А вот Анита, за весь вечер, ни разу не только не подошла, но и даже не взглянула в его сторону. Тим понимал сложность ситуации, но, не смотря на все здравые рассуждения и все попытки отключиться, было по-детски обидно. В какой-то момент, он ощутил себя среди этих высокородных совершенно чужим, ненужным. Деревенским увальнем, по ошибке затесавшимся в общество избранных.
В полночь, был устроен грандиозный фейерверк. Гости вывалились на мощеную цветными плитами площадь, и задрав головы, радостно восклицали при каждой вспышке. Тим вышел со всеми. На улице было душно. Любуясь на яркие разноцветные бутоны невиданных цветов, распускающихся в черном южном небе, он радовался вместе со всеми, а когда утомленная публика начала расходиться по домам, отправился в выделенную ему на втором этаже, гостевую комнату. И здесь, на роскошных простынях, уже проваливаясь в сон, неожиданно вспомнил слова хозяйки прекрасного замка. Сквозь шум в голове и дикую усталость, Тим все же ощутил кольнувшее беспокойство. Последнее, о чем он подумал, было: 'Нет, не все так просто в этом доме'.
На следующее утро, едва он заикнулся, что собирается покинуть замок, как на него набросились со всех сторон.
Сеньор Маркус, услышав, что друг его любимой внучки задумал уехать, пригласил того к себе в кабинет, и после приятной беседы, Тим был вынужден согласиться погостить подольше.
Марк, как он разрешил называть себя, оказался замечательным дедушкой. Он в первые же минуты после их знакомства, понял, что его совсем уже взрослая Анита, сильно неравнодушна к этому парню. И теперь, подумав, что между молодыми возникла обычная в такие годы, глупая ссора, решил помочь.
А еще через час, юношу пригласили на аудиенцию к сеньоре Тади Лакос.
Хозяйка этого замечательного дома, приняла его в небольшом кабинете, обставленном в стиле обычного современного офиса. Она усадила гостя в кресло напротив, некоторое время молча разглядывала его, затем, раскрыв лежащую перед ней папку, попросила:
— Расскажи, пожалуйста, как все было!
Тим, ожидая чего-то в этом роде, как мог открыто, в подробностях поведал обо всех их приключениях. Глаза ее, темные внимательные, совсем не такие как у дочери, все это время неотрывно следили за собеседником. 'Еще бы!' — Тим понимал, перед ним настоящая акула бизнеса. Даже пытаться солгать здесь не имеет смысла. Ей удалось создать одну из самых влиятельных корпораций на планете. А наивные простаки среди владельцев подобных компаний — гигантов, не числились. Так что, начиная с высадки на тот злополучный остров, юноша был абсолютно откровенен. Мать спасенной, это почувствовала, и когда Тим закончил свой рассказ, проговорила задумчиво:
— Бедный Эдди! А мы искали их совсем в другой части океана. Видно их снесло штормом, последняя радиограмма была получена, когда они находились в двух тысячах миль от того острова. Ну, что ж, все понятно. Судя по вашей характеристике, — похлопала она по лежащей на столе папке, — Вы спасали мою дочь не ради вознаграждения. Репутация вашей семьи нам отлично известна. Но и простой благодарностью здесь обойтись нельзя. Что я могу для вас сделать? — Она снова взглянула в глаза Тиму, словно пытаясь распознать там некий огонек алчности. — Надеюсь, вы догадываетесь о моих возможностях? Я вас не тороплю. И еще, не спешите отказываться. Анита рассказала мне, что вы настоящий рыцарь, но даже они, иногда воевали за серебро.
Тим, открыл было рот, чтобы вежливо отвергнуть это предложение, но мелькнувшая мысль, заставила промолчать. Рассудительная сеньора права. С ее возможностями, оказать такую, в сущности, небольшую услугу, не так уж сложно.
Когда дверь за юношей закрылась, оставшаяся в кабинете женщина помассировала виски, (как обычно, после серьезных встреч разболелась голова), и откинувшись в кресле, задумчиво проговорила:
— Теперь понятно, почему моя красавица выбрала именно его.
