Светлый паромщик Такамии (фик по omamori himari)

— И ведь ни капли ревности не испытывает, только сочувствие, — восхитился я про себя, а вслух поблагодарил змейку за заботу.

Когда Сидзуку вышла, я поставил на комнату полог тишины, и мы с ведьмой сели на подушки у чайного столика.

— Я страшно боялась, что ты не примешь меня такую. Взмахнешь этой своей страшной катаной — и все. Или, что еще хуже, просто не впустишь меня в дом. Не знаю, может ли мертвое сердце разорваться, но, кажется, оно было к этому близко, — прошептала Куэс, и я обнял ее за плечи.

— Но я помнила, что ты зовешь аякаси своими друзьями, живешь с ними в одном доме, и, кажется, не видишь в этом ничего ненормального. Твоя доброта — вот что помогло мне дойти.

— Приму тебя любую, — твердо сказал я, и попытался разгладить ее спутанные волосы.

Ведьма словно стекла мне на руки и всхлипнула.

— Я даже заплакать теперь не могу. Нечем. — Немного отдышавшись, она продолжила. — Ритуал, под который я два года назад сдуру попала, после мой смерти как мог восстановил мое тело. Кроме тех повреждений, что были нанесены демоническим источником сил кошки — для него это оказалось слишком сложно. Вообще-то он долен был дать мне полноценную возможность воскреснуть — но проклятый клинок, проткнувший мне сердце, разрушил связь души и тела. Ты ведь знаешь, что это была не Ясуцуна?

Я кивнул, и Куэс продолжила свою исповедь:

— И теперь технически я мертвое тело, одержимое не ушедшей на перерождение душой. Или заблудившаяся душа, захватившая мертвое тело. Душа и тело помнят друг друга, поэтому все получилось почти без проблем. Вот только вместо крови в моих жилах течет то ли мана, то ли ёки, демонический ее аналог, — я пока так и не разобралась. Это в чем-то хорошо — я, например, могу есть и наслаждаться вкусом, могу дышать и чувствовать запахи, но при необходимости способна без всего этого обойтись. Вот только магически я теперь заметно слабее — слишком много сил моего источника уходит на поддержание моей не-жизни.

— Впрочем, — и тут она снова улыбнулась, — моим врагам и этого хватит.

Она шевельнула кистью, создавая маленький огненный шар, и тут же его погасила.

— Волосы вот только жалко — похоже, они были наполнены жизненной силой, и она из них ушла. И глаза — но я уже почти привыкла.

— А наложить личину? — поинтересовался я.

— Так я никогда не умела, этому на других факультетах учили, — вздохнула Куэс. — Юто, ты представляешь, я забыла, какого цвета твои глаза.

Заметив мое недоумение, она пояснила:

— Это магическое зрение. Мне приходится держать его постоянно активным, пока я не сплю. Оно черно-белое.

Куэс снова съежилась, а я опять ободряюще ее обнял.

— Мне стыдно смотреть на тебя так. Лучше уж не видеть, — зеленый огонек погас, и осталась только клубящаяся в ее глазницах тьма. Завораживающее зрелище, но слишком уж страшное.

Ее ладонь коснулась моего подбородка, а потом она нежно провела по моему лицу кончиками пальцев.

— Не надо таких жертв. Лучше, чтобы ты меня видела, — все-таки выговорил я. — Невесту-аякаси я буду любить, а невесту-инвалида смогу только жалеть.

И вдруг понял, что произнес это от всей души. Так уж получилось, что я успел привязаться к нескольким людям и демонам, и для Куэс совершенно точно было место в моем сердце. Вот только в чем беда, не для нее одной.

Ведьма что-то почувствовала, вновь зажгла свой зеленый огонь в глазницах и улыбнулась:

— Мне поздно ревновать. Поэтому просто будь рядом. А я постараюсь, чтобы те, кто поддерживал тебя все это время, стали так же близки и для меня. Если они рискнут, конечно.

