— Угу,— кивнул Александр Николаевич.— Много у Вас таких проблем?— Это к Клебанюку.
— Не так чтобы много, но они критические. Если эти запчасти у нас будут, то сможем еще три-четыре танка восстановить, штук десять автомобилей.
— Мне нужны образцы, по которым требуется изготовить деталь. Желательно целые, а не кусками.
— Уже подготовлено,— кивнул Клебанюк.— Александр Николаевич.— У Т-34 очень неудачные коробки передач. Толи сломаны они обе, толи еще чего, но механику-водителю постоянно рычаг держать нужно, может...
— Хорошо, положи и ее. Поговорю с людьми.
На заводе Александра Николаевича человеком был известным. На проходной разрешали пройти, даже зная, что он не работник завода и пропуска у него нет. Начальники цехов, к которым он обращался по вопросу изготовлению запчастей, вопросов не задавали и ... просьба, для них, оказалась настолько мелочной, что уже на следующий день все было готово, а коробкой:
— Это ты Александр Николаевич не к нам. У нас такое не сделают,— говорил председатель профкома завода, Олиярник Николай Николаевич, рассматривая коробку передач от танка Т-34.— Здесь недалеко, на военной базе хранения у меня командир знакомый имеется. У него несколько танков, кажется Т-44 на списание пошли. Так этот вопрос лучше с ним решить. Только ему металлолом нужен будет по весу. Но этого добра у нас завались. Поехали, познакомлю.
Командир танковой базы хранения подполковник Шевченко Павел Петрович при виде Николая Николаевича, который в двух словах ввел в курс проблемы и способе расчета, оказался на редкость сговорчивым человеком:
— Да есть у меня пять штук старых, списанных Т-44. Хлам сплошной, все никак свободного времени нет, чтобы порезать и сдать на металлолом. Но если приложить руки, то восстановить можно, у меня даже запчасти имеются в смазке,— говорил он.— Еще три есть, но они как новенькие. Всю свою службу в ангаре простояли,— посмотрев на Александра Николаевича продолжил.— Вам то они зачем?
— На киностудию хотим приобрести, на роль "Тигров" да "Пантер" самые подходящие. Играть будут,— выдал Говоров заготовленную фразу.
— А, так ты киношник?
— Нет, не киношник. У меня друзья на Мосфильме, просили поинтересоваться.
— Ну, ты же понимаешь, мне за них больше 250 тонн металлолома сдать нужно.
Николай Николаевич тут же стушевался и посмотрев на Александра Николаевича:
— 250 тонн на это директор ни за что не пойдет. Даже при всем уважении к Вам,— глядя на Говорова продолжал он.— Не более 30 и то со скрипом,— Говоров подмигнул, улыбнулся:
— Порешаем.
— Ну, Вы здесь решайте,— вдруг оживился Николай Николаевич,— а я на завод и удалился.
С Пал Петровичем говорили долго и основательно. Три автомобиля иностранного производства, причем один пикап, два десятка старых танков БТ и еще разный бытовой металлолом до нужного веса. Мы же забираем все восемь Т-44М, которые у Вас приведут в нормальное состояние. Так же укомплектуют списанными старыми, но еще рабочими приборами ночного видения для механика-водителя ТВН-2 и радиостанциями. Как оказалось, на этой базе Т-44 было больше, но они все к этому моменту уже утилизированы и сданы на металлолом, а вот несколько башен с орудиями, двигатели, приборы ночного видения, радиостанции от них еще были. У Пал Петровича так же узнали, где хранятся снаряды, подходящие для данных орудий.
Когда первый танк был доставлен во "временный лагерь" и передан кандидату на восстановления воинского звания капитан, бывшему и ныне занимающего должность командира танкового батальона Лютикову Ивану Сидоровичу, который верхом научно-технической масли в танкостроении, до увиденного, считал Т-34:
— Бля... бля... откуда это? Это наша техника,— сокрушался он разговаривая сам с собой.— Я вижу что наша, ай-я-яй. Где она была...,— он бегал вокруг. Залез вовнутрь, потом снова бегал, собрались все свободные кто был в лагере, обсуждали же достоинства лишь танкисты:
— Видишь,— тихо поговаривали между собой,— пушка какая. Одним выстрелом враз немца к еб.ни матери отправит. Эт тебе брат не сорокапятка, тута поболее 80 будет.
