Будущий тотем оказался сильно помят Элейниным скутером. Ладно, этого уже не заметят. А вот иллюстрированный журнал 'Эо' пропал в завалах вещей Принцессы воров. Если она пустила его на самокрутки... Воображение Дриббла пасовало перед открывшимися перспективами грандиозной выволочки — он пообещал себе выгнать Элейн. Однако журнал отыскался. Натан досадливо хмыкнул: ему уже порядком надоела прилипчивая цыганка. Да, она хороша в постели, но на этом ее достоинства заканчивались, и начинались сплошные недостатки.
Вложив в лапки сурка 'Эо', Натан направился к 'праздничной поляне', где вовсю сооружалась пирамида из хвороста. Но, не сделав и шага, он замер. Нет, сомнений не было — его кто-то звал. Зов исходил из подвала ближайшего домика. Дриббл положил чучело на капот 'сандерклапа' и приблизился к зданию.
— Да, да, я к тебе обращаюсь, приятель! — шепот стал громче.
— Кто 'я'? — насторожился Натан.
— Да какая разница? Важно другое: краснорожие дикари меня тут заперли, а ты можешь выпустить!
— Они людоеды, да? — с замиранием сердца спросил Дриббл.
— Нет вроде. Но проверять я не хочу, да и тебе не советую, — раздался заливистый смех, сразу же оборвавшийся так, словно кто-то зажал рот ладонью. — Выпусти меня.
— Так кого 'меня'? — Натан уперся. — Вдруг какой-нибудь эндеец решил так проучить свою непокорную жену? Или ты — враг племени!
— Ну вот еще! — воскликнула женщина (теперь Натан определил это с точностью) и тише добавила: — Я к этим утыркам отношения не имею. Они, поди, выкуп надеются стрясти либо продать меня работорговцам.
— Хм, — веско произнес Дриббл. — Но не за спасибо же мне корячиться?
— Ах ты..! — едва не сорвавшиеся с языка незнакомки 'любезности' так и не добрались до ушей Дриббла, наоборот, она елейно проворковала: — Я заплачу. Если ты меня освободишь, будешь купаться в золоте.
— Этого добра мне не нужно, — Натан приготовился торговаться, хотя чуял, как нижняя голова уже солидарно кивает. Ласковый женский голос окутал Натана густой тягучей патокой, напрочь отключив его хваленое критическое мышление.
— Ну, так говорили раньше. В накладе ты не останешься.
Глупо ухмыльнувшись и поправив спереди штаны, Натан посветил в подвальное окошко. Неизвестно, кого он ожидал там увидеть, но на цементном полу, заслонив глаза ладонью и прижимая к груди потертый чемодан, сидела симпатичная дамочка, надо полагать, мессиканского происхождения.
— Офигел? — прошипела она.
— Я обязан был проверить, — уклончиво отозвался Дриббл. — Приду позже.
Не обращая внимания на возмущенный ропот из подвала, Натан побрел на праздник. Вернее, ему предстояло еще зайти к Туве, на пару с Томом раскрашивающей всех желающих. Нужно ж выглядеть не хуже вождя Радиоактивные Осадки! Воротится ли он за мессиканочкой, Дриббл не решил, хотя проснувшийся в глубинах его сознания самец не колебался — пленница оказалась достаточно привлекательной, чтобы иметь с нею дело. Так он компенсирует себе затраты на инструктаж краснокожих недотеп.
Спустя добрых полтора часа Натан, воспользовавшись отмычкой, выпустил узницу. Повторное знакомство получилось весьма бурным — девица кинулась обниматься.
— Э, мы не настолько близки... — промямлил Натан, теряя волю.
— Как скажешь, — дамочка отстранилась проворнее, чем хотелось бы Дрибблу. — Меня, кстати, зовут Мендос.
