Вечером к нам пожаловали МЧСники от Петропавловки. Был долгий и продуктивный разговор, по результатам которого к нам прислали бригаду мародеров, начавших вывозить припасы в крепость. Жаба было вякнула, но я ей напомнил, что даже если крепость загрузить по кромку стены — в порту убыли особо и заметно не будет. Пусть берут, сколько осилят.
Зато к нам на брандвахту начали переселение из крепости. Там уж очень много народа скопилось. Но переселение было "плановым" и "по блату". Нас в крепости не рекламировали, а пустили слушок и выманивали нужных Станции людей. Такая "благоприятная политика крепости" стоила мне "Дикаря" с мешком патронов для мародер-группы Петропавловки, но ничуть не жалел об обмене, так как за все время, пока заполняли брандвахту из Крепости пришли более сотни дельных людей.
Тяжелый выдался понедельник. И вся неделя за ним получилась изматывающая. Вечный галоп, вечное "быстрей, быстрей там люди без воды и еды". Всякое было за эти дни, и смешного и печального. Описывать эпопею сбора людей в порту можно отдельным романом. В сухих строчках отчета это выглядело так:
— За семь дней, с девятого по пятнадцатое апреля, спасательной экспедицией в большом морском порту введены в эксплуатацию восемь судов разных классов, поставлено на довольствие четыреста восемь человек и принято грузов около пяти тысяч тонн, преимущественно продукты питания длительного хранения и бытовая химия. За время экспедиции вступили в дружеские отношения с союзниками из Крепости и Кронштадта. Имели четыре боестолкновения с вооруженными группами неопределенного статуса. Потерь не понесли, за исключением большого расхода патронов КПВТ. Противник понес значительные потери и оставил трофеи в составе....
И далее, и далее. В первом бою с идиотами на джипах, чуть не потерял Катюху. Этим даунам приглянулся Мангуст, а дежурила на нем тогда супруга. Вот ее и подстрелили. Стреляли в голову, но через стекло рубки. Пуля, пробив стекло под острым углом ушла в сторону и ниже, разодрав в хлам пластиковый наплечник и пропахав кожу под ним.
Пока не пришла боль, супруга ответила, как учили. Только зло и мстительно, как умеют только женщины. Пятьдесят патронов КПВТ в три джипа с сидящими внутри придурками! Кто-то успел выскочить, но в остальном — каша. А мне потом из этой каши пришлось вытаскивать трофеи, как целые, так и побитые. Хорошо, что "Отважный" струями воды промывал автомобильные руины, а то совсем сюрреалистично бы вышло — "бородатый мужик, в крови с ног до головы, счищает с автомата ошметки прошлого хозяина". А что делать! Мне бармалеев вооружить надо, у нас еще большой поход за инструментами намечен.
Стивидоры активно включились в процесс сбора наследства прошлой эпохи. У них, на балансе стоял плавучий кран на три сотни тонн, "Богатырь-4" и два сорокатонных автокрана. Желтых. А в Екатерингофском бассейне отстаивались зимой десятка полтора судов, в том числе две стометровые самоходные баржи тип "Омский" на две с половиной тысячи тонн вместимости. Оставалось только грамотно все это собрать вместе. Автокраны на баржи, плавучий кран подать к контейнерным площадкам, баржи к нему отшвартовать и начать трудоемкий процесс загрузки. Трудоемкий, так как эту связку надо было перетаскивать с места на место, надо было организовать отстрел и контроль нежити на "рабочих местах". Один опасный момент был при каждой погрузке — контейнер приходилось стропить вручную, и рабочих подвозили к крыше контейнера на крюках. Вот тут и можно было вляпаться в выпрыгнувшего Зубастика. Но пока отстреливались, и погрузка обходилась без жертв.
