Рывок в неизвестность

Поначалу, он пытался смириться и принять все как есть, но одно лишь знание того, что вся его жизнь всего лишь очень хорошая маска, заставляла смотреть на вещи совсем под другим углом. Когда осужденных воротил, картинно вопящих о несправедливости, выводили из зала суда, он вспоминал слова профессора Друмма, которые, к слову, в документальном фильме приводились с купюрами, о том, как легко запрограммировать клона на совершения преступления, а затем на показательную сдачу в руки правосудия. И тогда он еще раз проанализировал ход процесса и сразу же обнаружил признаки постановки. Возможно дело было в профессиональной деформации или разыгравшейся паранойи, однако "торжество справедливости" наводило того, кто был известен под именем Андрея Вортова на самые мрачные мысли. Ведь никто не стал доискиваться причин или копать дальше. Любые несоответствия легко списывались на коварные интриги злодеев, пытавшихся запутать след. Взбудораженные народные массы снова погрузились в сытую, гипнотическую полудрему, под руководством "говорящих голов", вещавших прописные истины из голопроекторов. Именно тогда ему стала очевидность вся степень иллюзорности того мира, в котором он жил. То, о чем Анна пыталась ему намекнуть приобретало все новые смыслы, но разгадать истинный посыл он так и не смог. И это мучило. Не давало спать по ночам, заставляя в утренние, предрассветные часы отправляться на многочасовые прогулки. Весь мир буквально разрушился изнутри и весь ужас был в том, что никто из окружающих даже не осознавал этого.

А затем он запил. Горько, беспробудно до тех пор, пока организм не объявил сознанию самую настоящую войну, вынуждая хозяина вступить в период ремиссии. И в одну из таких ремиссий, просветление, как сказали бы последователи восточных практик, настигло его. Ударило словно молния, перезарядив батарею с запасами жизненных сил.

Он нашел новую цель. Теперь Андрею, который решил, до поры, принять свое имя, предстояло изучать все заново. Шаг за шагом. Кирпичик за кирпичиком выстраивать картину мира, что, впрочем, оказалось не так уж и трудно. Сопоставляя известные и заново обнаруженные факты он, с учетом новых знаний, составлял свое представление о тех или иных людях, событиях, явлениях. Картина получалась достаточно грустной.

Из тридцати семи человек, отправившихся когда-то в "изгнание" из сектора "Россия", в первый же год пропало шестеро. О их дальнейшей судьбе не было никаких упоминаний и это могло означать все, что угодно. Еще шестеро, так или иначе стали жертвами опасных происшествий и избежать смерти им помогло только чудо. Или не помогло, если принять во внимание все то, что произошло с самим Андреем. Самым паршивым было то, что среди этих шестерых был и Макс, который, как теперь выяснилось, тоже мог оказаться клоном. Остался ли он тем же человеком, которого Вортов знал всю жизнь или же в последние годы он дружил с имитацией. Ухватив последнюю мысль, Андрей усмехнулся. Далеко не факт, что он сам и его воспоминания не являлись имитацией. Но, отчего-то, от этих мыслей было не легче. Отвлекаясь, он вернулся к списку и обнаружил, что из остальных его товарищей по несчастью, семнадцать человек работали в местах, где их было относительно просто контролировать. В список тех, кто был относительно свободен попадали Елена Звенцова, сам Андрей и, до недавнего времени, Анна.

Еще одно свидетельство того, что всю свою жизнь он был повязан невидимыми нитями с тем, о чем до сих пор даже понятия не имел. Да и сейчас не имеет. Теперь он знает лишь то, что еще вчера бившая яркими, кричащими, красками жизнь превратилась в шпионскую киноленту в стиле нуар. И выхода не просматривалось. Согласившись сотрудничать с Консорциумом, он продал душу дьяволу. Если у таких как он она вообще есть. И час расплаты стремительно приближался. Уже сейчас, как сообщил ему куратор, шло негласное расследование его несуществующих связей с "новым рассветом". Результат также был уже известен, и Андрей надеялся лишь на то, что Острова Свободы оправдают свое название и когда-нибудь он сможет разорвать нити, связывавшие его и новых кукловодов. О старых он и вовсе не знал ничего. Даже сам факт их существования вызывал сомнения, и оттого новая несвобода ощущалась гораздо острее.