Я хихикнул и чмокнул ее в нос.

— Ну, началось, — послышался мне шепот Сидзуки, хотя я не понимал, как она могла преодолеть мой полог тишины.

Куэс тем временем, прислушавшись к своим ощущениям, нашла мои губы своими.

Через пять минут, когда мы смогли друг от друга оторваться, одежды на нас уже почти не было.

— Рискнешь провести с трупом невесты ночь, Юто Амакава? — уже задорно спросила меня Куэс.

Я промолчал. Как будто в таких случаях вообще надо что-то отвечать.

Она была чуть прохладной снаружи, но влажной и горячей внутри. Ее тяжелое дыхание сменилось сначала негромкими стонами, а потом и криками. Бледное лицо раскраснелось, волосы развевались — она была действительно прекрасной. И оставалась такой даже после всего, что произошло.

Уже потом, когда спустя то ли час, то ли вечность, мы просто лежали на кровати в обнимку, Куэс вдруг захихикала.

— Что такое? — поинтересовался я, накручивая на палец ее локон.

— Умирать девушкой было ужасно обидно. Но воскреснуть ради секса — что-то в этом есть, не находишь?

И было так здорово снова смеяться с ней вместе.

Спустя еще полчаса мы наконец сжалились над Сидзуку и, кое-как одевшись, выбрались в гостиную. Змейка явно каким-то образом была в курсе произошедшего, и показала нам большой палец. А потом она неожиданно подошла к Куэс и поцеловала ее в щеку.

— Знаешь ли.

Мы с ведьмой ненадолго потеряли дар речи, а Сидзуку ехидно продолжила:

— Ну что, добро пожаловать в семью, наконец. Рассказывай, как ты дошла до жизни такой.

Глава 2.5

История Куэс

Я далеко не сразу поняла, что бой, изначально затеянный нами как тренировочный, пошел всерьез. Меня охватил какой-то чужой гнев, и я перепутала его со своим. И Химари явно шла на поводу у того же гнева. Наши удары становились все сильнее, желание показать кто сильнее превратилось в жажду убийства. Когда кошка, ускользая от моих огненных шаров, подставила под один из них свой меч, и осталась с обломком в руке, я почувствовала, что пора прекратить схватку. Но одновременно во мне росло желание вызвать в ней демоническую мощь их вида — я решила, что мало славы в победе над тем, кто сражается не в полную силу. Стечкин с зачарованными пулями был для этого отличным средством.

Задеть кошку удалось не сразу, но, когда я, наконец, начала бить очередями — ускользнуть она уже не могла. Результат превзошел мои ожидания — наконец-то я увидела перед собой не похожую на красивую школьницу мечницу Ноихары, а настоящего врага — могущественного аякаси.

Крик, раздавшийся за спиной, на мгновение отвлек мое внимание, и сразу же я почувствовала неизвестную мне ауру сильного духа. Во время наших предыдущих встреч Сидзуку всегда держала ее свернутой — и я просто ее не узнала. Боевые рефлексы сработали сами собой — нужно защитить спину. Но кошка с ее многократно выросшей скоростью не дала мне закончить заклинание — ее рывок и удар по глазам сбил мне прицел. Дальше был полет от удара когтистой лапы, закончившийся хрустом разбитого колена и жуткой болью в спине и сердце.

Пелена ярости спала с меня, и я осознала, что действовала как будто под принуждением. Точнее, это была выверенное тонкое воздействие, лишь позволившее усилиться нашей с Химари взаимной неприязни, а горячка схватки превратила ее в боевое безумие. Но было уже поздно — и без того проклятый клинок был еще и зачарован чем-то смутно знакомым.

Я ощутила близость Юто, но успела лишь, как могла, попросить его не винить кошку и поквитаться за мою смерть. Потом была тьма и боль.

Через неопределенное время я пришла в себя. Я ничего не видела, и едва-едва могла ощущать свой источник магии, медленно заполняющий силой мое тело. По ощущениям, я лежала на какой-то жесткой поверхности, и с трудом могла шевелиться.