Потом, когда уже планомерно шел "грабеж в промышленных масштабах", приезжали "мстители". Из тех, кто мою супругу подстрелил. Три раза приезжали! По одной и той же дороге. Я все еще удивляюсь человеческой глупости. А их тактика во втором нападении, спрятаться за жестяным ангаром от КПВТ — вообще стал верхом стратегической мысли. Радовали трофеи. Эти стратеги неплохой магазин оружия обнесли — амуниция и всякие приблуды у них были новенькие. А вот автоматы старые, пошарпанные. И патронов мало. Про машины упоминать не буду, ни одной целой не осталось, как и пленных.
Пока думал про вооружение для бармалеев и инструменты со станками для работы — меня посетила муза. Чего мы опять полумерами обходимся? Инструменты намародерить решили?! Нет, инструмент хороший и разный — первое дело. Но мне, как руководителю, смотреть на проблему надо шире! Ведь корабли есть всякие! Есть плавучие заправочные станции, есть плавучие магазины, гостиницы, вокзалы, больницы, бани и еще сотни назначений. И есть суда-мастерские. Плавучий, самоходный цех с автономным питанием, станками, каютами для проживания и прочее, прочее, прочее, что положено автономному "мини-заводу". И один из таких "цехов" стоит на Малой Неве. Я его видел неоднократно, но он там уже стал настолько естественным элементом пейзажа, что только сейчас дошло — у нас "в трех шагах" готовая мастерская тысячетонник. С краном на шестьдесят тонн на корме, еще с двумя кранами помельче по бортам, со складами и подъемниками, с тремя палубами высотой дюжину метров и длинной пять дюжин метров со всем необходимым. Мастерская, с именем "Невский-1", способна плыть самостоятельно со скоростью километров десять в час при осадке около двух метров. Осталось только брать и осваивать.
Торопится не стали и за цехом сходили на буксире в ночь с четверга на пятницу. Хоть мастерская и самоходная, но с буксиром вышло надежнее. Пятницу бармалеи осваивали свой новый цех. Как обычно — все хорошо, но не хватает ... и длинный список. Пришлось разрываться между походами спасательной экспедиции за людьми и походами бармалеев прямо на цехе за инструментами, станками, оборудованием.
Для начала они выгребли все знакомое с родного Балтийского судомеханического. Потом вспоминали друзей-приятелей, кто-чем хвастался, и тихонько шлепали к следующему месту мародерства. Там дожидались, пока я прилетал на "Отважном", мы согласовывали план набега, делали вылазку, и я убегал к другому плавучему острову, участвовать в очередной спасательной операции там. Оттуда к снабженцам, грузящим на баржи второй слой контейнеров и требующим перебазирования в новое место. Фигаро был жалким подражателем меня!
Катюху вообще отстранил от работы как "тяжелораненую" и назначил временным комендантом брандвахты. Благо появился нормальный народ, активно включившийся в спасательную операцию и знающий, как из автомата стрелять. Хотя, о чем я говорю?! Из Калашникова весь мир стрелять умеет. Есть, конечно, отдельные людишки, бравирующие своим неумением стрелять из основного оружия нашей пехоты, но это сродни эксбиционизму. Эдакий мужичонка, выскакивающий из кустов перед толпой, распахивающий плащик и тащащийся от того, что куча народу увидела его немощь.
Воскресенье, пятнадцатого апреля, вечером начали формировать конвой на Станцию. Благо, с людьми способными управлять буксирами и даже баржами, "ежели не споро", больше проблем не имелось. Возглавил экспедицию буксир с брандвахтой, за ним баржа с дебаркадером на буксире, за ней вторая баржа с мастерской на прицепе. В охранении конвоя идут Мангуст и Отважный. На последнем поставили временную тумбу с трофейным пулеметом. Приклад у пулемета разбило в щепки, но бармалеи соорудили тумбу по примеру МТПУ Мангуста. Винтовочный калибр маловат, но лучше так, чем ничего.