И то, что они, казалось, декларировали благородные цели нисколько не меняло дела. В этом мире иллюзий черное могло казаться белым, а белое черным, не являясь по факту ни тем, ни другим. Будущее было относительным, а прошлого могло и не быть вообще. Значение имело лишь настоящее и за ним нужно было следить в оба глаза, потому что и оно, могло в любой момент исчезнуть, обернувшись химерой реальности. Андрей выучил свой урок. Теперь он знал, что, несмотря на декларируемую цель — борьбу с организацией "Новый Рассвет", настоящей причиной предстоящей миссии могло быть что угодно. Но Вортову не было до этого никакого дело. Все, что его сейчас заботило это обещание, которое он дал Анне. Обещание и ответы на вопросы, которых накопилось невыносимо много. Но, вскоре он собирался разобраться со всеми тайнами, ведь это была его работа. Его сущность, которую он заново начал познавать. Странные сны никуда не ушли, но он верил, что пока что ему удавалось скрывать их сущность от своих кураторов. Возможно, это было несколько наивно, но Андрею очень не хотелось, чтобы эти неприятные ему люди знали о нем больше, чем он сам. Впрочем, того что знали даже они было на удивление немного. Имевшаяся информация скорее походила на пищу для размышлений, что заставляло Андрея отвлекаться от текущих реалий.

А мир, между тем, бурлил. Вторжение Африканского Союза в сектор вольных поселений закончилось грандиозным провалом и было осуждено Планетарным Конгрессом. Позиция спецпредставителся ООН была ясна, поскольку именно он отдавал приказ о вмешательстве в конфликт орбитальной группировке. Африканцы потеряли более пятидесяти тысяч только убитыми, в то время как совокупные силы наемников и регулярных формирований ДСВП составили около двенадцати тысяч. Большая часть военных Африканского Союза погибла в результате орбитального удара, что породило во всем секторе сильные реваншистские настроения и в порыве жуткой ненависти впервые за десятилетия объединило все чернокожее население континента от Африканского Союза до самых дальних окраин Зоны Племен. Воспоминания о Великом Исходе вновь вспыхнули в народной памяти и африканским лидерам не оставалось ничего, кроме как начинать скрытую мобилизацию, чтобы не допустить превращения народной ярости в мощнейшее внутренне недовольство. Начало первой внеземной Великой Войны становилось лишь вопросом времени.

Корпоративные сектора ввели в вольные поселения свои частные армии, что породило новый виток сопротивления со стороны местных патриотов. Как ответили корпораты было не ясно, поскольку информация из региона, прежде лившаяся широким потоком, внезапно почти перестала поступать. О ДСВП вообще не говорили, словно и не было никогда такого режима, за который сражались и умирали, пусть не самые лучшие, но люди. Единичный информационный всплеск случился, когда "временная администрация сектора вольных поселений" объявила всех участников движения за образование независимого государства сторонниками "нового рассвета" и объявило о наказаниях — смертная казнь просто по факту членства и тюрьма сочувствующим. Сама операция была проведена если не блестяще, то близко к тому. Максимально были использованы возможности речного транспорта и полное господство в воздухе, обеспеченное, во многом благодаря непонятной лояльности спецпредставителя ООН, который, казалось, вообще предпочитал делать вид, что ничего особенного не происходит. Это был первый тревожный звоночек. Второй прозвенел, когда независимые обозреватели отметили удивительную слаженность действий частных армий, принадлежавших, пусть и не конкурирующих между собой, но абсолютно разных корпораций. Прозвучал вывод о том, что все эти, довольно немалые силы, могут управляться из одного центра.

Практически одновременно сектора Россия, КНР и Индия, объявили о создании собственных орбитальных баз и начале строительства военного флота, что шло вразрез со всеми резолюциями когда-либо принятыми Планетарным Конгрессом, который, как и спецпредставитель ООН немедленно выразили осуждение. Последний даже воспользовался правом абсолютного вето, которое, ко всеобщему ужасу, было попросту проигнорировано. Миропорядок сотрясался. Невидимые обычному человеку фундаментальные сдвиги происходили в политической сфере, навсегда перекраивая текущие политические процессы. Вскоре, аналогичные планы по созданию собственного космического флота появились у Объединенного Латинского Сектора и прочих государств, но их возможности по реальному созданию чего-то подобного вызывали сомнения. Параллельно с африканским кризисом совершенно неожиданно забурлили местные "Балканы". Достаточно крупный сектор, в двух тысячах километров от планетарной столицы и всего в шестисот от Островов Свободы, свободные уроженцы которых, а также граждане, отбывшие свой срок, частенько перебирались в тот постоянно кипящий котел, куда, руководствуясь совершенно непонятно какими соображениями, расселили выходцев из центральной и восточной Европы, собственно жителей балканского полуострова, турок, выходцев из Скандинавии, басков, ирландцев и португальцев. Скроенные в лоскутные государства, эти народы внезапно возжелали создать конфедерацию, которая смогла бы объединить хотя бы часть из них. И хотя детали все еще обсуждались, само заявление произвело настоящий фурор. Но на этом неожиданности не заканчивались. Жители Островов Свободы потребовали от Планетарного Конгресса большей автономии, за строками положений которой просматривалось явное желание в недалеком будущем обрести полную независимость.