Парень этот, чем-то сильно напоминал ее Эдди. Муж тоже был настоящим рыцарем. Высокий, широкоплечий, голубоглазый, она влюбилась в него с первого взгляда. Родители были против, но юная Тади, всегда добивалась своего. И хотя муж так и не стал бизнесменом, слишком уж чувствительной оказалась совесть, она очень его любила. За все эти девять лет, ей неоднократно поступали предложения от самых видных женихов Европы, но она так себя и не пересилила. И вот сейчас, этот парень, вновь пробудил ту невыносимую боль, которая почти убила в первые годы. Без того ей было нелегко. Некие очень серьезные люди, которым она сильно задолжала, неожиданно потребовали рассчитаться в течение ближайшего месяца. Но для того, чтобы погасить долг, ей придется продать треть активов компании. Вспоминая, с каким трудом давался каждый, даже самый незначительный сегмент заокеанского рынка. С каким боем, она отвоевывала там, каждый клочок земли, каждую компанию, каждый завод, наваливалось дикое ощущение, что придется продать часть себя, частичку души. Единственным выходом, было — объединить капитал с кем-то из самых успешных мировых дельцов. Да, эти банковские монстры, с которыми она по глупости связалась еще на заре своей карьеры, и которые с легкостью обанкротили несколько крупных компаний, предложили ей такой вариант. И теперь, вместо радости, она с вечера, мучается нехорошими предчувствиями.
За обедом снова собрались гости, правда, не так много, как вчера, да и прошло все гораздо скромнее. По всему, ежедневные пиры, описанные в известных Тиму книжках, не приняты были в этом доме.
Анита, снова делала вид, что не замечает его, а в тех редких фразах, которыми они перекинулись, была исключительно вежлива, словно с уважаемым, но совершенно не интересным гостем. После обеда, расспросив приставленного к нему лакея, Тим вышел в роскошный сад, который простирался на многие мили. Здесь росли невиданные деревья, удивительные цветы, и прочие заморские растения. Он долго бродил среди ярких клумб, укрытых в густой тени ажурных беседок, фонтанов, пока его не окликнули. Это оказалась одна из тех девиц, что осаждали его вчера. Жгучая брюнетка, довольно симпатичная, в ярко-красном открытом платье, она казалась на фоне местной растительности, еще одним диковинным цветком. Приветливо улыбнувшись, девушка, которую звали, не то, Сусанна, не то, Флорентина, (он не запомнил их в суматохе вчерашнего вечера), произнесла слегка надменно:
— Сеньор решил осмотреть местные достопримечательности? Вы не против, если я составлю вам компанию? Флорентина уехала домой, а одной здесь так скучно.
Тим, с трудом удержав светское выражение лица, (сейчас эта красотка, была совершенно некстати), все же учтиво кивнул, и в ответ спросил:
— А где же юная хозяйка? Почему вы с ней не общаетесь?
Сусанна, криво усмехнулась, и произнесла с сарказмом:
— Ах, с этой юной особой трудно поладить! Мы и пяти минут не проговорили. Отвратительное воспитание! Впрочем, что это я? Как еще могли воспитать ее, эти ужасные дикари. Вот бы посмотреть на нее в так называемых, естественных условиях! — посчитав сказанное верхом остроумия, она расхохоталась, обнажив желтоватые крупные зубы, при виде которых, Тим вспомнил свое детство, и гнедую кобылу по кличке — Уина, на которой старый кучер их школы возил продукты на кухню. Помнится, в классе четвертом, один из парней попытался угостить ее яблоком. Однако старая кляча не оценила угощение, а без долгих раздумий, цапнула несчастного парня за лицо. В итоге, рваная рана, море крови несколько операций, и частичный паралич лицевых нервов. Над беднягой потом долго подшучивали, а зловредную Уину сменил добродушный рыжий мерин.
