2 - Метель в преисподней

— Ну, ты будешь двигаться, нет? — спросил я у сахарницы. — Я тут до ночи не собираюсь сидеть!

Хотя, видимо, придётся. Анна сможет защитить себя, но меня — далеко не факт, и дело здесь даже не в том, что она всё ещё может быть обижена на меня. Ей банально может не хватить сил или времени на то, чтобы прикрывать спину такому глупцу и неудачнику, как я.

Казалось бы, что может быть проще? Посмотреть на сахарницу, сконцентрироваться на ней, нарисовать в собственном воображении, как та начинает двигаться к краю, после чего ощутить, что у Вас словно бы вырастает невидимая рука, которая и выполняет это движение — и всё. Сахарница падает со стола, а Вы ликуете и живёте дальше. Но у меня это никак не выходило, хотя я прекрасно знал, что я на это способен. Быть может, я излишне тороплю события, ведь у каждого человека с подобными способностями проходит разное время, прежде чем те проявляются. У кого-то раньше, у кого-то позже, хотя у всех именно в подростковом периоде. Хотя я не знаю никого, у кого этих способностей было бы две. Может, сейчас действительно пока ещё слишком рано для телекинеза? RD способен раскрыть способность раньше положенного, я знаю это. Но у меня нету выбора. Травматика почти бесполезна против вооружённых до зубов людей Наумова, и уж тем более как слону дробина для рипперов. Можно попасть в оба глаза и ослепить их, но, сдаётся мне, такую штуку надо проделывать с каждым, иначе Инесса всё равно сможет координировать их действия. А глубже в голову почти детские пульки травматики не проникают. Да, у меня есть ещё подаренный Джоном пистолет, судя по всему, весьма хороший и ценимый в определённых кругах, но даже самая крутая пушка бесполезна, если к ней нет патронов. А Паша в мебельной фабрике расстрелял их все, новые мне так быстро не достать. Остаётся положиться на RD, тот уж точно в самый ответственный момент не подведёт, но каковы будут последствия? Я уже вполне серьёзно допускаю мысль о том, что я могу в минуту опасности его применить. А что дальше? Понадобится мне передвинуть шкаф на другое место, так я снова вколю себе это вещество? А потом уже и сахар в чае размешивать только телекинезом, как в кино, да? А что будет, когда я замечу, что у меня появилась физическая зависимость от него? А что будет дальше, когда я не смогу побороть этот недуг, и у меня начнут отказывать органы? Алексей, судя по всему, крепко сел на эту бочку с порохом, раз уж у него, похоже, мозги уже не работают. Не может же он быть таким придурком от природы? При нашем знакомстве он произвёл впечатление человека рассудительного, хоть и увлекающегося чувством собственной важности. А теперь же оно сожрало его с потрохами.

Я тряхнул головой — нельзя отвлекаться.

— Двигайся, двигайся, двигайся! — повторял я, мысленно представляя, как сахарница сдвигается с места. — Вот сволочь!

Самое противное было то, что телекинез у меня так и не срабатывал, а башка уже начала болеть от напряжения. Вот хоть бы на миллиметр сдвинулась, а?

Тьфу!

Я резко встал из-за стола, с грохотом отодвинув стул назад, достал из шкафа над раковиной чистую рюмку, которую вчера вымыл Паша, спасибо ему за это, после чего взял недопитый ликёр и накапал небольшую стопку — для успокоения нервов. Выпил. Закусить было нечем, даже занюхать, а ликёр внезапно показался мне чересчур крепким, я поморщился и с громким стуком поставил рюмку на стол. Через пару секунд открыл глаза и обнаружил, что рюмка стоит рядом с сахарницей.

— А чем чёрт не шутит? — завёлся я, ухватившись за идею.

И вперился взглядом в рюмку, позабыв про проклятую сахарницу. Я смотрел на пустую рюмку так долго, как, казалось, на неё не смотрят даже самые заядлые алкаши, верящие, что под их волей та сама наполнится волшебной горючей жидкостью. Мне даже показалось, что я на краткий миг ощутил эту рюмку, и та даже вроде бы сдвинулась на миллиметр.