Планетарная комиссия по вопросам охраны правопорядка отреагировала введением на острова, подчиненных непосредственно ей, полицейских частей, общими силами около дивизии, оснащенной множеством боевых роботов. Так что теперь, Острова, который с самого начала использовались как место ссылки, стали действительно походить на одну большую тюрьму. Немедленно после концентрации больших полицейских сил на островах, "Новый Рассвет" активизировал свои действия по всему Западному континенту, но особенно их действия были заметны в Вавилоне. Дошло до того, что на третьем уровне начались волнения, который, по прошествии месяцев, даже и не думали утихать, хотя и не набирали силу.

Хаос нарастал и его апофеозом стало заявление секты Ушедших, распространенная через все приспособленные для передачи информации приборы, которые были предварительно взломаны. Они заявили о том, что по их данным всю планету вскоре ожидала катастрофа и, не вдаваясь в детали, призывали всех, разделявших их взгляды присоединиться к ним в Убежище, о котором также ничего толком сказано не было.

Есть такое китайское проклятье: "Чтоб тебе жить в эпоху перемен!". И Андрей чувствовал, что кто-то его основательно сглазил. Он чувствовал, как нить его судьбы аккуратно вплетается неизвестными кукловодами в глобальную паутину заговоров планетарного масштаба. Но несмотря на то, что поделать с этим Вортов ничего не мог, он не собирался сдаваться и плыть по течению. Как известно, умелый моряк, выбирает свой путь так, чтобы попутный ветер всегда дул в его паруса. И пока ветер дул со стороны Консорцима он честно собирался выполнить свою часть негласного уговора, в то же время, будучи наготове, что называется, в любой момент обрубить концы.

Погруженный в свои мысли, Андрей сам и не заметил, как дошел до станции струнника. Монументальная колонна, с множеством сверхскоростных лифтов, ведущих прямо на платформу, возвышалась над уровнем. Здесь на пятом, высота станции делала бессмысленной даже строительство лестнице, потому как едва ли нашлись бы желающие взбираться на такую высоту хотя бы время от времени.

Разглядывая шедевр инженерной мысли, Вортов не сразу обратил внимание на группы людей, буквально рассыпающихся во все стороны от станции, причем, большинство из них выглядело так, что было очевидно, что здесь, на этом уровне делать им было явно нечего. Не слишком церемонясь, он ухватил за руку, пробегавшего мимо паренька в дранных джинсах и в красной футболке с лозунгом: "Круши систему!". Реакция того была мгновенной. Стремительно развернувшись, он попытался сходу зарядить Андрею свободной рукой в челюсть, но Вортов к тому времени был уже настолько привычен к боям и столкновениям, что просто слегка наклонил влево голову, уходя от удара, а затем ударил парня под дых. Глядя на свалившегося на асфальт бедолагу, он затем снова попытался добыть информацию:

— Не нужно так нервничать, молодой человек. Я просто хотел поинтересоваться — куда это все так торопятся?

Поваленный на землю смотрел на Вортова с крайней степенью изумления и неприязни, но тому было откровенно наплевать. Уловив этот тонкий момент, парень торопливо заговорил:

— Облава. Копы гребут всех, кого подозревают в связях с "Новым Рассветом".

— А ты, значит, у нас террорист? Или просто сочувствующий?

-Да нет же, — отчаянно замотал головой парень. — Они просто гребут всех подряд — без разбора. Сочувствующий не сочувствующий — всех на Острова Свободы с билетом в один конец.

— А разве так можно? — неподдельно изумился Андрей.

— Закон Вортова, будь он неладен, — сплюнул от досады парень. — После истории с тем типом, что про клонов историю раскопал, внесли поправки в закон о гражданстве, упрощающие процедуру обезвреживания социально опасных элементов...Постой-ка, да я тебя знаю, ты же и есть тот самый тип!

-Автограф дать? — равнодушно спросил Вортов.

— Лучше дай спокойно ноги унести. Неровен час и здесь все перероют. Хотя, постой, а можно у тебя пока перекантоваться?

— Не советую, потому что у меня такое чувство, что уж я-то точно на Острова поеду. Этот искусственный мир слишком хрупок и не выдержит бремя правды, которое я рано или поздно вытащу на свет. Хорошего дня.

И с этими словами, Андрей неспешно развернулся и отправился обратно домой, оставив, лежавшего на асфальте, парня осмысливать услышанное.