По имени Шерлок. Книга 1 (Закончена)

Мда, бедный детектив. Главное, чтобы из-за конфликта с мисс Эмили, он не прекратил бы общаться со мной. После завтрака мы отправились на занятия. По дороге я еще раз клятвенно пообещал рассказать о своих приключениях Донни, на этот раз сегодня вечером, раз уж вчера не вышло.

Надо сказать, что я немного соскучился по занятиям, хотя, лично по моим ощущениям прошло намного меньше, чем 4 дня. Ведь я большую часть этого времени провалялся в бреду, потом спал, терял сознание, потом опять спал... Но все равно соскучился. После страшных походов по подземельям и сражениям с крысами, занятия историей и литературой казались просто отдыхом.

Кстати, обратил внимание, что большинство воспитанников приюта стало посматривать на меня с дружелюбием и интересом. Видимо, для того, чтобы меня таки приняли в свой круг, надо было приползти окровавленным и сутки находиться между жизнью и смертью.

Занятия пролетели быстро. Я с трудом сосредотачивался на предметах, так как все мысли были заняты построением предположений и домыслов о смерти Молли, и особых успехов не достиг. Преподавателей не радовал, и с характеристиками тоже не задалось. Зато на ланче удостоился несколько покровительственных хлопков по плечу и слов: "Молоток!" от ребят, которые раньше ни разу не смотрели в мою сторону. Вот и поди их пойми... Ну да ладно.

Мистер Шоу явно дал понять, что рад меня видеть, выдав задание по вытачиванию шестеренок такого объема, как будто хотел махом ликвидировать четырехдневный простой.

— На два дня тебе. Завтра занятий не будет, поеду за материалами, — сказал, и по обыкновению, отправился к внучке, пить чай с плюшками.

За какими материалами, куда он там собрался на целый день... Опять странности. Ладно, мне сейчас не до этого. Работа не ждет. Пока руки были заняты делом, я прокручивал и прокручивал в голове вчерашние события, пытался вспомнить детали, задавал сам себе вопросы и отвечал на них.

Когда, наконец, мистер Шоу вернулся, я сформулировал для себя список вещей, о которых я в первую очередь хотел бы узнать у детектива:

— Как убедиться, что это именно Молли, и никто иной?

— Есть ли какие-либо способы сделать человека старым за одну ночь или несколько часов?

И наконец, самый важный вопрос — были ли на месте следы другого человека, не мистера Эплтона?

Надо сказать, что интенсивная работа мозга в процессе изготовления чего бы то ни было, позитивно влияет на результат. Я, мало того, что исполнил около двух третей двухдневного задания, так еще и получил очередную единицу навыка. Итого, этих единиц у меня было уже двенадцать. Неплохо, дело идет к тому, что к моменту, когда я уже, наконец, окончательно верну свои часы, я смогу открыть, а может и завести их сам, не прибегая к помощи мистера Шоу.

Попрощавшись с явно довольным моими успехами стариком, я помчался на обед. Мерзко выглядящая белесая масса, которую раздающий щедро вываливал в подставленные миски, называлась "пюре из брюквы". Выглядело это отвратительно, и на вкус было довольно тошнотворным. Впрочем, все ели, и никто особо не кривился. Так что я подавил отвращение и выскреб тарелку до дна, тем более что мне сейчас нужно усиленно питаться. Кусочек соленой рыбы практически отбил мерзкий привкус брюквы, хоть и был такой крохотный, что почти и не ощущался.

Поднявшись наверх в свою комнату, я вдруг вспомнил, что у меня до сих пор болтается не распределенной одна единица характеристики, которую я, уже не задумываясь, вложил в удачу.

Натянул куртку, сгреб со стола деньги — пять золотых монет. Вешая на плечо свой мешок с самострелом и дротиками, я вдруг вспомнил, что собирался заказать портупею для него. Ну вот, как раз сейчас есть и возможность и деньги.