Тим глядел на эту избалованную сеньориту, и ему почему-то захотелось врезать кучерским кнутом по ее толстой заднице. Трудно было сдержаться, чтобы не нахамить. Таких, пресыщенных повседневной роскошью пустышек, способных только на бессмысленный светский треп, да бесконечные перескакивания с вечеринки на вечеринку, он повидал немало. Однако в чужом доме правила обязывали. Заглянув девице в глаза, Тим произнес ледяным тоном:
— Вы Совершенно не знаете Аниту! Думаю, очень скоро она будет первой на ваших светских раутах, а ее фото, будут красоваться на обложках самых дорогих журналов Европы.
Понимая, что объект не оценил блистательный юмор, Сусанна попыталась дать задний ход:
— Ну что вы! Я не хотела сказать ничего плохого! Вы меня просто не так поняли! Давайте забудем это недоразумение! — состроив невинную рожицу, она приглашающе взмахнула рукой: — Какая великолепная беседка! Может, посидим немного? Солнце сегодня припекает, даже голова закружилась.
'Ну да, заметно! Напекло тебе!' — Раздраженно подумал юноша, а вслух сказал: — Простите, я, пожалуй, пойду к себе, действительно, что-то жарко сегодня.
Вернувшись в отведенную ему комнату, Тим улегся на огромную кровать, и заложив руки за голову, призадумался.
'После стольких дней плавания, и всех тех событий, действительно нужно немного прийти в себя. Иначе, можно наделать ошибок. Дорога предстоит неблизкая. Утром, стоявший в его комнате, дорогущий, отделанный красным деревом радиоприемник, сообщил, что немецкие войска, успешно продвигаются вперед на всех фронтах. Значит сейчас там идут ожесточенные бои. Тяжелая бронетехника крушит окопы русских, с неба падают бомбы, превращая целые города в груды камней. Как перейти линию фронта и не поймать шальную пулю? Как не попасть в плен к одной из противоборствующих сторон, где меня тут же поставят к стенке?'
Настроение и без того не праздничное, при этих мыслях скатилось куда-то под плинтус. Неожиданно, и эта уютно обставленная комната, и весь этот великолепный замок, показались ему лучшим местом на свете. 'И куда я лезу? — обозлился он на самого себя, — А вдруг я там никого не найду? И что тогда делать? Не думаю, что известные на весь мир, русские агенты прохлопают появление наследника на своей территории, скорее всего, вернуться оттуда мне вряд ли удастся. Может действительно, бросить все эти бредовые фантазии отца, и остаться здесь?'
Однако сомнения длились не долго. Вспомнив журнал, и особенно — коммуникатор, запертый сейчас в его мини-сейфе, Тим мысленно отругал себя за сиюминутную слабость. Да, ему было страшно. Там, за океаном, в провинциальном Хельсбруге, все казалось куда веселее. Но теперь, спустя долгие недели, он неожиданно осознал всю опасность затеянного путешествия.
В дверь тихо постучали. Тим нехотя поднялся с кровати, и открыв, увидел Аниту. Девушка стояла опустив голову, и он не сразу заметил, что по щекам ее катятся слезы.
— Что случилось? — он непроизвольно шагнул к плачущей девушке.
Анита не отшатнулась, а напротив, прильнув к своему спасителю, тихо зарыдала.
Тим, в недоумении прижал к себе вздрагивающую девушку, затем, расслышав чьи-то шаги на лестнице, повлек Аниту в комнату, бесшумно притворив дверь.
Они долго стояли, ни говоря ни слова. Юноша осторожно гладил свою милую попутчицу по волосам, ничего не спрашивая, уверенный, что просто так, она бы к нему не пришла. Наконец, Анита выдавила сквозь слезы:
— Тим, я не хочу! Не хочу! Юноша молча ждал. Происходило нечто очень важное, и Тим догадывался, о чем пойдет речь.
— Я не хочу больше здесь оставаться! — девушка вновь надолго замолчала, лишь хрупкие плечи вздрагивали при каждом судорожном вдохе.