Кончики пальцев нащупали какие-то выступы, складывающиеся в выбитые на каменной поверхности символы. Я узнала эту руническую вязь и теперь могла точно определить свое местоположение.

Именно на этой плите лежал гримуар мировой истины, над которым мы с кружком сжигателей книг проводили свой ритуал два года назад. Тогда я обзавелась белыми волосами, а мой магический потенциал, и без того довольно серьезный, по британской шкале стал оцениваться где-то в ¾ Мерлина. Уровень архимага — вполне достаточно, чтобы сносить горы одним ударом.

Смущала темнота. Небольшая пещера, где стояла найденная нами ритуальная плита, густо заросла тускло светящимся мхом. Еще в нее должен был попадать свет — и даже если бы стояла ночь, то все равно темнота не могла быть абсолютной. Сравнительно недалеко проходила хорошо освещенная трасса, и я даже один раз услышала характерный шум проносящейся машины.

Так я поняла, что слепа.

Подавив инстинктивное желание нащупать руками глаза, я попыталась привстать. Сил по-прежнему было очень мало, но все же источник понемногу наполнял мое тело, и спустя какое-то время я уже могла сидеть. Было не очень понятно, как количество магии во мне влияет на чисто физическую способность двигаться — но на сложный анализ меня точно не хватало. Наконец, я смогла спуститься с плиты, и тут что-то схватило меня за ногу. Я попыталась закричать — и не смогла, воздуха в легких не было. И — пронзило меня осознание — я не чувствовала сердцебиения.

Так я поняла, что мертва.

Когда ко мне все-таки вернулась способность мыслить, я нащупала старый плащ, оставшийся здесь от нашего последнего визита. Именно его я зацепила ногой, когда вставала с плиты. Я не ощущала холода — но все равно, как могла, закуталась в него. Все равно другой одежды здесь не было.

Спустя еще немного времени я рискнула активировать магическое зрение. Очень боялась, что ничего не получится, и поражена сама способность воспринимать зрительные образы, но пока еще нечеткая черно-белая картинка меня немного успокоила. А когда, сосредоточившись на ощущениях в теле, мне удалось вызвать первый вдох — то уже стало казаться, что жизнь стремительно налаживается.

Я могла видеть, могла шевелиться и могла колдовать. Пусть большая часть магии во мне уходила на поддержание существования тела, но действовавшее магическое зрение и постоянно восстанавливавшийся источник давали надежду, что уже скоро ситуация изменится к лучшему.

Сделав первый шаг к выходу, я нехорошо выругалась на трех языках. Колено, пострадавшее от удара кошки, отказывалось нормально сгибаться. Похоже, собравший мое тело заново ритуал не справился с повреждениями, нанесенными демонической энергией. Это означало, что своими глазами я больше мир не увижу, но сейчас все было не так важно. Нужно было понять, смогу ли я вообще общаться с людьми.

Я выбралась из пещеры и ожидаемо увидала огни автострады в полукилометре от меня. Неприятно было столько идти с поврежденной ногой, но, как говорилось в одной забавной компьютерной игре, 'мертвые не знают усталости'.

Уже подойдя к обочине я, наконец, задумалась, что же мне делать дальше — до этого мной двигало лишь неосознанное желание убраться из проклятой пещеры. Едва ли кто-то в этом мире будет рад мертвому экзорцисту. У меня толком не было друзей — разве что знакомые. Мать готовила из меня убийцу демонов, и относилась, особенно последние годы, не как к дочери, а как к живому оружию. В детстве многое было по-другому, но это было слишком давно. И, боюсь, не-живая дочь угрожала бы ее положению в клане гораздо сильнее, чем просто мертвая. Клан оставался без наследницы, но Мерухи сама была еще достаточно молода, чтобы попробовать родить еще даже и не раз.