Я моргнул и протёр прослезившиеся от напряжения глаза. Рюмка была на том же месте.

— Блин, — выдохнул я и налил в рюмку ещё ликёра, уже побольше.

Моя рука внезапно замерла в паре сантиметров от неё. Быть может, здесь дело в психологии? Я ведь на самом деле и не хочу, чтобы сахарница или пустая рюмка начинали двигаться и падать со стола — ведь потом придётся собирать осколки, а я по своей ленивой натуре этого делать не буду до тех пор, пока не наступлю пару раз на них голыми ногами. Вот полная рюмка — другое дело, особенно если я сейчас отодвинусь от неё так, чтобы я даже с максимально вытянутой рукой не мог бы до неё достать, не отрываясь от стула. Что я и сделал.

Ликёр соблазнительно блестел в свете угасающего дня. Я смотрел на него и вспоминал, какой у него вкус, какой запах. Я уже начал ощущать в себе жажду выпить его, и я усилием воли и работой воображения распалял её, разжигал, словно дизель выливал на костёр.

Рюмка лениво и неохотно сдвинулась на несколько сантиметров, после чего легла мне в раскрытую ладонь. Сама. Я сначала возликовал, а затем едва не свалился со стула от резко вспыхнувшей мигрени в области лба. Мне казалось, что у меня под черепной коробкой зажглась миниатюрная, но чертовски горячая звезда, и мир начал меркнуть, тонуть в этой боли, захлёбываться ею.

Я торопливо поднёс рюмку ко рту и влил туда содержимое. Ликёр провалился в желудок, а я даже не ощутил ни его вкуса, ни вкуса спирта. Зато, вроде бы, мне полегчало.

Глава 21

Я с большим нетерпением ждал наступления ночи. Наконец-то мне удастся выспаться! Я готовился ко сну так, словно бы я спал только раз в год, будто это было одним из самых больших праздников в моей жизни. Сменил постельное бельё, постирал целую кучу старых вонючих носков (примерно половину из них, правда, пришлось выкинуть из-за множества дырок), помылся сам, в кои-то веки почистил зубы перед сном. И вот, когда часы показывали две минуты двенадцатого, я торжественно прошёл в спальню, занавесил окна и улёгся в кровать, на полном серьёзе полагая, что поскольку я сильно измотан, то усну мгновенно.

Ну да, держи карман шире.

Нет, я, конечно, устал сильно, да и предыдущую ночь я спал мало, но всё равно почему-то мои глаза упорно не хотели закрываться. Мысли как тараканы копошились в моей голове, и унять их я никак не мог, сколько бы ни пытался. Я невольно обдумывал всё, что со мной произошло за последние несколько дней, прикидывал различные варианты, в которых я бы поступал по-другому, и сейчас бы тогда ситуация была бы совершенно другой. Но все эти обдумывания были бесполезны, ведь у меня не было ни "ДеЛориана", ни на крайний случай даже джакузи, способных переносить меня в прошлое по одному только моему желанию. Постепенно мои воспоминания углубились в прошлое, я вспоминал брата, своё детство, ненавистную школу и первую влюблённость. А затем мои мысли незаметно перенеслись к Анне, и я начал представлять, как мы завтра встретимся, и что произойдёт дальше. Мне хотелось избавиться от одиночества и постоянного чувства опасности хотя бы в своих мечтах, но даже там я вновь и вновь возвращался к тому, что мне предстоит сделать, хотя я даже не имел представления, где. Кто были те, кто вломился в мою квартиру (опять!)? Куда они увезли девочку? Допустим, я их найду, и что тогда? Перевернём там с Анной всё вверх тормашками, поставим всех на уши и благополучно свалим? Не думаю, что Наумов так просто простит мне это, так что я только разворошу осиное гнездо.

А ещё Инесса, где бы она ни была. Что-то мне подсказывает, что она не заседает где-нибудь в Пекине, что она здесь, в этом городе, ждёт наготове. Было бы неплохо вычислить, где она и разобраться с нею, чтобы устранить хотя бы эту угрозу для моей жизни — с Наумовым и Алексеем я как-нибудь разберусь, до сих пор же справлялся. Да и помощь Анны оказалась бы здесь как нельзя кстати.

