Кирпичи 2.0

— Валар моргулис, — сказал я.

— Не силен в латыни, — чуть призадумавшись, признался Кепочка.

— Все люди смертны. Это валирийский.

— Правильно сказано. Все смертны, и все должны служить, — согласился он. — У каждого своя служба, свои пути-дорожки. Сегодня наши дорожки пересеклись. Ты к нам с душой, и мы к тебе со всей душой и расположением.

Встали из-за стола. На пороге, обуваясь, Кепочка заметил:

— Вижу, ты имен наших не помнишь. Радиком Низамутдиновичем меня кличут.

— А я Алексей Октябринович, — признался Кецарик. — Но можешь звать Кецариком, привычно мне.

— А я — Виолетта, — сказало создание.

— Не ври, — хохотнул Радик Низамутдинович. — Света она.

— Звезда... — пошло пошутил Алексей Октябринович, за что тут же схлопотал подзатыльник от возмущенной Виолетты.

— Удачи тебе, Серега. Все пройдет, помни. И это, — Кепочка неопределенно поводил рукой в пространстве, — это тоже пройдет.

Я пошатался по квартире, не зная, чем себя занять. Прибрался, помыл посуду, брезгливо собрал постельное белье и решил не стирать, а выкинуть. Собрал мусор и спустился.

Темнело. Воздух наполнили запахи — города и весны. Было тепло, в свете фонарей на дороге темнели пятна асфальта. Я присел на лавочку и закурил. Жизнь катилась в пропасть, у меня в друзьях завелись бомжи, проститутки и бродяги, и курение не казалось злом. Злом была вся моя жизнь, и беречь ее я не собирался.

Меня слегка шатало — сказывался многодневный запой. А началось все с невинной пары стопок в аэропорту с Лидой...

Мои мысли прервал чей-то голос:

— Не будешь против, если присяду рядом, сосед?

Я поднял голову. Слегка улыбаясь, передо мной стоял Виталий Артуров, он же Артур, ненавидимый всеми сосед-нувориш. Он был одет в белый спортивный костюм с вставками цветов российского флага, а в руках держал пакет из супермаркета, набитый бутылками.

— А, гостей завтра ждем, прикупил бухла, — решил он пояснить.

Он поставил пакет на землю, а сам присел рядом.

— Угостишь цигаркой?

Я молча протянул ему пачку с зажигалкой.

— Че киснешь? — прямо спросил Артур, закурив. Его пальцы украшали массивные перстни.

— Не кисну.

— Да ты себя в зеркало видел, потребитель? Не киснет он. У тебя на роже написано — забухал. За тобой такого раньше не замечал, а в нашей стране бухают по несколько дней либо алкоголики, либо те, кто грусть-печаль заливает... На алкоголика ты не похож. Так что у тебя случилось?

— Тебе-то что? Докуривай и проходи мимо, не лезь в душу.

— Не борзей, потребитель. Я к тебе с участием ведь.

Артур порылся в пакете, выудил пару банок пива, вскрыл одну и протянул мне.

— Держи.

Я взял пиво и жадно отхлебнул. После самогона оно казалось божественным напитком. Сосед открыл себе банку и продолжил:

— Ну что, так и будешь молчать?

— Слушай, Артур... — обратился я к соседу, не зная с чего начать.

— Да?

— Я вот всегда хотел у тебя спросить. Ты зачем свой мусор у подъезда оставляешь? Здоровый же мужик, до мусорки донести сложно?

— Да тут, понимаешь... — замялся он. — Не я это.

— Не ты? — удивился я. — Да твои же пакеты!

— Пакеты мои, не спорю. Только я всегда всё доношу до баков. Это дура моя ленивая. Я ее тыщу раз воспитывал, да у нее в одно ухо влетает, из другого вылетает.

— А что ж ты мне тогда впаривал, что не твой это пакет? Меня еще заставил выкинуть.

— А что я должен был сказать? — взъярился Артур. — Ты мне не друг, не товарищ. Зачем я тебе буду что-то объяснять, да еще и на любимую женщину наговаривать?

— Так можно было...