— Броня какая крепкая,— восхищался другой.— Ух силище,— они так же неоднократно обходили и осматривали. Надо сказать, что основная масса танкистов до этого знала только разные БТ, ну еще Т-26, уже здесь ознакомились с Т-34.
— Товарищ Клебанюк,— обратился Лютиков к Андрею, поскольку все это доставил именно он и передавал под ответственность Лютикова он же.— Скажите мне честно, откуда такое, я глазам своим не верю.
— Товарищ капитан,— сухо отвечал тот.— На данный вопрос ответить я не могу, не имею права. Но знаю, что Вам оказано доверие. Кстати будут еще такие танки. Не знаю сколько, но будут точно. Да если нужно, то их,— он указал на Т-44,— отремонтировать и покрасить. И главное — обязанности по восстановлению Т-34 с Вас никто не снимал. Другие коробки передач, вместо плохо работающих, к 34 уже есть. И радиостанции,— при этом на пристальный взгляд Лютика, закивал головой, подтверждая сказанное,— их нужно так же установить и опробовать. На новые танки — подобрать экипажи. Исходить из того, что их будет еще не менее пяти, но точно мне не известно. Будем обучать,— при этих словах передал капитану инструкцию и наставление.— Пока ознакомьтесь с инструкцией к...,— кивнул подбородком на танк,— этому.
— Плин,— просматривая переданные листы, негромко бормотал Лютиков,— пуха 85 мм, броня противоснарядная, мотор 520 лошадей, пулеметов два... э-э-э, товарищ Клебанюк, здесь написано, что пулеметов два, а их нет,— и смотрел такими глазами...
— Мало ль, что там написано. Не с магазина. Там и о снарядах сказано, что 58 штук, а пока нет ни одного,— с ухмылкой произнес он.— Нет пулеметов, и не будет. Это не моя прихоть, их действительно нет. Снаряды будут, а пулеметов нет, ты лучше посмотри, там для мехвода прибор ночного видения имеется и... чего ты ко мне пристал, технику получил — иди, изучай.
Пулеметы нашлись, но попозже. В сентябре 2008 года сомалийские пираты захватили судно "Фаина" на котором кроме прочего стрелкового оружия были 6 зенитно-пулеметных установок ЗПУ-4 с ЗИП, 150 комплектов гранатометов РПГ-7В, 6 БМ-21 "Град", 33 танка Т-72 и 18,5 тыс. комплектов элементов динамической защиты. Так же было, нигде не задекларированное стрелковое оружие и боеприпасы ко всему вышеперечисленному.
* * *
90
Освобождённых летчиков оказалось двенадцать человек. Семь истребителей и пять бомберов. Были еще штурманы и стрелки-бомбардиры, но летчиков двенадцать, тринадцатым был наш "француз" Иван Давыдин, который уже имел приличный налет на У-2, неплохо работал на "мессере" и более чем прилично на симуляторе. По крайней мере там, у него никто выиграть не мог, даже лейтенант Шаркин Коля который до этого побывал на Финской.