Я давно предполагала, что новой главой мне не стать — эта участь предназначалась или моему возможному ребенку, или — в случае неудачи — моей столь же гипотетической сестре. Если меня не учат политике и экономике, а только экзорцизму и общей магии — значит, власти мне не видать, покуда мать жива. А после ее смерти — едва ли я сама захочу что-то менять. Теперь же наследницу Мерухи предстояло рожать самой.

Конечно, можно было, по мере восстановления дара, просто жить в какой-нибудь глубинке, но, опять же, я совершенно не видела в этом смысла. Если живая волшебница еще может, сбежав, влюбиться, создать семью, то не-живая способна разве что получать удовольствие от какой-нибудь творческой работы. Мысль, что покойный архимаг будет рисовать абстрактные картины с туманом и болотами где-нибудь в глухой шотландской деревушке, немного подняла мне настроение.

По-хорошему оставался только один вариант.

— Юто, — подумала я. — Единственный, о ком я хотя бы могу представить, что он примет меня даже такой.

Уверенности, конечно, не было — но надежда на лучший исход все-таки появилась в моем остановившемся сердце. Теперь задача была понятна — суметь добраться до Японии, не привлекая излишнего внимания. Не имея денег и документов, сделать это было непросто — но хотя бы стало ясно, куда идти.

Город, рядом с которым располагалось скрытое пространство БМА, был где-то в двадцати километрах от моего текущего местонахождения. Воодушевившись своими перспективами, я решила добраться до него автостопом. Почему именно Дероу? Ответ был прост — там можно было найти кого-нибудь из продолжавших учиться знакомых, пожаловаться на конфликт с семьей и попросить помощи. Небезвозмездно, конечно — но любой не очень сильный и родовитый маг охотно примет в оплату пару-тройку известных мне редких заклинаний или ритуалов.

А сама история получалась вполне логичной и достаточно типичной для магического сообщества. Наследница знатного рода не оправдала надежды семьи, сбежала, осталась без денег и меняет знания на средства к существованию. Причина побега могла тоже быть классической — нежелание вступать в нужный клану брак. Юнцы, у которых в голове не выветрилась романтика, такое вполне оценят и помогут.

— Правда, — усмехнулась я, — в моем случае все совсем наоборот. И ритуал удачный, и брак, ох как желанный.

Единственно, стоило держаться подальше от сильных магов. Те мою нынешнюю природу моментально поймут, а если случайно встретить боевика — то и поджарят на месте.

Я поплотнее закуталась в плащ — так было менее заметно, что он надет на голое тело — и прикрыла лицо капюшоном. После чего, наконец решившись, выставила руку в интернациональном жесте 'подбросьте меня'.

Вместо ожидаемого дальнобойщика через несколько минут рядом со мной остановился мотоциклист.

/*Что сделает правильный байкер, когда на безлюдном участке трассы увидит голосующую девушку? Конечно, остановится и предложит помочь. Пусть даже и шанс, что девушка с этим байкером уедет, а не кинется с визгом прочь, не так уж велик.

Что сделает правильный байкер, когда, отойдя от мотоцикла, заметит, что девушка одета в рваный плащ на голое тело, бледна как покойник, а ее глаза светятся зеленым огнем?*/

Когда мотоциклист, увидев меня вблизи, просто спросил:

— Сестренка, чем я могу тебе помочь? Только не надо меня есть, я невкусный, — я на миг потеряла дар речи. Но быстро вошла во вкус ситуации.

— Мне нужны твоя одежда и твой мотоцикл, — хрипло сказала я.

— Ну вот, этого-то я и боялся, — весело ответил парень.

— Но вообще-то мне достаточно, если ты меня до Дероу довезешь.

— А ведь недаром, говорят, в этом городке регулярно чертовщина какая-то происходит. Садись, только шлем не забудь надеть — он у меня сзади пристегнут, — сказал байкер, сделав приглашающий жест рукой. — Кстати, меня Билли зовут. Факир Билли из британских 'Ангелов ада', так на своем шабаше и расскажешь!