Где-то на лестнице послышались голоса. Мимо, стуча каблучками по мраморным плитам, прошла неизвестная сеньора. В гостевом крыле, кроме него, жили еще несколько человек. За завтраком его снова представили неким почтенным дамам преклонного возраста, которые брезгливо разглядывали заморского гостя, словно лягушонка, угодившего в тарелку с бульоном. Тиму страшно не понравились эти особы, но благо завтрак не обязывал его к поддержанию беседы, и прочим светским штучкам. Наскоро влив в себя горячий кофе, и поблагодарив хозяйку, он откланялся. Юноша не знал, кем были эти крашеные каракатицы, но мать Аниты разговаривала с ними подчеркнуто вежливо, и даже, как показалось, опасливо — почтительно.
— Тим, — вновь заговорила девушка, — Они хотят сделать из меня безгласную куклу! Ты бы слышал, как эти ..., — она взглянула на него темными от слез, глазами, — Эти старые потаскухи говорили обо мне! В моем присутствии, так, словно я какой-то товар! Представляешь! Они собрались выдать меня за одного из богатеньких сынков какого-то миллионера в Греции. Я вчера только вернулась, а меня уже пытаются выгодно продать! — Анита снова зарыдала, и Тим, притянув ее к себе, успокаивающе забормотал:
— Ну, что ты. Может не все так плохо. Не думаю, что твоя мать примет такое поспешное решение.
-Был бы жив отец, он гнал бы этих куриц да самой границы! — всхлипнула Анита.
— А вообще, кто они такие? — решил все же поинтересоваться Тим.
— Не знаю, — тихо ответила девушка, — Но мама разговаривает с ними так, словно от этих ..., зависит все на свете.
— Неужели мать так и не сказала тебе, кто они?
— Сказала..., сказала, что я должна быть паинькой. Тим, забери меня отсюда, пожалуйста! Я думала, что вернулась домой любимой дочерью, а здесь..., я ничего не понимаю! Нужна я ей, или нет! Мне страшно! Тим! Неужели, она поступит так со мной?
Юноша глядел в эти милые, такие бесконечно дорогие ему глаза, и совершенно не представлял, как объяснить, что подобное в порядке вещей для таких семейств. И ради того, чтобы две, какие-нибудь компании по производству ночных горшков, объединили капитал, родители легко жертвовали счастьем своих детей. Подобные финансовые браки, были распространены с давних пор, но как сейчас объяснить этому милому созданию сей непреложный факт, Тим не представлял.
Еще при первой их встрече, там, на острове, он ясно осознал, что ждет ее по возвращению домой. Но как ни старался, их отношения все же зашли настолько далеко, что он даже начал сомневаться в целесообразности своей миссии.
Анита постепенно успокоилась, присела на кровать, и опустив глаза, тихо проговорила:
— Прости, пожалуйста! Я дала себе слово, что больше не заговорю с тобой! Но..., кроме тебя, у меня здесь никого ближе нет.
Тим осторожно присел рядом, взял ее маленькую горячую ладошку, и предложил:
— Пойдем в сад? Душно здесь как-то.
Но Девушка промолчала, а затем, высвободив руку и решительно стерев слезы, неожиданно сухо произнесла:
— Прости! Я, наверное, зря сюда пришла! И мама уже ищет меня по всему дому. Если она узнает..., ей это очень не понравиться.
Тим, ошарашенный таким поворотом, молча смотрел на Аниту. А только что рыдавшая на его груди девушка, не сказав больше ни слова, лишь на один краткий миг, задержавшись посреди комнаты, вышла.
Хлопнула дверь, простучали каблучки, послышались приглушенные голоса, и все стихло. Тим словно закаменел. Что-то оборвалось внутри с ее уходом. Он захотел тут же, уехать из этого странного дома. Он уже начал было собирать вещи, когда дверь открылась, и в комнату вошла сеньора Тади Лакос. Хозяйка замка, внимательно осмотрев помещение, и особенно кровать, натянуто улыбнулась:
— Простите великодушно! Анита куда-то сбежала. Мои помощницы ищут ее повсюду, а я подумала, может вы знаете, где она!