Лейтенант Шаркин Николай Харламович, закончил семь классов, с 1935 в рядах Красной Армии, а в 1938 окончил Харьковскую военную авиационную школу лётчиков. Побывал на Финской, где даже сбил "Фоккера". Перед самой войной был назначен командиром звена И-16 в ИАБ Белорусского военного округа. Война, война началась ожидаемо-внезапно. Все ее ждали и обсуждали, но никто, по-настоящему готов не был. К ним на аэродром с первых минут войны начали сыпаться бомбы и с каждым разом натиск усиливался. Были некритические, но невосполнимые потери, отбивались. Сбили его в конце июля. Со своим звеном он сопровождал семерку И-153 на штурмовку, при подходе к цели их группа попала под зенитный огонь противника. Попадание по его самолету было очень неудачным. Педаль руля направления самолета была повреждена осколком, в полу сквозная дыра. Как ногу не зацепило неясно, но правая педаль отсутствовала напрочь. Самолет стал неуправляем. Выпрыгнул над территорией захваченной противником, долго убегал от погони. Отстреливался, но ни в кого не попал и... его все же настигли. Доставили в лагерь. Как освобождали, он не видел, все произошло незаметно и уж очень быстро. Из всего знает, что вдруг все начали тихонько говорить:
— Наши, наши,— и гурьбой идти к воротам. Там их встречали люди в пятнистой форме, строили колоннами, назначали старшего и пошли... через поле и луга, сквозь болото и леса. Пришли, какое-то место, как оказалось позже, это особо секретная, замаскированная база осназа. Накормили, за все время после пленения он нормально покушал, дали отдохнуть. Утром все отправились к речке отмываться, стираться, бриться и... стриглись все поголовно налысо, под присмотром какого то лекаря. После, распределили по воинским специальностям. Всех летчиков собрали в одну группу и... он окончил военную авиационную школу лётчиков, совсем недавно окончил, но то, что он увидел здесь, для него было чем то запредельным. Посреди палатки стояли, пилот-инструктор Иван Владимирович Давыдин назвал их симуляторы. Нужно сесть, одеть шлем и... полетели. Все настолько реалистично, что вначале Николай, да и все остальные летчики даже терялись. Изучали советские и немецкие самолеты, отчего то ещё и американские. Сильные и слабые стороны, тактику боя, хитрости и уловки, правила сопровождения штурмовиков и бомберов. В общем, все для того чтобы выжить в бою, причем изучали не по книжкам и плакатам, а как бы реально, в боевых условиях, хоть и на тренажёре. Так же, между собой проводили бои. Все было очень доходчиво и почти по-настоящему.
— Коля,— как то перед занятиями предложил ему ведущий второй пары, сержант Саша Сиренко.— Давай сегодня пара на-нару повоюем?
— Ну, давай попробуем,— с ухмылкой ответил Николай. С тех пор они начали работать пара против пары. Потом подключились другие пары, но пару, в которой ведущим был пилот-инструктор Давыдин, победить было ну очень сложно, почти нереально, хоть все знали, что ведомым у него сержант стрелок с СБ-2 Сережа Костюк. Стрелок, но ни как не летчик. Кроме этого, на базе имелся работоспособный, немецкий "мессер", на котором периодически летали, отрабатывая то, что научились на симуляторах. И у многих получалось, даже у бывших пилотов СБ выходили такие фигуры высшего пилотажа, что дух захватывало, а были еще и комплексные упражнения, когда несколько фигур связывали в одно целое...
— Обратите внимание, как он это делает,— комментировал действия "ученика", пилот-инструктор Давыдин, находившимся рядом "летунам".— Это упражнение позволяет уйти от атаки врага и оказаться у него на хвосте, получив тактическое преимущество...
— Чего там смотреть, все уже давно на симуляторе отработано,— негромко бормотал кто то.
— Разговорчики...— более громко произнёс Давыдин.— Прошу заметить, практическая отработка производится на немецком самолете, потому как других у нас просто нет, а Вам все это нужно будет демонстрировать на советской технике.
— Товарищ пилот-инструктор, мы уже отрабатывали на советской...
— Не путайте учебу с реальными машинами. В жизни все сложнее.
— Ой, не сказал бы,— тихо говорил один пилот другому.— На этом симуляторе сложнее. Я когда на "мессере" начал отрабатывать то, что делал на симуляторе, так было гораздо проще, и скорость получше и маневрирование...
— Это специально сделано, чтобы легче на настоящем было. Тяжело в учениях — легко в бою,— ответил собеседник.
Вечерами — разбор "полетов". Говорили, кто, где и какую ошибку сделал и как ее избежать в дальнейшем. Учеба, на секретной базе осназа Шаркину понравилась. Ничего лишнего, сплошные занятия. За время, что он здесь провел, изучил тактику ведения боя, пилотаж и самолеты разных стран и народов гораздо лучше, чем в авиационной школе за весь период, к тому же здесь кормили, ну очень хорошо.
