший лекарь?

Гррррр!

Темного крабом!

Но я смолчала. Что я могу сказать? Похвалить себя? Ну-ну...

— Завтра явитесь в казармы. Вас встретит сержант гвардии Элетон Лоури. Если вы действительно хороший лекарь — благодарите Светлого. Вы не окажетесь в тюрьме. Если нет... все ясно?

Я дернула подбородком, высвобождаясь из наглой хватки.

Я себя не на помойке нашла! Не смей распускать руки, тварь!

— я могу идти, ваша светлость?

— Да, можете.

— Благодарю.

Неторопливо взять со спинки стула свою сумку, повесить ее на плечо и выйти. Спокойно, никуда не торопясь, кипя от бешенства... чувствуя спиной недоуменный взгляд.

Плевать!

Я никому не позволю с собой так обращаться!

Хам!

Может, и герцог, но — хам!

Вот!

Глава 13

Криталь Верандуа постучался в мое окно поздно ночью.

С-скотина! Мало того, что день испортили, так еще и выспаться не дадут?!

— Да!?

— Госпожа Ветана, можно?

— Можно, — проворчала я. А куда денешься?

В руках у Криталя оказался здоровущий букет цветов и коробка конфет. Дорогущие... сто лет таких не пробовала.

Кажется, я его уже простила.

— Госпожа Ветана... простите меня. Нас с Арзелем. Пожалуйста...

Я вздохнула.

— Какие планы у вашего герцога?

— Н-не знаю, госпожа Ветана. А....

Я сообразила, что Криталь ничего не знает о приказе непосредственного начальства, и вздохнула.

— Ваш герцог приказал мне завтра явиться в казармы. К сержанту Лоури.

Криталь потер лоб. Подумал. Мыслительный процесс, видимо, шел с трудом и нуждался в стимуляции, поэтому парень потер еще и затылок.

— Госпожа Ветана, я не знаю.

— У вас есть лекари? В гвардии?

— Да. Но всего двое.

— А требуется больше? — прищурилась я.

Слово за слово, я вытащила из Криталя всю гвардейскую историю.

Что такое гвардия?

Это личная охрана короля. Кстати, гвардейцев не так много. Всего двести человек. Сто конных, сто пешцев. Отличительный признак гвардии — плащ, всегда одного и того же цвета. Сине-белый.

Коронные цвета, морские, говорят, их еще Алетар Раденор выбрал.

Синий, белый, золотой.

Конная рота по традиции, считается более почетной, служба в ней дороже, там ведь требуется хороший конь, выученный особым образом. Это себе не каждый может позволить.

Поэтому конники смотрят на пешцев... ну, не то, чтобы с презрением, но без уважения.

Пешцы же не любят конников за высокомерие и надменность.

Ссоры вспыхивают между этими двумя группами с завидной регулярностью.

Дуэли... да, тоже случается.

По традиции, в гвардию идет 'алмазная молодежь'. Короли во все времена пытались изменить эту традицию, но потом плюнули и смирились. Зато столько заложников под рукой!

Обратная сторона медали — привести гвардейцев к порядку было очень и очень сложно.

Королю этим заниматься времени нет, а командующий гвардией должен быть личностью. Иначе...

Сыновья герцогов, например, не станут подчиняться сыну барона.

А сын маркиза — сыну графа.

То есть для любого капитана гвардии этот пост превращался в постоянное подтверждение своих способностей. И это если обходилось простым выяснением отношений. А уж если подключалась вельможная родня...

Обычно после пары лет службы капитаны гвардии просились куда подальше от двора. На границу, например.

Противоречие?

Да еще какое!

Гвардия, которая должна быть опорой короля — и вдруг... такое.

— А лекари-то там зачем нужны?

Если я правильно понимала суть вопроса,, все это высокопоставленное стадо должно было или ломиться к придворному магу, или, на худой конец, пользоваться услугами своих семейных лекарей.

Криталь еще раз почесал затылок — и развел руками.

— Не знаю.

* * *

В ворота казарм я входила злая, как шершень.

Видит Светлый, если я сейчас на ком-то сорвусь... ладно! Сама покалечу, сама и вылечу!

Вот!

Казарма для гвардейцев не дом, а место службы. Живут они кто по родовым особнякам, кто по частным квартирам, здесь обретаются только самые бедные, кому титул остался да фамильная спесь. Только все равно шумно, людно, лакейно и ливрейно, аж в глазах рябит.

Первого же пробегающего мимо лакея я поймала за отворот ливреи.

— Мне нужен сержант гвардии Элетон Лоури.

— Эммм... госпожа....