Натан разочарованно представился, почесав нацелованную щеку. Девица потребовала ехать сейчас же и высмеяла мутные возражения спасителя о том-де, что он не один, да друзья его спят, да вся деревня переполошится. Однако ехать без остальных Натан и вправду не мог. Но мессиканка не отступала и утихомирилась лишь после угрозы упрятать ее обратно в подвал. В итоге скандалистка послушно устроилась в кузове 'джона гира', накрывшись куском брезента. Кое-как уладив дело, Натан лег спать. Несмотря на отсутствие Элейн, он запер 'сандерклап', прописав загулявшей Принцессе отдых на природе. Ночью ему снилось иное развитие их диалога с Мендос, отчего он нервно ворочался и даже по-детски всхныкивал пару раз.
**
Племя цыган подготовилось к церемонии капитально. Никто не отвертелся от нанесения бодиарта (мы с Туве щеголяли светящимися белыми узорами, прочие скромно довольствовались красной глиной и углем), из баулов и чемоданов повытаскивали самые яркие шмотки, Элейн пожертвовала запасной набор шнурков от сапог для головных повязок.
Мне снова вспомнились так называемые хиппи. Оставалось воплотить в жизнь их знаменитый лозунг: 'Занимайтесь любовью, а не войной!' — до сих пор актуально. Хотя когда доходит до претворения лозунгов в жизнь, возникают непредвиденные сложности. Джо, увы, хорошее тому доказательство. Судя по его кислой физиономии, веселиться ему придется нынче в одиночку либо присмотреть себе парочку среди местных красавиц. Кстати, недурственная идея! Однако далеко не всем она по нраву. Я, например, предпочла бы избежать сладеньких взоров, которые облепят толстым слоем Томову мордашку. Наверняка мальца опять примутся подначивать, а мне за него краснеть и отшучиваться. Кирна, так та вцепилась в локоть Сагерта мертвой хваткой, будь ее воля небось заперла бы мужика в трейлере. Впрочем, о чем я? Она заперлась бы вместе с ним. А мне вдруг стало не по себе от осознания, что Аксель нипочем не пропустит внеочередного (как он там говорил?) 'сеанса перепихона'. Хм, он тогда усомнился в моей способности ему помешать? Вот и выясним.
Трубка мира уже завершила первый круг, поэтому люди — и красные, и белые — стремились побыстрее покончить с официальной частью и перейти к кутежу.
— Хау, великий вождь, — провозгласил Натан, возглавлявший нашу процессию. — Позволь вручить твоему племени дары: изображение тотемного животного и новую инструкцию для процветания. — С этими словами Дриббл поднял над головой сурка, держащего журнал.
— Хау, мой бледнолицый брат! — зычно ответил Радиоактивные Осадки, а потом потихоньку добавил: — Давай не будем затягивать церемониал?
Натан согласно улыбнулся.
Вождь, судя по осуждающей гримасе шамана, пропустив значительный кусок обряда, движением руки подозвал помощников, тащивших встречные сувениры. Всем досталось по перьевому венцу, правда, сдается мне, из-за них пострадали не благородные вольные птицы, а обычные домашние куры, запекавшиеся сейчас в угольных ямах. Таборные запасы еды пополнились свежатинкой. Мы с побратимом тоже обменялись памятками, и теперь я беднее на обрез, добытый с риском для здоровья под Кеблин-Тауном, но богаче на целый серебряный брегет. Прочие дары меня мало интересовали, и я отвлеклась.
Наконец дикарский шаман приложился к трубке мира вторично и передал ее Владилену.
Могучий грусский дед, не поверите, взорвал реликвию: из чаши полыхнуло, и чубук разлетелся на мелкие осколки, оставив Птицына с растерзанным корешком мундштука во рту. Несколько секунд я думала: кабздец нам, — однако дикари восприняли сие, как доброе предзнаменование, пришли в неописуемый восторг и принялись качать Птицына.
Потом оба колдуна потихоньку, как положено степенным старичкам, удалились и пропали до утра. Полагаю, они основательно подзаправились травяными настоечками, которые, я краем уха слыхала, нахваливал местный шаман. Эх, поди, обпил его Владилен!