* * *
91
— Летуны подготовлены к самостоятельной работе. Я смотрел и Давыдин докладывал.— Говоров старший пристально посмотрел на Валерия.— Есть мнение,— по-Сталински произнес он и ухмыльнулся,— что им пора на фронт.— Говоров младший несколько раз кивнул. Александр Николаевич, после небольшой паузы продолжил.— Пока ты был занят, мы отыскали аэродром подскока. Кстати, расположен на бывшем советском. Так вот, там имеются несколько "трофейных" самолетов. В частности, два У-2 один из которых в варианте пассажирский. Не знаю, насколько они в рабочем состоянии,— при этом пожав плечами, продолжил.— Так же имеются технический персонал аэродрома, частично состоит из наших военнопленных. Для них там маленькую загородку соорудили и что самое приятное, до ближайшего городка по прямой километров 8, а вот деревенька рядом, километрах в двух.
— Сколько там всего,— поинтересовался Валерий
— Это Левченко знает, его ребята ведут наблюдение. А пока о французе Викторе Буржуа. Сейчас он помогает устанавливать и налаживать радиостанции на танки, а по окончании,— многозначительный взгляд,— пора ему домой.
— Не проблема. Предупрежу, чтобы собирался. Но мне кажется, что его лучше отправить к нашим, как неплохого специалиста по радиостанциям.
— Валерий, он хочет домой и неоднократно об этом заявлял, к тому же, если на Ивана у нас есть легенда, что русский француз, пробирался в СССР оказать помощь Родине в борьбе с тевтонами, попал на секретную базу осназ, обучал летчиков и... в общем, легенда есть. А вот по Виктору Буржуа — ничего. Отправь его домой и желательно в то же время, с учетом периода, пребывания у нас.— После небольшой паузы.— Работы с танкистами у него на один два дня осталось.
— Хорошо, сделаю.
Виктора Буржуа отправился во Францию 1941 года через день. Ему предоставили велосипед, продуктов на три дня и переправили.
* * *
92
— Один сдвоенный и два обычных ангара остальные здания чуть дальше, одно используют как казарму, совмещённую со столовой. Днем прилетают и улетают самолеты. На ночь остается около 6 штук разных, но бывает и больше. Так же они восстанавливают трофейные самолеты. Мы заметили как на двух, при нас, закрашивали звезды и рисовали кресты. Так же там есть два таких самолета как у нас, один из них даже с кабиной,— и уточнил,— в сторонке стоят. Есть бочки с бензином, вот здесь,— стал указывать на карте.— Здесь маленький склад боеприпасов и бомб,— тыкал пальцем.— Ремонт и подготовку к вылету производят с вечера сами немцы, иногда привлекают военнопленных, их там до десятка. Охрана — около взвода, остальные обслуживающий персонал. Всего на ночь остаются человек 40-50. Офицеры уходят в деревню,— докладывал Левченко результаты наблюдений.— Зенитного прикрытия не имеется. Ага, есть еще машина-будка с рацией, вот здесь,— указал место,— и один мотоцикл без коляски. Иногда приезжает грузовые машины привозит бочки с бензином, боеприпасы, бомбы, продовольствие. Еще что-то ремонтируют в ангаре.
Валерий слушал и кивал головой:
— Значить говоришь, у них на ночь остаются шесть самолетов, да два "таких как у нас". Такие как у нас самолеты они заводили?
— Те, на которых кресты рисовали — заводили, а такие как у нас нет. Но с виду они целые. Точнее определить не можем далеко, поле вокруг открытое, эти все время шастают. Близко не подобраться.
— У нас 14 летчиков, хе-хе всем не хватит,— глянул на Левченко Валерий и заулыбался.— Даже если считать те, которым кресты рисовали. Сегодня вечером будем запускать квадрокоптер, хочу посмотреть, что за самолеты и как расположены.