— Да, можно было и самому отнести, я и собирался. Но тут аккумулятор сел. Если помнишь, мороз, а я на встречу опаздывал. А тут ты вообще некстати появился, я завелся. А что ты не свой пакет понес к мусорке — так спасибо тебе, доброе дело сделал. Я ж не заставлял тебя, а?

Я вспомнил то позорное утро. Он ведь и правда тупо взял меня на понт. И я, испугавшись непонятно чего, под действием всего-то грозного тона, опаздывая на работу, пошел выкидывать его мусор.

— Да и черт с ним, — сказал я. — Я все равно отомстил.

— Да знаю, — усмехнулся сосед. — Как пацан, ей-богу, раскидал у меня под дверью. Моя все убрала, я об этом узнал только вечером и сразу на тебя подумал. Сам заслужил, чего уж там, согласен. Квиты?

— Квиты, — я пожал протянутую руку.

Я рассказал Артуру, что потерял работу и на мне висит кредит. Объяснил, что поссорился с руководством, и теперь меня никуда не берут, уже отчаялся найти нормальное место.

Артур покрутил в руках пустую банку, крякнул, достал еще две.

— А знаешь, сосед, есть у меня для тебя работа.

— Да ты что? Серьезно?

— Ну да. В общем, магазины у меня — знаешь, наверное. Несколько точек, торгуем продуктами в розницу. Хочу их объединить в сеть с единым стандартом — по оформлению, по выкладке, под одним брендом, понимаешь? Ну, и по районам, где точки, отрекламировать все это, раскрутить. Ты же спец, разберешься.

— А...

— Сразу скажу, — перебил меня Артур. — Много платить не смогу, наценка у меня небольшая. Покупатели — в основном вроде соседа нашего, Васьки, да пенсионеры. Дешевле у меня, чем везде. Хочу привлечь семьи со средним достатком, увеличить оборот. А для этого надо переоборудовать точки, одеть девчонок в одинаковую форму, навести лоск, расширить ассортимент. Понимаешь?

— Понимаю! Я возьмусь, Артур! Спасибо тебе. Черт, ты бы только знал, как выручаешь, — я не смог сдержать слов благодарности.

— Я тебя выручаю, ты — меня. Так все устроено, понимаешь, потребитель? — засмеялся Артур. — Поднимешь продажи — будет тебе от меня премия. Детали завтра обговорим, на трезвую голову. Ну что, по рукам?

— По рукам! — воодушевленно ответил я, пожимая ему руку. — Когда начинать?

— Да хоть завтра! Могу тебя с утра с собой забрать. Объедем все точки, сам посмотришь, что к чему, проанализируешь.

— Круто!

Со дна глубокой зловонной ямы я увидел проблески рассвета.

— И еще. Я все понимаю. Что мы, не люди что ли. Аванс будет.

Он достал бумажник, вытащил несколько купюр и положил на лавочку, не считая.

— Бери.

Он тяжело, с одышкой, встал, взял пакет и попрощался.

— Моя ждет, понимаешь, потребитель? — виновато произнес сосед, подмигнув. Он поежился. — Холодает. Шел бы и ты домой, простынешь. А ты мне здоровый нужен.

Артур широко улыбнулся и, что-то насвистывая, скрылся в подъезде.

Жизнь снова обрела смысл. В восемь утра я спускался во двор, где меня уже ждал Артур. Мы объезжали точки, потом отправлялись в небольшой офис, где я развел бурную деятельность. Используя старые контакты, привлек хороших спецов в команду. Первое время мы засиживались до поздней ночи, продумывая концепцию нового бренда.

Когда ритм успокоился, и все встало на рельсы — креатив закончился, началась плановая работа.

Я зарегистрировался на сайте фрилансеров, в красках расписал свои навыки, выполненные кейсы и подал заявки на несколько проектов.

У меня появились заказы — коммуникационная стратегия небольшого предприятия по производству домашней утвари, медиаплан онлайн-продвижения интернет-магазина для домашних питомцев, диплом по маркетингу.