Цистерны Екатерингофки, где у нас заправочная точка образовалась, выдоили уже шесть штук. И шел разговор об освоении и заполнении бункеровщика, благо людей, знающих как работать с нефтяным терминалом, нашли. Но затевать операцию пока не стали. Уже образовавшийся "начальник порта Станции" заявил, что надо готовить инфраструктуру порта Станции для приема кораблей. Так как порт отсутствовал, его предстояло строить, тащить суда, забивающие сваи, тащить дебаркадеры, и прочее. Опять же, место под строительство определить надо. Генеральный план развития Соснового бора предполагал небольшой порт в устье Коваши, но там глубины маловаты, около шести метров у пирсов. Пока у нас все суда там встать могут, но вот принимать большие морские корабли лучше у станции, там глубины от восьми метров начинаются, по обрезу каналов. Дилемм дальнейших действий много и Сергей Васильевич, тот самый виртуальный директор виртуального порта Станции, отложил планирование до разведки текущего состояния акватории. Он, кстати, отметил свое день рождения аккурат на следующий день после спасения — десятого апреля. Уже тогда, за тостами ему напророчил быть начальником порта. Он в первой стивидорной компании с восемьдесят четвертого года работает, все ступени прошел, все руками трогал. Быть ему начальником нового порта. И, кстати, проект нового порта и необходимые для него составляющие желательно предоставить мне в ближайшее время. Так за тостами и порешили.
Хотя, мы еще не знаем, как отнесутся на Станции к разворачиванию полноценного порта рядом с реакторами. А вдруг у нас рванет что-либо? Вот из этих соображений порт и проектировали на пять километров севернее станции. Но там глубины меньше! И все идет на очередной круг аргументов и контраргументов.
Споры были отнюдь не теоретические. Решали, что тащим с собой в первую очередь. А-то глядя на нас, народ оценит прелесть морских перевозок и в порту станет не протолкнуться. Наконец, конвой сформировали.
В последний момент вспомнили, что на Станции может не быть автомобилей контейнеровозов. Отложили выход на два часа, расчехлили оставленный на рейде "Богатырь" и загрузили прямо поверх контейнеров четыре контейнеровоза — все, что нашли в пределах досягаемости с воды стрелы крана. Провозились три часа, вместо двух запланированных, и вышли через "Золотые ворота" в девять пятнадцать вечера.
Зачем в ночь пошли? Да все эта клятая людская зависть. Мы хоть и через вторые, северные, ворота в дамбе ходим — но днем пройдем на виду у Кронштадта. Беспременно найдутся завистники, что кто-то куда-то много вкусного потащил, а им, столпам человечества, долю малую, процентов сто, не отдал. "Нам такой футбол не нужен!". Идем ночью. Да, на радаре увидят и даже катер выслать могут — но все одно без тысяч свидетелей. Ночью, как известно, все кошки серы, контейнеров вроде не так много, суда маленькие. Политика, одним словом.
В два ноля тридцать, уже в понедельник, шестнадцатого апреля, конвой прошел вторые ворота, вытянувшись на два километра. Я на "Отважном" метался от одной связке к другой, а потом к третьей. Благо конвой держал десять — одиннадцать километров в час и не особо скоростной Отважный справлялся.
Обдумывая в фоновом режиме проблемы глубины порта, и ограничения осадки кораблей, совершенно неожиданно вспомнил про остров Эзель в Рижском заливе — ныне Сааремаа. Там, в порту Роомассааре живут три чудных парома, осадкой по четыре метра способные брать на борт по шестьсот человек и сто пятьдесят автомобилей. Жить на этих паромах нельзя, только несколько часов провести в барах и залах ожидания — но они могут много машин и грузов перевозить. И до них всего-то пятьсот пятьдесят километров. И кстати, там, в портах, "вкусного" не меньше чем в порту Петербурга.
Пока отвлекался на розовые мечты, чуть не проморгал, как первый Омский выпал из кильватера. Отбросил временно задумчивость и продолжил вразумлять баржу. "Не видно" ему, видите ли! Мне видно, а ему нет. Мне даже без очков видно!