**
Костер, на котором, наверное, изжарился бы и слон, ярко пылал, забрасывая разлапистые беснующиеся тени аж до самой электростанции. Плясали, разумеется, не только тени — десятки полуобнаженных лоснящихся тел плели в буйной скачке причудливый рисунок первобытного танца. Трубка мира (замененная на новую) совершала уже третий круг, поэтому я с трудом различала в общем хороводе своих спутников. О да, эндейцы знали толк в курительных зельях. В глазах слегка плыло. Мимо, точно искра, шмыгнула Элейн, практически нагишом прыгающая в окружении любителей иноземной экзотики. Подальше с буйством истинного мессиканца (якобы веселье — важнейший компонент его родной культуры) отрывался Десктер, попутно выбирая себе пассию на ночь. Прямо передо мной покачивался Данике в комичной пародии на танец. По-моему, доку следовало изучить состав местного, хм, табака и переходить с древней химии в таблетках на натуральные препараты. Может, прекратит тогда бузить на нас за перекуры? Тиана, по-щенячьи склонив голову набок, завороженно уставилась в сердце гигантского костра и не реагировала на недвусмысленные намеки мужественных соседей. Захария, уже не первый день страдавшая от мигреней, уже вернулась на стоянку. Ее опередил только Сагерт, который во избежание конфликтов увел Кирну сразу после торжественной части праздника. Натан с Джо (не вместе в смысле, но оба) тоже куда-то запропали, да и Туве, к моему удивлению, не было среди разгоряченных фигур.
Я раздраженно ткнула локтем сидевшего рядом Акселя, который прикипел глазами к подрагивающим в такт музыке ягодицам какой-то эндианки. Если не отвлечь его сейчас, он, пожалуй, снова присоединится к плясунам, вернее, плясуньям.
— Елы-палы, Акс, я ж забыл! У этих за-ме-ча-тель-ных, ммм, нах... нет все-таки ных, людей с красной кожей нашлась карта, а там — Саладо-мать-его-пик! — язык заплетался, фразы рождались долго и получались громоздкими донельзя.
Цыганин смерил меня странным взглядом, будто ожидая подвоха, но встал. Точнее, попытался. В итоге, подпирая друг друга, мы ввалились в ближайший пустующий вигвам, откуда брезжил свет. Аксель задернул полог, а я выудила из бокового кармана штанов увесистую книжицу — 'Автомобильный атлас дорог Лармерики'. Разложив ее под керосиновым фонарем, который хозяин расточительно оставил зажженным, я принялась искать по оглавлению нужное наименование.
— Гребаная гора, ну где ты, ептыть? — почему-то в данный момент роль Тома давалась мне с трудом: бранные слова не желали выкатываться сами собой, натужно застревая в глотке. Я почуяла неясный пока мне подтекст в собственных мыслях.
— Думаю, Саладо-пик подождет, — насмешливый шепот Акселя прошелестел у самого моего уха. — Время для урока номер два, золотце.
Ага, вот он подтекст и подвох! Только почему цыган так легко его распознал? Хотя нахал явно нафантазировал себе сверху еще три короба. Дурман мигом выветрился из моей головы. Покраснев от стыда, я резко выпрямилась, чуть не угодив ему по зубам, и бросила:
— Мне кажется, не совсем правильно нашим отношениям развиваться дальше в плоскости учитель-ученица.
Аксель не ответил. Он с минуту постоял, рассматривая мою спину, а потом вышел. 'Золотце' получило-таки внеочередной урок. И опять не сходится! Ведь Туве не подпускает Джо к себе, а он все равно увивается за ней. Элейн же не просто допускает, она зовет сама, но ею часто пренебрегают. Какая-то, простите, хрень, дамы и господа! Машинально потушив фонарь, я выбралась вслед за цыганом, однако он уже затерялся среди празднующих. Нет лучшей тактики в поисках, чем перестать выслеживать. Правда, для этого необходимо успокоиться, а я отчего-то нервничала. Интересно, мною двигали опасения за благополучие товарища или нечто иное? Перетряхнув эту и кучу других мыслей за пару кругов у костра под руку с побратимом, я вернула себе умиротворенное настроение и заодно ознакомилась с родословной эндейца до какого-то очень далекого колена. Наконец колесо галопирующих вынесло меня в темный проулок между вигвамами.