Мистер Робинсон, по обыкновению, сидел в своей каморке, возле лестницы, и на этот раз приколачивал подошву к ботинку, держа несколько гвоздиков в зубах и доставая их по одному.

— Добрый день, сэр! — вежливость, всегда в первую очередь, вежливость. Она здорово облегчает общение, особенно с взрослыми.

— Ну, здравствуй, парень, — из-за полного рта гвоздей, это прозвучало, как: "ну ждаштуй паень".

— Сэр, не могли бы вы сделать для меня вот такой пояс... — я подробно рассказал и, как мог, показал на себе мистеру Робинсону, что я от него хочу. Продемонстрировал самострел и дротики, объяснил, как хочу, чтобы они располагались. Мужчина похмыкал, покрутил самострел, измерил лентой меня, и, записав результаты на бумажку, выдал, по моему мнению, запредельную стоимость работы в 2 золотых. Причем потребовал один из них авансом, "на материалы". Какие материалы, не понятно. Кусками и полосками разнообразного вида кожи у него была завалена вся каморка.

Повздыхав над деньгами, я выдал мистеру Робинсону требуемую сумму. Буркнув, что через два дня будет готово, тот, отвернувшись от меня, снова принялся тюкать молотком по ботинку.

На улице было свежо, хотя и безветренно. Дойдя пешком до моста Виктории, я поймал кэб. Была небольшая опаска, что экипаж не остановится на призывы ребенка, но, к счастью, проблем не возникло. Мигом домчав меня до отделения полиции, возница вытаращил глаза на протянутый в уплату золотой. На секунду, у меня даже мелькнула мысль, что сейчас он хлестнет лошадку, и умчит вдаль, увезя с собой мою сдачу, однако усатый полицейский, стоящий неподалеку и многозначительно поглядывающий в нашу сторону, видимо, привел кучера в чувство. Сдачу я получил полностью, за вычетом одной серебрушки "на чай". Ничего себе он чай пьет, тут люди на эти деньги два дня жить могут...

А вот в участке меня расстроили. Детектив Марч, как оказалось, еще с утра уехал на какую-то "операцию", и когда вернется — неизвестно... Скорее всего, к вечеру, не раньше.

Торчать в участке до вечера, учитывая, что сейчас обед — было бессмысленно. Поэтому я решил заняться еще одним важным делом. Уже уверенно махнув рукой проезжающему экипажу, я решил посмотреть, наконец, что собой представляет улица Греннисмит, на которой, если верить дядиному письму, я когда-то жил. Располагалась эта улица, судя по карте, в районе Кенсингтон.

Да, путешествовать по городу в не продуваемом кэбе, на мягком сиденье, укрывшись пледом, было не в пример комфортнее, нежели пешком. И надо сказать, что с этого ракурса Лондиниум уже не казался таким мрачным, каким он предстал в первые часы моей жизни тут. То ли мутноватое окошко отсекало и сглаживало неприглядные подробности, то ли я просто уже привык, не могу точно сказать, но город внезапно показался мне немного строгим, грустным и очень красивым, несмотря на бедность и нищету, которыми дышали его улицы.

По мере того, как мы продвигались к центру и все дальше на запад, картинка постепенно менялась и наконец, преобразилась настолько, что покажи мне кто рядом пейзажи Хакни, или Спиталфилдза и района Кенсингтон, я бы сказал, что это, без сомнения, разные города. Да что там, разные страны!

Сверкающая чистотой мостовая, столбы с газовыми фонарями, усыпанные вычурными коваными завитушками и цветами, дома, похожие на разноцветные пирожные, украшенные лепниной, как кремом. Все это настолько отличалось от того мира, из которого я прибыл, что казалось каким-то ненастоящим.

Приказав кучеру медленно ехать вдоль улицы, я принялся внимательно вглядываться в окружение, в надежде, что увижу какую-нибудь подсказку. Из экипажа я решил не выходить, так как справедливо опасался привлечь к себе ненужное внимание. Помимо того, что моя одежда была тут абсолютно неуместна, не стоило забывать про риск быть узнанным.