Мысль вильнула на новый путь. А ведь до Таллина двести семьдесят километров, от Соснового бора. И до Хельсинки двести пятьдесят. Да и много там портов вдоль побережья! Но туда идти надо вооруженному до зубов и с многочисленными призовыми командами, флот забирать. Еще и заправить суда понадобится. Так, незаметно, опять отвлекся на составление плана и второй Омский чуть не "полюбил" первого Омского. По крайней мере, опасное сближение точно было. И как с такими людьми мир завоевывать?!
К восьми утра дошли, с грехом на три четверти. Еще час устраивались на рейде. Мастерскую отцепили и она, своим ходом, поковыляла к ожидающему ее будущему "Дому". Все проектные проработки я закончил, мы с бармалеями их почеркали, и переработанные почеркали, и следующие — но к некому консенсусу пришли. Теперь у нас образовался свой "жилой остров" с дебаркадером, в виде мастерской, и облепивших ее "Домом", "Катаной" и "Отважным". Ширина канала тут была более пятидесяти метров и пока "остров" никому не мешал. Но уже стоило начинать думать о месте постоянной дислокации. Мы выросли из "коротких штанишек" Канала Станции.
Вечером собрались в зале Мастерской. Были тут и каюты, и офисы и конференц-зал. Правда, в довольно запущенном состоянии, но бармалеи уже взялись за наведение порядка в своем доме. Сами, может, и не взялись бы — но их курирует моя супруга, и не сомневаюсь, что скоро все будет покрашено, отутюжено и надраено.
Присутствовали одиннадцать бармалеев, я, двенадцатым и наш "куратор" для "чертовой дюжины". Пришли Пан с супругой, Василич, тот самый будущий директор порта, увы, ныне вдовый. Как основатели прошедшего этапа спасательной операции пришли Ким с девушкой и одинокий Юрич. Вот такой получился узкий круг. Вроде все знакомы, но нормальным застолье стало только к шестому или седьмому тосту. Зато потом начались фантазии о будущем и охотничьи байки о прошлом. Пан ненавязчиво продолжал сбивать команду, и пока не утвержденный начальник порта был уже, считай, завербован.
В кой-то веки всем стало хорошо. Есть "ближний круг", есть перспективы и силы для их воплощения. "... Что еще нужно, чтоб встретить старость?"
Глава 10 Сильные с достойными, слабые с доступными.
Если человек тебе сделал зло, дай ему конфетку.
Он тебе — зло, ты ему — конфетку.
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьется сахарный диабет.
(Фаина Раневская)
Вяло начавшееся застолье затянулось за полночь. Пан рассказывал о значительных достижениях Станции. Плацдарм, наконец, заняли по всей площади бывших там войсковых частей. Массовое упокоение нежити еще продолжается, но накал стрельбы уже не тот, как в первые дни. Отвоеванные на плацдарме запасы военных, решили патронный голод и еще ряд вопросов по запасам.
Бригады "огораживателей" дотянули электрозабор не до моста через Ковашу, как я планировал, а до железнодорожной платформы "восьмидесятый километр", что на триста метров дальше моста. Там построили крепость с пропускным пунктом и воротами, закрывшими железную дорогу. От ворот до ближайшего берега реки Коваши протянули короткий, семидесятиметровый, электрозабор, тем самым замкнув плацдарм и временно приостановив работы, пока нежить идет слишком плотными толпами.
Вдоль забора, с наружной стороны, пришлось ежедневно пускать бронебригаду уборщиков, сгребающую "бронетракторами" обугленную местами нежить и сваливающую ее в "бронегрузовики".
Линию "забора" осваивали пограничники, обживая пропускные посты, крепости и многочисленные вышки наблюдения, постепенно оборудующиеся видеокамерами. Навал нежити на периметр Станции значительно ослаб, за последние дни и часть людей переходила в штат защитников "Стены".