Успешно завершив их, получил неплохие деньги за работу, хорошие отзывы от заказчиков и поднял свой рейтинг. Эти и следующие заказы дали солидную прибавку к небольшой зарплате, которую я получил у Артура за первый месяц работы.

Я снова обрел уверенность в себе и продолжил следовать плану, написанному в начале года: тренировки, курсы, тренинги, здоровый образ жизни, здоровое питание, отказ от алкоголя и курения.

Жизнь посмеялась надо мной. Все, кого я считал недостойными уважения, действовали совсем не так, как я ожидал. Поступки Артура, Лиды, Михи с Левоном, Риты, Васи, Кепочки и его друзей показали мне, как сильно я ошибался. Их сочувствие, участие и помощь смыли с меня все высокомерие, которое было присуще Резвею версии 2.0. Я самоутверждался за чужой счет, но жизнь показала, что главным и единственным моим противником всегда был я сам.

Будучи слабым, я подсознательно записал их всех во враги. Подлил масла и Леха, со своей теорией здоровой наглости. А ведь он говорил мне, что я его неправильно понял.

Отныне все люди для меня — сволочи и подлецы, когда-то решил я. Пока не докажут обратное.

Я ошибся. Они доказали мне, что подлец — я. А они — хорошие люди.

И пора было возвращаться к старой философии. Все люди хорошие, пока не докажут обратное.

Мне придется учиться этому заново, и, скорее всего, это будет нелегко.

Но иначе мне не вернуть утерянного самоуважения.

В начале мая случайно встретил в метро Риту. Обрадованный, кинулся к ней. Я поделился последними новостями из своей жизни и импульсивно, как в первый раз, пригласил ее в кино.

— Хорошо, — легко согласилась она. — Только давай не в кино. Погода замечательная. Может, просто погуляем где-нибудь в парке?

— Договорились! Завтра?

— Хорошо, — улыбнулась она. — Позвони ближе к вечеру.

Встреча получалась теплой. Неожиданно вернувшиеся деньги, полученные благодаря Кепочке, позволили мне вернуть Рите долг. Впрочем, она общалась со мной так, словно ничего не было. Я рассказал ей всё, ничего не утаивая, кроме подробностей ночи с Лидкой. Но это была не только моя тайна.

— А ты сейчас свободна? — спросил я.

— Думаю, да, — грустно улыбнулась Рита. — Был у меня один, встречались полгода. Всё работу искал, понимаешь? Ночью играл на компьютере, днем отсыпался. Жили-то вместе, всё на виду. Я утром на работу — он дрыхнет. Вечером возвращаюсь — он только проснулся. Меня видит — радуется: наконец-то покушает. Представляешь, ждал меня, чтобы я приготовила ужин. И я готовила, стирала, убиралась, а он всё искал работу.

— Нашел?

— Не знаю. Я его прогнала.

— А что же терпела так долго? — спросил я.

— Надеялась, что это временно. Да и потом, одной оставаться не хотелось, а он — красивый, чертяка. Картины писать с него.

Рита заметила мое смущение.

— ...Ну, примерно как ты, такой же симпатичный был...

Мы засмеялись. Я оценил ее тактичность.

Мы хорошо погуляли — ели мороженое, запускали "лягушек" в пруду, потом все-таки пошли в кино. Мне было очень хорошо с ней.

Я хотел отвезти ее домой, но побоялся, что она воспримет это как попытку напроситься в гости. Поэтому я чмокнул ее в щечку, поблагодарил за вечер и посадил в такси.

На следующий день я думал о Рите, потом решился позвонить и пригласить на свидание. Она обрадовалась звонку, и я понял, что она тоже обо мне думала.

Мы встречались почти каждый день. Дурачились, гуляли, подкалывали друг друга и ничего не торопили.

В этой затянувшейся прелюдии было что-то изощренно-волнующее.

Заработав на фрилансе, я решил вернуть парням долг. Мы встретились вечером в пабе, выпили по паре кружек пива, шумно пообщались. И тут они вспомнили о моем обещании заняться ими. Я не стал отнекиваться и, предупредив, что если не придут или опоздают, то могут забыть о моей помощи, назначил им время и объяснил адрес.