Признайся, Ник, что ты тайно надеешься, что она разберётся с Инессой и прикончит её. Или не она, а кто-нибудь другой, например, Джон или Наумов. Только не ты, ведь ты не хочешь брать на себя такую ответственность. Но что ты будешь делать, если окажешься один-на-один с ней? Выбор будет тогда простым — либо ты её, либо она тебя.

И тут я проснулся. Да, мне неведомо как удалось уснуть, но я всё же открыл глаза, и вовсе не потому, что выспался или отдохнул. Темень в комнате была страшная, но пугала не она меня.

В комнате кто-то был. И этот кто-то сидел сейчас на стуле возле компьютера и наблюдал, как я сплю.

— Кто здесь?! — я попытался сказать это громко и уверенно, но ослабшие связки выдали только низкий бубнящий хрип.

Тёмный силуэт пошевельнулся и произнёс:

— Плохи твои дела.

— Сашка? — узнал я брата и тут же расслабился. — Что тебе надо? Уходи, четыре утра!

— Ты же знаешь, что я не могу взять и уйти.

Он встал со стула и подошёл к кровати, затем сел на самый её край. Я с удивлением обнаружил, что одеяло примялось под его весом. Странно, я думал, что призраки не материальны, и не важно, состоят они из эктоплазмы, зефира или же моего воображения.

— Почему? — широко зевнув, спросил я и подвинулся в сторону, чтобы ему было удобней сидеть.

— Потому, что я появляюсь всегда не просто так, — возмущённо ответил он, будто глаголил простейшую истину. — Всегда есть причина.

— Ладно, — кивнул я. — Допустим. И какая она у тебя на сей раз? Хочешь опять вломить мне, потому что какой-то гад решил спереть остатки моего ликёра, а я при этом сплю?

— Сейчас ты не спишь, — Саня пожал плечами. — Насколько я вижу, во всяком случае.

— Тогда почему ты здесь?

— Ты мне скажи.

Я опешил:

— Я? Это ты являешься ко мне, вшивая галлюцинация, так я ещё и объяснять тебе должен, почему?! Иди к чёрту! Дай поспать.

Я перевернулся на левый бок и прикрыл глаза, собираясь снова уснуть, но он мне не давал.

— Эй, я твой брат или не твой? — возмутился от такого обращения Саша.

— Мой, — с закрытыми глазами ответил я. — Всё равно, иди к чёрту. Я не спал целую прорву времени, так дай хоть в последнюю ночь в своей жизни выспаться.

— Вот!

— Что — вот?

Брат придвинулся ко мне поближе и хлопнул меня по плечу.

— Вот поэтому я и здесь! — ответил он. — Ты тут помирать никак собрался? Снова пьёшь, ссоришься с последними друзьями, не пытаешься отдавать долги. Да у тебя денег даже на гроб не хватит, не говоря уже о приличных похоронах, которых ты заслуживаешь!

— Спасибо за тёплые слова, — язвительно поблагодарил я его. — А теперь, если ты не собираешься дать мне кредит на безвозвратной основе — иди туда, откуда ты пришёл, и дай поспать.

— Ну ты заладил, — вздохнул он. — Поспать да поспать! Потом выспишься, когда...

— Когда сдохну? — перебил я его и принял вертикальное положение. — Так я и знал, что к этому всё придёт! Говорила мне мама — не общайся с призраками, они всегда приходят только затем, чтобы тащить живых за собой в могилу.

— Не говорила, — мальчуган решительно помотал головой. — Не забывай, у меня твоя память! Ты всё выдумал!

— Ладно, ладно, — сдался я.

Я встал с кровати, потянулся, снова зевнул и подошёл к окну, отодвинув шторы в сторону, затем уставился на ночной город. На улице было светло, как это обычно бывает зимними ночами, когда свет от фонарей отражается от снега под ногами и бьёт в облака над головой, подсвечивая их и освещая небо. Люблю зиму, особенно когда есть снег, а не пародия на него. Вот только матушка-природа в этот раз перестаралась.