К сожалению, поездка мне абсолютно ничего не дала, кроме того, что я убедился, что дядя, безусловно, был довольно обеспеченным человеком, если мог позволить себе дом в этом местном филиале рая. Больше никакой информации я не получил, никаких указателей, кто, где проживает, естественно не было.

Однако, уже на обратном пути, когда я сказал кучеру возвращаться к полицейскому участку, в надежде все же застать детектива Марча на месте, в мою голову пришла замечательная идея, которая могла помочь мне найти дядин дом и познакомиться, наконец, с экономкой, мисс Вольфиш. Для этого, правда, придется кое-что купить, но надеюсь, денег у меня хватит.

Дорога почти на другой конец города и обратно, заняла около двух часов. Погода понемногу испортилась, небо подернулось серью, задождило. Усатый полицейский за деревянной стойкой, узнав меня, закивал и показал рукой на один из стульев, стоящих вдоль стены. Я присел. Через минуту вышел детектив Марч. Выглядел он, надо сказать, неважно. Вчерашний серый костюм измят, кое-где испачкан, бледное, усталое лицо с красными глазами — все это говорило о том, что детектив, скорее всего, так и не уходил со службы со вчерашнего дня.

— Здравствуй, Шерлок. Пойдем.

Да уж, детектив не только плохо выглядел, он явно чувствовал себя не лучше. Вялый, какой-то заторможенный, он вовсе не походил на того умного и энергичного человека, каким был вчера. Неужели он так устал за одну бессонную ночь?

— Начнем с того, мой юный друг, что женщина, которую мы вчера нашли — не Молли, — слова детектива прозвучали, как гром. Но уже следующая фраза все расставила по местам. — Такова официальная версия.

— Официальная?

— Именно так. Хотя я могу уверенно утверждать, что это все-таки она. Один парнишка, Билли, сын ее соседки, оказался на удивление неплохим художником. Он нарисовал ее портрет около года назад. Сравнив пропорции лица и форму ушной раковины, я почти на 100% убежден, что это действительно Молли. Дора узнала ее платье по описанию, и подтвердила, что кружевная салфетка, которая была в кармане, очень похожа на ту, что лежала на тумбе, в комнате Молли.

— Но почему тогда?

— Да потому. Люди готовы признать за факт самое невероятное совпадение, только бы не дать пошатнуться своему устоявшемуся взгляду материалиста. Осмотр тела подтвердил, что эта женщина умерла от естественных причин, конкретно говоря — от старости. Никакого сходства с предыдущими убийствами нет, кроме времени. А это, опять-таки, может быть просто совпадением.

— То есть, мистера Эплтона никак нельзя привязать к убийствам?

— По счастью, зацепки есть. Когда констебль Кирк повез тебя обратно в приют, — на этом месте я ощутил, как уши и щеки начали гореть от стыда, но постарался не подать вида, — мы тщательно все осмотрели. В самом зале не было почти никаких следов, а вот дальше, когда пошли по одному из тоннелей, которые оттуда выходили, мы нашли несколько великолепных отпечатков обуви, с которых удалось сделать оттиски. Отпечатки разные, то есть, людей было, как минимум, двое. Один из отпечатков, как мы позже убедились, принадлежал Эплтону, а вот второй... Он довольно странный. Это — или мужчина с крохотным размером ноги, или подросток, или женщина. Обувь мужская, но размер очень нестандартный.

— Вот! В моем видении, человек в плаще был точно не мистер Эплтон, он был высоким и худым!

— Погоди, Шерлок, слушай дальше. Обследовав тоннель, мы нашли люк, который совсем недавно открывался, судя по свежим царапинам. И люк этот, кстати, находится всего в двух кварталах о дома Эплтона, на улице Стрэнд. Это, конечно, не улика, но наводит на мысли. А вот самое главное — это то, что мы нашли на стремянке, по которой преступники выбирались из колодца. На ней мы обнаружили несколько ниток, зацепившихся за торчащий гвоздь и очевидно, выдранных из пальто одного из них.