Так Левон и Миха начали ходить в тренажерный зал вместе со мной.

Я привел их к дяде Мише. Я едва не расхохотался, глядя на их неуклюжие движения. Но я помнил свои первые тренировки и не подавал виду. Тем более при такой реакции они могли плюнуть и бросить.

Я понимал, что ребята и так испытывают большой стресс, и, как мог, поддерживал их рвение. Стоит отдать им должное: они старались. Я попросил дядю Мишу и Ваню, чтобы они были с ребятами помягче — творческие натуры обижаются легко.

— Все будет путем, — заверил меня Ваня.

Через минуту на весь зал раздался его сержантский голос:

— Ну, девочки, чего стоим? Животы втянули — и бегом разминаться. Повторять за мной!..

В торговой сети Артура мы подошли к финишной прямой. В один из вечеров, когда я в сотый раз пересматривал рекламный видеоролик, который готовился к ротации на местном телеканале, ко мне зашел Артур. Он закурил.

— Слушай, Серега, разговор есть.

— Все готово, если ты об этом.

— Да я не об этом. В общем, ты же знаешь, я люблю сам все проверять-перепроверять, особенно по тем вопросам, где есть расходная часть.

— Понял уже.

— По поводу размещения рекламы мне посоветовали обратиться в "Расмус Медиа", тебя же оттуда поперли?

Я напрягся.

— И?

— Приехал я к ним в офис, ко мне какой-то прыщавый юнец спустился. Не жалуют в твоем агентстве малый бизнес, как я понял. Дали мне стажера, в общем.

— Юрку?

— Да, вот, — Артур протянул мне Юрину визитку. — Короче, этот потребитель дал мне официальный прайс, а потом вытащил на улицу и пообещал 50 % скидки за откат в 15 % от общей суммы договора, прикинь?

— А ты? — я жадно всматривался в лицо Артура.

— А что я? Выгодное предложение. На 10 % отката ударили по рукам. Деньги я ему уже передал, договор подписал.

— Не понял. А зачем ты мне это рассказываешь?

Артул замялся. Погасил окурок, выдохнул и сказал:

— Так я тебе слил компромат. А как ты им распорядишься — дело твое.

— А ты подтвердишь, если что?

— Ха, да я тебе запись дам! Я все встречи на диктофон записываю, чтобы потом ничего не упустить. Да и вообще, на всякий случай.

По дороге домой я размышлял о том, что происходит в "Расмусе". Что за бизнес они там устроили под носом у руководства? Если замешан Юрка, то однозначно в связке с ним Костя. А Костю всегда покрывал Степаныч! Впервые после увольнения я попробовал без эмоций поразмыслить, в чем же были истинные мотивы Степаныча. Я вспомнил случай, когда после драки с Панченко на Новый год он кричал, что я уже уволен. Тогда Кацюба вступился. Я говорил дерзко, Степаныч точно обиделся. Но при чем тут Юрка?

Уже дома, размышляя над предоставленным шансом, я подумал, что если за Юркой стоит Костя и прикрывает их Степаныч, то наверняка во всем этом замешана и Лидка.

После разрыва с Ткачом ради Кости она, привыкшая к комфорту, не могла жить на одну зарплату. Отношения с Костей значили, что другого богатого спонсора у нее нет. Костя — вчерашний стажер, ему не доверяли больших проектов. А чем меньше суммы договоров, тем меньше и бонусы менеджера проекта. И тогда получается, что я просто им всем мешал.

Красиво разыграли, ничего не скажешь. Посмеялись над дурачком.

Но теперь посмотрим, кому смеяться последним. Я решил не откладывать возмездие.

Утром, наматывая круги на стадионе, я вспомнил командировку, Лидкину потную ладошку, остановился, выматерился, от души плюнул, а потом разбежался и со всей дури пнул пустую пластиковую бутылку.

...Я не воспользовался информацией, полученной от Артура. Я даже не стал брать у него запись разговора с Юркой. Вывели бы стажера на чистую воду, потянули за ниточку, и все вылезло бы на свет. Костя, Степаныч, Лида...