— Госпожа Ветана.

— Я...

— Вы сейчас меня к нему проводите. Или я сообщу герцогу Моринару ваше имя, — одно упоминание о 'белесом палаче' привело лакея в чувство. Хоть кракен приползи, если он ссылается на герцога, перед ним будут на задних лапках плясать.

Я шла вслед за лакеем, пока дорогу нам не преградили трое дворян. Пришлось остановиться. Лакея они пропускали, а вот меня блокировали плотно.

— Господа? — получилось в меру спокойно и в меру надменно.

Я смотрю на дворян, как на новый экземпляр таракана. Три таракана.

Один — лет двадцати пяти, высокий и тонкий, весь словно лист бумаги в профиль, угловатые движения, темные волосы — и то кажутся острыми на ощупь, темные глаза смотрят колко и холодно. Второй — настоящая девичья погибель, очаровательный юноше лет семнадцати с роскошными золотистыми локонами, голубые глаза светятся почти детской наивностью, улыбка сияет на красивом лице, тонкие пальцы украшены рубиновым кольцом и с привычной небрежностью лежат на рукояти шпаги. Третий — обаятельный медвежонок. На вид ему лет двадцать — двадцать пять, сложно сказать точнее, он наверняка выглядит моложе. Каштановые локоны, карие глаза, пухлые щеки, плотная (почти полненькая) фигура под плащом. Но учитывая, что никто другой не пристал к нам, а вот эти трое отметились — наверняка впечатление обманчиво. Для себя отмечаю их, как 'тонкого', 'красавчика' и 'медвежонка'. 'Тонкий' начинает первым. Заводила по возрасту — или по характеру? Или просто его выставили вперед?

— Олли, смотри, какая бабочка к нам залетела?

— Траурница?

— А может, это вовсе даже гусеница?

Намек на мое простенькое коричневое платье с белой оторочкой. Но не наряжаться же сюда? Вот еще не хватало!

— Надо просто снять платье и посмотреть.

Платье им снять...

Ну-ну...

— А зачем к нам залетела эта бабочка?

— И какого цвета у нее крылышки?

— Господа, извольте уйти с дороги. Меня ждет господин Лоури, — холодно произношу я.

— Крошка, зачем тебе Лоури? — очаровательно улыбается 'красавчик'.

— Мы же лучше, — подхватывает 'медвежонок'.

Я насмешливо улыбнулась, вскинула голову.

— Господа, я лекарь. А потому вы меня интересуете только, как пациенты. Больные есть?

— Я болен, — 'красавчик' демонстративным жестом схватился за ширинку. — Молю, не дайте мне погибнуть в страшных мучениях!

Я кожей чувствовала направленные на нас взгляды.

М-да, если я сейчас не поставлю нахалов на место, потом мне прохода не дадут...

— Какой ужас! — схватилась я за голову. — Так что же вы! Немедленно показывайте свою рану! Сейчас же!

Такого поворота троица не ожидала. Я сделала шаг вперед и недвусмысленно протянула руку к завязкам штанов.

— Сейчас же показывайте, что болит! Лекарства у меня с собой! Ну же!

— Может, устроимся где-то... поудобнее? — попробовал мурлыкнуть красавчик, но я уже перла вперед, словно боевой рыцарский конь.

— Нет-нет! Промедление смерти подобно! Сейчас же! Немедленно предъявите источник своих страданий, а лекарство я уже приготовила.

И в моей руке выразительно качнулась ловко извлеченная из саквояжа клизма.*

* ближайший аналог — шприц Жанэ. Прим. авт.

Большая!

Все гвардейцы, которые оказались рядом, грохнули смехом.

Красавчик побагровел.

— Ну что же вы, — я неумолимо гнала несчастного по двору. — Не бойтесь, это совсем не больно, все говорят, что у меня легкая рука.

Гвардейцы хохотали, подавая ценные советы. Красавчик имел бледный вид, уже не сомневаясь, что любые его доблести будут безжалостно обнажены и высмеяны...

Я развлекалась от души. Не сомневаюсь, окажись я один на один с этой троицей — и судьба моя была бы печальна. Но здесь, на людях, они оказались бессильны.

Шипеть — шипи, а тронуть не моги! Вот!

— Прекратить бардак!

Голос громыхнул грозовыми раскатами. Я опустила клизму и обернулась.

Посреди двора стоял.... я так понимаю, что это и есть Элетон Лоури.

Здоровущий, кряжистый мужчина лет сорока, темноволосый и кареглазый, с лицом, словно вырубленным из дерева... и весь он был такой основательный, как древний деревянный идол, которым когда-то поклонялись язычники. Бело-синий плащ, перевязь через плечо, вытянувшиеся гвардейцы...