Аксель обнаружился там, где и предполагалось — в компании молодых сочных эндианок. Смугляночки слушали обаятельного бледнолицего искусителя, разинув рты, а немного поодаль, незамеченные Аксом, топтались не иначе как родители девах. Сейчас цыганский кавалер попадет по самый хер. Ну, друзья-то для того и нужны, чтобы, например, в критический момент открыть глаза на происходящее.
Зажав в зубах отнятую у Тианы цигарку, придающую моей физиономии более самцовый вид, я ринулась в 'атаку'. Упс, то есть на помощь, конечно! Обольститель уже завлекал своих жертв под сень чьего-то радушно открытого жилища. Следом перемещалась группа родных. А ну как они таким образом заманивали в племя свежий генофонд? Но не сегодня. Я тихонечко подкралась к троице и звонко шлепнула эндианок по аппетитным задницам.
— Что старый греховодник вам тут заливает, девочки? — сладким голосом спросила я и развернула визжащих милашек к себе, лишь только хватка огорошенного цыгана ослабла на их талиях.
— Тоооооом! — угрожающе прорычал Аксель.
— О, полагаю, очередную басню про кукурузу и плодородное лоно земли? Но его початок не единственный, — вещала я, легонько мявая эндианок за бока.
— Да, малец, но мой — самый крупный и многоопытный! — нашелся наконец Аксель и попытался притянуть растерянных девиц к себе.
— Ха, у старой кукурузины зерна осыпаются! — встав на цыпочки, выдала я прямо в лицо цыганину и покрепче обняла эндианок.
— Сегодня они упадут в благодатную почву, — огрызнулся Аксель.
Девицы присудили победу старшему и перекинулись на его сторону. Наступило время грязных приемчиков.
— Хм, но это же признак болезни, отваливающиеся-то зернышки, — гонореи там, сифилиса, еще чего похуже, — громко продолжила я (эндианочки озадаченно переглянулись, но большее впечатление моя речь произвела на их родичей — те забеспокоились). — Ну, у нас в таборе все, кто с ним спал, поимели проблем. Вот бегала здесь рыжая такая бабенка — у нее прыщи повылезали...
Благодаря болтливости Принцессы воров только глухой не знал этой истории. Вот и пригодился вновь мой отменный слух. В большие уши больше слышно!
Судя по акселевскому лицу, меня ждала лютая расправа — щелбаны да тумаки уже не в счет, — но из соседнего вигвама высунулась Элейн. Позади нее мелькнул голый мужик. Цыганка возмутилась моим поклепом и продемонстрировала справку от дока с вердиктом 'здорова'.
Аксель нерешительно взял бумажку посмотреть и долго пялился на закорючку под заветным словом. Эндианки также уткнули носы в загадочные письмена. А мне стало ясно: еще секунда промедления — и меня высмеют или даже поколотят. Поэтому я запихнула Элейн обратно, невзирая на ее громогласные требования вернуть справку, задернула полог и выхватила у Акселя бумаженцию.
— Знаете, как с этой ерундовиной следует поступить? — хохотнула я, а затем подожгла.
Всучив цыганину пламенеющее Элейнино сокровище (соболезнуя Принцессе всей душой), я, пока он не очухался, увела эндианок под белы ручки на 'танцплощадку' и подбросила Данике. По пути наплела им про то, какой Аксель хитрец да сколько баб он перепортил.
Довольная собой, я направилась к изумленным родственникам 'спасенных' мною девиц, намереваясь окончательно развеять опасения касательно притязаний цыгана на внимание их дочерей. Но внезапно ощутила чьи-то цепкие пальцы на воротнике. Меня опрокинуло на спину и поволокло по земле.
В принципе я догадалась, кому обязана, и не стала верещать, только перебирала по возможности ногами. Разозленный Аксель протащил меня за шиворот к трейлеру через всю деревеньку.
— Преподам тебе урок другого толка!
Он уселся на крылечко и, удерживая меня одной рукой, вынул ремень из джинсов. Я оказалась перекинутой через его колени, и, судя по всему, цыган не шутя намеревался всыпать Тому Мэйби по первое число, следуя недавним рекомендациям Джо. Подобное отношение к моей заднице меня возмутило! И, даже не успев замахнуться, Аксель почувствовал бедром острое лезвие, с характерным треском вспоровшее ветхую джинсу.