— И что дальше? — спросил я у брата, не поворачиваясь к нему.

— Не знаю, — неуверенно ответил он. — Ты делай, что хочешь, и ответ придёт сам собой.

— Ответ? — нахмурился я. — А каков вопрос-то был?

И тут меня словно кувалдой по голове шарахнуло — знания, невесть откуда взявшиеся в моей голове, врезались в моё сознание, вызвав весьма болезненную вспышку озарения, настолько болезненную, что она вполне бы могла сравниться с почти предельным напряжением моих сверхъестественных сил.

Вопрос: где нам искать девочку. И ответ — конкретный адрес. Более того, я даже знал, где это, что там за дом и как он выглядит, хотя раньше никогда там не бывал, это точно.

— Похоже, моё присутствие больше не требуется, — уловил я оттенки улыбки в его голосе.

— Стой, — я резко обернулся, придерживая голову, чтобы та не отвалилась по инерции.

Саша уже наполовину растворился в воздухе, но послушно задержался.

— А? — спросил он.

— Как... как ты... я узнал это? Откуда?

— У тебя интересная жизнь, — туманно ответил он. — И весьма необычные союзники, о некоторых из которых ты пока не подозреваешь.

— Что это значит? — не понял я. — Какие ещё союзники? Ты ведь моё подсознание! Откуда ты это знаешь?

— Думаю, это всё из-за совы, — сказал Саша и окончательно растворился в воздухе, оставив меня стоять с открытым ртом.

Сова? Какого хрена? Соседка говорила, что у меня на балконе кто-то громко ухает, но тогда я поднял её на смех, так что же — это вовсе не чучело?

Я бросился к балкону и с большим удивлением обнаружил, что совы на месте нет. У меня волосы встали дыбом.

Что здесь творится? Почему чучело, имею в виду, стопроцентный муляж, вдруг пропал? Не мог же он действительно расправить крылья и взлететь, улизнув через приоткрытое окно? Это же чушь полнейшая!

Я вспомнил свой недавний сон про то, как я летал ночью над городом, и я поёжился. Подсознание сказало, что у меня есть необычные союзники, о которых я пока не догадываюсь — похоже, что как раз одного такого я и нашёл сейчас. Я каким-то образом соединяюсь с этой совой по ночам, вливаю свой разум в её тело, и мы вместе начинаем летать над городом, ловя встречные порывы ветра и планируя вниз, в поисках заблудившихся жертв. Возможно ли это? Иного объяснения у меня нет, а это выглядит настолько фантастичным, что даже существование девочки, способной видеть будущее кажется вполне себе заурядным событием. Но сова — всего лишь сова, гораздо важнее тот, кто её мне послал. Он и есть тот союзник, о котором я раньше не догадывался? Я ведь посчитал посылку ошибкой, а получается, что я снова не прав. Но тогда кто этот союзник? Откуда он знает меня, как он проделал такую штуку с бедной птицей, и почему он не выйдет на свет, чтобы и я узнал его? Союз предполагает взаимодействие между всеми участниками сторон, а не так, как сейчас, и, честно говоря, меня это раздражает. Меня всё больше бесит тот факт, что кто угодно может вломиться мне в личную жизнь или в мою квартиру без моего ведома или разрешения, а я ничего не могу с этим поделать! Надо прекращать эту байду, ведь это слишком опасно сразу по тысяче причин как для меня, так и для тех, кто рядом со мной, кто полагается на меня, и кого я защищаю. Пашу и девочку вот защитить не сумел. Я подвёл их, и теперь придётся это расхлёбывать.

Я снова посмотрел на балкон и увидел, что чучело совы стоит на том же самом месте, где я его видел в прошлый раз. Странно, я не видел, как она влетала на балкон, и я готов поклясться, что секунду назад там было пусто. Жуть!

Я с опаской открыл балконную дверь и осторожно подошёл к сове, потрогал её, даже постучал пальцем по клюву — чучело самое натуральное. Я немного успокоился, но, вернувшись после этого в постель, уснуть не смог, проворочавшись до шести утра. Пришлось вставать и готовить себе завтрак, поскольку скоро мне нужно будет уже выезжать в аэропорт.