— Посчитав, что этого достаточно для разговора с мистером Эплтоном, мы направились к нему домой. Самого его дома не оказалось, а вот его экономка, любезная женщина, узнав, что мы из полиции, позволила осмотреть его обувь, а также одежду, где, собственно, я и обнаружил ботинки, испачканные грязью и старое пальто, с дырой на рукаве. Слепки полностью совпали с рисунком подошвы одного из ботинок, а зацепившиеся за гвоздь нитки, были, ну в точности такие, как те, из которых соткана ткань пальто.

Я ошарашенно смотрел на детектива, восхищенный его смелостью, если, не сказать, наглостью. Он пошел в дом Эплтона практически на авось, не имея доказательств и опираясь лишь на предположения. Он просто взял и поставил все на кон, доверившись своему чутью. Ведь, успей мистер Эплтон уничтожить улики, вся затея полетела бы прахом, припереть его к стенке было бы нечем. А детектив рискнул — и сорвал банк! Я, признаться, зауважал его еще больше.

— Посчитав, что найденных улик достаточно для получения ордера на обыск всего дома, я послал констебля Нойса в Центральное управление за бумагой, а мы с Кирком, между тем, решили осмотреть дом снаружи и поговорить с остальными слугами. И когда мы подходили к флигелю на заднем дворе, из него вдруг выскочили два детины, ростом почти с констебля Кирка, и просто-напросто набросились на нас! — Детектив поежился. — Признаться, это было неожиданно. Один из них успел пырнуть ножом констебля и мне пришлось пристрелить его, а вот второго мы скрутили...

— Констебля убили?! — перебил я детектива, мне вдруг ясно вспомнилось лицо констебля Кирка, такого огромного, неуклюжего, но явно неплохого и добродушного человека.

— Нет, не переживай, он даже со службы в этот день не ушел. Нашего Кирка простым ножичком не убить, но я ему передам, что ты за него переживаешь, он будет рад. Так вот, обыскали мы этот флигелек, а там и веревочку нашли, которой Трикстера Оша задушили. Ну, то есть, тогда еще не точно было, что она, но уж больно похожа. А дальше уже пошло по накатанной. Я послал заодно и за ордером на арест Эплтона. А его помощника мы привезли в отдел, думали допросить. А не тут-то было, языка то у него и нет!

— Как, нет?

— А вот так, отрезан у него язык, видимо, чтобы не болтал. Писать и читать он, судя по всему, не умеет, так что не свидетель он, скорее, сам — улика. Но в любом случае, теперь уже ясно, что, так или иначе, Эплтон с убийствами связан, и ясно это не только мне. Правда, сам он пока молчит, ждет своего адвоката, тот уехал куда-то за город. Так что пока до него дойдут новости, и он вернется, пара дней у нас еще есть. Мои ребята роют и днем и ночью, и уже нашли интересные документы, посмотри-ка!

Детектив протянул мне пачку мятых бумаг. Первое, что мне бросилось в глаза, так это нарисованное прямо на верхнем листке схематичное изображение кристалла, и далее, в ряд, все шесть символов, изображенные на его гранях. Я вопросительно взглянул на детектива.

— Да, это именно те символы, — кивнул тот головой. — Даже, если нам не удастся найти сами кристаллы, а я в этом почти уверен, то эти изображения послужат доказательством его причастности.

Я отложил первый лист. На второй странице было довольно неприятное изображение — существо, напоминающее одновременно человека и жуткое морское чудовище — лысая голова с широкой пастью и множеством торчащих из нее зубов, крохотные глазки, жаберные щели на шее, какие-то отвратительные отростки или щупальца по всему телу. Но при этом вполне человеческие по форме руки, хотя и перепончатые и ноги, короткие, развернутые коленями в разные стороны. Я похолодел...

Это были именно те существа, которых я себе представлял, убегая темной ночной тропой во сне, всего лишь десять дней назад. "Дагон!" — губы сами произнесли слово.