И самое главное — лакей за его спиной. Сбегал, привел... какой молодец!

— Так... Кто у нас тут? Олиас, Коуртон, Рифен. Все те же, все там же. Чего ж вам не хватает-то? Девушка?

Я выпрямилась во весь свой невеликий рост. Эх, быть бы мне хоть чуток повыше.

— Господин Лоури, я лекарка, Ветана Тойни, прибыла к вам по приказанию герцога Моринара. К сожалению, до вас я дойти не успела. Молодой господин пожаловался на испытываемые страдания. Как лекарь, я обязана оказать несчастному первую помощь.

Лоури усмехнулся.

— Ах, вот оно как? Замечательно. Госпожа Ветана, пройдемте. А вы, Рифен, — ах, так красавчика зовут Рифен? Запомним, еще как запомним... — извольте отправиться к полковому лекарю на предмет обследования.

— Он со вчера пьян, — огрызнулся Рифен.

— Значит разбудите, протрезвите и обследуйтесь, — надавил голосом Лоури. — Исполнять!

Красавчик неторопливым шагом направился куда-то в сторону от меня.

— Бегом! — рявкнул Лоури, и я едва подавила желание бежать.

Убедительный человек, ничего не скажешь.

Впрочем, когда он посмотрел на клизму в моей руке, выражение его лица чуть смягчилось.

— Идемте, госпожа Ветана. Герцог сказал мне о вас.

Интересно, что именно он сказал?

Но лучше не спрашивать, а то ведь ответить могут.

* * *

Кабинет сержанта гвардии был ему под стать. Панели из резного дуба, здоровущий стол, коллекция оружия на стене — все боевое, отточенное, и, без сомнения, не раз побывавшее в деле. Меня усадили в здоровущее мягкое кресло, поставили видавший виды саквояж рядом на стол.

— Госпожа Ветана, герцог упоминал, что вы лекарь.

— Да.

— Хороший?

Я только плечами пожала, не говоря ни да, ни нет. А что тут скажешь? Хвалить себя глупо, ругать еще глупее.

— Госпожа Ветана?

— Об этом надо спрашивать не у меня, а у тех, кто выжил.

— Криталь Верандуа поет вам дифирамбы.

— Моя заслуга была невелика.

— Я видел его раны. Госпожа Ветана, герцог считает, что нам нужен еще один лекарь.

— Еще один?

— Тот, который есть у нас... кроме связей с герцогским домом Ришардов ничем не прославлен. Много пьет и не всегда справляется.

Я кивнула.

— Поэтому герцог считает, что ему нужен помощник. Или помощница.

Лоури разливался, что соловей по весне. Я соображала.

Есть гвардейцы, которые регулярно нарываются на неприятности. После этого им требуется лечение. Есть гвардейский лекарь. Алкоголик с большими связями, которого нельзя выкинуть просто так. Но и работать он вряд ли может. Утро, а он нетрезв? А случись что?

Замечательно!

Да лекарь и капли вина в рот брать не должен, у него ж глаза ослабнут, рука четкость потеряет, а уж если пристрастится...

В таких условиях герцог делает что может — находит еще одного лекаря.

Непонятно одно — почему я?

Почему герцог решил меня облагодетельствовать? Другого не нашлось?

Этот вопрос я и задала сержанту. Лоури только улыбнулся.

— Герцог сказал, что вы — хороший лекарь. И что одинокой женщине нужна защита. Надеюсь, вы понимаете, что лекарь королевских гвардейцев — это звание...

Кракен его сожри!

Я злилась, ругалась, а он... или это ловушка?

— Что входит в мои обязанности, и сколько мне будут платить?

— В ваши обязанности входит лечить гвардейцев. Да, если они попросят, то и присутствовать на дуэлях. Хоть официально они и не одобряются, но мы все знаем правду.

Знаем.

— Платить вам будут столько же, сколько и лекарю, находиться в казармах постоянно не стоит. Дежурство в лазарете — сутки через трое. Я доступен для вас в любое время дня и ночи. Вы женщина, а потому возможны... разные случаи. Если случается что-то непредвиденное, за вами пришлют вестового.

— Сколько мне будут платить?

Названная сумма заставила простонародно присвистнуть. За месяц я столько не зарабатываю. Но...

— Вряд ли лекарь будет рад...

— Я сам с ним поговорю. Не сомневайтесь, он будет крайне вежлив с вами.

Глядя на сержанта, я и не сомневалась.